На канале «Украина» стартует пятый сезон популярного шоу «Говорить Україна»
Жизнь телеведущего Алексея Суханова несколько лет назад разделилась на два периода: до войны с Россией и после. Еще осенью 2014 года Алексей был одним из самых заметных в России тележурналистов, успешно работал в новостях канала «Рен ТВ» в Москве. Уже тогда с завидной регулярностью он наведывался в Киев, куда был приглашен как ведущий нового шоу канала «Украина» «Говорить Україна». Приезжал и во время Майдана. Потом, возвращаясь в Москву, рассказывал коллегам правду обо всем, что происходит в соседнем государстве. Понимая, что информационную войну не остановить, Алексей несколько раз хотел уйти с «Рен ТВ». Последней каплей стал заказной сюжет с востока Украины, о котором Алексей узнал, лишь находясь в прямом эфире. Шок от увиденного, который пришлось пережить, ведущий помнит до сих пор. Как и тот день, когда решил покинуть родную страну навсегда.
— Признаюсь, моя жизнь давно тесно связана с Украиной, — рассказал Алексей Суханов. — Осенью в эфир канала «Украина» выйдет уже пятый сезон проекта «Говорить Україна», ставшего для меня родным. Я начал работать над ним, когда жил еще на две страны, когда не было войны и казалось, никто никого не будет убивать. Тогда даже не мог себе представить, какую большую беду Украине принесет мое государство. Собственно, я наслаждался жизнью, работал в новостях на «Рен ТВ», когда у вас случился Майдан.
— Вам давали возможность объективно информировать зрителей?
— По сравнению с моими коллегами на «Рен ТВ», мне разрешалось больше высказываться о событиях, происходящих в Украине. Хотя за каждую объективную фразу приходилось сражаться. Ведь я все время ездил в Украину и видел, что здесь не было никаких толп фашиствующих молодчиков и бандеровцев, о которых рассказывали в российских новостях. На всех летучках я не уставал говорить, что это какая-то ерунда! Кто-то на мои слова хихикал, а кто-то многозначительно кивал, ссылаясь на заказ свыше. Мне разрешено было самому писать тексты к новостийным сюжетам. Конечно, описывал все, что видел своими глазами. Я ходил на Майдан, носил с друзьями туда медикаменты и продукты. Все это продолжалось до того момента, пока в эфире «Рен ТВ» не появился скандальный сюжет, после которого я покинул канал.
— Когда журналист «Рен ТВ» снимал звонок боевика к матери только что убитого солдата?
— Именно. К моменту выхода сюжета я уже несколько раз подавал заявление об уходе с канала. Но меня останавливали, предоставляя всевозможные поблажки. Не хотели отпускать. А тут чаша терпения переполнилась. Видео, о котором мы говорим, до выхода в эфир ни я, ни редактор не просматривали. Его принимал только главный редактор. По сути, в первый раз я его увидел одновременно со зрителями. И испытал шок. Я понимаю праведный гнев украинцев, который на меня тут же обрушился. Ситуация была чудовищная. К тому времени в Украине я уже проработал около полутора лет, и мое поведение расценили как предательство. Я написал «подводку» к сюжету, достаточно абстрактную, потому что не до конца понимал, о чем речь. Те, кто приняли решение поставить видео в эфире, совершили подлость. Понятно, что остаться на канале я уже не мог. Пошел к руководству, написал заявление об увольнении и сказал, что ничто меня не может удержать.
— У вас была подготовлена почва для переезда в Украину?
— Что вы! Я уходил в никуда. К тому же уезжал в страну, где меня буквально прокляли. Разве что душой и сердцем я понимал, что никого не предавал. Тем более не мог расплачиваться с украинцами подобной монетой, потому что за полтора года работы здесь меня никто ни разу не упрекнул в том, что я москаль. Помню, сел в самолет в «Шереметьево» на рейс Москва — Киев. Прилетел в «Борисполь» и в первый раз решил выходить не со всеми пассажирами, а по вип-коридору. Боялся, что меня узнают. Представители канала встретили меня в аэропорту, мы поехали пить кофе, поговорили, и я немного успокоился. Через два дня на съемке очередных программ «Говорить Україна» чувствовал себя абсолютно разбитым. Но, знаете, на запись пришли эксперты, мои коллеги, друзья. Я видел, что меня поддерживают. Тогда понял, что все сделал правильно.
— Но вам же многое пришлось потерять, уехав из Москвы!
— В плане комфортной жизни, наверное, да, но я об этом никогда не жалел. Не хотел находиться в состоянии постоянной информационной войны. Конечно, мне было, что терять: в Москве имел прекрасную квартиру, машину. Я до сих пор гражданин России, там живут мои родственники. Хотя недавно понял, что у меня не осталось никаких надежд на то, что в России все будет хорошо. И впервые задумался о смене гражданства. То, что там сейчас происходит, это даже не умопомешательство, а что-то запредельное для XXI века. Россия стала чудовищно просраной страной с великолепным потенциалом. Сейчас опять растет потерянное поколение, потому что дети, воспитанные нынешней пропагандой, не сделают свою страну прогрессивной. Возвращаться на родину я не хочу. Квартиру переоформил, машину продал. Закрыл все банковские счета. Разумеется, я скучаю по родителям, брату, племяннице, которые живут в Иваново.
— Они поняли ваш поступок?
— Однозначно! Семья меня поддержала. Родным вдвойне тяжело, ведь они понимают, что происходит на самом деле. Путин повинен не только в массовых убийствах украинцев, он устроил геноцид и в своей стране. И именно он несет ответственность за все, что происходит сейчас в России. В том числе и за то, как местные СМИ зомбируют россиян, поскольку все новости, которые преподносятся зрителям с телеканалов, координируются из Кремля. По сути, в России уже нет журналистики. Есть лишь заказное телевидение, пропагандистские каналы. То, что делает «Дождь», — это капля в море. Правительство России зачистило информационное поле страны. Газеты, телевидение и кино работают на Кремль и Путина. Знаете, я совсем не скучаю по России. Фактически моей страны — той, где я родился и которую любил, — уже нет. Путин украл у меня родину.
— И не только, видимо, у вас.
— Увы, я не единственный. Значительная часть интеллигенции покинула Россию. Многие, кстати, живут в Украине. Кто-то переехал на Запад, в Прибалтику.
— У вас ведь тоже есть квартира в Латвии?
— Да, у меня есть небольшая квартира в Юрмале, приобретенная еще до переезда в Украину. Сейчас это единственная недвижимость, которой я владею. В Киеве снимаю квартиру, потому что пока не могу позволить себе купить жилье. Раз в месяц стараюсь прилетать в Юрмалу. Приезжаю в свою квартиру, поливаю цветы и морально перезагружаюсь. Мне все там помогает: природа, обстановка, энергетика. Я вообще считаю, что Латвия — это Богом поцелованная страна. С первого дня, как ступил на эту землю, почувствовал себя комфортно и легко.
— Вы ведь могли и остаться в Латвии, работать в совершенно спокойном графике?
— Знаете, я даже не рассматривал эту возможность. Проект «Говорить Україна» стал уже частью меня. К тому же я считаю, что в такой тяжелый для Украины момент должен быть с ней, показывая, что не все россияне «ватники». Мне нравится то, чем я занимаюсь, и команда, с которой работаю. Над проектом трудится около 200 человек, мы помогли тысячам людей. Для меня важно быть востребованным.
— Правда, что вы начали активно изучать украинский язык?
— Я взялся за него еще с первого года своего пребывания в Киеве. И к пятому сезону стал прекрасно понимать украинский язык и даже некоторые его диалекты. Но мне меньше всего хотелось бы выглядеть в эфире смешным — боюсь, что от своего русского акцента еще очень долго не смогу избавиться. Поэтому в проекте я пока совмещаю русский и украинский. Говорю, что пробую это делать «на цыпочках».
— А что вам приносит такое же удовольствие, как телевидение?
— Живопись. У меня достаточно хорошая коллекция работ художников-шестидесятников. Ее большая часть хранится у друзей во Франции, кое-что в Бельгии. Есть полотна маслом и большое собрание графики 1900—1930 годов. Много картин представителей одесской живописной школы: Валентин Хрущ, Александр Ануфриев, Андрей Коваленко, Людмила Ястреб. Есть рисунки Виктора Зарецкого и работа Аллы Горской. Собирательство доставляет мне огромное удовольствие. Знаете, я мечтаю устроить когда-нибудь грандиозную выставку. А потом, может быть, подарю коллекцию Национальному художественному музею. Кстати, в школе я и сам рисовал неплохо. Даже принимал участие в олимпиадах по изобразительному искусству. Но давно уже не брал кисть в руки. Я начал заниматься коллекционированием много лет назад, когда в моей жизни наступил некий переломный момент. Первые попавшие в собрание работы были очень наивными — теперь я смотрю на них и понимаю, что был совсем неопытным коллекционером. Но именно поэтому они мне очень дороги.
— Коллекционирование — достаточно дорогое удовольствие.
— Это правда, но зато оно дисциплинирует и развивает. К тому же приобретение картин — это всегда результат долгих переговоров. В конце концов живопись и искусство стоят ровно столько, сколько ты готов за них отдать. Или за сколько готов продать. Кстати, в моей биографии коллекционера не раз случались моменты, когда полотна, купленные совсем недорого, потом резко поднимались в цене. Я счастливый обладатель одной из работ известного украинского футуриста Виктора Пальмова. Так вот эту картину я купил за смешные деньги несколько лет назад. А сейчас ее цена скакнула выше 25 тысяч долларов.