Создатель «Грузинского легиона», который вместе с украинцами участвует в спецоперациях в зоне АТО, вернулся из Америки, где договорился о сотрудничестве с опытными инструкторами. А сегодня, 19 сентября, он будет награжден волонтерской медалью «Народный герой Украины»
Впервые Мамука взял в руки оружие в 14 лет, когда в его стране шла «грузино-абхазская, как ее называют россияне, а на самом деле грузинско-российская война». Так говорит этот спокойный, уверенный в себе мужчина. Вместе с отцом, известным в Грузии армейским генералом Зурабом Мамулашвили, Мамука попал в плен, пережил пытки и издевательства. У него с самого начала событий в Украине не было иллюзий на счет того, кто воюет в Донбассе и что за «зеленые человечки» «отжали» Крым. Для него борьба с оккупантами на нашей территории — дело личное.
Мы познакомились с Мамукой год назад, когда он только формировал «Грузинский легион». Немногословный, сдержанный, внимательно слушающий собеседника 37-летний мужчина производит впечатление скалы, за которой можно укрыться в любой ситуации. Несколько дней назад Мамука вернулся из Соединенных Штатов Америки, куда летал по инициативе украинской и грузинской диаспор. А сегодня в Житомире он будет награжден волонтерской медалью «Народный герой Украины». Серебро для выплавки трезубцев продолжают присылать со всего мира. Купить эту награду невозможно. Комиссия, в которую входят известные волонтеры, журналисты и общественные деятели нашей страны, единогласно проголосовала за кандидатуру грузинского патриота, который борется за независимость Украины.
— Что вы делали в Америке?
— Встречался в Вашингтоне и Нью-Йорке с представителями украинской, грузинской и черкесской диаспор. Кстати, Грузия — единственная страна, которая признала геноцид черкесов. Народ был истреблен. Часть черкесов уехали в Турцию, где самая большая их диаспора, до семи миллионов человек. Я просил наших друзей в Америке быть более активными, поддерживать Украину, проводить совместные акции. В беседах выяснилось, что как минимум десять грузин готовы пополнить наш легион. В ближайшее время они приедут в Украину. Несколько черкесов готовы служить в дружественном нам батальоне имени Джохара Дудаева.
— В Америке люди хорошо понимают, что у нас происходит?
— Там не получают информацию в полном объеме. Многие были удивлены моими рассказами, снимками, видеоинтервью командиров батальонов, которые мы специально записали для поездки. Кроме того, наша делегация провела консультации с бывшими американскими военными. Совместно с «Грузинским легионом» они создают группу, которая будет проводить для украинцев огневую, тактическую и медицинскую подготовку. Отдельные люди будут заниматься реабилитацией тех, кто уже прошел боевые действия. После войны ваше общество поймет всю глубину проблемы. В Америке это направление развилось после вьетнамской войны. У солдат были серьезные психологические проблемы, из-за которых им трудно было вернуться в общество, найти работу. Уже есть наработки, которые позволяют решать эти вопросы.
*В Вашингтоне Мамука Мамулашвили встречался не только с представителями украинской, грузинской и черкесской диаспор, но и с военными, которые готовы обучать пехотинцев в нашей стране. И везде патриот Украины разворачивал флаг легиона, на котором изображен волк
— В мире признают, что украинцы за полтора года научились воевать. В чем еще нужна помощь нашим солдатам?
— У американцев солидный опыт владения современными технологиями, оружием. В Украину уже приезжали инструкторы их военно-морских сил. Но курсы были короткими. В рамках нашего проекта обучение пройдут украинские пехотинцы, что очень важно сейчас. Морских-то боев практически нет.
— Когда был организован «Грузинский легион»?
— В первые дни войны — в апреле прошлого года. Я не могу говорить, сколько человек насчитывает наше подразделение. Это достаточно компактная группа. Мы выезжаем в самые горячие точки, но чаще всего бываем в Луганской области, вблизи Счастья. Как правило, совместно с разведывательными подразделениями батальонов проводим спецоперации.
— На нашей войне уже погибли ваши соотечественники…
— Да, мы похоронили четверых грузин. Не все они входили в наш легион. Двое были добровольцами, поступившими на службу в разные батальоны. Это были очень хорошие люди. Я их знал еще по Грузии. У них остались семьи, жены, дети…
— Бойцы вашего легиона говорят родным, куда отправляются?
— Конечно. У многих из-за этого возникают семейные проблемы, распадаются браки, и это печально. У меня самого семья разрушилась именно потому, что я уехал воевать. Жена этого не поняла и не приняла. Я женился буквально накануне событий в Украине. Сыновьям всего два года и шесть месяцев… Искренне надеюсь: когда они вырастут, поймут, почему я поехал воевать в Украину. Уверен, что благодаря моим сегодняшним действиям сыновья будут жить в свободной Грузии. И даже если в силу каких-то причин я не смогу их воспитывать, свободолюбие уже передалось моим детям генетически.
— Что же заставляет вас воевать за Украину, жертвовать своим благополучием, рисковать жизнью?
— Россия — враждебно настроенная страна. Украина поняла это недавно. И только сейчас отвоевывает свою независимость. На Донбассе идет освободительная война. Причем освободиться от объятий «старшего брата» должна не только Украина, но и Кавказ. Часть Грузии до сих пор оккупирована российскими войсками. Для нас этого более чем достаточно, чтобы воевать. Я считаю, нам всем нужно объединяться против России, иначе по отдельности пострадает каждая страна.
— Вы впервые взяли в руки оружие еще подростком.
— Мой отец — армейский генерал. Когда начались события в Абхазии, я не мог сидеть дома, упросил отца, чтобы он взял меня в свое подразделение. Мне тогда было 14 лет. Год провоевал, затем нас с отцом взяли в плен. Через три месяца меня обменяли, а отец провел в плену почти два года.
— Вас содержали вместе?
— В соседних камерах. Какое-то время мы были изолированы ото всех. Но вскоре нас перевели к военнопленным. При посредничестве сотрудников Красного Креста меня определили в абхазскую семью. Там хотя бы было человеческое отношение… Вскоре меня снова забрали в лагерь военнопленных. Кстати, с тех пор и мне, и моему отцу запрещен въезд в Россию.
— Вы наверняка слышали, как сейчас относятся к украинским пленным, как жестоко их пытают…
— В Грузии было намного хуже.
— Что довелось перенести вам?
— У русских свой подход к кавказцам. Они знают, что физическое воздействие мы выдержим. А вот психологические пытки, унижения могут нас сломить. Этим и пользовались. Но у меня подобные действия вызывали только злость по отношению к России. Несколько раз нас с отцом водили на расстрел. Они так «шутили». Нужно было иметь крепкие нервы, чтобы это выдерживать. Во время одного из таких «расстрелов» отцу прострелили спину. Сотрудники Красного Креста помогли тогда медикаментами, благодаря чему он выжил. Отец меня всегда воспитывал патриотом, но до плена я не понимал, почему многие грузины настроены негативно по отношению к русским. А тут стал их ненавидеть. В том, что сейчас происходит, виноват не один только Путин и его идеология. Свою роль сыграла и ментальность русского народа.
— Что помогло вам прийти в себя после плена?
— Не знаю, почему легко все это перенес. Может, в силу возраста, потому что психика еще не была до конца сформированной.
— Как освободили отца?
— Его обменяли на русского пленного. Это было уже после войны.
— Отец сильно изменился?
— Он весил 35 килограммов… Хотя во время войны его вес был около 135 килограммов. Естественно, это не могло не отразиться на здоровье. У него развился диабет. Прежний вес он так и не набрал. Но сейчас отец просится воевать вместе со мной.
— Вы ожидали, что украинцы будут защищаться так отчаянно?
— Это поражало. Особенно в первые дни Майдана, после избиения студентов в Киеве. В то время как раз проводились соревнования на кубок мира по смешанным единоборствам, а я возглавляю национальную федерацию, был со спортсменами на соревнованиях в Азербайджане. Там не было украинской команды, поэтому мы вышли с двумя флагами — своим и украинским. Наши спортсмены завоевали три медали. Большим сюрпризом было для журналистов российского Первого канала, когда на пьедестале почета грузинские спортсмены появились с флагами Украины и сказали, что Грузия посвящает свои награды Майдану. Русские были очень недовольны. Так мы впервые выразили свою поддержку вашей стране, митингующим. И уже тогда я начал говорить с грузинами, у которых был военный опыт, собирать легион.
— Вы чувствовали, что у нас будет война?
— Да. Для меня Россия — легко предсказуемая страна. Еще до событий в Крыму я с единомышленниками приезжал в Донецк, видел, как раскачивают ситуацию, какие провокации устраивают в городе. Уже тогда появились сепаратистские вооруженные группы. Позже, когда стали создаваться добровольческие батальоны, мы начали обучать солдат, как обращаться с оружием, огневой подготовке, тактике ведения разведки…
— С какими подразделениями сейчас сотрудничаете?
— В основном, с одним из батальонов Министерства внутренних дел. Много работали с «Киевщиной». Сейчас его объединили с «Миротворцем», наши легионеры тренируют новобранцев этого полка в Киевской области. Я считаю, что украинцы очень быстро отреагировали, смогли мобилизоваться и отстоять свою страну. Вы способны быстро реагировать на ситуацию, учиться. Грузинам гораздо сложнее подчиняться приказу. Поэтому у нас воюют, как правило, маленькими группами. Чем больше подразделение, тем больше шума, возникает хаос… Ваши мужчины понимают, что такое дисциплина. Поэтому мир и удивился, увидев, что за несколько месяцев вы возродили армию. Я очень аккуратно отношусь к подбору кадров в легион. К нам не раз засылали провокаторов. Последний случай был, когда я ездил в Америку. Один из наших бойцов тут же позвонил на грузинское телевидение и рассказал в прямом эфире, что подразделение разваливается, а командир с большими деньгами уехал за границу. А я в это время выступал в Белом доме и просил помочь украинцам военными консультациями. Самое обидное, что того человека я успел наградить… Поэтому каждого нового бойца мы принимаем после тщательной проверки.
— С кем из украинских военных вы подружились, кто произвел на вас большое впечатление?
— Командир 11-го батальона «Киевская Русь» Александр Гуменюк. Мы познакомились в зоне АТО. Он производил очень мощное впечатление. Не раз с ним встречались, общались, обменивались планами. Это был очень хороший человек. Кстати, в Америке были собраны средства, которые мы решили передать вдове Гуменюка — она осталась одна с тремя сыновьями. Александр Леонидович напоминал мне моего отца.
А еще меня поражает стойкость украинских женщин. Как они поддерживают своих мужчин, решивших пойти воевать! Такая моральная поддержка очень важна. Это мотивирует многих людей. А что делают волонтерши! Их вклад в победу огромен. И победа близка. Россия выдохлась, она уже не хочет и не может продолжать войну.
— Но ситуация остается нестабильной, военная техника из зоны АТО не выводится, продолжаются обстрелы…
— Сейчас идут политические игры. Россия пытается раскачивать ситуацию и в Грузии. Но она не сможет вести войну сразу на нескольких фронтах. Уверен, что в ближайшем будущем произойдет распад Российской Федерации.
— Сейчас многие склоняются к тому, что Украине следует отказаться от Донецка и Луганска.
— Ни за что! И обязательно нужно вернуть Крым. Это, без сомнения, ваша территория. Думаю, под воздействием мирового сообщества Россия откажется от оккупации.
— Что означает имя Мамука?
— Насколько я знаю, с греческого это слово переводится, как «восход солнца». Но мое имя по паспорту — Ушанги. Просто родители с детства называли меня Мамукой.
— Где вы получили образование?
— По профессии я дипломат. Учился в Париже. Удивительно, но то, что я делаю, противоречит тому, чему учился. Всегда занимался единоборствами, а это далеко не дипломатия. Выбирая профессию, хотел научиться решать конфликты мирным путем. Но вы сами видите — у нас такой сосед, с которым говорить на дипломатическом языке очень трудно.