Украинская рок-группа «Вопли Видоплясова» отмечает 30-летний юбилей
Группа «Вопли Видоплясова» («ВВ»), созданная ровно 30 лет назад студенческим коллективом, считается долгожителем на украинской сцене. История группы началась на кухне обычной столичной хрущевки, где на магнитофон «Маяк» записывались первые песни. Ради музыкальной карьеры выпускник Киевского политеха Олег Скрипка бросил работу в научно-исследовательском институте и полностью посвятил себя музыке. Первая же песня «Танцi» заставляла буквально каждого плясать под ритмичную мелодию. «ВВ» стали популярными не только в Украине, но и за рубежом, а уже через год отправились на гастроли по Франции и Швейцарии. Во Франции Олег Скрипка остался на целых семь лет. Успел за это время поработать в парижском театре, жениться и развестись. Вернувшись в Украину, продолжил заниматься любимым делом.
Сейчас на счету группы 20 альбомов, более 2 тысяч концертов. «ВВ» выступили почти в 100 странах, где спели более 200 песен. Общая аудитория группы составляет около 3 миллионов человек. Во время трехчасового шоу «ВВ» — ХХХ: Згадати все", которое состоится в столичном Дворце спорта 10 марта, музыканты сыграют любимые многими поклонниками хиты, покажут архивное видео и пригласят в гости своих друзей-музыкантов. Одно из отделений концерта отыграют вместе с Ансамблем песни и танца Вооруженных Сил Украины под управлением Дмитрия Антонюка. Музыкант признается, что почти все время проводит на репетициях.
— Недавно сделал ревизию песен группы, которые хотелось бы исполнить на юбилейном концерте, их оказалось более 90, — говорит Олег Скрипка. — Пришлось выбрать из них 30 — столько, сколько лет группе.
— На концерте будут звездные гости?
— Мы решили не делить сцену с коллегами, чтобы порадовать своих фанов. Они были немного обижены на нас после концерта, посвященного 25-летию группы, когда мы пригласили много своих друзей-музыкантов, разные коллективы. Для нас осталось всего 25 минут на выступление. Теперь вот решили реабилитироваться. Хотя и будут гости, к примеру, известный музыкант Алексей Кабанов, «Легранд оркестра», группа «Божичи» и наш любимый Ансамбль Вооруженных Сил Украины. В трех отделениях покажем разные формы своего творчества, постараемся удивить зрителя.
— Как готовитесь к музыкальному марафону? Тяжело ведь столько времени петь «живьем»?
— А нам не привыкать, поскольку всегда работаем «вживую». Главное, чтобы зрители не устали, поэтому и решили разбить концерт на три части. Первое выступление, кстати, состоится в Минске. Знаю, что почти все билеты уже проданы. Потом сыграем в Киеве и отправимся в американо-канадский тур. Летом будем играть в Украине на фестивалях, в том числе на «Країні мрій», а осенью отправимся в тур вместе с детским составом «ВВ», который планируем собрать совместно с радио «Рокс». Хочется собрать юных талантов, которые играют рок.
— Сами-то верите, что за плечами уже 30 лет карьеры?
— Сложно осознать, что это действительно было в моей жизни. Столько всего произошло за это время. Воспринимаю все с позиции опыта. Многолетний багаж помогает реализовывать новые проекты, позволяет оценить сильные и слабые стороны, эффективно использовать ресурс.
— Когда создавалась группа, действовали интуитивно?
— Группа появилась у нас на факультете в Политехническом институте. Ребята искали вокалиста, я пробовался, но мне не совсем подходил их стиль — хард-рок. Мечтал создать что-то свое, но не получалось. Когда уже заканчивал институт, познакомился с Сашей Пипой и Юрой Здоренко, они искали себе в компанию третьего. Мы встретились в студенческом общежитии на улице Металлистов. Это был май, как раз после взрыва на Чернобыльской атомной станции. Сначала собирались в общежитии, потом — у Юры дома, на кухне. Там же и записали свой первый альбом под акустические гитары.
*Первые репетиции группы проходили в студенческом общежитии
— Как вам удалось так быстро стать популярными?
— В то время музыканты записывали песни на кассеты и отдавали их в народ. Люди перезаписывали их, песни звучали в палатках на базарах. Когда мы давали свой первый концерт, наши песни уже знали, хотя в глаза участников группы еще никто не видел. Первое публичное выступление «ВВ» состоялось на фестивале «Молодость» в 1987 году, мы пели между показами фильмов. Позже выступили на рок-параде, где заняли первое место. И это еще не было хита «Танці»! Благодаря этой песне мы собрали первый зал по билетам — это случилось в клубе, где сейчас находится концерт-холл «Freedom».
Параллельно я работал научным сотрудником в объединении «Квант», в народе он тогда назывался «военный ящик». Там я разрабатывал приборы для военных кораблей. За месяц работы получал такую зарплату, как за один концерт «ВВ». Научная деятельность меня не особо радовала, но нужно было по контракту отработать три года, поскольку после окончания института пошел по распределению, ну и общежитие мне дали в центре города, на улице Предславинской. Так что чувствовал себя довольно мажорно.
— Как к вашей музыкальной карьере относились на работе?
— Сначала никто и не догадывался, что я пою, ведь песни в нашем исполнении по телевизору не показывали. Только в последний год меня рассекретили, зауважали. Мы с коллективом тогда уже и за границу ездили.
— Тогда вы еще не отличались от группы научных сотрудников в одинаковых костюмах?
— На работу я одевался скромно. Образ рокера сформировался в процессе развития группы. Очень сильно изменился во время французского периода моей жизни, где эпатаж был возведен в разряд культа. Я заразился этим, начал искать свой стиль. Стал красить волосы, подбирал украшения. У нас тогда вошли в моду всякие «феськи» хипарские, но это было не совсем то, что хотелось носить. А за границей большой выбор всего! Я так увлекся, что из каждой поездки привозил разные интересные штучки: браслеты, кольца, бусы…
— Как же вас, сотрудника секретного предприятия, выпускали за границу?
— Это было большой проблемой. Приходилось договариваться с руководством, и оно ставило печать в документах, что не имею доступа к секретной информации, разработкам. Хотя именно этим я и занимался. После первой поездки за границу я был буквально очарован темпом работы там, общением, творчеством. Быстро нашел общий язык с французами, и это меня так затянуло, что решил остаться в Париже. Да и любовь вспыхнула. Я быстро женился, встретив Мари. Она стала менеджером группы «ВВ», организовывала наши концерты. Таким образом мы чаще могли видеться. У нас был бешеный трудовой темп.
— Тогда же вы придумали «Вечорниці»?
— Это был формат кабаре. У нас такого еще не было, но это очень интересно, поскольку позволяло максимально втянуть зрителя в творческую атмосферу. Сам стал устраивать гастро-музыкальные вечера. Они проходили в выходные дни в большом трехэтажном клубе, где на первом этаже был бар, на втором — концертный зал, а на третьем — ресторан. Я полностью руководил программой, составлял меню. Угощали гостей борщом и пампушками с чесноком, котлетами с гречневой кашей, солеными огурцами, салом, наливочкой, водкой. Для французов такое угощение было экзотикой, наши вечера пользовались большим успехом. Столики бронировались за неделю. Собиралась удивительная творческая публика. Люди общались, готовили эксперименты, делали совместные проекты. Музыканты были задействованы одновременно в десятке проектов. Наши гастро-музыкальные вечера стали местом встреч творческой элиты.
У меня тогда появился первый электронный календарь с подробными напоминаниями о встречах, звонках, концертах… Он постоянно сигнализировал, что нужно сделать. Я работал и в театре, занимался хореографией, пробовался в кино, играл с группой. Старался успеть везде.
— Чувствовали себя востребованным?
— Какое-то время да. Но чтобы поддерживать эту востребованность, нужно было пахать каждый день без выходных. Мы к такому не привыкли. И я устал. Все-таки Киев, по сравнению с Парижем, — это провинция. В Париже, чтобы заработать на жизнь, нужно работать в десяти проектах, все время бежать без остановки. На одном проекте не протянуть. Из-за погони за деньгами постоянно находишься в состоянии стресса. Это меня разочаровало, хотелось быть творцом, а не бегуном, который постоянно борется за свою зарплату, сам обо всем договаривается.
— У нас проще?
— Мы только приближаемся к такой жизни, и хорошо, что это происходит медленно. Надеюсь, нам удастся построить более мягкий капитализм, не придется так жестко бороться за существование, как это делают французы.
— Разве в такое непростое время, как сейчас, вам не приходится изощрятся, чтобы содержать и коллектив, и большую семью?
— В Украине это делать гораздо комфортнее, да и деньги для меня не стоят на первом месте. Время корпоративов уже закончилось. Артистам в новых условиях приходится пытаться заработать на билетах, а это очень сложно. Люди не готовы выкладывать последние деньги за билеты. А артисты не могут выступать, если концерт не окупается. Приходится рисковать. Один раз получается выкрутиться, другой — нет. У нас ведь общество не готово тратить деньги на культуру, поскольку IQ элиты оставляет желать лучшего. Потребляется не альтернативная интеллектуальная музыка, а что-то примитивное. Работает простой принцип: чем меньше вкладываешь, тем быстрее продаешь. Вот такой парадокс. Многие искусственно понижают планку, чтобы заработать. Я этого не приемлю. Даже прикол должен быть интеллектуальным, авангардным. Кроме того, за границей обеспеченные люди ведут не такой образ жизни, как у нас. Они вкладывают средства в свое развитие, ходят в театры, кино, на концерты, поддерживают элитарное искусство. А у нас классика вынуждена чуть ли не попрошайничать.
— Как вашей группе удается удерживаться на плаву столько лет?
— Думаю, играют роль многие факторы: открытость, высокая работоспособность, готовность к экспериментам. А еще нужно все делать с удовольствием. Для коллектива важна преемственность поколений. Наши первые поклонники приходят на концерты со своими детьми и даже внуками. Тридцать лет назад и подумать не мог, что на наших выступлениях будут танцевать и дедушки, и студенты. Может, секрет в том, что в нашей музыке много энергии. Зал ее сразу чувствует, особенно молодежь. Я наблюдал, как дети реагируют на зажигательную песню «Галю, приходь». Они просто кайфуют. Когда есть заряд батарейки, система работает.
— Как ваши дети воспринимают песни папы?
— Они воспринимают музыку душой, знают всю кухню и сами поют мои песни на сцене, исполняют на фортепиано. У них формируется свой музыкальный мир. Дома у нас нет телевизора, который забивает голову чепухой, дети не являются пассивными потребителями информации, в том числе музыкальной. Любят мультики, слушают саундреки к ним, ищут их в Интернете, и занимаются в музыкальных школах.
— Готовите смену?
— Не буду лукавить, хотел бы этого. Но выбор остается за детьми. Я же даю им необходимую информацию и знания для этого.
— Большинство артистов не хотят, чтобы их дети занимались этим «адским трудом».
— Для меня это не ад, а удовольствие, которое получаю с тех пор, как начал заниматься музыкой. По большому счету, все давалось легко. Если чувствовал, что где-то не получается, бросал и переключался на другое. Если у детей пойдет так же, буду только рад.
— Каким бы хотели видеть 50-летний юбилей группы?
— Сложно даже представить. Было бы здорово, чтобы к тому времени Украина стала процветающей страной. Вот тогда и юбилей можно забабахать. Было бы круто выступать в то время, развивая коллектив. Уверен, что и у страны, и у группы это получится.
Фото в заголовке из «Фейсбука»