Первую операцию Татьяне из Киева пришлось делать потому, что связки колена, поврежденные еще в детстве во время занятий танцами, перестали нормально удерживать сустав, а в ходе второго вмешательства женщине по новой технологии срастили части сломанного надколенника
— Посмотрите, какой фиксатор мы поставили нашей пациентке, чтобы она могла побыстрее начать реабилитацию, — руководитель клиники спортивной и балетной травмы Института травматологии и ортопедии Академии медицинских наук Украины профессор Александр Коструб показывает мне рентгеновский снимок Татьяны. — Так как при падении надколенник разломался на две части, пришлось стянуть его аппаратом с фиксацией, по конструкции напоминающей заколку для волос «крабик». При обычной операции колено «собирается» при помощи спиц и заковывается в гипс на полтора месяца. К сожалению, к тому времени, когда человек начинает разрабатывать ногу, мышцы уже сильно атрофируются. А метод внешней фиксации позволяет приступить к реабилитации уже на пятый день после операции.
С Татьяной я встретилась в клинике, когда она пришла на очередную консультацию, и врач назначил ей такую процедуру: надо было сгибать и разгибать ногу на специальном аппарате (механомашине) под определенным углом.
— Я чувствую себя второгодницей, которая проходит весь материал заново, — Татьяна не унывает, даже немного подшучивает над собой. — После первой операции по восстановлению связки надколенника, которая у меня была порвана из-за травмы, я берегла свою ногу, носилась с ней как с писаной торбой и разрабатывать начала не совсем вовремя. А потом поскользнулась на улице… Когда поняла, что упала на ту же ногу, которую восемь месяцев назад прооперировали, подумала: только бы не вывих.
…Еще в детстве, во время занятий бальными танцами, у Татьяны часто случались подвывихи надколенника.
— То на репетиции ногу не так поставлю, то на выступлении — и колено «вылетает», — говорит женщина. — Боль при этом просто невыносимая. Позже узнала, что у детей есть врожденные особенности связок, суставов. Мне нельзя было активно заниматься танцами, но никто из хореографов об этом не предупредил. Я ходила на занятия до девятнадцати лет. Очевидно, из-за этого связки растянулись и возникла необходимость в операции. Теперь могу советовать родителям, которые собираются отдавать детей на танцы, в спортивные секции, например на гимнастику: сначала проконсультируйтесь у детского ортопеда, а лишь затем, все взвесив, решайте, чем ребенку лучше заниматься.
Чтобы выяснить, действительно ли занятия танцами могут представлять опасность для детей, мы поговорили с опытным педагогом, известным хореографом Еленой Чинкой. Более десяти лет назад она стала победительницей первой акции «Гордість країни» в номинации «Сила духа». Сейчас Елена руководит студией танца «Гелиос».
— Есть дети, которым заниматься танцами нежелательно, — говорит Елена Петровна. — Причина — различные врожденные патологии суставов, связок. Большие нагрузки им строго противопоказаны, так как могут привести даже к инвалидности. Но хореограф не всегда сумеет определить, есть ли у ребенка проблемы. Это должен сделать врач. Мы, например, рекомендуем родителям, прежде чем малыш начнет заниматься танцами, показать его ортопеду. Кроме того, для каждого возраста подбираем различные упражнения, помогающие укрепить суставы и связки. Нагрузки увеличиваем постепенно. Я рассказываю детям, что необходимо беречь свои коленки, ни в коем случае не падать на них, танцевать в наколенниках. Это помогает избежать травм.
— После того как я перестала заниматься танцами, ноги меня не беспокоили, — рассказывает Татьяна. — Но три года назад, во время похода, я неудачно встала с корточек, а потом еще и повредила ногу. Все это дало о себе знать: опять произошел подвывих. С тех пор стала ощущать дискомфорт в ноге, приходилось постоянно думать, как ее поставить. Из-за боли тяжело было ходить, причем не только в обуви на каблуках. Особенно сложно было устоять в метро, когда поезд резко тормозил.
Наконец Татьяна набралась смелости и отправилась на консультацию в столичный Институт травматологии и ортопедии.
— Сделав снимок, мы обнаружили, что из-за разрыва боковой связки внутренней зоны надколенника у женщины уже начал стираться хрящ, и это вызывало боль, — рассказывает Александр Коструб.
— Врач обрисовал мои перспективы: если я не сделаю операцию, вскоре не смогу нормально ходить, а в дальнейшем без замены сустава мне не обойтись, — говорит женщина.
Татьяна больше полугода не могла решиться на операцию, затем согласилась.
— Психологически очень сложно лечь на операционный стол, если у тебя не экстренный случай, — объясняет она. — Мне ведь не было невыносимо больно, а о том, что ждет в будущем, не особо задумывалась.
— При помощи артроскопа, сделав сбоку небольшой надрез, мы взяли собственную связку пациентки и провели с ее помощью пластику боковой связки. Благодаря этому восстановилась стабильность надколенника. Связку мы зафиксировали саморассасывающимися винтами, которые изготовлены из специального минерального сплава. Это щадящая (малоинвазивная) методика. Раньше при такой травме, как у Татьяны, приходилось делать большой разрез, фиксировать надколенник с помощью металлических пластин, винтов, которые затем необходимо было удалять. Кроме того, человеку с пластиной внутри колена нельзя проводить магнитно-резонансную томографию (МРТ), в аэропорту, при прохождении через рамку, необходимо объяснять, почему она звенит. Но даже после щадящей операции Татьяне пять недель нельзя наступать на ногу, а вот разрабатывать ее необходимо начинать как можно быстрее. Ведь хорошо проведенная операция — это только половина дела.
— Мой лечащий врач Иван Засаднюк сказал, что уже через две недели после вмешательства необходимо начать реабилитацию, — говорит Татьяна. — Но я подумала: где две недели, там и три-четыре. Ведь зима, скользко, лучше еще посижу дома. Поэтому разрабатывать ногу начала поздно. Сначала делала это с помощью механомашины (разработала до 120 градусов, больше аппарат не позволяет), потом стала заниматься на велотренажере. Помню, когда впервые попыталась крутить педали, слезы брызнули из глаз. Настолько это было больно! Не думала, что такие простые движения будет так сложно выполнять. Я могла уже сесть на стул, а вот присесть на корточки никак не получалось — нога не сгибалась.
*С помощью специального аппарата — механомашины — такие пациенты, как Татьяна, тренируются сгибать и разгибать ногу, с каждым днем увеличивая амплитуду движений
Татьяне не хватило буквально чуть-чуть времени, чтобы нога полностью восстановилась:
— Был июнь, я шла возле недостроенного дома по старому деревянному переходу, и вдруг поскользнулась, упала. В предобморочном состоянии попыталась выпрямить ногу. Сразу поняла, что с ней что-то не так. Первая мысль: только бы не вывих. Мне повезло, что за мной шла молодая пара. Ребята помогли позвонить моему мужу и пробыли со мной, пока он не приехал.
В травмпункте Татьяне сообщили, что надколенник у нее раскололся на две части.
— Пациентка позвонила мне из травмпункта, — говорит доцент клиники спортивной и балетной травмы Института травматологии и ортопедии Академии медицинских наук Украины Иван Засаднюк. — Когда я услышал, что у Татьяны перелом, очень расстроился, ведь мы уже практически достигли желаемого результата, разработали ногу. Заковывать ее в гипс на пять недель не хотелось, поэтому необходимо было искать другой вариант.
Врачи клиники прооперировали Татьяну и установили ей на колено аппарат, с помощью которого стянули две половинки надколенника. Через три недели женщина опять приступила к разработке ноги.
— Пока могу сгибать ее только до 65 градусов, — говорит Татьяна. — Но я очень стараюсь и надеюсь, что скоро пересяду на велотренажер, а когда-нибудь смогу надеть туфли на каблуках.
*"Чтобы срастить кости надколенника, врачи выбрали самую щадящую методику, — говорит Татьяна. — Раньше в подобных случаях колено во время операции «собирали» с помощью спиц, а затем ногу на полтора месяца заковывали в гипс"
— За 15 лет существования клиники мы освоили многие современные методы, — говорит Александр Коструб. — Делаем операции с помощью артроскопа на плечевом, локтевом и тазобедренном суставах, удаляем паховые грыжи (грыжи спортсмена), справляемся с надрывом ахиллового сухожилия. Кроме того, специфика нашей клиники в том, что мы должны не только прооперировать спортсмена или танцора, но и вернуть его в профессию, желательно как можно быстрее. Поэтому применяются особые методы восстановления мышц и сухожилий. Например, с помощью специальной центрифуги разделяем кровь пациента на фракции, берем самую активную часть (фактор роста PRP) и вводим этому же пациенту. Ведь для спортсмена или танцора время играет очень важную роль.
— Ваши пациенты — люди творческие, многие из них добились успеха. Сложно ли с ними общаться на медицинские темы?
— Труднее всего объяснить спортсмену или танцору, что ему нельзя больше заниматься тем делом, которому он посвятил практически всю жизнь. Ведь человек начинает заниматься с детства, достигает каких-то результатов, надеется завоевать медали, получить признание в мире. Поэтому при первых симптомах, болях, дискомфорте в ногах или руках необходимо обратиться к специалисту. Тогда еще есть шанс помочь.
Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»