В Бахмуте Донецкой области состоится презентация книги журналиста Елизаветы Гончаровой «Десь поруч війна». «ФАКТЫ» встретились с ее героями — майором полиции Ярославом Меженным и его коллегой Леонидом Бровкиным
Двое стражей правопорядка, уроженцы города Бахмута (бывший Артемовск) на Донетчине оперативники Леонид Бровкин и Ярослав Меженный были похищены сепаратистами весной 2014-го прямо из рабочего кабинета. После освобождения из плена и лечения оба вернулись на службу. И со временем вывели Бахмут в лидеры по числу установленных и привлеченных к ответственности боевиков. А рассказ о пережитом в плену вошел в книгу их землячки журналиста Елизаветы Гончаровой «Десь поруч війна», которая стала победителем конкурса художественного репортажа 2016 года. На днях презентация книги пройдет в шести городах Донецкой области, в том числе и Бахмуте.
Герою одного из репортажей, вошедшего в произведение Гончаровой, в ближайшем будущем предстоит не только приятное — стать гостем презентации книги «Десь поруч війна» в Бахмуте, — но и, увы, побывать на заседании административного суда. 46-летний Леонид Бровкин, выйдя на пенсию, судится за выплату ему регресса — за травмы, полученные в плену, из-за которых он стал инвалидом.
Подполковник Бровкин и 31-летний майор Ярослав Меженный начинали свою карьеру в органах внутренних дел в родном Бахмуте. Но за пару лет до войны, когда горотдел тогда еще милиции возглавил не скрывавший своих взглядов сторонник «русского мира» (в 2014 году он горячо поддержал сепаратистов и ныне, по данным сайта «Миротворец», прячется в России), значительная часть сотрудников перешла в другие подразделения. Перевелись на работу в соседний город Лиман (ранее Красный Лиман) и Бровкин, где возглавил криминальную милицию, с Меженным, который стал начальником сектора уголовного розыска.
12 апреля, когда оккупанты одновременно в один день начали штурм милицейских горотделов в Славянске, Краматорске, Лимане и Горловке, сотрудники атакованных подразделений начали обрывать телефоны вышестоящего руководства с вопросом, как действовать. Можно ли применять оружие? Не отдадут ли затем под суд за расстрел «мирных протестующих»? Вразумительных ответов никто не давал. Но все предупреждали: «Поступайте по ситуации, однако вся ответственность ляжет на вас».
— Горотдел Лимана пришли штурмовать те, кого мы еще недавно ловили за кражи кастрюль с подворий селян, — вспоминает Ярослав Меженный, ныне начальник криминальной полиции Бахмутского отдела полиции. — Это можно было понять по «лозунгам», доносившимся из толпы «протестантов»: «Суки, я из-за вас 15 лет отсидел!» На баррикады и блокпосты, которые участники «русской весны» начали возводить в городах, вылезла отборная мразь, ненавидевшая всех — даже своих бывших сокамерников, которые на зоне такими вконец опустившимися урками обычно помыкали. И вот эти босяки, руководимые оккупантами из соседней страны, экипированные российским камуфляжем и оружием, вскоре стали… товарищами правоохранителям, изменившим присяге. Частыми гостями были они и в кабинете Владимира Дубинина, который исполнял обязанности начальника Лиманского горотдела милиции, ушедшего тогда на длительный больничный.
Бровкин и Меженный еще месяц ходили на работу в такой «обновленный» горотдел. Добирались на электричке, так как ездить на своих машинах было уже опасно — на блокпостах террористов люди часто пропадали вместе с автомобилями. А правоохранители и патриоты Украины были в зоне особого внимания боевиков.
— Самым первым милиционером, которого похитили боевики, стал Сергей Чернышов — он мешал сепаратистам сорвать флаг Украины со здания Никитовского райотдела милиции Горловки, за что и попал в плен к Игорю Безлеру («Бесу»), — вспоминает Леонид Бровкин. — «Бес» прострелил ему оба колена, а затем Чернышова избивали резиновыми молотками для укладки тротуарной плитки. Сутки он истекал кровью, пока террористы все же смилостивились и позволили бригаде «неотложки» госпитализировать пленника. Нам удалось выкрасть Чернышова из больницы и вывезти на мирную территорию. Ныне он возглавляет райотдел полиции в столице.
— А украинского патриота фермера Валерия Сало, руководителя местного общества «Просвіта», боевики похитили прямо со двора его дома в селе Шандриголово, — добавляет Ярослав Меженный. — Сначала мужчину избивали на глазах у жены, ранили из огнестрельного оружия, а затем вывезли на его же микроавтобусе за город, где вместе с авто сожгли. Дом сельской учительницы в селе Дробышево, которая также не скрывала своего отношения к оккупантам, боевики обстреляли. Ее супруга повалили на землю и отстрелили ему ухо. Обо всех этих и других преступлениях боевиков и местах расположения их блокпостов мы с коллегой докладывали в областное управление милиции, минуя нашего тогдашнего исполняющего обязанности начальника. Но он, разумеется, не мог долго мириться с тем, что мы его игнорируем. Ждали случая поквитаться с нами и уголовники, ставшие «ополченцами», чьи преступления мы документировали и расследовали. И, вероятно, вдохновленные «референдумом» за создание фейковой «Донецкой народной республики», который прошел на оккупированных территориях 11 мая, сепаратисты решили, что час настал.
12 мая, едва мои собеседники прибыли на работу, как в кабинет к ним ворвались 12 автоматчиков в балаклавах. Обмотав скотчем заложников, повезли их домой в Бахмут, и там первым делом… ограбили — «конфисковали» у обоих автомобили. Затем милиционеров вывезли в лес, где в течение нескольких часов пытали.
— Нас то вешали, то выводили на расстрел, — рассказывает Леонид Бровкин. — Ярославу прострелили шею. Пуля чудом не задела жизненно важных органов. А вот сломанные ребра пробили ему легкое. Мне тоже сначала «пересчитали» и ребра, и зубы. Потом закопали в землю. Когда я уже почти умер, откопали. Из лесу нас привезли в подвал Горловского горуправления милиции, где снова выводили якобы на расстрел и с упоением били.
Отрабатывали удары на милиционерах-заложниках все, кто в те дни заглядывали в казематы. С избитым подполковником Бровкиным уголовники-«ополченцы» еще и… фотографировались на память, приговаривая: «С „мусором“ у нас снимков еще не было!» «Чем вы гордитесь? — пытался урезонить их полуживой Бровкин. — Вы что, победили меня на ринге, в честном бою?» В ответ неслось: «Фашисты, предатели».
— Я возражал, говорил о том, что мои бабушка и дедушка воевали с гитлеровцами, за что же нас с Ярославом причисляют к фашистам и предателям? — вспоминает Леонид Бровкин. — Ответа никто из палачей придумать так и не смог. В конце концов нам объявили, что «народный трибунал» приговорил нас к «вспарыванию живота с последующим утоплением». Именно таким способом в апреле 2014-го в Славянске казнили депутата Горловского горсовета, бывшего милиционера Владимира Рыбака и киевского студента Юрия Поправко. Но нас оставили в живых — как только поняли, что можно получить выкуп.
Бандиты осознали «ценность» своих пленников после того, как многие люди стали хлопотать об их освобождении. Более того, опасаясь, как бы заложники, за которых друзья готовы были заплатить немалые деньги, не умерли от полученных травм, вызвали им «скорую». Из сводок медиков, все еще автоматически передававшихся в милицию, близкие узников узнали, где их искать. На следующий день к «Бесу» на переговоры по поводу Бровкина и Меженного приехали депутаты Бахмутского (тогда — Артемовского) горсовета. Но парламентеров избили и полдня продержали в подвале. Затем террористам звонила певица Руслана Лыжичко, которую попросили об этом волонтеры — украинские патриоты Бахмута.
— Бандиты даже удивлялись: «Да, кто вы такие, что о вас большие люди беспокоятся?» — говорит Ярослав Меженный. — В конце концов наши товарищи собрали деньги и уплатили около 30 тысяч долларов одной банде за то, чтобы она… выкрала нас у другой, под чьей «юрисдикцией» мы находились. И 15 мая лиманские бандиты похитили нас у горловских. Это была настоящая «киношная» погоня со стрельбой. На скорости 180 километров в час машина с тремя простреленными скатами, на которой нас вывозил мой отец, влетела в Бахмут…
Но долго оставаться в Бахмуте освобожденные милиционеры не могли. Город все еще был оккупирован. Спустя несколько дней Бровкин и Меженный вместе со своими семьями уехали на мирные территории, где долго лечили полученные травмы. А после освобождения Бахмута и Лимана снова вернулись домой и приступили к работе — сначала в милиции Лимана, затем уже в родном Бахмутском горотделе. И вскоре при активном участии героев нашей публикации Бахмутский горотдел полиции выбился в лидеры по выявлению участников незаконных военизированных формирований.
— Мы уже знаем всех, кто причастен к нашему похищению, — говорит Леонид Бровкин. — Они скрываются в России, ни один из них не воюет, что говорит о том, что «защитников» «ДНР» интересовала не мистическая «независимость» Донецкой области, а возможность быстро обогатиться.
— Только в этом году мы привлекли к уголовной ответственности более 80 боевиков, — рассказывает Ярослав Меженный. — Несмотря на то что преступления они совершали, пряча лица под балаклавами, а затем дружно сбежали кто на оккупированную территорию, кто в Россию, мы устанавливаем их личности. А когда они возвращаются домой, задерживаем.
В феврале этого года мой бывший коллега, работавший следователем в Дебальцево (ныне он на пенсии), опознал на рынке уголовника-«ополченца», который задерживал его на блокпосту в 2014-м. К счастью, заложника тогда не искалечили и в тот же день отпустили. А запомнил следователь лицо боевика, поскольку тот на мгновение сдвинул балаклаву, когда закуривал. Злоумышленника задержали, у него дома изъяли карабин СКС, револьвер, около 200 патронов, а также гранату РГД-5 с запалом.
Недавно бахмутские розыскники задержали очень серьезную группу затаившихся боевиков, организатором которой был заместитель уже покойного «коменданта» Артемовска с позывным «Велес».
— Группа занималась похищением людей, угонами и разбоем, — рассказывает Ярослав Меженный. — Она причастна, в частности, к похищению тогдашнего начальника ОБОП Бахмута, которому за отказ служить боевикам сломали челюсть. Мы изъяли у бандитов два угнанных еще в 2014 году автомобиля и массу оружия. У одного восемь автоматов и восемь переносных зенитно-ракетных комплексов, у второго автомат, один ПЗРК и патроны. Часть оружия, как установили эксперты, была похищена в Крыму, а часть — российского производства, из него ни разу не стреляли. Спрятав оружие, боевики ждали возвращения оккупантов.
Оба собеседника считают работу по выявлению участников «русской весны» одним из важнейших направлений деятельности правоохранителей на данный момент. И оба хотят, чтобы тем, кто убивал или содействовал кровопролитию, не было прощения.
— Один из соучастников попытки похищения из больницы раненого командира украинской танковой бригады Владимира Чоботка был нами задержан, однако суд быстро выпустил его на свободу, — не скрывает возмущения Леонид Бровкин. — Бывший начальник Лиманского горотдела милиции Дубинин, который явно содействовал нашему похищению, рядом со мной на оперативках еще с полгода просидел! Хотя мы с Ярославом дали на него показания еще в 2014 году, как только выехали на мирную землю. А когда к нему наконец-то «возникли вопросы» у следствия, скрылся в России. Дубинин осужден и объявлен в розыск уже заочно.
За свою отвагу побывавшие в плену оперативники наград пока не получили. Знаком «За верность долгу» от имени громады Бахмута их отметили лишь местные волонтеры…
*"Только в этом году наш горотдел привлек к уголовной ответственности более 80 участников незаконных военных формирований", — говорит подполковник Ярослав Меженный (в центре). Фото предоставлено Ярославом Меженным