Один из ведущих дикторов украинского радио, уроженец Донецкой области, вместе с коллегами сегодня отмечает профессиональный праздник
30-летний Дмитрий Хоркин — главный дикторский голос Первого канала Национального радио. Он ведет военные парады на майдане Незалежности и государственные торжества, концертные программы и мероприятия, в том числе и на главной сцене страны — во Дворце «Украина». Его голосом говорят персонажи многих художественных и документальных фильмов, сериалов, герои рекламных роликов известных брендов и политических кампаний.
— Вы уроженец Донбасса, поэтому, наверное, особенно остро воспринимаете происходящее на востоке Украины?
— Очень переживаю и сочувствую всем, в чьи судьбы вторглась война, — говорит Дмитрий Хоркин. — До 13 лет я жил в Торезе Донецкой области. Потом семья переехала на Полтавщину.
— На Донбассе говорящих по-русски граждан действительно надо было защищать?
— Никто никогда никого там не ущемлял! Это в Кремле придумали как предлог для нападения. Я против того, чтобы ситуацию называть чисто донбасской. По моему мнению, такое могло случиться и в Одессе, и в Херсоне, и в Николаеве. Просто Донетчина граничит с Ростовской областью, где расположены крупные военные базы РФ. Вот выбор и пал на нее.
С другой стороны, меня возмущает, когда навязывают суждение, что Донбасс тотально русскоязычный. Да, в моем детстве не было украиноязычных школ, но в каждой школе открывали украинские классы. И в моем учебном заведении в него было трудно попасть. Там преподавали лучшие учителя.
Я очень увлекался украинским языком и литературой. Наша замечательная преподаватель Ирина Петровна Рясная разговаривала исключительно на украинском — очень грамотно и красиво. Люди с удовольствием смотрели украинские телепередачи. Даже моя бабушка, русская по национальности, предпочитала смотреть популярный в 1990-е годы сериал «Династия» именно в украинском дубляже — он был качественнее. Я потом, кстати, с актерами, озвучившими этот фильм, работал и у них учился. Это Николай Козий и Ольга Лях.
— Когда вы переехали в Киев?
— Поступил в 2003 году в университет имени Драгоманова на бюджетное место как медалист. Но уже тогда предполагал, что буду работать на радио. У меня с детства к нему особый сантимент.
— Но все же стремятся на телевидение!
— Любовь к профессии, как и к человеку, — она на подсознании. Ты не можешь объяснить, почему влюбился, ведь есть более стройные, красивые, богатые… Мне нравились голоса ведущих дикторов радио. И позже, когда пришел туда работать, не было нужды никого представлять — всех знал по голосам. В общем, еще до начала студенческой жизни не сомневался, что непременно стану ведущим.
— Весьма самоуверенно…
— Да какая самоуверенность! Робко пришел в огромный центр культуры и искусств университета. С ноги дверь не открывал. Зачуханный, бедный, испуганный мальчик из провинции. Спросил у директрисы, нужны ли ведущие. Ответила, что сначала посмотрит, как справляюсь. Когда сказал, что уже договорился на факультете вести посвящение в студенты, пообещала: «Приду к тебе на дебют». А уже через месяц меня пригласили вести конкурс «Студентська красуня Києва».
— Это была, по большому счету, самодеятельность?
— Да, но, к счастью, в столичных вузах на культурно-просветительских должностях работали те, кто состоялись в творческих профессиях. Там я встретил заслуженную артистку Украины Илану Сулиму-Каминскую, которая в период президентства Кучмы считалась ведущей номер один. Она была у нас директором студенческого клуба. Начала меня, по сути, натаскивать, знакомить с азами: речь, упражнения, дыхание, голос, интонация, сценическое движение.
Позже моими учителями стали легендарный Игорь Мурашко, который 35 лет был главным диктором радиокомитета УССР, и легенда украинского радиовещания Алла Сологуб.
Так постепенно я стал вести все мероприятия Министерства образования. По окончании первого курса провел в филармонии концерт правительственного уровня в паре с известным диктором телевидения и радио Василием Манько. Сказал ему, что хотел бы устроиться на Национальное радио. Он дал мне номер телефона директора. Позвонил: «Вам нужны хорошие голоса?» Это была, конечно, дерзость. «Сколько тебе лет?» — «Будет 18». Велели прийти через полчаса.
— И как вас приняли на Крещатике, 26?
— Переступил порог. Вот как паломники шли раньше босиком долго-долго, вброд через реки, по жаре или морозу, потом доходили до храма и на колени становились, так и я. Боже, это святая святых, это радио! Меня отправили к радиоведущей: «Просто сиди и слушай». Она ведет эфир, а потом вдруг произносит: «В Україні 19 годин 30 хвилин. Далі інформація про погоду, з якою вас ознайомить мій колега Дмитро Хоркін». И протягивает мне листок. Пошла заставка. Понял, что меня испытывают.
— Выплывешь не выплывешь?
— Да. Бросили, и все. Вот так устраиваться без знакомств, — смеется Дмитрий. — После эфира моя строгая будущая начальница без эмоций сказала: «Тебе нужно принести завтра в отдел кадров фото для личного дела и пять гривен на трудовую книжку. Ты же ничего не соображаешь, купишь еще что-то не то». Приняли сразу в штат. Это был 2004 год.
— Родители хорошо восприняли ваше трудоустройство?
— Мама очень поддерживала. А дедушка потом шутил, мол, не понимает, что это за профессия: «В чем работа заключается?» Он считал, что я постоянно сплю на радио: «Что-то объявил и дрыхнешь на диване. Тебе не дозвонишься». Но у нас дома было трепетное отношение к произношению. Когда я невнятно говорил, мама требовала: «Четко скажи».
— Как совмещали работу и учебу?
— В деканате получил разрешение на свободное посещение. Но ходил на все пары. Как-то коллеги предложили: «Иди начитай рекламу». Одобрили. Мне же, скажу откровенно, понравился гонорар. Позже стал озвучивать фильмы. Первый опыт в этой области вряд ли забуду. Мне тогда было 19 лет. На телеканале «К1» готовили к показу около ста серий итальянских эротических фильмов, которые зрители смотрели после 23.00. Мой голос итальянцы признали подходящим. Стыдно было сказать маме, чтобы посмотрела, оценила мою работу. Я же такой отличник, примерный мальчик.
— Вы ведете и протокольные мероприятия. Случались какие-то забавные моменты?
— В 2010 году в Киев прибыл с официальным визитом президент Шри-Ланки Махинда Раджа-пакша. Спрашиваю у охраны, когда объявлять его выход — надо же быть точным. Говорят: «Сам услышишь». Услышал, и еще как. Дело в том, что перед гостем всегда идут 12 музыкантов с бубнами и инструментами, восклицающие что-то типа: «О мудрый президент!»
— Работа над голосом требует ежедневных усилий?
— Лично мне нужно заниматься каждый день. Чтобы потом смог полтора часа говорить в прямом эфире на 13 общенациональных телеканалах, под прицелом камер. Я о параде веду речь. Тут требуется подготовка дыхания, филигранное владение дикцией, мозг должен соображать моментально, когда менять темп речи. Последний парад был очень сложным. Новая протокольная часть, новые процедуры награждения и вручения боевых знамен и штандартов, иное прохождение пешей колонны и техники…
— Вы видите при этом сам парад?
— Нет. Я нахожусь возле Главпочтамта. Не могу оторваться от текста вообще. Там масса исправлений, некоторые вносят даже в день парада. Это же живой процесс. Так что стресс испытываю сильный.
Ко мне прикрепляют военного консультанта от Генштаба. Он знает все тонкости, дает знаки, когда читать медленнее или быстрее. В прямом эфире это очень важно. Я ведь не разбираюсь, какая марширует часть, где БТР, БМП или гаубица. Я в этом плане «блондин».
Потом, когда популярные издания «разоблачили», кто был диктором, приходили письма и сообщения в соцсетях. Большинство писали, что были растроганы до слез. Я не ставил целью вызвать такие чувства, просто говорил так, как подсказывало сердце.
Правда, процесс комментирования прохождения техники, признаюсь, подсмотрел у американцев. У них комментатор — рассказчик. Я тоже пытался не сухой дикторский текст читать, а рассказывать, как живой человек, который реагирует, сопереживает тому, что происходит.
Слава Богу, что не видел деталей во время самого парада. Как легендарного Гордийчука (Герой Украины, получивший тяжелейшие ранения при выходе из Иловайского котла. — Авт.) вели под руки офицеры, как крупным планом показывали зрителей, бойцов в инвалидных колясках. На следующий день летел в США и во время трехчасовой пересадки в Амстердаме просмотрел запись парада. Рыдал прямо в аэропорту. Если бы увидел это тогда, не смог бы нормально читать текст.
Кстати, это было мое шестое подобное мероприятие. Первый парад провел в 2011 году.
— Знаю, что вы ездили в зону АТО.
— Да, с концертами, по инициативе моей коллеги Татьяны Литвиновой, с которой мы вместе много лет работали в прямом эфире, сейчас она трудится в Берлине. Помню, как перед поездкой ходили на базу, купили на деньги меценатов специальные ботинки для танкистов — добротные, в них ноги не потеют и не мерзнут. А потом вместе с волонтерами отвезли на передовую все, о чем просили военные.
Первая масштабная поездка была в преддверии новогодних праздников в конце 2014 года к танкистам в район неподалеку от Иловайска. У нас осталось немного денег. У девочек возникла идея сделать ребятам салат оливье. Купили в ближайшем поселковом магазине колбасу, майонез, яйца. Через два часа накрыли большущий стол. Все были довольны, как дети.
— Концерты там нужны?
— Очень. Ребят это вдохновляет. С нами ездили настоящие звезды: народные артисты Украины Надежда Крутова-Шестак, Виктор Шпортько (увы, ныне покойный), Фемий Мустафаев — крымский татарин с украинским сердцем и душой. Они работали бесплатно, обижались, когда их не брали в следующую поездку. Если кто-то думает, что это были легкие прогулки, ошибается. Мы там и под обстрелы попадали.
— Расскажите о поездке в Соединенные Штаты.
— К 25-летию независимости нашей страны в северо-западных штатах на тихоокеанском побережье, где проживает много украинцев, впервые прошел десятидневный фестиваль «Дни Украины в США». Я вел это мероприятие. Украину представляли певица Тоня Матвиенко, финалист шоу «Україна має талант!» бандурист-виртуоз Валентин Лысенко и победитель «Голоса країни» Антон Копытин.
При этом мы выполняли четкую задачу: объединить представителей украинской диаспоры в Штатах, чтобы отстаивать интересы нашей страны и влиять на конгрессменов, голосующих за санкции против России. Параллельно люди собирали помощь военным. К примеру, Анатолий Коломиец, владелец ресторанов в Сиэтле, регулярно отправляет в АТО контейнеры с продуктовыми наборами.
— Большая там диаспора?
— Мощная, богатая, влиятельная. Это и политики, и бизнесмены, и конгрессмены.
— Их дети знают украинский язык?
— Да. Хочу рассказать об одном из меценатов. Это Олег Майовский — украинский композитор, который писал для Таисии Повалий, Александра Пономарева, Ани Лорак, Лолиты Милявской. Он давно живет в Сиэтле. Открыл детскую украинскую школу, ведет хор, в который непросто попасть. Богатые американцы украинского происхождения хотят, чтобы их дети пели и говорили на украинском языке.
Но во время фестиваля были и провокации. Приверженцы Путина писали угрозы организаторам. А на радио в Портленде позвонил какой-то Иван, стал ругать Украину, меня «хохлом» обозвал. «Я с Донбасса, — ответил ему. — И ты мне будешь рассказывать, что там душили русский язык?»
Парадокс: те, кто поддерживают политику Кремля, искренне любят Россию, но живут почему-то в США. Пользуются всеми благами, но выходят на акции и говорят: «Америка — это зло, империализм, Штаты развязали войну, натовские солдаты душат и убивают русских на Донбассе, а россиян там нет. Путин отправляет только помощь в виде муки, анальгина, туалетной бумаги. А оружие не дает». Они в это верят. Им не хватает правдивой информации.
— Знаю, что ваши радиопрограммы слушают и на оккупированных территориях.
— Из Киева вещает бывшее донецкое областное радио, возобновившее деятельность. Сигнал коммутируется на Краматорск и оттуда покрывает Волноваху, Бахмут, Славянск, Мариуполь в FM-диапазоне. Там передатчики очень мощные, сигнал достает и до оккупированных территорий. Три раза в неделю с 8.00 до 10.00 я веду для жителей Донбасса утреннее шоу «Новий день». Важно говорить правду, рассказывать о проблемах, задавать вопросы. Мне писали из Енакиево, Горловки, Харцызска и Зугрэса. Люди ждут освобождения. Поэтому надо менять отношение к тем, у кого донецкая прописка.