Ирина Петрик, одна из лучших учениц высшего музыкального училища имени Глиера, окончившая вуз с красным дипломом, имела все шансы стать примой у себя на родине. Но судьба распорядилась так, что Ирина, влюбившись, отправилась в далекую Америку. Но за границей певице пришлось бороться не только за свою карьеру, но и за то, чтобы выжить. Тем не менее она закончила консерваторию в Сан-Франциско, регулярно подписывает контракты с «Опера Саратога» в Нью-Йорке, «Хаббард Холл», оперным театром в Вермонте, Сан-Франциско…
Сейчас Ирина Петрик — успешная певица и педагог, получила степень профессора академического вокала в колледже Сент-Роуз в Нью-Йорке. Она является также музыкальным руководителем украинского детского фольклорного ансамбля «Зорепад», вместе с которым выступает по всей Америке, а также — режиссером в детском театре Саратога. Ставит в США украинские произведения, ее любимое — опера Гулака-Артемовского «Запорожец за Дунаем». В этом спектакле партию Карася исполняет известный американский певец Кевин Кис — супруг Ирины. В Киев, где живет ее мама, Ирина приезжает нечасто. Еще реже выступает здесь.
В Украине Ирина Петрик стала специальной гостьей Международного фестиваля оперы, оперетты и мюзикла «О-FEST-2016», завершающий концерт которого состоялся в Киевском национальном академическом театре оперетты с участием солистов ведущих музыкальных театров мира.
*Из Америки в Киев Ирина Петрик приезжает нечасто
— Когда выпадает такая возможность, я с большой радостью и трепетом еду в Киев, — призналась Ирина за беседой в одном из столичных ресторанчиков, где заказала украинский борщ, гречку и вареники с вишней. — Для меня это самая вкусная еда. Ну где и когда еще можно поесть такое, ощутив вкус детства. Этот фестиваль стал для меня открытием. Спасибо генеральному директору Театра оперетты Богдану Струтинскому, что проводит такие мероприятия. Никогда не забуду его слова, обращенные к артистам из 15 стран: «Ребята, я хочу, чтобы вы поехали и рассказали у себя дома о том, что Украина — это круто! Мы — замечательная гостеприимная европейская держава. Ждем всех в гости». Такая искренность и убежденность трогают до глубины души, стирают границы между людьми и странами, как и музыка, говорящая со всеми на одном языке.
— Как получилось, что вы — киевлянка — на этом фестивале являетесь гостьей из США?
— Я родилась в Киеве, закончила музыкальную школу по классу фортепиано, а потом поступила в Высшее музыкальное училище имени Глиера на академический вокал в класс прекрасного педагога Тамары Коваль. Именно благодаря ей я стала певицей, она что-то разглядела во мне, вселила уверенность в собственные силы. Я закончила училище с красным дипломом.
— И сразу же уехали в США?
— В Америку я поехала в 2000 году с первым мужем. Я не хотела становиться домохозяйкой. Через полгода жизни в Северной Каролине поняла, что мне нужно развиваться. Подала документы в несколько музыкальных заведений — в Нью-Йорк, Бостон и Сан-Франциско. Поступила в Сан-Франциско. Признаюсь, Калифорния меня привлекала больше всего. Это же американская мечта, Голливуд рядом, океан, столько возможностей.
— Легко поступили в американский вуз?
— Конкурс на сопрано, которым я владею, был очень большой. Но именно благодаря нашей государственной музыкальной школе (в Америке таких нет), где учили и актерскому мастерству по системе Станиславского, и преподавали теорию на высоком уровне, мне удалось успешно сдать вступительные экзамены. За год нужно было заплатить около 20 тысяч долларов — неподъемная для меня сумма. Но повезло со стипендией, еще часть денег я взяла в кредит. Кроме того, пришлось подрабатывать официанткой, барменом, преподавать. У меня всегда было хорошо с языками. Будучи в Киеве, преподавала русский американцам, а в Америке — наоборот. Я ведь готовилась поступать в институт иностранных языков, мечтала стать переводчиком. В 13 лет записывала на кассету понравившуюся песню на английском языке, переписывала ее на бумагу и пыталась расшифровать. Заняла первое место на районной олимпиаде по английскому, а на городской — второе. Это и подкосило мою уверенность в выборе, решила: раз я не первая, значит, нечего идти учиться на переводчика.
Чтобы выжить в Америке, нужно вертеться, как белка в колесе. Эта страна не любит ленивых, она просто выбрасывает их на обочину жизни, показывая, кто из чего сделан. Вот тогда я поняла, что сделана из чего-то крепкого.
— Что вас закалило?
— Сама жизнь. В Киеве мне было непросто. Я жила с бабушкой, мамой и тремя младшими сестрами. Папа, который был искусствоведом и экскурсоводом, ушел из семьи, когда мы были маленькими. Мама работала учительницей, а бабушка — инженер-химик, выйдя на пенсию, вынуждена была мыть посуду в кафе, чтобы помочь маме прокормить нас. В девяностые годы наше положение было просто ужасным. Но я благодарна судьбе за такое детство, раннее взросление и понимание, что никто ничего не даст просто так. Иначе я вряд ли чего-то достигла бы.
— В кого вы такая певучая?
— У нас в семье не было артистов, иногда пел папа, причем неплохо. Когда в доме собирались гости, я взбиралась на табуретку и объявляла: «Выступает народная артистка Украины Ира Петрик». Пела романс «Белой акации гроздья душистые…» Это любимая песня моей бабушки. После ее смерти, в день рождения бабушки, мы все собираемся и поем этот романс. Помню, в детстве бабушка часто водила меня в Театр оперетты, обожала спектакль «Летучая мышь», а в перерыве обязательно покупала мне конфету в буфете. Для меня это был какой-то волшебный ритуал.
— Теперь вы живете в Нью-Йорке?
— В основном вся оперная жизнь сосредоточена в Нью-Йорке. Там находятся самые известные американские театры и мюзик-холлы, крупные агентства проводят кастинги и прослушивания, которые проходят с сентября по декабрь. Мой первый кастинг в Нью-Йорке был назначен на 8.30 утра. Я подумала: вокалисты — народ сонный, пока соберутся, будет девять, пока распоются — десять. Сама же решила прийти раньше, чтобы распеться в тишине. Я появилась в 8.15, а все классы уже были заняты, вокалисты при макияже и прическах, распетые. Там нельзя расслабляться.
В Америке культурная жизнь построена совершенно иначе, чем у нас. Там очень престижно поддерживать культуру, быть меценатом. Артисты не привязаны к конкретному театру на постоянной основе. Существует система контрактов, и каждый сезон мы проходим кастинги. Как сумеешь себя представить, столько и заработаешь. Несмотря на то, что сама преподаю, стараюсь открывать в себе что-то новое, постоянно ищу сильных педагогов. Ради часового занятия приходится из верхнего Нью-Йорка, где живу, ехать в центр города почти три часа в одну сторону, где занимаюсь с замечательным педагогом Дорис Ярик-Кросс, главой оперного центра в Йельском университете.
— Какой контракт считаете для себя самым успешным?
— Спектакль «Снегурочка» Римского-Корсакова, который впервые в полном объеме ставили в Америке на русском языке. Благодаря ему я получила не только главную роль, но и встретила настоящую любовь. Известный американский оперный певец Кевин Кис стал моим мужем. До этого я скептически относилась к артистическим бракам, считала их недолговечными и непрочными. Это как дружба в пионерском лагере: пока все вместе — любовь до гроба, на прощальном вечере слезы у костра. Потом письма, которые начинают приходить все реже и реже, а затем отношения сходят на нет. Так и у артистов. Пока работаем вместе, вроде все хорошо, но вскоре каждый разъезжается по своим делам. Поэтому у меня не было романов с коллегами, только работа.
И вот я приезжаю в Бостон, захожу в Гарвардский университет, где сосредоточена интеллектуальная элита США (там у нас была репетиция) и вижу в зале его. Сидит в наушниках, такой сосредоточенный, что-то слушает. Казалось, он ни на кого не обращает внимания. Правда, я почувствовала, что на сцене между нами что-то происходит. Но как понять, нравлюсь я ему или нет? И я решила брать инициативу в свои руки. В перерыве подошла к нему и спросила: «Что ты слушаешь?» — «Песню „Дороги“ в исполнении российского военного ансамбля Александрова». Для американского парня мне показалось это странным. И тут же говорю ему: «У тебя ужасное русское произношение, над ним нужно работать». Предложила свою помощь. Вечером мы встретились, разобрали буквально по слову его партию, а потом разговорились о жизни. Казалось, мы знаем друг друга очень давно. За нашим романом наблюдала вся труппа. То у нас была нежная идиллия, то ругались так, что искры летели — оба же темпераментные. Но так и не решались признаться в своих чувствах.
В день премьеры сама природа нас подтолкнула. После холодов и слякоти неожиданно вышло солнце, стало тепло, все расцвело, просто весенняя сказка. Я увидела в этом хороший знак. Но закончился контракт, и каждому из нас нужно было возвращаться в свой город. Мы решили остаться друзьями. Я, конечно, сделала вид, что меня все устраивает, а сама потом плакала несколько дней. Мы созванивались каждый день, делились успехами, советовались. У него была премьера спектакля, и он пригласил меня. Я при полном параде, в красивом платье, с прической приехала в театр, но всеми силами пыталась изобразить только дружеское отношение. А Кевин все понял и категорично заявил: «Так дальше продолжаться не может, нам нужно жить вместе». И мы решили, что он переедет в Нью-Йорк, где ему предложили работу. Теперь мы часто поем вместе в спектаклях. Я даже вовлекла его в свою авантюру — украинский спектакль «Запорожец за Дунаем», где он исполняет партию Карася, а я — Одарки.
*В опере «Запорожец за Дунаем» Ирина поет вместе с мужем Кевином Кисом
— Предложение руки и сердца было романтичным?
— Это случилось в Исландии. Мы ездили с выступлением в Национальном концертном зале Харпа в проекте «Нью-Йорк как состояние души», который подготовила моя подруга и сокурсница Александра Чернышова, которая поет в исландской опере. Она вошла в десятку самых успешных молодых исландцев. Я предполагала, что Кевин позовет меня замуж, поскольку сама его к этому подталкивала. Перед поездкой сказала: «Представляешь, приснился сон, будто ты в Исландии делаешь мне предложение». Он посмеялся, но кольцо купил. Мы поехали на пикник в потрясающее место — лагуну гейзеров. Правда, обратно очень спешили, нужно было отвезти в аэропорт друзей. Ну все, думаю, не получилось. Перед отъездом домой пошли гулять по городу и нашли подкову — счастливый знак. Просто шли, держась за руки, и вдруг Кевин достал коробочку, обнял меня и сказал: «Будь моей женой». Вскоре сыграли свадьбу, на которой были только самые близкие люди. Теперь мечтаем не только о совместных творческих проектах, но и о детях.