Побратимы погибшего «киборга» ходатайствуют о присвоении ему звания Героя Украины
Защитник Донецкого аэропорта, 39-летний пулеметчик 90-го штурмового батальона Игорь Брановицкий погиб 21 января в Донецке, уже будучи в плену. Но похоронить его родные смогли лишь 3 апреля. Проститься с героем на Софиевской площади в Киеве собрались несколько сотен его боевых товарищей. Кто-то был на костылях, кто-то — в инвалидной коляске…
— Я остался жив благодаря Игорю, — рассказывает 23-летний Станислав Стовбан, наводчик пулеметного расчета. — У него была возможность покинуть аэропорт, пробиться к своим, как сделали некоторые бойцы. Но он предпочел остаться с ранеными. И спас наши жизни.
*Станислав Стовбан (на фото справа): «Я жив благодаря Игорю»
Станислав сейчас в инвалидной коляске. Он был тяжело ранен во время первого взрыва здания нового терминала. Последние сутки пребывания в аэропорту помнит смутно, так как часто впадал в беспамятство от сильной кровопотери. Однако заботу старшего товарища Игоря Брановицкого с позывным «Натрий» забыть не сможет.
— После мощного взрыва, который, как выяснилось, боевики готовили заранее, уцелевшим оставалось лишь одно помещение — что-то вроде коридора между двумя служебными боксами, где еще можно было кое-как укрыться от обстрела. Туда и снесли раненых, — вспоминает Станислав Стовбан. — Выжили четверо — я и бойцы Остап Гавриляк, Иван Шостак, Максим Кривошапко. Мы остались в живых благодаря тому, что о нас заботились боевые товарищи. Анатолий Свирид носил баклажку с замерзшей водой (в плен последние защитники аэропорта попали еще в холодное время года, 20 января. — Авт.), а Игорь Брановицкий откалывал ледышки, не давая нам умереть от жажды. Игорь и попросил захвативших нас боевиков эвакуировать раненых.
*Игорь Брановицкий даже родным не признавался, что находится в горячей точке — Донецком аэропорту. В основном всегда интересовался, как у них дела
Станислава увезли на «скорой», он очнулся в реанимации Донецкой областной травматологической больницы, где его «вернули с того света». И в числе первых на реанимобиле эвакуировали на «Большую землю». Таким образом парень избежал ужасов плена.
— Игорь вместе с товарищами после взрыва доставал раненых из-под завалов, — говорит Юрий Шкабура, проведший месяц в плену. — Их сносили в более-менее уцелевшее помещение, старались остановить кровь, перевязать.
Те страшные часы Юрий вспоминает с содроганием. Некоторые тяжелораненые бойцы спрашивали: «Где моя рука?», «Можно из-под завала достать и мою ногу?» Товарищи, помогавшие им выбраться, старались отвечать как можно спокойнее, всячески подбадривали… Тем бойцам, кто мог хоть как-то передвигаться, «Спартанец» (Анатолий Свирид), «Натрий» (Игорь Брановицкий) и комбат 90-го батальона Олег Кузьминых велели уходить, пробираться к своим в тыл. Сами они решили остаться с тяжелоранеными.
Измученные люди сомневались, что дойдут. «Как-нибудь потихоньку доберетесь», — убеждал их Игорь Брановицкий.
— Я тоже поковылял с последней группой и… только один и не дошел, отстал от своих в густом тумане, — сетует Юрий Шкабура, который и сейчас передвигается на костылях: обрушившейся от взрыва стеной ему раздробило пальцы на ногах. — У меня начались галлюцинации: бакены на взлетном поле стали казаться мне… детьми, и я спрашивал у них дорогу, а они мне ее указывали. Очутился перед каким-то забором, перебрался через него, оказался на трассе. Возле меня стали тормозить машины, я что-то отвечал на вопросы водителей. Побродив, снова оказался в аэропорту. Так и попал в плен.
Юрий запомнил, как всех пленных «киборгов» собрали в одном помещении и жестоко били.
— Среди сепаратистов была и девушка по имени Вика, которая пинала нас ногами. А боевик «Гиви», уложив всех лицом в грязь, обругал и избил, — вспоминает Юрий Шкабура. — При этом боевики все время говорили, что очень… уважают нас за мужество. За то, что мы не бросили своих боевых позиций и раненых товарищей.
Позже, по словам Юрия, пленных построили и стали спрашивать, кто из них пулеметчик, Игорь Брановицкий откликнулся, выйдя вперед. Его увели. А притащили назад жутко окровавленного.
На следующий день боевики снова устроили показательные избиения пленных и допросы с расстрелами, которые снимали на видео. У многих пленников были завязаны глаза, поэтому они не могли знать наверняка, кого из товарищей по несчастью оставили в живых, кого нет.
— Когда с допроса притащили очередного бойца, я услышал глухой звук падения и понял, что это бросили на землю кого-то из моих товарищей, — продолжает Юрий Шкабура. — Затем в помещении появился медик, который сказал: «Тут бойцу „скорая“ нужна». А в ответ я услышал, как «Моторола» заявил: «Сейчас я сам его вылечу». Раздался выстрел, и снова голос «Моторолы»: «Скорая» уже не нужна". Позже я выяснил, что застрелили Игоря Брановицкого. На Игоре боевики отыгрались за всех.
Нина Константиновна, мама Игоря Брановицкого, впервые услышала о том, что ее старший сын в плену, от волонтеров. А затем увидела Игоря на видео, которое боевики выложили в «Ютуб».
— Сын здесь в черной шапке и синей мастерке. Это именно его боевик по кличке «Гиви» упрекает в том, что он «хорошо говорит» по-русски, но при этом пришел воевать за Донбасс, — говорит Нина Константиновна.
Нина Брановицкая сразу стала искать авторов видео. Одним из них был боевик по кличке «Москва» (Сергей Жук), убеждавший пленных, что он «добрый полицейский» с украинскими корнями, который пришел «защищать свою землю». Этот «добряк» предлагал плененному офицеру… покончить с собой, а украинским солдатам — стрелять друг в друга. Даже для сторонников сепаратистов это было чересчур, о чем они написали в своих комментариях к выложенным на страницах боевика роликам, «скромно» озаглавленным «Говорит Москва».
Скрепя сердце, мама Игоря Брановицкого написала этому боевику, спросив, не знает ли он о судьбе ее сына, попавшего в плен. «К сожалению, я ничего не знаю», — ответил «Москва».
Нина Константиновна не раз слышала от волонтеров, что боевик «Моторола» еще 21 января показательно застрелил одного из пленных защитников аэропорта, но до последнего надеялась, что погибший — не ее Игорь.
— Сын рвался освобождать нашу Родину, медкомиссию прошел еще в июне, а призвали его в августе, — говорит женщина.
Отец Игоря был офицером, а сам он во время срочной армейской службы три месяца прослужил в саперном батальоне в Анголе.
— Как рассказали мне уже на похоронах боевые товарищи сына, в составе 90-го батальона 81-й аэромобильной бригады Игорь дважды прикрывал наши группы, которые забирали раненых из Донецкого аэропорта, — вспоминает Нина Брановицкая. — Но когда звонил мне, ни разу не признался в том, что находится в самой горячей точке — Донецком аэропорту. Только спрашивал: «У вас все в порядке?» О себе говорил, что у него все нормально. А если до моих ушей доносились звуки стрельбы, то заверял, что он все еще на учениях.
Так, по словам Нины Константиновны, было и последний раз. Утром 19 января сын позвонил с телефона своего друга Андрея Шишура: «Мама, у вас все нормально? У нас плохая связь, я не могу долго говорить. Мы на учениях». Оказалось, что после этих слов Игорь отправил часть товарищей в тыл, а сам с командиром и группой таких же отчаянных смельчаков остался с тяжелоранеными…
Те, кого спас Игорь Брановицкий, прощались с ним, преклонив колени… В поминальные дни Нина Брановицкая зажжет свечу не только за упокой своего сына, но и за освобождение тех, кто еще в плену, за здравие и свободу комбата Олега Кузьминых. Прощать боевикам гибель сына женщина не намерена. Она оформляет документы для Европейского суда по правам человека и готова, если потребуется, возглавить движение родственников бойцов, которые были искалечены или убиты в плену.
*Боевые товарищи на коленях прощались с Игорем Брановицким (фото ресурса «Патриоты Украины»)
Игоря Брановицкого похоронили на Берковецком кладбище. «Они его убили. Но они его не сломали! Мы будем ходатайствовать о присвоении Игорю звания Героя Украины», — написал на своей странице в «Фейсбуке» волонтер Георгий Тука.
P. S. Для тех, кто хочет помочь семье Брановицких, публикуем номер банковской карты: ПриватБанк, № 5 168 757 273 306 581, Нина Константиновна Брановицкая.