Десять лет назад перестало биться сердце знаменитого футбольного наставника, который сделал днепропетровскую команду чемпионом и обладателем Кубка Советского Союза
26 августа 2006 года Днепропетровск, недавно переименованный в Днепр, облетела страшная весть: в автокатастрофе на проспекте Воронцова погиб самый успешный наставник в истории футбольного клуба «Днепр» Евгений Кучеревский. По версии медиков, за несколько секунд до трагедии у тренера случился микроинфаркт, в результате чего Кучеревский потерял управление своим «мерседесом», который выехал на встречную полосу и столкнулся с рефрижератором. Оперативно прибывшая на место событий бригада «скорой помощи» отвезла Евгения Мефодьевича в областную больницу, но спасти его не удалось: 65-летний специалист скончался, не приходя в сознание.
В день похорон Кучеревского в Днеропетровске был объявлен траур и приспущены государственные флаги. Футболисты «Днепра» разных поколений более 20 километров несли на руках гроб с телом тренера: от Спасо-Преображенского кафедрального собора, где проходило отпевание, до Аллеи славы Запорожского кладбища, где знаменитый наставник нашел свой последний приют.
…В этом году Кучеревский отметил бы сразу две славные даты: собственное 75-летие (6 августа) и 30-летие со времени появления в тренерском штабе «Днепра».
— Папа всегда очень боялся показаться слабым и беспомощным, даже дома, — вспоминает дочь тренера Ирина Кучеревская. — Когда мы с мамой говорили ему, что легкомысленное отношение к своему здоровью может иметь серьезные последствия, он шутил: «Ну застрелюсь, если будет все совсем плохо. А вы у меня девочки сильные, переживете».
За несколько дней до смерти папа стал жаловаться на то, что сердечко пошаливает. Хотя он добросовестно пил все лекарства, которые ему назначили. Сколько раз мы уговаривали его лечь в больницу, чтобы обследоваться и подлечиться как следует. А папа в лучшем случае переночует в больнице и звонит зятю — моему мужу Михаилу: «Забирай меня отсюда. А то еще, не дай Бог, журналисты узнают, слухи всякие пойдут».
Десять лет папы уже нет с нами, а раны на душе все никак не заживают. Может, время и лечит, но в нашем случае боль разве что слегка притупилась с годами. А так и дня не проходит, чтобы мы с мамой или дочкой о нем не вспомнили. Очень нам его не хватает…
Маме часто звонят бывшие игроки и тренеры «Днепра», тот же Николай Павлов. Но чаще всего мы контактируем с семьей Валерия Городова (бывший вратарь «Днепра», потом был помощником Кучеревского. — Авт.), много лет с ними дружим. Не могу сказать, что люди, для которых папа очень много сделал в жизни, нас забыли.
…Евгений Мефодьевич так и не научился толком расслабляться. Даже в отпуск с женой ни разу не ездил — настолько был поглощен работой. А домашним со словами «любой каприз за ваши деньги» охотно дарил турпутевки, когда те в очередной раз убеждали главу семьи съездить с ними наконец-то на отдых. И просто млел, когда маленькая внучка Юля плела из дедушкиных длинных густых волос косички, приговаривая: «Мой Ненечка» (в детстве она не могла выговорить «Женечка», вот и называла его так, даже когда повзрослела).
Тренерская работа — это постоянный стресс, и некоторые снимают его алкоголем. Кучеревский, по отзывам близких, к спиртному был равнодушен, пил редко и немного, а вот хороший кофе и покурить любил. Эти пагубные привычки он так и не смог побороть, даже когда врачи стали запрещать тренеру кофеин с никотином, указывая на проблемы с сердцем (три инфаркта перенес!). Никакие просьбы родных, в том числе дочери — дипломированного медика — не помогали.
— Он разве слушал кого-то? Все по-своему делал, — вздыхает Ирина Кучеревская. — Возможно, боялся без сигарет и кофе потерять контроль над собой. Мне кажется, он и не собирался отказываться от этих привычек. Мог меньше курить и пить кофе, но совсем бросить не решался.
Еще отец рыбалку любил. Помню, еще когда он в Никополе работал, то мы нередко выбирались с семьями Емца и Жиздика на природу, половить рыбу или раков. Весело было: уху варили, папа с дядей Вовой (Владимиром Емцем — бывшим главным тренером «Днепра». — Авт.) и дядей Геной (Геннадием Жиздиком — начальником днепропетровской команды. — Авт.) без конца «травили» всякие смешные истории и анекдоты. Но потом работа полонила и папу, и его друзей. Отдохнуть семьями удавалось все реже.
В жизни Евгения Мефодиевича не было никого дороже «моих девочек», как говорил Кучеревский о жене Тамаре, дочери Ирине и внучке Юле. С супругой он познакомился еще до службы в армии, на танцах в Николаеве. Поженились, а вскоре молодого вратаря забрали на три года служить в одесский спортклуб армии. Когда возник вопрос с выбором имени для дочери, жена отправила телеграмму Кучеревскому: «Как назовем?» Пришел ответ: «Ирочкой, конечно». А впервые взял дочь на руки, когда ей было уже восемь месяцев: до этого строгие командиры не отпускали молодого отца к семье. С тех пор разлуки в семье Кучеревского стали нормой жизни.
— Бывало, и годами не виделись, — продолжает Ирина Евгеньевна. — То он в Тунисе, то в России работал, а я тут, в Украине. Мама с ним ездила, он ее в шутку «главной тренершей» называл. Папа вообще очень замкнутый и скрытный был, возможно, только с мамой иногда делился наболевшим. Я даже до сих пор не знаю многих нюансов его работы. Кем бы он мог стать, если бы не футбол? Папа и сам не знал ответ на этот вопрос, говорил: «Кроме футбола, я ничего не умею в жизни».
Однако мне кажется, что со своим характером, любовью к чистоте и порядку отец мог бы сделать хорошую карьеру в армии или в разных сферах деятельности, где требуется соблюдение определенного режима. Не любил непунктуальности и необязательности, просто не понимал этого всего.
— Обижались на отца, что он так мало времени проводил с вами?
— Я много раз задавалась этим вопросом. Думала даже: «А зачем было вообще детей заводить, если так фанатично предан работе?» До сих пор где-то в глубине души таится… нет, не обида, скорее, сожаление по поводу того, что мы так редко виделись и общались. Но никогда я на него не злилась и не обижалась. Значит, так суждено было — с этой мыслью я давно смирилась.
Папа постоянно внушал мне: «Ты должна быть сильной», и эти слова стали моей установкой по жизни. Но сейчас, по прошествии лет, они вызывают у меня раздражение. Устаешь постоянно быть сильной, в первую очередь психологически. Вот и папа старался оставаться сильным при любых обстоятельствах, и окружающих к тому же призывал. Все в себе держал. У меня сложилось впечатление, что в последние годы перед смертью его мало что радовало, потерял вкус к жизни, что ли… Могу объяснить это только накопившейся со временем усталостью.
— Известно, что Евгений Мефодьевич неплохо говорил на французском языке. И когда он только успел его выучить, при такой-то занятости?
— Когда папа в 1992 году получил приглашение поработать в Тунисе, с командой «Этуаль дю Саэль», то сразу же засел за изучение французского языка. Времени у него было немного, месяц-полтора, но он старательно корпел над словарями и самоучителями. А уже на месте, в Тунисе, закрепил знания на практике. Вряд ли он свободно говорил на французском языке, но на бытовом уровне вполне сносно изъяснялся.
— Кучеревский был, наверное, единственным наставником в высшей лиге СССР, который носил длинные волосы…
— Отец всегда старался выглядеть на людях стильным и элегантным, многие вещи сам себе покупал. Что касается прически… Об этом лучше у мамы спросить, она точно знает, почему папа любил длинные волосы.
— А еще ваша мама рассказывала в интервью «ФАКТАМ», что у главы семьи был внушительный архив фото и публикаций в советских и украинских СМИ. Он собирал его с какой-то целью или просто — на память?
— Действительно, папа очень любил читать прессу, особенно спортивную. Однако я бы не сказала, что его сильно задевала критика в СМИ. По крайней мере, внешних признаков недовольства или возмущения он не выказывал, а что творилось у него на душе, одному Богу известно. Прочтет газету, что-то отметит для себя и отложит в сторону.
Архив фотографий и публикаций у него действительно был большой. Что-то приносил с работы или привозил с выездов, но главным домашним архивариусом была, конечно же, мама. Она регулярно скупала газеты и журналы с публикациями о «Днепре» и папе, бережно хранила и упорядочивала памятные вырезки. Незадолго до смерти отца его архив переехал на нашу дачу в Обуховку. Собирался ли папа писать мемуары? Не припомню, чтобы эта тема поднималась в семейном кругу. Хотя, думаю, его воспоминания вызвали бы интерес у читателей-болельщиков.
Часть фотографий из архива мы раздали журналистам для публикаций о папе уже после его смерти. Но в целом коллекция сохранилась.
— Именем Евгения Кучеревского назван пешеходный бульвар неподалеку от стадиона «Днепр-Арена». Часто бываете там?
— Нечасто. Сейчас за этим бульваром, такое впечатление, вообще не ухаживают: какой-то мусор валяется кругом, грязь — безрадостное зрелище, в общем. Когда еще Иван Иванович (Куличенко, бывший мэр города. — Авт.) был при должности, а Андрей Павелко руководил местной федерацией футбола, то на бульваре имени папы поддерживали хотя бы минимальный порядок. А теперь ни городу, ни клубу нет дела до него… Конечно, и мне, и маме хотелось бы видеть это место более благоухоженным.
Гибель Кучеревского потрясла не только членов его семьи, близких и знакомых. Домашний любимец, пудель Аякс (супруга тренера Тамара Васильевна назвала его так в честь футбольного клуба из Нидерландов) тоже тяжело пережил смерть хозяина, который ласково называл его «моя человеческая собака». Когда на дачу в Обуховку, где находились родные Евгения Мефодьевича, пришла страшная новость, Аякс, почуяв неладное, тоже запрыгнул в автомобиль. Не доезжая до места трагедии 200—300 метров, собака принялась рваться из машины, жалобно скулить, а потом душераздирающе завыла… Когда тело Кучеревского предали земле, Аякс положил лапы на свежую могилу, уткнулся в них и заплакал, как ребенок.
— Собака еще жива, Аяксу 14 лет уже, — говорит Ирина Евгеньевна. — Он действительно очень переживал, когда папы не стало, и до сих пор, заслышав в общем коридоре любой шум, мчится в прихожую — а вдруг хозяин вернулся?..
*Дочь Евгения Мефодьевича Ирина и супруга Тамара Васильевна с любимцем тренера пуделем Аяксом. Фото со страницы Ирины Кучеревской в «Фейсбуке»