Вчера у заболевшей раком Оксана Кваснишин начался второй курс дорогостоящей химиотерапии
Диагноз рак приводит в шок не только тех, кому его ставят, и их родных. Часто даже посторонние люди с трудом могут поверить, что жизнерадостный, добрый, светлый человек — а именно такой я всегда знала нашу коллегу, собственного корреспондента ICTV в Ивано-Франковской области Оксану Кваснишин — теперь смертельно болен. В случае с Оксаной несправедливость ощущается особенно остро, ведь эта женщина помогла спасти десятки жизней. Именно она в свое время рассказала «ФАКТАМ» о Тане Мацюк — 12-летней девочке, заболевшей апластичной анемией. Совместными усилиями читатели «ФАКТОВ» и зрители ICTV сумели собрать необходимые для операции ребенка 220 тысяч евро, Таня Мацюк успешно перенесла пересадку костного мозга в Германии и теперь совершенно здорова.
Таких чудесных историй за 20-летнюю журналистскую карьеру у Оксаны Кваснишин было множество. И вот теперь беда постучалась в двери к ней самой: в январе этого года врачи обнаружили у Оксаны рак.
— Думаю, меня подкосила смерть мамы, — рассказала Оксана Кваснишин «ФАКТАМ». Мы общались по вайберу, так как журналистка сейчас находится на лечении в Австрии, в центральной клинической больнице Вены, где вчера начала проходить второй курс химиотерапии. — В 2012 году маме поставили диагноз рак яичников, причем в очень запущенной форме. Украинские врачи говорили, что больше шести месяцев она не протянет. Мы всполошились, повезли маму в Израиль на обследования. Тамошние специалисты сказали, что до конца вылечить не смогут, но готовы попробовать улучшить ее состояние. Конечно, это стоило баснословных денег. Наша семья продала квартиру, машину, мамин бизнес (у нее был склад украинских сувениров). Вырученной суммы хватило лишь на первые несколько курсов химиотерапии. Тогда мы с сестрой разделили обязанности: она каждые три недели возила маму в Израиль на лечение, а я хваталась за любые проекты, чтобы заработать на это средства. К сожалению, мы проиграли в этой борьбе: мама умерла 3 июня 2015 года, накануне моего дня рождения. Никогда не забуду самолет, в котором мы с сестрой летели домой, доставляя в багажном отделении мамино тело…
После похорон я уволилась. Что-то во мне сломалось, хрустнуло. Не могла больше работать на телевидении, вообще не могла ничего делать. Я много гуляла, читала, думала. Молчала. Не хотела ни с кем говорить, хотела, чтобы меня не трогали. Это была не депрессия, а просто переоценка ценностей. Мне нужно было что-то такое, что могло бы вернуть интерес к жизни. Этим «чем-то» стала моя вторая работа, мое увлечение и детище — «Профессиональная школа журналистики». Я основала ее еще в 2012 году. Учила школьников азам профессии, объясняла, как проводить расследования, брать интервью, писать статьи. Многие ребята — выпускники этой школы — поступили в Институт журналистики и успешно учатся. Я всех их очень люблю, мы часто общаемся.
После маминой смерти мне предложили вести кружок журналистики при посольстве Венгрии в Украине. Венгры курируют деток погибших воинов АТО и детей переселенцев (героев Небесной сотни), бесплатно возят их отдыхать, а здесь, в Ивано-Франковске, организовали для ребят кружки по изучению языков, росписи пряников, экскурсии и еще уйму всего. Я с радостью согласилась к ним присоединиться: эта работа помогала отвлечься, прийти в себя, найти источник вдохновения. Думала, что жизнь наконец-то вошла в привычное русло. Но в январе этого года все это оборвалось: у меня обнаружили рак.
*"Я очень благодарна всем, кто поддерживает меня морально, финансово или молитвой", — говорит Оксана Кваснишин. Фото из социальных сетей
— Как ты узнала о своем диагнозе? Стала плохо себя чувствовать?
— Нет, я чувствовала себя отлично, но после маминой смерти мы с сестрой стали больше следить за своим здоровьем. Каждые три месяца сдавали анализы, делали УЗИ, посещали гинекологов, стоматологов, терапевтов. Не потому, что боялись наследственности, а просто поняли на горьком опыте нашей семьи, что выявлять и лечить болезни на ранней стадии гораздо проще, чем бороться с запущенной формой. Зимой я в очередной раз поехала во Львов на плановый «техосмотр». Первый тревожный звоночек был на УЗИ: специалисту не понравилось то, что он видит на мониторе, но ничего конкретного мне не сказал. Назначили онкопробы. Через несколько дней пришел результат: вместо 35 единиц раковых клеток, что считается нормой, у меня обнаружили 685!
— Это был шок?..
— Да, шок, который вскоре сменился апатией и ощущением полной прострации. Если честно, я первое время вообще не хотела лечиться. Стоило мне вспомнить все, через что прошла наша семья, спасая маму, единственное, чего мне по-настоящему хотелось — это просто заснуть и не просыпаться. Тем более что на тот момент мы с мужем и моя сестра все еще продолжали отдавать долги за мамино лечение. Нет, жить я, конечно, хотела, но зная, чего это будет стоить моим близким, мое желание улетучивалось. Я прекрасно понимала, что лечить меня нашей семье не по карману. Особенно за границей. При всем уважении к украинской медицине и знакомстве с прекрасными украинскими врачами, я понимала, что лечиться на родине не буду.
В конце концов сестра уговорила меня ехать в Австрию, чтобы хотя бы обследоваться и решить, что делать дальше. Она одолжила у друзей 3500 евро, и мы полетели в Вену. Поселились у моих хороших знакомых, познакомились с врачами центральной клинической больницы. Я сдала все необходимые анализы и пробы и стала ждать. Сейчас, уже пройдя курс химиотерапии, от которой, поверь, очень тяжело отходила, могу с уверенностью сказать: те сорок дней ожидания результатов оказались самыми тяжелыми и мучительными. Я не могла ни есть, ни спать. Не выходила из квартиры. Просто смотрела в одну точку и ждала приговора… Наконец, диагноз был поставлен: рак яичников. Что я чувствовала в тот момент, передать не могу. Скажу только, что моя жизнь разделилась на до и после.
— Ты осталась в центральной клинической больнице Вены. Врачи дали гарантию, что вылечат тебя?
— Здесь не принято давать гарантий — это противоречит врачебной этике. Однако профессор Хайнс Кёльбль, который меня лечит, оказался не только профессионалом наивысшего уровня, но еще и очень позитивным и добрым человеком. Он убедил меня в том, что после нескольких курсов химиотерапии и операции по удалению опухоли я вернусь домой здоровым человеком. Сказал, что, возможно, мне даже удастся сохранить яичник и я смогу родить ребенка (пока у нас с мужем нет детей). Однако, услышав сумму, которую мне назвали в больнице за предстоящее лечение, я просто опустила руки. 60 тысяч евро! Я поняла, что нужно возвращаться домой.
— Кто тебя переубедил?
— Моя подруга из Америки Оксана Красуля (два года назад «ФАКТЫ» писали об этой удивительной женщине, эмигрировавшей в Америку. — Авт.). Узнав о моей беде, она развила бурную деятельность: продала на благотворительном аукционе созданные своими руками десять тортов «Тирамису» за 1100 долларов, затем обзвонила всех знакомых, в результате чего сумела собрать 3500 долларов. Именно столько, сколько стоила моя первая химиотерапия и поддерживающие уколы. Оксана уговорила меня написать пост в «Фейсбуке» и попросить людей о помощи. Я долго отказывалась: во-первых, привыкла не просить, а помогать, во-вторых, учитывая, сколько в Украине раненых и просто больных людей, была совершенно уверена, что никто не станет мне помогать. Но случилось чудо. В считаные месяцы на моем счету уже были 22 500 евро — больше трети требуемой суммы! Деньги приходили от людей со всего мира: Америки, Канады, Италии, Эстонии. Одной из первых большую сумму прислала мама парализованного юноши из Луцка!
Я очень благодарна за помощь моим подругам-журналисткам Алле Пасс с «1+1» и Наталье Фармус с телеканала «Украина». Нас всегда называли «прикарпатской «Виа-ГРОЙ»: Алла — блондинка, я — брюнетка, а Наталка — рыженькая. Мы дружим больше десяти лет. Девчонки проводили благотворительные концерты, акции и ярмарки в мою поддержку, снимали обо мне сюжеты. Моя подруга Марьяна Олексин организовала акцию «Кофе с ВИП». Поучаствовать она попросила своих близких друзей — известного журналиста Юрия Макарова и одну из величайших актрис — Аду Роговцеву. Люди перечисляли деньги мне, «покупая» таким образом встречу со знаменитостями.
Очень помогает и родной Ивано-Франковск. Например, в нашем местном драмтеатре поставили спектакль «Оскар и Розовая Дама» (в нем играет известная актриса Ирма Витовская), и все вырученные от продажи билетов деньги перечислили на мое лечение. Мне рассказывали, что после спектакля к ящику для пожертвований, где стояла моя фотография, подошла женщина. Она везла на коляске своего сына-инвалида. Вытащила из кошелька последние восемь гривен и бросила в ящик… Кроме того, меня поддерживают многие родители тех деток, которым когда-то помогала я. Одна мама откликнулась на мой пост в «Фейсбуке» сразу же, как только я его написала: «Оксаночка, вы снимали сюжеты о моей дочке Карине, которой нужны были деньги на операцию. Я никогда не забуду того, сколько души и сил вы вложили, чтобы нам помочь. К сожалению, Карину спасти не удалось, но я буду каждый день молиться, чтобы вы выздоровели». У меня комок стоял в горле, когда я это прочитала.
А больше всего меня потряс случай в ивано-франковском храме, прихожане которого тоже собирали для меня деньги. Увидев ящик для пожертвований, который держал мой муж Володя, к нему подошел хромой мальчик, просивший подаяние на паперти. Он сказал: «Это для Оксаны Кваснишин», и положил в коробку всю милостыню, которую успел насобирать. Когда Володя рассказал мне об этом, я разрыдалась. Дети, даже те, кто терпит в жизни лишения и невзгоды, подчас бывают мудрее и сердечнее нас, взрослых.
Мы с мужем уже решили: независимо от того, даст ли нам Господь своих деток, обязательно усыновим одного или двух сирот. Благодаря своей болезни я многое переосмыслила и теперь точно знаю, чего хочу: дать материнскую ласку и заботу деткам, лишенным этого. А еще — всерьез заняться благотворительностью.
У меня уже прошел период вопросов: «За что мне эта беда?», «Как дальше жить?» Теперь я четко понимаю, что это испытание дано мне неспроста. Я не просто так оказалась именно здесь, в австрийской клинике. Сейчас, придя в себя после химиотерапии, взялась за изучение немецкого языка. Хочу знать его досконально, чтобы вести переговоры с австрийскими врачами, приглашать их в Украину для обмена опытом и проведения мастер-классов для украинских специалистов, а также способствовать участию наших врачей в медицинских симпозиумах, семинарах и конференциях в Австрии.
Я очень благодарна всем, кто поддерживает меня морально, финансово или молитвой. Украина помогает выжить мне, а я приложу все усилия, чтобы помочь Украине. Если наша медицина хотя бы приблизится к уровню австрийской, украинские врачи смогут спасать тех граждан, которых сейчас они считают безнадежными. Ради достижения этой цели я действительно хочу выжить.
P. S. Те, кто хочет помочь журналистке Оксане Кваснишин, могут перечислить деньги на гривневую карточку ее мужа в «ПриватБанке» 5168 7427 0030 5794 (Говера Владимир Антонович).