Несмотря на близость линии огня, в селах неподалеку от Донецкого аэропорта сажают огороды и выпасают коров на разминированных полях. Люди просят привозить им газеты, а также наладить эфир украинских телевизионных каналов
Первым пунктом нашей очередной поездки в зону АТО было расположение 11-го батальона «Киевская Русь». Последние две недели жены и мамы бойцов проводили пикеты у Министерства обороны и Администрации президента Украины, требуя вывода подразделения из зоны АТО. Батальон, который осенью освобождал города возле Дебальцево и удерживал линию обороны Чернухино — Никишино, после ротации был брошен под Донецкий аэропорт. Из 90 дней, которые бойцы находились в Опытном, Водяном, районе Спартака и Зенита, всего два были тихими. В остальное время их постоянно обстреливали из минометов, гранатометов и из «Градов». Именно с момента объявления очередного перемирия в батальоне погибли шесть бойцов, более пятидесяти получили ранения. За три дня до вывода с линии огня трое добровольцев были тяжело ранены. Один из них — 21-летний Виктор — лишился левой руки, его бедро раздроблено…
«А помирать нам рановато, есть еще у нас дома дела», — несмотря на рычание двигателя легкобронированной гусеничной машины, издалека была слышна гармонь. Смертельно уставшие бойцы одного из взводов 11-го батальона заезжали на территорию расположения с песней. Те, кто выехал с линии огня раньше, сидели на траве, подставляя лица солнцу.
— Практически все ребята контужены, — объясняет замполит 11-го батальона «Киевская Русь» Игорь Ткаченко, обратив внимание, что на мои приветствия бойцы не реагируют. — Они не слышат. Им нужно время, чтобы восстановиться. Да и лечение не помешало бы. Многие из тех, кого надо отправить в госпиталь, отказались уезжать, ведь в подразделении не хватало людей.
*"На этой медицинской машине мы выезжали из-под Авдеевки, — показывает боец 11-го батальона «Киевская Русь» с позывным «Блинчик». — Попали под обстрел. Видите, пробиты бока и лобовое стекло. Хорошо, что двигатель не пострадал"
Я обратила внимание на мужчину, затылок которого «украшала» окровавленная марлевая повязка. Она явно наложена на место недавнего ранения. Прибывшие бойцы сразу начали обустраивать баню.
— Там, где мы находились, нет воды, — рассказывает разведчик батальона Тарас. — Иногда неделями не было возможности помыться. Берегли каждую каплю, чтобы приготовить чай. Обтирали тело влажными салфетками… Эти бытовые вопросы страшно выматывали. В туалет приходилось бегать — открытые пространства обстреливали снайперы. При этом старались есть не просто тушенку из банки, а готовить горячие блюда, супы. На небольшой плитке удавалось сделать и плов, и жаркое. Конечно, мы устали, но готовы были воевать и дальше. Ведь шли добровольцами, чтобы защищать Украину. Это приходится делать без выходных и перерывов на праздники…
Проезжая по селам, которые находятся всего в четырех-пяти километрах от Донецкого аэропорта, я отмечала, что огороды обработаны. Возле домов много людей. Кто-то сажает помидоры, кто-то пропалывает картофель. На грядках видны лук, чеснок, зелень. Вдоль заборов цветут ирисы, трава выкошена. А огромные кусты цветущей сирени делают этот край невероятно нарядным и красивым. Даже не верится, что война здесь близко-близко. В любой момент могут накрыть снаряды… Только надписи «Мины» на некоторых полях свидетельствуют о смертельной опасности. «Страшные таблички», — сказала я. «Таблички не страшные, страшны мины, которых здесь очень много», — поправил меня боец третьего танкового батальона «Зверобой».
Место, где разместилось подразделение, пришлось приводить в порядок своими руками. Спальные корпуса вычистили, щели забили картоном. Сделали летний душ. Солдат на костре греет воду и наливает ее в бак. Смываешь с себя дорожную пыль под щебет птиц и шорох листвы. Правда, нужно затем тщательно осматривать тело и одежду — сейчас в лесах и полях много клещей. В столовой разместилась кухня. Повара обрадовались привезенной картошке: «Макароны уже надоели». Солдаты всех подразделений, в которых мы побывали, просят привозить им овощи, зелень, фрукты.
— Наше подразделение находится в зоне АТО уже семь месяцев, — говорит командир третьего танкового батальона «Зверобой» полковник Петр Скиба. — Чтобы бойцы не тосковали по дому, стараемся всех по очереди хоть ненадолго отправлять в отпуск. У нас ротация даже не предвидится. Хотя в генеральном штабе начальники меняются, как это и положено, каждые 45 дней. Сейчас нами руководит пятый командир. Мы не успеваем их запоминать…
— Для кого-то границы родины заканчиваются за дверью собственной квартиры, — добавляет заместитель командира батальона Александр Буйволюк. — Для меня же мой дом — вся Украина. Поэтому я и защищаю ее вот уже восьмой месяц. И не уйду отсюда, пока мы не наведем порядок.
За время службы на линии огня батальон, в котором насчитывался 31 танк, отбил несколько стратегически важных точек недалеко от Донецкого аэропорта. К сожалению, в подразделении есть потери…
— Во время одного из боев поблизости Спартака в наш танк попали прямой наводкой, — тяжело вздохнув, рассказывает Петр Скиба. — Ребята сгорели заживо. Несколько дней мы не могли забрать тела — шли бои и невозможно было подобраться к месту гибели бойцов. Когда это удалось, мой заместитель, забравшись внутрь, крикнул: тут никого нет. Уже вместе мы в пепле нашли останки ребят. От одного из них — 23-летнего парня — остался только кусочек позвоночника. Его мама и похоронила…
— Месяц назад мы с Петей на несколько дней съездили домой, в Славуту, — говорит супруга командира батальона Маричка. — Не могли не заехать к маме этого бойца. Она осталась совсем одна. На могиле плакала: «Я много лет ездила на заработки в Италию, чтобы выучить сына, чтобы у него было все необходимое. И вот он погиб. Как мне теперь жить? Ради чего?»
По лицу Марии текут слезы. Гибель, ранение, болезнь каждого бойца женщина воспринимает, как их родная мама. Она, много лет следовавшая по гарнизонам и учебным центрам за мужем-офицером, и во время войны решила быть рядом с ним. Мария находится здесь добровольно, не оформляясь через военкомат. В самом же батальоне служат три женщины. Одна из них — совсем юная девочка, которая прошла Майдан в сотне Петра Скибы, — в тот день, когда мы приехали в подразделение, принимала присягу. Волновалась, текст читала не очень громко. Это было трогательно и одновременно страшно.
— Я считаю, что война — дело мужское, — говорит начальник штаба третьего танкового батальона. — Но некоторые мужики прячутся за медицинскими справками, сбегают за границу, «косят» от армии. Мне это непонятно. Но ведь люди разные. При этом есть женщины, которые хотят готовить еду, обустраивать быт бойцов здесь, на передовой, вести бумажные дела, которые никто не отменяет. Их присутствие в батальоне организует остальных, танкисты меньше ругаются, тщательнее следят за своим внешним видом.
— Несколько раз я приезжала в это подразделение в качестве волонтера, — рассказывает 36-летняя киевлянка Татьяна. — Привозила все необходимое бойцам. Но как только получила третье образование в дипломатической академии и выступила на давно запланированных конференциях, пошла в военкомат и оформилась в батальон. Служу заместителем командира взвода по кадрам. Фактически — замполит. Дома меня ждут муж и девятилетний сын. Они с трудом смирились с моим решением. Но я не могла иначе…
Татьяна по собственной инициативе много общается с местными жителями, организовывает для них гуманитарную помощь, подружилась со священником Свято-Богоявленского храма, расположенного в селе Карловка. Несколько месяцев этот населенный пункт был занят сепаратистами.
— Местные жители рады тому, что их защищает украинская армия, — говорит отец Ростислав. — Солдаты помогают восстанавливать дома, привозят еду, одежду, делятся всем необходимым. Пытаются решить вопросы с доставкой пенсий. Люди, пожившие при оккупантах, видят разницу отношения, начинают ценить свою страну. Я ни разу не слышал от односельчан, что кто-то бы хотел, чтобы сюда пришла российская власть.
— Отец Ростислав пустовавший дом своих родителей отдал переселенцам из Донецка, — добавляет Татьяна. — Помогает им, чем может. Хотя у него самого от взрывов пострадала крыша дома. Бойцы батальона накрыли ее пленкой, которую на днях сорвало порывом ветра. Наше подразделение в любой момент может поменять место дислокации, мы же подолгу не стоим на одном месте. И я переживаю, успеем ли помочь батюшке. Хочу попросить волонтеров, которые ездят в эти края, связываться с батюшкой Ростиславом по телефону (099) 021−52−86 и узнавать, что нужно его прихожанам, по мере сил поддерживать наших сограждан, живущих на этой приграничной территории.
Заехали мы с Татьяной и в продуктовый магазин села Галицыновка. В нем есть все, чего душа пожелает: крупы, консервы, колбаса, сыр, сосиски. Даже несколько видов мороженого.
— Дважды в неделю у нас завоз, — говорит продавец. — Теперь проблем с этим нет.
Моя спутница обратила внимание на идущий по телевизору фильм «За двумя зайцами».
— Как же давно я не смотрела телевизор, — улыбнулась Таня. — Еще и фильм какой хороший. А это что, у «5 канала» логотип изменился?
— Нет, — объясняет продавец. — Это пятый санкт-петербургский канал. Здесь украинское телевидение практически не ловит. А оно очень нужно. Российская пропаганда мозг засоряет невероятно. И газеты нужны украинские. Мы все тут хотим их читать. Но доезжают до нас издания крайне редко. Это плохо. Передавайте нам хоть иногда свою газету. И скажите коллегам-телевизионщикам: пусть возвращаются в наш регион со своими эфирами.
Завершая поездку, мы заскочили еще к артиллеристам. Им тоже нужно было передать питьевую воду, тушенку, смазочные материалы…
— Министерство обороны завалило нас сгущенкой, — смеются бойцы. — Если бы мы ее ели в таком количестве, уже поприлипали бы друг к другу. Меняем ее на овощи, отдаем местным жителям. Но, думаю, скоро у местных детей она уже на животах выступит… Нам бы, конечно, качественную тушенку, рыбные консервы, овощи и фрукты. Правда, с приходом весны пытаемся сами огороды заводить. Но так как работаем с крупнокалиберными установками и пушками, нас, согласно минским договоренностям, отводят от линии огня. Уже несколько раз такое было: посеем редиску — через неделю отошли. Снова посеяли — через неделю ушли и оттуда. Видимо, плохая примета для нас — сеять редиску.
Бойцы отвезли нас в поля неподалеку от Дзержинска и оккупированной Горловки. Какая же там красота: ветер колышет зелень пшеницы, отчего кажется, что холмы дышат. В низинке синеет озерцо. «Смотрите, за лисой гонится ястреб», — махнул рукой сопровождавший нас офицер. Внезапно я заметила разбросанные по полю темные пятна.
— Это следы разрывов снарядов крупнокалиберного орудия, — объясняет командир третьего гаубичного артиллерийского дивизиона 44-й бригады подполковник Виктор Юшко. — Девятого мая об этом даже в телевизионных новостях говорили. Из Горловки жестоко бомбили один из массивов Дзержинска. Часть снарядов выпустили по полю — искали наши позиции. Не нашли…
Вокруг воронок в траве видны выстриженные полосы. Их оставили разлетающиеся осколки. В момент обстрела здесь было смертельно опасно. От осознания такой близости смерти становится жутко. «А мы отвечать на это не имеем права, — горько говорит Виктор Васильевич. — Зачем такое перемирие? Когда мы наступаем, ведем активные боевые действия, зачищаем территории, наших бойцов гибнет гораздо меньше, чем под обстрелами, на которые мы не имеем права реагировать».
*Вокруг воронок, оставшихся на поле поблизости от Дзержинска, выжженная земля, а осколки «выбрили» в траве полосы
Волонтеры отмечают, что сейчас активность людей, помогающих фронту, снова упала. Перечисляют меньше денег, не в таких количествах, как раньше, передают еду и белье, влажные салфетки и лекарства. А ведь это очень нужно. Например, в этот раз известный офтальмолог договорился с компанией «Фармак» о передаче бойцам противовоспалительных глазных капель. Так вот, во всех подразделениях, в которых мы были, врачи очень радовались этим лекарствам, ведь у тех, кто ездит на броне, ночует в окопах и блиндажах, очень часто начинаются воспалительные процессы. Также бойцам каждый день нужна питьевая вода. К сожалению, мы еще не победили. И нужно продолжать делать все, чтобы этот день приблизить.
Помочь бойцам, которые сейчас находятся в зоне АТО, можно через волонтерскую группу «Мега-Полиграф».
Реквизиты для перечисления денег:
Наименование банка: Приватбанк
Номер счета: 29 244 825 509 100
МФО: 305 299
ЕДРПОУ: 14 360 570
Назначение платежа:
пополнение карты 5168 7572 2870 0623
Получатель: Кнышевич Андрей Александрович
ИПН: 2 949 718 534
Фото автора
Фото в заголовке с сайта canon-fan.com