Виктор Ерофеев не был в Киеве около десяти лет. Говорит, что город стал красивее и напоминает ему европейскую столицу. Российский писатель провел здесь три дня, встретившись со своими читателями, друзьями и побывав на открытии художественной выставки, посвященной его рассказу «Жизнь с идиотом». Книга, написанная в 1980 году, получила воплощение в опере Альфреда Шнитке, фильме Александра Рогожкина и театральной постановке Андрея Жолдака.
Ерофеев давно известен своими свободолюбивыми взглядами, за что ему не раз приходилось расплачиваться, вплоть до исключения из Союза писателей. Впрочем, Ерофеева это особо не расстраивало. Он был популярен на Западе, давно мог там остаться, но всякий раз возвращался домой, в Россию. «Это моя история, от которой я не хочу отказываться», — говорил писатель.
Несмотря на приличный возраст — в следующем году Виктору Ерофееву исполнится 70 лет, он продолжает колесить по миру с лекциями и творческими вечерами. После Киева писатель возвращается в Москву, а затем улетает в Германию на встречу с немецкими литераторами. «Правда, надо не забыть перед полетом выложить одну штуковину из кармана», — пошутил Виктор Владимирович, показывая газовый баллончик, спрятанный в кармане спортивной куртки.
— Накануне поездки в Киев мы с женой решили прокатиться на велосипедах по вечерней Москве, — начал с истории Виктор Ерофеев. — Зная, какая бывает непростая обстановка в нашем городе, супруга сунула мне в карман куртки газовый баллончик. Мы покатались, а вынуть баллончик я забыл. Наутро мне надо было улетать в Киев. Представьте, беспрепятственно прошел контроль во Внуковском аэропорту, потом так же спокойно в Минске прошел второй контроль. И лишь в «Борисполе», выйдя на улицу и надев куртку, почувствовал, что у меня в кармане что-то лежит. Сунул руку и нашел газовый баллончик. «Ничего себе, как у нас воюют с терроризмом, если такую хреновину удалось провезти через два кордона!» — подумал я.
— И правда, есть над чем задуматься!
— Мы все сегодня стали более подозрительными и осторожными. И это правильно. Главное, не довести дело до абсурда. Хотя… Что может быть ужаснее ситуации, в которой находятся сегодня наши народы? Чудовищная война между Россией и Украиной длится уже два года. Понятно, что за это время в сознании людей по обе стороны многое «взболталось». Это связано со страхами и ненавистью друг к другу. В такой ситуации единственное, чего можно пожелать, — рассоединения двух стран. Нам нужно отдохнуть друг от друга и разойтись как можно дальше. Это не значит, что надо простить и искать новые контакты. Просто необходимо психологически успокоиться, иначе никаких правильных решений найти невозможно. Знаете, мне кажется, что сейчас всем нам нужен мир. Какой угодно.
— Может, простые люди вас и поддержали бы, но вот политики…
— А ведь с них и надо начинать. Вспомните, что Германия с Францией до и во время Второй мировой войны были злейшими врагами. Но война закончилась, прошло шесть-семь лет, и эти страны заключили союз, а затем стали частью Европейского союза. Понятно, что Германию и Францию нельзя сравнивать с Украиной и Россией. Тем не менее повод для диалога найти необходимо. Ведь нельзя отвергать то, что многие из нас корнями связаны друг с другом. Моя вторая жена была украинкой. Моя дочь Майя от этого брака наполовину украинка. Наша няня, а теперь помощница по дому, из Белой Церкви. Не надо отрицать того, что со всех сторон были сделаны ошибки. Я сам строил в украинском Крыму два дома и знаю, насколько бездарно там орудовала власть.
В последние годы демонстративно туда не ездил. Но вот мне пришлось забирать дочь в Москву из Крыма. Приехал в Коктебель буквально на пару дней. Поднялся на Карадаг, осмотрелся и подумал: «Боже, и эту красоту потеряла Украина!»
К сожалению, мы слишком поздно начинаем осознавать свои ошибки. Увы, надо признать, что в Украине, как и в России, был совершенно бездарный режим. Правда, у нас он продолжается до сих пор… Знаете, в чем причина этой войны? Глупость. Великая глупость.
— Более 35 лет назад вы написали рассказ «Жизнь с идиотом», по которому позже была поставлена опера, снят фильм, а теперь сделана художественная выставка. В чем секрет его успеха?
— Об этом рассказе можно издавать книгу. Я написал его в 1980 году в одном экземпляре и… потерял. В конце концов даже смирился с этим. А потом нашел совершенно случайно, перед Новым годом. Оказалось, что листки завалились за ящик моего стола. Достал их, разгладил и перепечатал на машинке.
Первый раз прочитал рассказ в новогоднюю ночь, в большой компании друзей-авангардистов. Потом дал его писателю Вениамину Каверину (автор романа «Два капитана». — Ред.), который в последние годы своей жизни проникся ко мне большой дружбой. Помню, Каверин позвонил вечером и сказал: «Спасибо, вы испортили мне ужин. Прочитал ваш рассказ и не мог после этого есть». Я набрался наглости и заявил: «Надо было читать после». На что Каверин тут же ответил: «Меня бы вырвало!» В общем, я понял, что рассказ ему понравился.
*Виктор Ерофеев. Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»
— Говорят, вы были очень дружны с композитором Альфредом Шнитке.
— Мы дружили семьями. На наши дни рождения обычно собирались вчетвером, с супругами. После того как я первый раз публично прочитал в Москве «Жизнь с идиотом», ко мне подошел Шнитке и сказал, что хочет написать оперу. «А либретто напишешь ты», — тут же заявил он. Я был в шоке, но отказать Альфреду не мог. Написал либретто, находясь в Америке, за семь дней. Отправил Шнитке. Проходит неделя — никакого ответа. Думаю, наверное, получилась полная чепуха. Дней через десять, кусая от волнения ногти, звоню Альфреду, а он: «Я уже кое-что написал».
Оперу ставили в Амстердаме, дирижером был Мстислав Ростропович, режиссером — Борис Покровский. Заминка возникла с одним куском текста, который не ложился на музыкальный материал. Я пытался доработать текст, но у меня ничего не получилось. Слишком закодирована была музыка. В это время в Амстердам приехал Шнитке, который к тому времени перенес уже два инсульта. Я видел, как великий Ростропович буквально дрожал при появлении Шнитке. Мстислав выставил меня вперед, чтобы я рассказал Альфреду о нашей проблеме. Шнитке выслушал, посмотрел на меня своими грустными совиными глазами и сказал: «Ты хочешь, чтобы я еще месяц работал?» Но выхода у нас не было, Альфред это понимал и смирился.
— Однажды вы признали, что все мы имеем дело с идиотами…
— Ну да. У кого-то идиот муж, у кого-то — жена, родители, начальство. Здесь нет ничего противоестественного, я, например, с этим давно уже смирился. Как и с тем, что мой рассказ «Жизнь с идиотом» живет своей жизнью. Мне вообще всегда было сложно сказать, как рождаются мои произведения. Я чувствую себя чем-то вроде радио, передатчика информации. Вернее, тех мыслей, которые приходят мне в голову. На самом деле все писатели знают, что есть 12 или 13 сюжетов, вокруг которых и крутятся все истории в мире. Идея «Жизни с идиотом» возникла после очередного юбилея Ленина. Вся Москва была буквально помешана на нем и увешана портретами. Тогда мне показалось, что мой идиот может заговорить обрывками фраз вождя. Его даже зовут Вова. Но, прошу, никакой аналогии. Хотя… Когда Путин пришел к власти, начали говорить, что мой рассказ пророческий.
— Как и роман «Русская красавица», который был принят в штыки!
— Он появился в 1990 году, еще в Советском Союзе. На него тут же написали 200 рецензий, и все негативные. Мол, Ерофеев оклеветал русскую женщину и вообще создал порнографию. Я был в шоке, не понимал, как должен реагировать. Тем более что в это же время 14 западных издательств купили у меня роман.
На автограф-сессии в Амстердаме подошла девушка, протянула книгу для подписи, а затем спросила: «Почему в вашем романе нет секса?» В ту же минуту я будто выдохнул. В Советском Союзе меня обвиняли в порнографии, а западная читательница не увидела там секса вообще! Тогда раз и навсегда решил, что мнение литературных критиков для меня совершенно не важно. Я просто делаю то, что умею лучше всего.
— И вас не терзают сомнения?
— Еще как! Особенно они терзали меня в начале пути. Помню, мой отец дружил со знаменитым скрипачом Леонидом Коганом. Он приходил к нам домой со своим сыном Дмитрием, который сейчас стал известным скрипачом. У малыша была скрипка, он что-то играл для гостей, родители тут же начинали его расхваливать: «Ты — гений!» И Дима действительно расцвел. А вот мне, напротив, твердили: «Ну займись ты наконец нормальным делом».
Надо заставлять себя проходить через сомнения. Правда, что из этого потом получится, никто не знает. В конце концов писатель должен быть сумасшедшим. Просто не все сумасшедшие — писатели.
— Долгие годы вы работали, что называется, в стол. Что вас поддерживало в то время?
— Знаете, сегодня я благодарен судьбе за все, через что мне пришлось пройти. Когда начинал писать свои первые рассказы, у меня была всего одна поклонница. Друзья говорили: «Витя, ты замечательный литературный критик, но не писатель». А я продолжал делать то, без чего уже не мог. Потом у меня появились две поклонницы, затем три, и число их стало увеличиваться. Причем в большинстве своем это были женщины. Бешеный успех пришел после «Русской красавицы». Помню, как гулял по Парижу и из каждой рекламы на меня смотрела обложка моей книги. Тогда я понял одну важную вещь: друзья познаются не в беде, а в успехе. Когда случился триумф с «Красавицей», многие из моих друзей в России и Америке, что называется, «потрескались». Я это тоже принял…
— Недавно ушел из жизни известный польский режиссер Анджей Вайда, с которым вас связывали дружеские отношения.
— Анджей был человеком, составлявшим часть моей жизни. Однажды, на ступеньках польского посольства в Москве, Вайда предложил мне написать сценарий «Катыни». Я знал, насколько эта история тяжела для самого Анджея, поскольку в Катыни погиб и его отец. Взялся за работу, потом она не получилась по независящим от нас причинам. Думаю, против моей кандидатуры были польские продюсеры. Вайда расстроился, но фильм таки снял без меня. Хотя небольшой сюжет, который мы успели придумать вместе, все же оставил.
— В Украине сегодня ощущается литературный и читательский бум.
— А вот русская литература сейчас очень бедна. И мы к этому тяжело привыкаем. Со времен Державина у нас была богатейшая литература — как вкусная колбаса, которую можно было есть с любой стороны. Сейчас у нас пересменка, интересных авторов практически нет. К молодым по-прежнему относится Виктор Пелевин, который уже давно не мальчик. Кстати, недавно прочитал чудесные стихи Эдуарда Лимонова про любовь. У него действительно есть литературный талант, несмотря на то, что он давно уже стал политической сволочью. В общем, сейчас могу назвать лишь четыре имени достойных современных русских писателей. А в Серебряном веке их было 104! С чем это связано? Думаю, это мировая проблема.
— Может, все же только российская?
— Вы намекаете на политическую ситуацию? Не знаю… Думаю, что Россия продолжает существовать в системе волшебной сказки, где роли давно распределены. Есть Серый Волк, Баба-яга, царь и три брата. Эти роли неизменны, меняются лишь актеры. Архаическое сознание в XXI веке явно не работает и рано или поздно должно взорваться. Оно отчасти свойственно и Украине. Но у вас уже довольно удачные попытки выхода из «волшебной сказки». К тому же вы никогда и не были слишком глубоко «зарыты» в эту историю. Можно ли «расколдовать» сказку? Наверное. Рано или поздно это произойдет. И уж гораздо быстрее, если пример Украины будет позитивным. Поверьте, Россия на него откликнется.