Свое 11-летие Вова Маринчин из Ивано-Франковска отмечал в новой семье: вместе с мамой, папой и старшими братьями. Впервые в жизни у мальчика был настоящий праздник — с подарками, играми и вкусным тортом. Вова признается, что в новой семье ему хорошо. Правда, Виту Валерьевну — учительницу, которая несколько месяцев назад его усыновила, — Вова все еще называет по имени-отчеству.
— Несколько лет я была для него учительницей Витой Валерьевной, — с улыбкой объясняет Вита Химяк. — Конечно, ему сложно в одночасье перестроиться и называть меня мамой. Я и не настаиваю. Всему свое время. Главное, чтобы он был счастлив. За то время, которое Вова живет у нас, ребенок сильно изменился. Раньше я вообще не видела, чтобы он улыбался. А теперь часто слышу его смех.
У 37-летней Виты Химяк большая семья. Учительница живет вместе с мужем Олегом, своим 16-летним сыном от первого брака и 20-летним сыном супруга. А скоро у Виты и Олега родится ребенок — женщина уже на восьмом месяце беременности. Когда в июне Вита решила усыновить своего ученика, она уже знала, что в положении.
— Я была уверена, что у нас все получится, — признается Вита Химяк. — В тот момент мы с мужем уже не сомневались, что хотим усыновить этого ребенка. После того как у Вовы умерла мама, пытались разыскать его родственников. Думали, что нашли отца, но этот мужчина сказал, что не имеет к Вове никакого отношения. «Я ему не отец, — сразу заявил он. — Я просто раньше помогал этой семье». Вовин родной дядя тоже отказался от ребенка. А потом стал просить ключи от квартиры, где жила Вовина мама. Мы сразу поняли, что ребенок его не интересует, а вот квартира (которая, разумеется, должна принадлежать только Вове) очень может быть. Сам Вова к тому времени остался один и жил в интернате. Его даже навещать было некому — не осталось ни одного родственника, которому этот ребенок был бы интересен. Чтобы поддержать мальчика, я сама стала к нему приезжать.
— Вова учился в вашем классе?
— Да, но его привели в первый класс, когда ему было уже восемь лет. Он не умел ни читать, ни писать, был очень замкнутым. Тихонько сидел за партой и ни с кем не разговаривал. Оказалось, в детский сад он не ходил и раньше вообще не общался с другими детьми. Вова жил с мамой и бабушкой, и мама до последнего не хотела отдавать его в школу. Отдать Вову в первый класс ее заставили соцработники.
— У Вовы есть братья или сестры?
— Нет, он у мамы был один. Когда она привела его в школу, мы подумали, что пришла его бабушка — женщине было около 55 лет. Вова поздний ребенок. У нас было много внеклассных мероприятий, но мама запрещала Вове даже это. Он не ходил с нами ни в кино, ни в кукольный театр и ни разу не видел Деда Мороза. На Новый год родители других учеников собирали деньги, чтобы купить детям подарки. Покупали и Вове, но его мама запрещала сыну их брать.
Вова был такой маленький, беззащитный, боялся всего нового и неизвестного. Еще меня беспокоило, что он был очень худым — кожа да кости. Слабенький, щупленький… Соседи рассказывали, что часто подкармливали его бутербродами, — Вова явно недоедал. Но делали это опять-таки тайно, чтобы, не дай Бог, не увидела его мама. Иначе был бы скандал. Оказалось, соцслужбы дважды забирали мальчика у мамы из-за плохих условий. Но потом возвращали, потому что женщина обещала исправиться. А Вова, несмотря на все это, очень любил свою маму. Он сам мне об этом говорил. «Мама предупредила, чтобы я никому ничего о нас не рассказывал, — однажды признался мне Вова. — А то меня опять заберут и отдадут в интернат. А я хочу быть с мамой».
Вова не умел ни читать, ни писать, но интересовался географией и историей. И много чего знал! Называл мне столицы стран, рассказывал о гетманах. Оказалось, эти знания были у него от бабушки. Бабушка жила с ним и с мамой, но в прошлом году умерла.
Я начала привлекать Вову к школьным мероприятиям. Мы вместе учили стихи для открытых уроков, больше общались. И постепенно мальчик ожил.
11 июня у Вовы Маринчина умерла мама. Это произошло у мальчика на глазах.
— Ей стало плохо из-за алкоголя, — говорит Вита Химяк. — Как рассказывал потом сам Вова, накануне она пила, а на следующий день не смогла встать. «Маму рвало, а потом начало сильно трясти, — вспоминал Вова. — Я испугался, стал стучать соседу, который живет через стенку… Понимал, что мама умирает, и не знал, как ей помочь». Сосед, который, к счастью, оказался дома, сразу вывел Вову на кухню. Сложно даже представить, что творилось в голове у мальчика, на глазах которого умерла родная мать. Оказалось, еще за несколько дней до случившегося он сказал соседу: «Наверное, моя мама скоро умрет». Вова видел, в каком она была состоянии, и все понимал.
После смерти мамы Вову Маринчина определили в интернат. Вита Химяк тем временем пыталась найти его родственников. Но быстро поняла бесполезность этих попыток.
— Мы с мужем сами ездили к Вове в интернат, привозили ему одежду и игрушки, — рассказывает учительница. — Он практически с нами не разговаривал, но когда мы собирались уходить, с надеждой спрашивал: «Вы же еще придете?» «Конечно, — обещала я. — Мы тебя не бросим». А когда мы с мужем остались наедине, сказала: «Может, заберем его к себе домой?» Идея пришла спонтанно, и я вдруг поняла, что это единственный способ помочь ребенку.
— Не боялись? Ведь у вас в семье и так много детей.
— Наверное, поэтому и не боялась. Дети мужа (у него двое сыновей, один из них сейчас живет с нами) давно стали для меня родными. Еще тогда я поняла: для того чтобы человек стал тебе родным, необязательно быть его кровным родственником. А мне так хотелось помочь маленькому Вове! Я чувствовала, что могу стать для него не только учительницей Витой Валерьевной, но и другом. А может, даже мамой…
— Как на ваше предложение отреагировал муж?
— Он тогда не сказал ни да, ни нет. Я поняла, что ему нужно время, чтобы все обдумать. Но почему-то чувствовала, что он меня поддержит. Видела, что Олег тоже волнуется за этого мальчика.
— Конечно, переживал, — признается Олег Химяк. — Ребенок в десять лет остался круглым сиротой. Что его ждало в интернате? Мне тоже хотелось ему помочь. Просто я больше переживал за Виту — ведь она была беременна. Но когда выяснилось, что даже родному дяде этот ребенок не интересен, я сказал жене: «Оформляем опекунство, и пусть он переезжает к нам». К счастью, наши дети тоже отнеслись к этому с пониманием. Узнав, что у Вовы не осталось родных, сыновья в один голос сказали, что ему нужно помочь.
— Как же я рада, что родные меня поддержали! — говорит Вита Химяк. — Когда я рассказала о Вове своей маме, она заявила: «Вита, я хочу его усыновить!» «Поздно, мам, — засмеялась я. — Я уже подала свое заявление».
Но перед тем, как подавать документы в соцслужбы, мы с мужем, естественно, поговорили с самим Вовой. Пришли к нему и спросили: «Ты хотел бы, чтобы мы тебя забрали?» Он сильно удивился и сначала ничего не ответил. «Вова, это в школе я учитель. А дома — мама, — объяснила ему. — Если ты будешь жить у нас, это не значит, что ты все время будешь учить математику». Мы поговорили с ним как со взрослым, в результате Вова сказал: «Да, я хочу жить с вами».
Когда мы, оформив все документы, приехали за мальчиком в интернат, он уже бегал по комнате, смеялся и радостно рассказывал другим ребятам: «Меня учительница забирает!». Дома его тут же взяли под опеку старшие братья. Несмотря на разницу в возрасте, они быстро друг друга поняли.
Многое из того, что Вова увидел в нашем доме, его шокировало. В это сложно поверить, но он ни разу в жизни не принимал душ и не умел чистить зубы. У себя дома изредка ополаскивался из тазика. Он не знал, что такое борщ. Всю жизнь ел только манную кашу и суп с фасолью. В день, когда мама получала зарплату, у них бывали «ленивые» вареники. Больше он ничего не пробовал. Когда я сделала ему чай, он стал макать в него… огурец. Мы объясняли ему, что на обед нужно есть и первое, и второе.
Еще мы с ним стали заниматься спортом. За три года в школе он ни разу не был на уроке физкультуры — мама не разрешала. А оказалось, спорт ему очень нравится. Сейчас он ходит на волейбол и на плавание.
— Математику дома не учили?
— Учили, но, как я и обещала, не все время (смеется). Конечно, нам нужно было подтянуть школьную программу, поэтому первое время мы подолгу сидели над примерами и таблицей умножения. Но зато какой результат! Недавно Вова получил 11 баллов на контрольной и очень этим гордился: «Вита Валерьевна, у меня получилось! Я решил все задачи и примеры!» Благодаря общению со старшими братьями он наконец поладил с одноклассниками. Стал участвовать в разговорах, что-то рассказывать. Когда однажды среди урока учительница английского выбежала из класса, я испугалась, что дети сорвали урок. А оказалось, она спешила поделиться радостью — впервые за все время Вова с ней поговорил. Он лишь сказал, что забыл тетрадь, но это уже было большим достижением. Иногда на перемене я тихонько заглядываю в класс и вижу, как он весело смеется. Не знаю, кто из нас в эти моменты счастливее — он или я.
— Как к вашему решению усыновить Вову отнеслись в школе?
— Учителя меня поддержали. А некоторые дети стали ныть: «Вита Валерьевна, мы тоже хотим! Усыновите и нас!» Я объяснила им, что нельзя так говорить. Перед тем как мы взяли Вову под опеку, он перенес много горя. Но я сказала, что дети могут приходить к нам в гости в любое время суток. В школе на уроках они для меня все равны, в том числе и Вова. Дома он для меня сын, но в школе, как и раньше, ученик, который должен учить уроки.
— Учу, и у меня уже получается, — признается Вова. Мальчик стесняется говорить с журналистами, поэтому наша беседа получилась короткой. — Когда Вита Валерьевна сказала, что хочет меня забрать, я думал, что нам будет сложно. Я же ее почти не знал — только как учительницу. Но здесь ко мне хорошо относятся. Думаю, что в этой семье меня любят. Когда у меня был день рождения, Вита Валерьевна устроила такой праздник! А еще я в этом году писал письмо святому Николаю, и он подарил мне все, что я просил.
*Вчера впервые в жизни Вова побывал на новогоднем утреннике, увидел Деда Мороза и Снегурочку. «Вова получил подарки и был счастлив», — говорят супруги Химяк (на фото справа)
— Сейчас Вова ждет, когда у меня родится ребенок, — улыбается Вита Химяк. — Мы уже знаем, что будет мальчик. «Я буду его нянчить, — говорит Вова. — Когда он уже появится?» Мы часто шутим по этому поводу. Однажды объясняла Вове математику, и он никак не мог понять какой-то пример. «Сейчас малыш выскочит из живота и вместо тебя скажет ответ», — пошутила я. С тех пор Вова ждет, когда же он «выскочит». Вова просил у святого Николая мобильный телефон и большой автомат с пластиковыми пульками. Но прежде всего он попросил здоровья для своих братьев и всей семьи. Для меня было очень важно прочитать эти строчки. Значит, он уже считает нас своей семьей.
*"За то время, которое Вова живет у нас, ребенок сильно изменился. Раньше я вообще не видела, чтобы он улыбался. А теперь каждый день слышу его смех", — говорит Вита Химяк. Фото ТСН