Ровно 55 лет назад началась работа над популярной советской комедией
В небольшом городке Пирятин, на трассе Киев — Харьков, ровно пятьдесят пять лет назад стартовали съемки знаменитой комедии «Королева бензоколонки». Фильм, вышедший на экраны в 1962 году, стал лидером проката в СССР, принеся его авторам и актерам славу на долгие годы. Одним из режиссеров «Королевы» стал украинец Николай Литус. Николаю Игнатьевичу сегодня уже 91 год, но он до мельчайших деталей помнит те съемки в Пирятине. Впрочем, как и работу над другими своими картинами. Литус пришел в кино, пройдя Вторую мировую. Говорит, что больше всего любил снимать комедии, и сетует, что двадцать лет уже не работает.
Николай Игнатьевич живет на два города — Киев и Москву, где находится его семья. С гордостью говорит, что считает себя украинцем и никогда не думал отказываться от гражданства. «Мое сердце принадлежит Украине», — признается Николай Литус.
— «Королева бензоколонки» стала моей третьей картиной, которую я снимал как режиссер, — рассказывает Николай Игнатьевич. — Потрясающее было тогда время. Хотя пробы актеров на роли давались с трудом. Особенно сложно было найти главную героиню Людочку Добрыйвечер. Вся наша съемочная группа была задействована в поиске. Даже сценарист Петр Лубенский. В то время он работал в журнале «Перец». Сначала написал пьесу «Королева бензоколонки», а потом родился и киносценарий, который дорабатывался уже в процессе съемок.
На роль молодой заправщицы пробовались 13 претенденток. В конце концов мы выбрали малоизвестную эстонскую актрису Терье Луйк. Она прилетела в Украину из Прибалтики и начала сниматься. Работа шла тяжело, а тут еще зарядили проливные дожди и съемку пришлось остановить. Я посмотрел готовый материал и понял, что актрису придется менять, потому что комедийное дарование — качество очень редкое. Терье, как и многие прибалты, отличающиеся холодностью, медлительностью, не могла справиться с заводным, резким характером Людочки. Все фразы у нее получались какими-то вежливыми, мягкими. В общем, нам пришлось расстаться. По сути, мы заморозили картину чуть ли не на год. А затем продолжили уже с Надей Румянцевой.
— За это время у «Королевы бензоколонки» появился и второй режиссер — Алексей Мишурин.
— Признаться, когда я об этом узнал, то был ошарашен. В то время Мишурин не работал. Помню, меня пригласил директор Киностудии имени Довженко и сказал, что подключает второго режиссера, чтобы картина была сделана в срок. Тогда же было принято окончательное решение и по актерскому составу. У нас родилась замечательная тройка: Надежда Румянцева, Юрий Белов и Алексей Кожевников. Признаться, Надю я заметил еще до начала съемок фильма, но в свое время меня отговорили ее приглашать. Нашей героине было 17 лет, а Румянцевой в то время исполнилось уже 32. Когда вопрос об исполнительнице главной роли встал опять, я вспомнил о Наде и пригласил ее. Она блестяще справилась с пробой и была сразу принята в группу.
— Вы знаете, что та самая заправка, на которой снималась «Королева бензоколонки», до сих пор существует?
— На самом деле снимали мы не на реальной заправочной станции, а на бутафорской, которая была построена рядом. Пожарная служба, курировавшая процесс съемок, строго-настрого запретила нам работать на действующей АЗС. Мы ставили на площадке сильные прожекторы, достаточно было одной искры, чтобы произошел взрыв. Специально для картины построили конторку, где разворачивалась часть сюжета. А вот буфет был реальным. Наша макетная заправка была как две капли воды похожа на настоящую. Помню, как однажды к нам заехала грузовая машина и водитель потребовал ее заправить. Актеры наши были людьми веселыми, сообразительными и разыграли парня. Отказались его заправлять, мало того, хотели еще и «оштрафовать» за грубость. Только когда водитель пришел в ярость, они признались, что здесь снимается кино. В общем, расстались мы друзьями.
— Успех картины был потрясающий.
— За первый год проката ее посмотрели 55 миллионов человек. Конечно, это был огромный успех. Да и гонорар я получил приличный. В общем, никогда не жаловался. Этот фильм стал для многих актеров любимым. Через много лет, встречаясь с Надей Румянцевой, мы так хохотали, вспоминая съемки. В 1960-е годы снималось много комедий. Руководство киностудий понимало, что таким образом население отвлекается от каких-то важных проблем. Режиссерам давали приличные бюджеты и разрешение на начало работы. Помню успех моей картины «Дачная поездка сержанта Цыбули». Она была показана в 69 странах мира. Фильм колесил по многочисленным фестивалям стран социалистического содружества и даже попал на экраны капиталистических государств.
— В нем же главную роль сыграл Сергей Иванов — знаменитый «Кузнечик» из фильма «В бой идут одни «старики».
— С приглашением его в картину случилась интересная история. В то время Сережа находился в простое. Мне захотелось его задействовать, и я предложил Иванову небольшую роль летчика, которого, по сюжету фильма, ранили и его спасает сержант Цыбуля. Сережа с удовольствием согласился. На главную роль у нас был утвержден другой актер, из Ленинграда. Но на момент запуска картины его почему-то не отпустили из театра. Я страшно расстроился, не знал, что делать. И вдруг случайно в коридоре Киностудии имени Довженко встретил Сергея Иванова. Посмотрел на него будто другими глазами и тут же воскликнул: «Так ты же сержант Цыбуля!» Думаю, от такого поворота событий мы только выиграли. С Ивановым было очень легко работать. По характеру он полностью был похож на задуманного персонажа — эдакий украинский Теркин. Снимали в одной из воинских частей под Киевом. Сережа был на подъеме, все говорил мне, как ему нравится роль. Мы и по жизни сохранили хорошие отношения. Знаю, что Сережа пытался что-то снять сам. Каждый раз перед этим звонил мне, рассказывал и получал, так сказать, благословение. Мой опыт показывает, что из актеров получаются довольно неплохие режиссеры.
— Вы ведь сами поступали во ВГИК сначала на актерский?
— Год я проучился в мастерской Сергея Герасимова и Тамары Макаровой, а потом перешел на режиссуру — к Григорию Александрову. Честно говоря, даже не помышлял о том, что окажусь в Киеве. Проходил практику у Иосифа Хейфица и тогда впервые попал в этот город. Киностудия имени Довженко потрясла меня своим размахом: огромные площади, павильоны, в которых кипела работа. Поэтому как только получил предложение работать на Киностудии имени Довженко, не раздумывая, переехал в Киев. Хотя, конечно, останься я в Москве, может, моя судьба сложилась бы по-другому, удалось бы снять больше картин. Но в Москве даже моему большому другу Леониду Гайдаю долго пришлось пробиваться к успеху.
— Вы дружили еще со времен учебы?
— Да. Мы жили вместе в одной комнате в общежитии. Третьим с нами был Игорь Болгарин. Он потом стал автором сценария картины «Адъютант его превосходительства». На самом деле судьба Гайдая была очень нелегкая. Когда он снял свой второй фильм — «Жених с того света», бывший министр культуры СССР, сидевший на просмотре рядом с Иваном Пырьевым, сказал ему, чтобы Гайдаю больше не давали возможности снимать. Собственно, в кино он вернулся благодаря своей супруге Нине Гребешковой. Она снималась вместе с Ладыниной в картине Пырьева в то время, когда Гайдай загорелся желанием экранизировать рассказ «Пес Барбос и необычный кросс». Просто пришел на съемочную площадку и показал сценарий Пырьеву. Тот согласился, выделив на фильм 30 тысяч рублей. Деньги были небольшие, но Гайдай снял фильм, который открыл ему дорогу в кино. Честно говоря, меня тоже всегда прельщала комедия. Первый мой фильм назывался «Радуга». Потом были комедии «Королева бензоколонки» и «Дачная поездка сержанта Цыбули». Руководство киностудий всегда боялось смешивать войну и комедию. Но я как фронтовик говорил: «Это самый верный шаг!» Помню, как сам с удовольствием на фронте разворачивал очередной выпуск газеты, в которой печатались главы из поэмы о похождениях Василия Теркина.
— Сколько лет вы воевали?
— Мне досталась вторая половина войны. Когда началась война, я был 16-летним юношей, закончил 10-й класс. Поступил в военное училище, а потом попал на Ленинградский фронт. Воевал и на 3-м Белорусском. Но до Берлина не дошел. На Кенигсбергском направлении меня тяжело ранили. Началась газовая гангрена, даже собирались ампутировать руку. Но, слава Богу, удачно сделали операцию, и я остался с двумя руками. Правда, слух со времен войны пострадал.
— А как же вы в актеры попали?
— Я родом из села Цыбулево Кировоградской области. В пять лет научился читать и заучивал различные стишки. Первый раз увидел кино там же, в селе. К нам приехала кинопередвижная машина. Пока настраивали проектор, заведующая клубом предложила: «Давайте устроим концерт». На сцену вышел баянист, кто-то танцевал, читал стихи. И тут я маме говорю: «Я тоже хочу на сцену». Мне поставили табуреточку, я на нее залез и стал декламировать. Все смеялись, хлопали. Мой восторг трудно описать словами. Потом нам показали немой фильм — прибытие парохода в Одессу. Я был под таким впечатлением, что ночью не мог заснуть, все спрашивал у мамы, как они это сделали. Поэтому о другой профессии, кроме актерской, с самого раннего возраста и не мечтал. Если бы не война, поехал бы в Москву сразу после десятого класса.
— Чем вы сразили на экзамене Герасимова и Макарову?
— Читал что-то из поэмы о Теркине. Стоял перед экзаменаторами в военной форме, перекрашенной и перешитой в гражданскую одежду. Конечно, первое время в Москве было очень тяжело. Меня выручала пенсия инвалида войны, потом стал получать повышенную стипендию. Счастлив, что в моей жизни были великие учителя. Григорий Александров отличался дисциплинированностью и требовал порядка, хотя при этом никогда не повышал на студентов голос. У него было тончайшее чувство юмора, он заботился о студентах как о родных детях. Мы не раз были у него на даче под Москвой.
— Вас принимала Любовь Орлова?!
— Конечно, она всегда находилась рядом с Александровым. Приходила на каждый экзамен. Не могу сказать, что Орлова была большой красавицей, но она потрясала своей женственностью. Любила принимать гостей, шутила. Помню, приезжая на дачу к Александрову, мы непременно садились за стол и пили чай. В гостиной стоял роскошный резной стол. Кстати, через соседний забор от Григория Васильевича была дача Леонида Утесова. Вот она была гораздо богаче. Однажды мы, студенты, тайно на нее проникли, откинув несколько досок в заборе. У Утесова был огромный дом, дорого обставленный. Даже через окна было видно, что стены гостиной обиты шелком. Да, случались в моей жизни интересные моменты. Жаль, что книгу воспоминаний так и не написал.
— Еще есть время — голос у вас бодрый!
— Ой, спасибо. Даже не знаю, как еще держусь. Знаете, человеческая жизнь делится на разные периоды: счастливое детство, работа, семья, пенсия и бодрость духа. Вот у меня сейчас последняя стадия.