26-летний житель города Хмельницкий в страшные февральские дни 2014 года получил три пули. Излечившись, записался добровольцем в батальон «Киев-2», а после переподчинения подразделения Министерству внутренних дел занялся волонтерством. 21 ноября, в годовщину событий на киевском Майдане, Александр будет в центре столицы
Революция Достоинства привела к необратимым изменениям в стране. Изменились и люди. Волонтерское движение, без которого не смогли бы существовать многочисленные сотни, организованные в центре Киева, в итоге спасло и разрушавшуюся армию. Но, безусловно, ничего не было бы, если бы не жители страны, вышедшие на центральную площадь столицы. Они приезжали сюда из разных городов и сел, бросив работу, оставив бизнес, и защищали выстроенные баррикады. Среди них был и Александр Абаев из Хмельницкого.
Саша моментально становится душой любой компании. Он шутит, балагурит, легко знакомится с новыми людьми. Но стоит с ним разговориться, задать несколько серьезных вопросов, как Александр становится сосредоточенным и вдумчивым. Он, 26-летний, был в шаге от гибели на Институтской. Сашу ранили тремя (!) пулями. Видимо, в рубашке родился…
*Недавно майдановский сотник, снайпер получил орден «Народный герой Украины». Этой наградой, которую изготавливают из серебра, пожертвованного людьми со всего мира, уже отмечены 147 бойцов, священников, волонтеров, врачей
Еще два года назад Александру было все равно, что происходило в стране.
— Работал в строительной компании, у меня все было хорошо, — говорит Саша. — Политикой не интересовался. Кто там у власти, будем мы в Европе или нет, — эти вопросы меня не тревожили. Но 30 ноября, когда избили студентов на Майдане, во мне как-будто выключатель повернули. Внезапно это стало моим личным делом. Первого декабря приехал в Киев. И остался здесь до конца. Сначала оформил отпуск на работе, затем рассчитался.
Первых погибших 20 февраля на Институтской улице Александр видел своими глазами. Вместе с медиками Майдана пытался спасти их, оказывал первую помощь.
— Ничего не помогало, пришлось констатировать смерть, — рассказывает Александр. — Но даже после этого мозг отказывался принимать то, что в людей стреляют боевыми пулями. Я пошел вверх по улице. Дойдя до Октябрьского дворца, увидел горящие машины. Трое майдановцев вывели из здания раненого бойца Внутренних войск. Отдал им свой пакет для перевязки. Затем под конвоем митингующих появилась группа вэвэшников, которых бросили командиры. Помните, их потом провели по так называемому коридору на Майдане, не позволив ни ударить, ни раздеть? Хотя желающие, что скрывать, были. По диагонали я перебежал улицу к метро. Там было много раненых, их нужно было выносить. Взял у одного из бойцов щит, чтобы использовать его как носилки, рванул к мужчине, который находился ко мне ближе. Когда присел возле него, пуля пробила щит и отстрелила мне палец, после чего прошла вдоль щеки и по шее. Как будто кулаком по челюсти сильно двинули. Меня развернуло, и две пули вошли в ягодицы. Подумал тогда: «Хреновый из меня получился спасатель». Оценив свое состояние, сам попробовал уйти из опасной зоны. Получилось сделать несколько перебежек, после чего отнялась нога. Это произошло неподалеку от гостиницы «Украина». Как раз поблизости был боец из моей сотни, он меня и подхватил. Мы дошли до полевого госпиталя, развернутого в кафе в отеле «Казацкий». Только тогда до меня дошло, что в нас стреляют из боевого оружия. Большой палец моей правой руки висел на одном сухожилии. Попросил медиков примотать его, чтобы не потерялся. Надеялся, пришьют. Врачи сказали, что шея разорвана…
Саша поднимает голову, и я вижу длинный, уже побелевший шрам. Два миллиметра левее — и пуля перебила бы жизненно важные кровеносные сосуды, трахею…
— А две пули попали в задницу, — улыбается «майдановец». — Одна прошла навылет, а вторая осталась в теле.
В тот день из первой сотни «Львівська брама», в которой Александр был сотником, погибли пять человек… Но об этом Абаев узнал, придя на Майдан через сорок дней. Столько заняло его лечение.
— В шее было много мелких осколков — аж 55, — продолжает Александр. — Они выходили сами. Это было болезненно и крайне неприятно. Палец спасти не удалось. Остался обрубок.
Это замечаешь, когда Саша берет стакан с водой.
— Порой сам забываю, что у меня нет большого пальца, — говорит Александр. — Не могу взять предмет только правой рукой. Если чашка тяжелая или кастрюля большая, роняю. Уже перебил много посуды. Хорошо, что жена это терпит…
Женился Саша уже после ранения. Близость смерти научила его ценить искренние чувства.
— Мы с Женей давно встречались, она была рядом со мной после ранения, — говорит Александр. — Выхаживала меня, учила пользоваться четырехпалой рукой. Настоящая боевая подруга. Свадьба у нас была 1 августа. На следующий день мы отметили день Воздушно-десантных войск, третьего числа у жены был день рождения, а пятого я отправился в зону АТО, сказав супруге, что еду в командировку. Рванул в Дебальцево, где располагался батальон «Киев-2», в который я записался добровольцем.
Александр приехал туда со снайперской винтовкой. Ему ее купил известный журналист Юрий Бутусов.
— С Сашей мы познакомились во время Майдана возле баррикады, которую он защищал: под пешеходным мостом на Институтской улице, — говорит главный редактор авторитетного интернет-издания «Цензор» Юрий Бутусов. — Затем встретились после его ранения. У него уже тогда было мощное желание пойти на фронт, защищать страну. Таких и надо поддерживать, чтобы они не перегорали. Александр вырос в семье военнослужащих, умеет обращаться с оружием. Тогда как раз начали формироваться добровольческие батальоны, Саша мог принести ощутимую пользу. Поэтому я обратился к людям, которые могли оплатить покупку винтовки, оформить разрешение на оружие. На войну Саша поехал с хорошей оптикой.
— То, что будет война, я понял, когда у нас забрали Крым, — продолжает Александр. — Сразу сказал: нужно перекопать Красноперекопский перешеек, отрезав полуостров от большой земли. И тут же спрогнозировал, что Россия не остановится. Мои мама и отец военнообязанные, все мое детство прошло в военных городках. Я служил в армии, после занимался реконструкцией крупных боев. Мог анализировать, как будет вести себя враг. К сожалению, не ошибся. Я помогал формировать батальон «Киев-2», в его составе воевал в Дебальцево, Чернухино, которые в прошлом году у всех были на слуху. После того как добровольческие подразделения вошли в состав Вооруженных Сил и Министерства внутренних дел Украины, нужно было оформлять документы, подписывать контракт, для чего следовало пройти медкомиссию. Видя, что у меня нет большого пальца, все врачи пишут: «Не годен». Я и взятку пытался давать за то, чтобы мне позволили служить, готов и воевать, и в полиции работать. Не берут. А у меня же опыт! Да и, честно говоря, без одного пальца в экстремальной ситуации фору дам многим ребятам, у которых руки целы. Нельзя формально подходить к таким, как я. Как говорится, за одного битого двух небитых дают.
*Александр вырос в семье военнослужащего, умеет обращаться с оружием
— Почему у тебя позывной «Хан»?
— Моя фамилия относится к древнему ханскому роду, во Владикавказе сохранились руины замка князей Абаевых, — отвечает Александр. — Кроме того, изучая историю своей фамилии, я выяснил, что от Темуджина Тамерлана, правнука Чингисхана, пошли семь родов. Три из них в опале, а четыре — в почете. Мой — из последних. Я рассказывал это ребятам, когда мы строили баррикаду на Институтской. Тогда меня и начали называть «Ханом».
У Александра на шее висит серебряная звезда Давида. У этого кулона своя история.
— Когда я служил в батальоне «Киев-2», мне передали подвеску-оберег в виде трезубца, — рассказывает Абаев. — Я его носил не снимая. Когда приехал мой друг из Израиля, который служит в армии той страны, и увидел у меня этот знак, попросил поменять его на свою звезду Давида, она тоже является оберегом. Теперь я ношу этот кулон, а трезубец оберегает моего друга в Израиле.
Еще одной причиной Сашиного ухода из подразделения стала беременность супруги. Но он с его активной жизненной позицией долго усидеть дома не может: регулярно отвозит помощь бойцам на передовую. Каждую свободную минуту Саша проводит с крошечным сыном. Малышу почти полгода. Как только речь заходит о ребенке, Александр достает телефон и начинает показывать снимки, комментируя: «Весь в отца, красавчик, уже такой умненький».
— Я не боялся погибнуть ни на Майдане, ни в зоне АТО, — как будто прочитав мои мысли говорит Александр. — Ведь наше дело — правое и святое. Добиваемся справедливости, защищаем свою землю. Но то, что у меня теперь есть сын, мое продолжение, придает еще больше сил. Ради него нужно жить, но за него я готов и умереть.