По данным опроса фонда «Общественный вердикт» и социологов Методической лаборатории, до 73 процентов россиян считают допустимым в отдельных ситуациях применение силы со стороны представителей власти…
Как показали результаты социсследования, россияне (64 процента граждан) поддерживают пытки в отношении маньяка, укравшего детей. По мнению 51 процента опрошенных, можно истязать грабителя, убегавшего, но пойманного полицией. Почти 39 процентов респондентов считают допустимым пытки задержанного за убийство и не сдающего соучастников. 20 процентов опрошенных одобряют истязания заключенного, отказавшегося выходить на работу. И столько же россиян поддержали насилие над предполагаемым хулиганом, который пытался сообщить о своем задержании родственникам…
Руководитель общественной организации «Комитет по предотвращению пыток» Игорь Каляпин сказал в эфире радиостанции «Эхо Москвы», что итоги исследования его не удивляют. «Мы тоже на протяжении практически всего своего существования неоднократно проводили подобные опросы, может быть, менее масштабные, менее репрезентативные; примерно такие же цифры у нас и получались. У нас население достаточно терпимо относится к применению пыток, и очень часто на вопрос, например, можно ли пытать, люди отвечают: смотря кого и смотря в какой ситуации», — констатировал правозащитник.
Стоит отметить, что опрос о допустимости пыток людей, задержанных силовиками, проводился на фоне жуткой истории семьи Демерчян, проживающих в поселке Веселое под Сочи. Ее глава, Мардирос Демерчян, в 2013 году устроился на работу в фирму, возводившую олимпийские объекты в Сочи. Но вскоре после того, как Мардирос начал работать на стройке, ему и его коллегам перестали платить. Несколько раз он ходил к начальству просить, чтобы выплатили заработанное, потому что ему надо кормить четверых детей. Однако зарплату Демерчяну не дали, а… просто уволили, без денег.
Спустя пару месяцев его вместе с шурином, которого тоже уволили, пригласили на стройку. «Позвонил прораб, говорит: „Приезжай, надо увидеться“. Мы подумали, что он, наверное, сейчас нам зарплату даст, поехали», — цитирует «Новая газета» Мардироса. Когда рабочие приехали на объект, их задержали сотрудники отдела внутренних дел. Сначала доставили на склад по соседству с отделом, а позже — уже и в отдел. Весь день полицейские проводили дознание по поводу 2 тысяч 300 метров кабеля, якобы украденного с объекта. Из орудий дознания Демерчян хорошо запомнил боксерские перчатки и… лом — красный, противопожарный. «…И один полицейский говорит: принесите лом. Я их спрашиваю, а зачем вам лом? Вы что, ломом будете бить?» Но человеческая жестокость изобретательнее того, что он, простой строитель, мог себе придумать…
В результате пыток, названных в протоколе «оперативно-розыскными мероприятиями» и продолжавшихся около 20 часов, Демерчяна на «скорой» доставили в нейрохирургическое отделение больницы. Врачи поставили диагноз: острый посттравматический панкреатит, диспепсия, последствия сотрясения мозга. Два зуба выбиты, еще два — сломаны. Травматическая трещина прямой кишки. Фактически Мардироса в тот день превратили в инвалида.
Самый же главный результат работы, проведенной оперативниками, заключался в том, что Демерчян таки подписал «явку с повинной». Но на следующий день он при помощи родственников написал в Следственный комитет заявление по факту пыток. Тем не менее никакого уголовного дела против оперативников, конечно, не последовало. Все закончилось доследственной проверкой: за девять минут был осмотрен отдел внутренних дел. Склад, куда изначально привезли задержанных, следователи осматривать не стали. У ОВД не изъяли даже записи с камер. Следователю просто сказали, что в этот день в отделе не было света, и он больше не задавал вопросов. Зато тот же следователь, что принимал от Демерчяна заявление о пытках, завел другое дело, уже против самого Мардироса — за «заведомо ложный донос».
Тогда Демерчяны обратились за помощью в «Общественный вердикт» (эта организация помогает жертвам пыток), благодаря чему дело дошло до суда. А там начальник ОВД сказал, что в отделении никак не могло быть лома (и лом, конечно, не нашли). Прораб утверждал, что у Демерчяна давно, еще до поездки в полицию, не было зубов. Суд запрещал защите и обвиняемому знакомиться с материалами дела («Вот обвинение будет представлять доказательства — тогда и ознакомитесь».) Все развивалось совершенно по уже накатанному в РФ сценарию, и судья Якименко вынес Демерчяну обвинительный приговор, назначив 300 часов общественных работ. Приговор Демерчян слушал сидя — стоять он не мог…
Адвокаты «Общественного вердикта» обжаловали это решение, и сейчас дело вновь вернулось к следствию. На что надеются правозащитники в стране, большинство граждан которой поддерживают силовиков, избивающих людей в определенных случаях? И это при том, что в Уголовном кодексе России пытки не криминализированы. Есть статья с определением, что такое пытка, но она не относится к должностным преступлениям, а объясняется как истязание, как некое преступление, совершенное одним гражданским лицом в отношении другого гражданского лица. Соответственно, привлечь сотрудника силовых ведомств, полицейского по этой статье невозможно…
Полгода назад на свободу из российской тюрьмы вышел Ильдар Дадин. В 2015 году он стал первым гражданином России, которого за одиночные пикеты осудили на два с половиной года колонии строго режима. Там он, не сломленный путинскими «блюстителями порядка», подвергся жесточайшим пыткам, о которых написал в письме, переданном адвокатом жене Анастасии. Вот фрагмент рассказа Дадина, который наверняка читали и участники упомянутого опроса о приемлемости пыток со стороны силовиков:
«Настя! Если решишь опубликовать информацию о происходящем со мной, то попробуй распространить ее как можно более широко. Это увеличит шансы на то, что я останусь жив, — писал из колонии Ильдар Дадин. — Знай, что в колонии ИК-7 действует целая мафия, в которой участвует вся администрация учреждения: начальник колонии и абсолютное большинство сотрудников колонии, включая врачей.
…11 сентября 2016 года ко мне в штрафной изолятор пришел начальник колонии Коссиев с тремя сотрудниками. Они вместе начали меня избивать. Всего избивали за этот день четыре раза, по 10—12 человек одновременно, били ногами. После третьего избиения опустили голову в унитаз прямо в камере ШИЗО.
12 сентября 2016 года пришли сотрудники, сковали мне руки за спиной и подвесили за наручники. Такое подвешивание причиняет страшную боль в запястьях, кроме того, выкручиваются локтевые суставы, и чувствуешь дикую боль в спине. Так я висел полчаса. Потом сняли с меня трусы и сказали, что сейчас приведут другого заключенного и он меня изнасилует, если я не соглашусь прекратить голодовку. После этого привели к Коссиеву в его кабинет, где он в присутствии других сотрудников сказал: «Тебя еще мало били. Если я отдам распоряжение сотрудникам, тебя будут избивать гораздо сильнее. Попробуешь пожаловаться — тебя убьют и закопают за забором». Потом избивали регулярно, по несколько раз в день. Постоянные избиения, издевательства, унижения, оскорбления, невыносимые условия содержания — все это происходит и с другими заключенными.
…Я прошу тебя опубликовать это письмо, поскольку в этой колонии настоящая информационная блокада — и я не вижу других возможностей ее прорвать. Я не прошу меня отсюда вытаскивать и переводить в другую колонию: я неоднократно видел и слышал, как избивают других осужденных, поэтому совесть не позволит мне отсюда бежать — я собираюсь бороться, чтобы помочь остальным. Я не боюсь смерти, а больше всего боюсь не выдержать пыток и сдаться…"