Исполнилось 115 лет со дня рождения великого украинского кинорежиссера
В истории украинского кино не было личности такого же масштаба, как Александр Довженко. Перед силой духа этого человека склоняли головы единомышленники, его таланту завидовали именитые коллеги, своими доносами мстившие творцу за его гениальность, а его харизматичности отдавал должное сам Сталин. Но в памяти близких людей Довженко остался мягким и очень ранимым человеком. О том, каким был «дядя Саша», «ФАКТАМ» рассказал живущий в Москве племянник выдающегося кинорежиссера — доктор медицинских наук, академик Российской академии естественных наук Тарас Дудко. Первое, что сделал Тарас Николаевич, начав по телефону разговор с нашим корреспондентом, — перешел на родной украинский язык.
— Тарасом меня нарекли по инициативе именно Довженко, — вспоминает Тарас Николаевич. — Родители сначала назвали меня Петром, в честь деда. Но я был на дедушку совсем не похож, и Александр Петрович предложил моей маме: «А давайте назовем его Тарасиком».
В детстве дядя уделял мне много своего времени. Но и от меня требовал того же. Расскажу такой эпизод. Я любил играть в футбол, это была моя страсть. Однажды, когда я уже собрался выйти во двор погонять мяч, Александр Петрович зашел ко мне в комнату и печально так спросил: «Ты хочешь оставить меня одного?» В его голосе было столько грусти, что я ответил: «Нет, дядя Саша, я с вами буду и никуда не пойду». И остался. Не знаю почему, но этот момент я запомнил на всю жизнь.
С самого детства моя мама и дядя крепко дружили. Это была настоящая братско-сестринская любовь. Нужно было видеть, с какой нежностью мама мыла дяде Саше голову. Она вообще старалась ухаживать за ним. Когда мама стала врачом, она часто консультировала дядю, какие лекарства нужно принимать и когда. Измеряла ему давление, слушала сердце, легкие. Хотя Довженко никогда не был болезненным. Никогда! Однажды он даже написал в своем дневнике: «Я розрахований на сто рокiв життя». Правда, иногда Александр Петрович жаловался на боли в сердце. Но у Довженко было не больное, а измученное сердце. Физически же Александр Петрович был могучим человеком: 178 сантиметров роста, широкие грудь и плечи, сильные мышцы… Друзья называли его… неандертальцем — за силу в руках.
При этом дядя был очень подвижен, быстр в движениях, имел легкую походку. Любопытно, что, выходя на улицу, непременно брал с собой палочку. И, когда он шел с ней, казалось, даже земли не касался.
— Правда, что самые трудные для Александра Довженко времена наступили после Великой Отечественной?
— После очередного доноса его, профессора ВГИКа, выгнали с работы. Дядя остался без рубля в кармане. И если бы не родные и близкие, я не знаю, на что он жил бы вообще. В ту пору ему сильно помог известный художник Петр Кончаловский. Он часто давал Александру Петровичу деньги, а когда дядя пытался возвратить ему долг, отказывался от денег. Помогал дяде финансами и Андрей Малышко. Хотя и писал на него доносы…
— Это правда. Дядя часто критиковал Корнейчука. Говорил: «Вот тип современной посредственности, но ловкого человека. Это литературный герой нашего времени». Он знал, о чем говорил, ведь они с Корнейчуком были хорошо знакомы и долгое время даже жили в одном доме в Киеве, на улице Розы Люксембург (сейчас Шелковичная. — Авт. ).
Корнейчук завидовал Довженко, потому что тот был чересчур талантливым. Для Корнейчука. Он не мог понять, почему к дяде хорошо относится товарищ Сталин. А товарищ Сталин так относился потому, что в Александре Петровиче он видел человека с сильнейшей харизмой. Показателен один случай, связанный с Корнейчуком и Сталиным.
Известно, что Иосиф Виссарионович любил приглашать на свои пиры людей из мира искусства. Ночь напролет они пили водку, вино и тому подобное. На одной такой встрече оказался Корнейчук. Увидев Александра Евдокимовича, Сталин сказал одному из своих помощников: «Подведите мне этого, с Украины». Подвели Корнейчука. От переизбытка чувств тот сразу упал на колени со словами: «Товарищ Сталин, я хочу вам служить! Я жизнь отдам!» Сталин засмеялся, потом сказал: «Ну, служите… »
— Эту историю вам дядя рассказывал?
— Нет, другие люди… Так вот Довженко упасть на колени перед Сталиным не смог бы. Напротив, он часто говорил вождю довольно жесткие вещи прямо в глаза.
Когда Сталин прочел сценарий дяди к фильму «Украина в огне», то сказал: «Вот, товарищ Довженко, вы говорите, что мы неправильно сделали, что уничтожили кулака. Но, если бы мы его не уничтожили, тогда бы мы у него просили хлеба, зерна. А так мы его уничтожили, и все теперь наше, государственное». На что Довженко возразил: «В тяжелые для государства времена человек, который работает на земле, все и так отдаст своей стране, зная, что страна защитит его в трудную минуту».
— И что, такие возражения сходили Александру Петровичу с рук?
— Известно, что на предложение Берии расстрелять Довженко Сталин ответил: «Нэт, не трогай!» Чем-то нравился дядя вождю…
Довженко был очень свободолюбивым человеком. И за свои убеждения он готов был идти на смерть. Друзьям и близким говорил не раз: «Может, завтра меня расстреляют». Мог бросить в сердцах: «Заберите у меня этот орден Ленина, потому что я все равно буду стоять на своем».
— Он не боялся говорить такие вещи вслух? Ведь вокруг всегда было столько «доброжелателей»…
— Недавно в архиве я имел возможность ознакомиться с доносами на Александра Петровича. В чем его только не обвиняли! Причем доносчики своими именами не подписывались, использовали псевдонимы. Некто Стрела писал в доносе: «Цель своего фильма «Тарас Бульба» Довженко видит в том, чтобы показать украинский народ красивым и могучим, а украинское войско — организованным и умным». К сожалению, снять фильм о Тарасе Бульбе дяде помешала сначала война, а после нее — чиновники, которые боялись агитационной националистической картины.
— После одной из встреч со Сталиным Александр Петрович написал знаменитые строки: «Там мене було порубано на шмаття… »
— На той памятной встрече Сталин критиковал сценарий «Украина в огне», и Довженко не смог доказать вождю свою правоту. Кстати, поводом для их разговора стал донос Корнейчука на дядю: «Довженко хочет снять националистическую картину, которая идет вразрез с идеологией политики партии». Хотя до этого сценарий одобрили Рыльский, Бажан, а потом и Хрущев…
— Недавно были обнародованы секретные материалы КГБ о вашем дяде. Настоящим откровением стали целые тома доносов на Довженко от его второй жены Юлии Солнцевой…
— Я не исключаю, что она могла доносить. В то время доносы жен на своих именитых супругов были общепринятой практикой.
Солнцева была красивой женщиной, но полной противоположностью дяди. Между ними отсутствовало духовное родство. К тому же Юлия Ипполитовна считала себя единственной наследницей всего, что было связано с именем Александра Петровича. Так она себя и вела. Моя мама была очень умным человеком и ничего ей не говорила по этому поводу. И не надо было. В последние годы мама уже не общалась с Юлией Ипполитовной.
— Об Александре Петровиче рассказывали, что он был мягким человеком. Но это как-то не очень вяжется с образом пламенного борца, готового идти на смерть за свои убеждения.
— В борьбе Довженко был воином, который отдаст последнюю каплю крови за правое дело. А в обыденной жизни — человеком действительно очень деликатным. Помню, прибегаю я с улицы и р-р-раз — сразу на кухню, чтобы что-то там ухватить, какой-то пирожочек или пончик. Александр Петрович говорит: «Тарасик, иди сюда. Ты куда зашел?» Я отвечаю: «На кухню». — «Нет, — говорит, — это не кухня, а творческая лаборатория! Творческая! В этой лаборатории работает женщина, которая готовит еду. Вот если бы в твой кабинет кто-то вбежал так, как ты, тебе бы это понравилось? Вот и ты должен, прежде чем войти на кухню, постучать и спросить разрешения». На меня это очень сильно подействовало, и с тех пор, заходя в кабинет отца или на ту же кухню, я всегда стучал. Так воздействовать силой слова мог только дядя.
Еще он был великолепным рассказчиком. А какие красивые песни пел на украинском языке! Он даже записал альбом украинских песен «Наспiвала менi мати». Из названия видно, что это были за песни.
Александр Петрович никогда не позволял себе нецензурных выражений. Хотя если его доводили… Однажды во время съемок фильма «Прощай, Америка» кто-то умышленно выключил свет на студии, чтобы сорвать творческий процесс. И тогда в полной темноте все впервые услышали, как дядя… матерится!
— Уже давно ведутся разговоры о том, чтобы перезахоронить Александра Довженко в Украине согласно его воле. Был даже подписан соответствующий указ Президента Украины. Но дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Почему?
— Одно время я писал письма Ющенко, Путину, когда тот был президентом Российской Федерации, и мэру Москвы Лужкову с просьбой о перезахоронении Александра Петровича. В 2007 году я встречался с Виктором Андреевичем (Ющенко. — Авт. ), и он сказал, что договорился с Путиным о перезахоронении праха. Ну, а потом отношения между Россией и Украиной ухудшились. Теперь российская сторона просто не отвечает на мои просьбы. Так что Александр Петрович пока по-прежнему покоится на Новодевичьем кладбище в Москве рядом с Юлией Солнцевой. Придется, видимо, ожидать улучшения отношений между двумя странами…
Александр Петрович Довженко родился 10 (по другим данным — 11) сентября 1894 года в селе Сосница Черниговской губернии. Семья была многодетной даже по тем временам — 14 детей. Но из всех детей неграмотного крестьянина Петра Довженко в большую жизнь ушли только двое — Александр и его сестра Полина, которая впоследствии стала врачом.
В 1911-1914 годах Александр учился в Глуховском учительском институте. В 1917 году переехал в Киев. Работал учителем, в 1921-1923 годах состоял на дипломатической службе в Польше и Германии.
В 1926 году Довженко заболел кинематографом. Не имея ни опыта, ни образования в новой области, начал работать на Одесской кинофабрике. Первая режиссерская работа — короткометражная картина «Ягодка любви». Как интересный, самобытный мастер Довженко заявил о себе картиной «Звенигора» (1928). В 1930 году он снял один из самых известных своих фильмов — «Земля», который получил признание как в СССР, так и за рубежом. В 1934 году Довженко переехал из Украины в Москву, опасаясь волны репрессий.
В последние годы жизни Довженко был занят педагогической работой — преподавал во ВГИКе, работал над сценариями будущих картин. Он хотел вернуться на родину, но не получил на это официального разрешения властей.
Александр Довженко скончался 25 ноября 1956 года от инфаркта накануне начала съемок картины «Поэма о море». Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. Был дважды женат. По неподтвержденным данным, имел сына от первого брака.
Награжден орденами Ленина и Трудового Красного Знамени, медалями. Лауреат двух Сталинских и Ленинских премий.