35-летний житель Нетишина Хмельницкой области, год помогавший армии, подписал уже второй контракт и служит водителем БТРа в десантной бригаде
Странно, когда гладко выбритого мужчину называют «Бородой». Но Володя, увидев мое недоумение, рассмеялся. Нашел снимок в своем телефоне, и мне все стало ясно. На фотографии боец запечатлен таким, каким появился в батальоне: борода у него знатная, густая. «На лето побрился, когда было жарко. Сейчас вот снова запущу бороду», — объясняет 35-летний Владимир Тишкун, с которым мы познакомились на условной границе с Крымом, возле Чонгара, где он несет службу. Владимир — доброволец. До того как подписал контракт, ездил в зону АТО с гуманитарными грузами. И сразу же меня предупредил: «Моя история самая обычная. Ничего героического в ней нет. Я не был в Донецком аэропорту, не попадал в Пески. Но объездил Луганскую область от Карловки до Счастья, от Бахмута до Попасной, был в Чернухино и на 31-м блокпосту»… А разве это не героизм? Одевать-обувать армию, когда это было необходимо в первый самый сложный период, а сейчас, когда в подразделениях не хватает людей, добровольно подписать контракт? По-моему, это и есть самый что ни на есть пример доблести и героизма.
— На Майдан я не ездил даже на экскурсию, когда все уже закончилось, — жена не пускала, — рассказывает Владимир. — Скандалила, ругалась. Но когда началась война, и я узнал, что у ребят из моего родного города Нетишина нет бронежилетов, нашел деньги, купил их и повез в 128-ю бригаду. В ней служили двадцать моих земляков. Год возил помощь раз в две недели. Соберу все необходимое — и в путь. Помню, как в Волновахе удивился, когда ко мне вышел мой сосед. Я и не знал, что он ушел служить. Эта встреча заставила меня задуматься, что нужно и самому отдать долг Родине. Но меня не хотели брать, потому что я воспитываю троих детей. Старшего ребенка, дочку жены, удочерил. К тому моменту, как я решил уйти в армию, мы с супругой развелись. Она не выдержала моего волонтерства, не понимала, почему для меня это так важно. Кстати, я продолжаю общаться со всеми детьми. Моему сыну Артуру 12 лет, а Арсену — 13. Помогаю и дочери, она меня считает отцом, а я ее — дочкой. Очень не хочу, чтобы они увидели все то, что довелось пережить детям, оказавшимся в зоне АТО. В Старобельске своими глазами видел, как ребятишки тащили распиленный танковый снаряд. У меня волосы встали дыбом! Хорошо, удалось забрать у них смертоносную игрушку и обезвредить. Ведь детвора могла погибнуть…
Накануне своего официального оформления в батальон Владимир успел помочь подразделениям, которые выходили из окружения под Дебальцево.
— Нужны были пилы, генераторы, дрова, лес для укрепления блиндажей, — рассказывает мужчина. — Многое мне удалось организовать, находясь в Славянске. Пришел целый состав леса для 128-й бригады. Но его не успели доставить на позиции — началось окружение. В итоге бревна достались Национальной гвардии. Знаю, что они пошли на перекрытия укреплений в районе Саур-Могилы и Попасной, служат до сих пор. А я должен был отвезти воду бойцам. Но они позвонили и сказали, что ехать очень опасно. В те дни волонтер, с которой мы познакомились, помогая армии, умоляла меня: «Не едь в Дебальцево!» Женщины точно все чувствуют сердцем…
— Вы владели оружием или вам пришлось учиться?
— Я бывший военнослужащий. Когда-то давно работал в Службе безопасности Украины, затем ушел в охранную компанию. Пробовал вести и собственный бизнес: открыл магазин детской обуви. Когда было совсем туго, подрабатывал таксистом… В армию шел не новичком — опыт владения оружием у меня был. Когда в феврале 2014 года в Хмельницком пытались захватить здание СБУ, я отправился туда. К сожалению, раздались выстрелы, погибла местная жительница. Но если бы не было мощного противостояния, неизвестно, чем бы все закончилось… Правоохранители отстояли свое оружие и город.
— Как вы попали в 95-ю десантную бригаду?
— В военкомате мне сначала предложили пойти в пограничные войска на западе страны. Но я отказался. Хотел на восток, на войну. В учебке встретил друга, который служил во 2-м батальоне 95-й бригады. Он сказал, что им не хватает водителей. Так я оказался в пятой роте. Езжу за рулем БТРа.
Этой весной Владимир подписал уже второй контракт. Пока он даже не думает возвращаться на «гражданку».
— Я не готов к той жизни, которой сейчас живут в мирной части страны, — говорит «Борода». — Вижу слишком много несправедливости. А с моим характером понимаю, что беды наделаю, молчать и терпеть не смогу… Сколько сил отдано, чтобы жизнь стала справедливее, а пока изменений к лучшему не видно. Один из демобилизовавшихся ребят позвонил мне и задал вопрос: «Кому дать взятку, чтобы получить землю?» За что же этот человек воевал? Чтобы вернуться домой и взятки давать? Так быть не должно! Меня это жутко возмутило.
— Кто-то из ваших знакомых сейчас служит в армии?
— Нет, к сожалению. Руслан Лосинец, который был в 95-й бригаде фельдшером, живет в Нетишине. Он, демобилизовавшись, передал мне эстафету. А ведь людей очень не хватает. Подразделения не укомплектованы. Но именно потому, что не происходят изменения, уровень патриотизма падает, мужчины не хотят защищать страну. Когда погиб первый житель нашего города Сергей Карпенко из «Айдара», на его похороны собралось около 20 тысяч людей. А теперь попрощаться с бойцами, погибшими в зоне АТО, почти никто из горожан не приходит…
Мы разговаривали с Владимиром возле Чонгара. Мужчина, несущий тут службу, жалуется только на то, что война стала причиной его расставания с супругой.
— Насколько я вижу, не одна семья распалась из-за войны, — вздыхает боец. — Женщины не всегда понимают своих мужей. Требуют, чтобы те сидели дома, возле их юбок. Обижаются, слыша в телефонной трубке однообразные слова: «У меня все хорошо, я поел и в шапке…» А что рассказать о службе? Как дежурил, выезжал с ребятами на стрельбы, о разных ситуациях, возникающих с местными жителями, о том, что задерживаем машины с оружием? Да и разве об этом расскажешь по телефону? Но ведь мы защищаем в первую очередь свои семьи, своих детей от того, чтобы то быдло, которое наводнило Крым, Донецк и Луганск, не расползлось по всей стране. Мне самому не очень нравится, что я один. Во время волонтерства у меня возникла симпатия к женщине, которая, как и я, занималась помощью армии. Но и она не поняла моего решения уйти воевать. Я был очень удивлен. Сложно, когда тебя не поддерживают дома. Но с этими вопросами разберемся, когда вернемся.
Фото автора