Глава комитета по конкурсным торгам Минобороны - о реформаторах, воспламеняющихся костюмах и питании солдат
После того, как вся Украина узнала, что солдат на учебной базе «Десна» кормили стафилококком и плесенью, ТСН.ua пообщался с руководителем Центра развития и сопровождения материального обеспечения ВСУ, который проводил нашумевшую проверку. В своем интервью Дмитрий Марченко обвинил в сложившейся ситуации, в частности, главу комитета по конкурсным торгам Минобороны Олега Свирко, который, по его словам, «контролирует полностью рынок Министерства обороны».
После публикации руководитель комитета по конкурсным торгам Олег Свирко — бизнесмен и в прошлом волонтер — пригласил на беседу в личный кабинет на территории военной части, чтобы прокомментировать обвинения в свой адрес, и начал разговор, перехватив инициативу.
— Благодаря работе тендерного комитета и департамента государственных закупок, сэкономлено более одного миллиарда государственных средств. И, естественно, такие действия многим не нравятся, в том числе и господину Марченко, который вместе с группой других «товарищей» пытается создать структуру, которая монополизирует весь процесс обеспечения ВСУ по тыловому направлению, с соответствующими коррупционными рисками. Вся наша деятельность направлена на то, чтобы государство тратило денег как можно меньше за максимально возможно более качественную продукцию. Это наша задача.
— Но нельзя назвать ту же еду, которую поставляют в части, качественной…
— Я сейчас говорю не о еде, а в целом.
— А если говорить о конкретных примерах.
— Я могу вам привести море примеров на эту тему. Мы работаем в рамках средств, которые нам выделяет государство. Я бы хотел купить нашим бойцам все то, что есть лучшее у бойцов НАТО. Например, костюм не за 600 гривен, а за 3 тысячи гривен, только у нас есть сумма выделенных средств на год и есть количество бойцов, которых нужно одеть.
— Если мы говорим не об одежде, а все-таки о питании. В прошлом году был проведен эксперимент, когда две части были переведены на другую систему питания, не аутсорсинговую. В общей сложности это выходило не дороже той суммы, которая выделяется сейчас.
— Кто вам это сказал? Это неправда.
— Почему?
— Потому что на сегодняшний день мы кормим бойцов в рамках обычной системы питания на 57 гривен в день. Сейчас мы проводим процедуру по закупке продуктовых наборов для эксперимента: их ожидаемая стоимость, заявленная на торгах, составляет 63 гривны. Но в эту сумму, в отличие от 57 гривен, не входят все услуги, которые оказывают нам компании-поставщики. Сейчас они привозят продукты, сами готовят на своем оборудовании, они это все развозят, платят коммунальные услуги.
— Все видели, какие «качественные» услуги они оказывают…
— Если вы не хотите меня слушать или не верите…
— Я слушаю, просто задаю вам вопросы, мы беседуем с вами. Хорошо, что это входит в стоимость, но мы же видели к каким результатам это приводит. Все гниет, плесневеет.
— Можно я закончу?
— Да, конечно.
— Так вот. Сейчас мы планируем купить по 63 гривны наборы продуктов, кроме этого, нам нужно будет посчитать зарплаты поваров, затраты на логистику, добавим туда коммунальные услуги, а с их учетом, согласно подсчетам департамента финансов, общая стоимость услуг питания по эксперименту составит 91 гривну. Для того эксперимента, который был, мы потратили почти 4,5 миллиона гривен на 2 военные части в 3 с чем-то тысячи человек, чтобы закупить необходимое оборудование. Тут на самом деле никакого эксперимента нет, мы просто вернулись к системе питания, которая была в 2002 году. Единственное отличие в увеличении наименования продуктов, которые командиры частей могут использовать, но ведь это можно сделать и в рамках существующей системы, вводя улучшеную раскладку продуктов. Проблема на самом деле в контроле качества.
— Как вы планируете справляться с этой проблемой?
— Мы и так многое сделали. Например, раньше лоты формировались по географическому принципу, и это приводило к тому, что когда военная часть перемещалась из одного пункта назначения в другой, то и поставщики менялись. После трех-четырех перемещений в течение года все запутывалось так, что невозможно было свести концы с концами. Это было очень удобно для недобросовестных поставщиков и командиров. В этом году лоты мы стали формировать «по оперативным командованиям»: поставщик прикрепляется к конкретной части, куда бы она ни передислоцировалась. Теперь мы планируем увеличить количество лотов, разбив их на более мелкие. Это не было сделано в прошлом году, потому что одновременный переход на принцип «по оперативным командованиям» и раздробление лотов могли бы привести к серьезным перебоям в организации питания солдат.
— Торги по электронной системе изначально выиграли в этом году другие фирмы, но потом почему-то около 10 из тех, которые подавались, отказались от участия. В результате опять же выиграли «Авика», «Артек-союз», «Визит», «Геус» (одиозные фирмы, которые уже не первый год кормят армию — прим.). Что это было?
— На самом деле, в действительности в торгах участвовали две-три новые компании, четыре «одиозные старые», а все остальные — сгенерированные ими же («одиозными старыми») подставные компании, так называемые боты. По одному лоту их могло быть около 15. Их задачей было не победить, а затянуть процедуру на период после 1 апреля (когда закончится срок действия договоров), так процедура была бы сорвана, и мы вынуждены были бы заново заключать договора с теми же структурами, которые и кормили армию раньше. И в этой ситуации они бы имели возможность выкручивать нам руки, и тогда цена была бы выше, чем прошлогодняя, — 67 гривен на человека.
— А их изначально никак нельзя было проверить?
— По действующим на тот момент законам, проверка документов осуществлялась после определения наиболее выгодных предложений и приглашения их на переговоры.
— В Одессе же, например, выиграло Metro.
— Да, но это произошло по совершенно другой процедуре — процедуре покупки продуктовых наборов для эксперимента.
— И почему они не поставляют продукты?
— Потому что на сегодняшний день питание по эксперименту не проводится. Он был закончен 1 апреля 2016 года, а сейчас идет подготовка по его возобновлению. Они начинали работать по цене, я боюсь ошибиться, но, кажется, в районе 43 гривен на один набор продуктов. А спустя какое-то время попросили поднять цену. Кстати, последнее их предложение после знакомства с реалиями работы МО составляло 88 гривен на человека в сутки. Так произошло, потому что они столкнулись с большими сложностями при сдаче продуктов в части. С ними не хотели работать, так как их продукты, якобы, не подходят по ГОСТу. В частях не хотели принимать филе, а хотели, чтобы им привозили тушу, несмотря на то, что в ней полно костей.
— Разве в частях заинтересованы в поставках плохих продуктов?
— За все в части по уставу несет полную ответственность командир, включая качество питания. У нас почему проблема сейчас с питанием? Потому что некоторые командиры частей на откатах у компаний-поставщиков, и они подписывают акты. Для примера: в департаменте госзакупок есть все акты за этот год, подписанные командиром части, в которой Марченко проводил проверку. Ни в одном из них нет никаких замечаний. Нужно проводить работы с командирами подразделений, доводить до них, что если у них по отчетам будет «все замечательно», а по факту все плохо, то будет наказано какое-то количество командиров. Крайне важно создать централизованную ветеринарную службу, над чем мы сейчас работаем.
— Можно будет точно так же платить людям, которые будут приезжать с проверками, и будет заканчиваться все тем же…
— Риски коррупционные будут всегда. Просто есть возможность свести их к минимуму.
— Ну по сути, как занимались поставкой и приготовлением еды в части те же компании на аутсорсе, так и занимаются…
— Да, но мы продолжаем работу.
— А сколько вы тут работаете?
— Я здесь где-то 15 месяцев.
— За это время не удалось ничего сделать? Найти каких-то других поставщиков?
— Мы сделали очень много. Вы должны понимать, что в моем введении не только питание, у меня еще горюче-смазочные материалы, еще вещевое обеспечение, техническое. Такие проблемы, как по питанию, у меня по каждой процедуре, просто питание самое резонансное.
— Все же. Вы так и не ответили на вопрос. Почему за 15 месяцев не удалось найти других компаний поставщиков еды?
— В функции тендерного комитета не входит задача поиска компаний. В его функции входит создание условий, при которых закупки будут осуществляться наиболее прозрачно. Я не могу искать и тащить за руку компании. Хотя на самом деле мы пытались мониторить рынок, но они оказались не готовы. Мы пытались, я уже говорю открытым текстом, затащить сюда польскую компанию с миллиардными оборотами, которая кормит польскую армию. Мы их предупредили, что «ребята будьте готовы к тому, что вы придете на „выжженную землю“. Потому что лот, который вы заберете у „Геуса“, например, или у „Визита“, или у кого-то еще, будет пустым — оттуда увезут все, что им принадлежит». Они отказались.
— Давайте поговорим об одежде. Почему на бойцах форма, которая горит?
— Нет костюмов, которые не горят. Любая ткань, которая дышит, она горит.
— Понятно, что горит. Но она очень сильно горит.
— Я вам расскажу подоплеку, так как это напрямую связано с деятельностью Центра и с теми обвинениями, которые озвучил Марченко — о «непорядочности людей в тендерном комитете», «сидении на потоках», «контроле над рынком»
Что касается костюмов… У нас в стране только два комбината могут производить ткань для них — это Черкасский шелковый комбинат и комбинат «Текстерно» в Тернополе. Они между собой очень борются за рынок. В этом году костюмов из ткани «Текстерно» планировалось закупить меньше. Дальше началась шумиха, что костюмы из ткани ЧШК горят, произвелась выемка костюмов из этой ткани без представителей воинских частей, без Минобороны, после этого они были завезены в киевскую лабораторию. Все знают, что ее результаты не вызывают доверия.
— Кто знает?
— Все, кто на рынке работают, знают. Это все делалось, чтобы пролоббировать одного производителя и сделать так, чтобы контроль качества остался исключительно за Центром.
— А в Болгарии, где потом проводилась проверка костюмов, тоже покупаются и продаются?
— Мы сейчас до этого дойдем. Костюмы арестованы, но оказалось, что многие действия при выемке были предприняты незаконно, а результаты могут быть сфальсифицированы. После этого приказом министра обороны создается комиссия, куда привлекаются все, чтобы проехать по предприятиям, чтобы изъять костюмы. Отвезли в три разные лаборатории и получили результат, что все костюмы отвечают всем требованиям. — И все же, проверка в Болгарии показала, что костюмы легко воспламеняемы.
— По Болгарии та же история. Взяли костюмы только ЧШК, без всяких комиссий, и отвезли в Болгарию. Что туда отвозили, чем их там поливали, никто не знает. Написано в акте «Образец № 1», что такое образец номер 1? Написано, что несоответствие по норме формальдегида, а это побрызгал крысиным ядом и будет тебе повышенный показатель. Или в машине везли, в которой гадость какая-то лежала. Все, что угодно, может быть. Должно же быть все не так. Результаты этой экспертизы ни один суд не возьмет. Так же, как и с продуктами. Там тоже полно нарушений. Это пиар-акции, претензии никому не предъявишь и в суд не подашь. Мы же не против Центра, пускай работает, занимается разработкой и усовершенствованием ТУ (технических условий — ред.), но выдавать заключения и осуществлять контроль качества должна другая структура.
— Может, у людей хорошие побуждения, а вы их коррупционерами называете.
— Может быть. Побуждения — это их отмазки. Мы можем только догадываться о побуждениях, а видим факты. 10 поручений министра обороны и его замов ими не выполнено. Утвержденный график написания ТУ не выполняется. Приказ министра был о том, что нужно убрать дискриминирующие пункты из ТУ берцев, этого тоже не делается, и берцы снова закупаются у одного производителя.
— По поводу проблемы с разработкой ТУ в поставленные сроки…
— Мало того, с ними в принципе большие проблемы. Там полно ошибок. Они переделывают ТУ по несколько раз. У них там на самом деле практически нет специалистов, они полные дилетанты, начиная с командира, во всех тыловых вопросах. Они вызывают фирму, которая делает ТУ, потом делает образец-эталон. Потом они это утверждают со всеми и говорят, что сделали сами. Другие фирмы-производители после этого видят, что в условиях есть ошибки. Со второй половины июня по сегодняшний день в Антимонопольный комитет поступили жалобы по зимним курткам, зимним штанам, костюмам летним полевым, берцам типа А, куртке-утеплителю…
— Вы мне дали документы проведения внутреннего расследования, кажется. Тут в выводах сказано, что «причинами и условиями несвоевременного утверждения и изготовления ТУ стали: проведение исследовательских военных испытаний зимних образцов одежды с задержкой; неоправданно краткие термины, которые были определены Департаментом [госзакупок] Центру для изготовления и переделки ТУ, а также утверждения образцов-эталонов»
— Это ерунда все. Это неправда.
— Почему неправда?
— В апреле был мой доклад министру о том, что в связи с деятельностью Центра есть реальная угроза срыва поставок. Марченко ответил, что его оболгали, было инициировано расследование по моему докладу, потом расследование по деятельности внутренней службе проверки (ВСП). Было признано, что с ВСП что-то не в порядке.
— Вы хотите сказать, что вывод ВСП неправдивый?
— Он ангажированный, да.
— Так что у вас за неразбериха происходит?
— Это умышленно делается. Графики ТУ подписывались министром обороны.
— Так почему тогда написано, что Департамент готовил списки?
— Я не знаю, почему.
— Зачем вы мне тогда дали эти документы по внутреннему расследованию, если сами считаете его неправильным?
— Мне нечего скрывать.
— То есть мы говорим о некомпетентности Центра или о коррупционной составляющей в нем?
— Мы говорим и о некомпетентности, и о коррупционной составляющей.
— Пока ведь не было коррупционной составляющей.
— Не было? А по ботинкам, у которых были утверждены ТУ под одного производителя? Из-за закупок этих берцев вероятный ущерб государству составил 124 миллиона гривен в прошлом сезоне.
В этом году мы с большим трудом нашли еще двух производителей. Как только Центр получил информацию об этом, старые берцы стали «ужасно неудобными», солдатам стало «крайне некомфортно» в них ходить, и берцы потребовалось «немедленно усовершенствовать». Результат — в апреле этого года появилась бумажная часть новых технических условий, а образец-эталон к ним, который является неотъемлемой частью ТУ и без которого начать процедуру закупки невозможно, был создан вообще перед самыми торгами. В результате, альтернативные производители остались не у дел, берцы покупаются все у того же «одиозного производителя», все так же в условиях монополии и, соответственно, по завышенной цене. При этом руководители Центра настоятельно просили Тыл ВСУ повысить цену на новые берцы до 1500 гривен за пару. Вот и судите сами о наличии либо отсутствии коррупции.
Оригинал интервью читайте здесь