Правительственный уполномоченный по делам Европейского суда по правам человека в эксклюзивном интервью «ФАКТАМ» рассказал о крымчанах, не предавших Родину, объяснил, почему он троллит российских юристов, и сообщил, какие доказательства Украина предоставила международному суду в Страсбурге
С весны 2014 года идет масштабная и очень кропотливая работа по сбору доказательной базы для международных судов, инициированных Украиной против Российской Федерации. Недавно в интервью «ФАКТАМ» министр юстиции Павел Петренко выразил уверенность: Путину и его окружению ничего не сойдет с рук, у России просто нет шансов выкрутиться.
Иван Лищина, представитель Украины в Страсбурге, подтвердил, что позиция нашего государства очень сильная. Аргументы, что называется, железные.
— Недавно вы сообщили, что офицер спецназа ГРУ Генштаба Вооруженных сил России Игорь Гиркин (Стрелков), в 2014-м провозгласивший себя «верховным главнокомандующим ДНР» (сейчас он живет в Москве, возглавляет так называемое движение «Новороссия»), фактически является свидетелем в деле Украины против России. Думаю, ему теперь надо за свою жизнь опасаться. ФСБ дело знает.
— Сначала объясню, что ЕСПЧ (Европейский суд по правам человека. — Авт.) рассматривает пять дел, инициированных Украиной против РФ о нарушении прав человека, которые зафиксированы при аннексии Крыма и после нее, а также в ходе военных действий на Донбассе.
Мы уже подали 150 страниц текста на английском языке, более 10 тысяч фото- и видеоматериалов, которые отслеживают полную хронологию захвата Крыма (пока мы с вами говорим только о Крыме). Надеюсь, все эти доказательства позже будут использованы в Международном уголовном суде.
Что касается Гиркина, то я, естественно, с некоторой долей иронии это сказал. Свидетелей все-таки должна обеспечивать каждая сторона. С нашей стороны 50 свидетелей подтверждают вторжение РФ в Крым.
— Кто эти люди?
— Озвучу две фамилии. Это народный депутат Рефат Чубаров (до нас его почему-то никто не допрашивал) и главком ВМС Украины Игорь Воронченко. Они дали согласие на обнародование своих имен. Кроме них есть украинские военные, в том числе разведчики, активисты, журналисты и так далее. Называть их не имею права.
— Все они потом дадут показания в суде?
-- Да. В какой форме это будет, пока не знаю. Либо мы повезем свидетелей в Страсбург, либо оттуда приедет какая-то делегация и будет допрашивать их здесь. Это решит суд.
— Министр юстиции говорил, что показания собирали по всей Украине.
— Это сложнейшая работа большой команды. Мы часто сутками не выходили из кабинетов. Изучали материалы уголовных дел, к которым нас допускала военная прокуратура (с ними, с контрразведкой и следственным управлением СБУ хорошее взаимодействие), сами находили кого-то, ездили по городам и весям, чтобы допросить свидетелей.
— Это категорируется как допрос?
— На английском это называется интервью. Мы же не следователи.
— Бывает, что люди сами к вам обращаются?
— Бывает. Чаще, конечно, мы. Правда, журналисты некоторых каналов отделываются ссылками на YouTube, мол, ищите, что вам надо. Но такие доказательства не проходят. Нам нужно, чтобы все видео были подтверждены.
Отдельная тема — наши правозащитники. Они везде кричат, что хотят сотрудничать. А на самом деле у них месяцами выпрашивали какую-то информацию. Вот «Крым SOS» и Украинский хельсинкский союз по правам человека молодцы. Очень помогли.
Почти в самом конце подготовки документов, благодаря одной переселенке из Крыма, мы, к примеру, вышли на судей, рассказавших, как российские коллеги еще до «референдума» приезжали и учили их применять российское законодательство.
Наша задача — не доказать, что Россия совершила агрессию. Предмет рассмотрения другой -- нарушение прав человека. Просто если они нарушены, возникает вопрос: кто, собственно, это сделал?
Мы утверждаем, что в ночь на 27 февраля 2014 года контроль над территорией Крыма перешел к Российской Федерации. Это важно, потому что в противном случае во всех нарушениях виновата Украина, и ей нести за это ответственность. Но мы доказали вину России.
Перво-наперво очень подробно проанализировали всю нормотворческую деятельность Верховного Совета Автономной Республики Крым за несколько месяцев до и после так называемого референдума.
— И что там увидели?
— Много интересного. Знаете, как в Крыму готовили «референдум»? Это гениально! 27 февраля депутатов под дулами автоматов свезли, чтобы они проголосовали за решение о проведении «референдума» в мае. Причем вопрос стоял об автономии в составе Украины. Потом несколько дней спустя, 1 марта, Аксенов («председатель Совета министров Крыма». - Авт.) озвучил (никакого документа нет), что «референдум решили перенести на март».
Но 6 марта Верховный совет Крыма принял решение (в нем, кстати, напрочь забыли о Севастополе) войти в состав России в качестве субъекта РФ и провести референдум 16 марта, где они вынесут вопрос о присоединении Крыма к РФ, или же (второй вариант) полуостров останется в составе Украины в новом качестве — автономии на основании Конституции Республики Крым от 1992 года.
— То есть сами не знали, чего хотели?
— Это просто анекдот. Потом до них дошло, что присоединяться к другому государству может только государство. За несколько дней до «референдума» в декларации написали, что если граждане проголосуют за присоединение Крыма к России, это будет рассмотрено как голосование за независимость Крыма. Полный взрыв мозга.
— А в Европе понимают, что это абсурд?
— Теперь да, наверное.
Предложили суду сравнить бюллетени. Когда Германия в 1938 году совершала аншлюс Австрии, в бюллетенях был большой кружок за «воссоединение» и маленький — против. В Кремле решили, что такой ход слишком демократичен, поэтому сделали один квадратик — за присоединение к России. Это одна тема.
Вторая — как же «красиво» россияне путаются в показаниях. Получаю огромное удовольствие от чтения их бреда. Они признают, что Крым стал частью Российской Федерации 21 марта. Мы утверждаем, что Россия установила эффективный контроль над Крымом гораздо раньше. На этой теме и ломаем копья.
Почему фигурирует 21 марта? В этот день в России вступил в силу закон о присоединении Республики Крым и Севастополя к РФ. В документе появились два субъекта федерации -- Крым и Севастополь. Откуда взялся Севастополь, непонятно.
— Наверное, им некогда было все тщательно обдумывать.
— Да все делалось на коленке! С другой стороны, законодательство, которое приходило из России: и закон о присоединении Крыма и федеральный закон о финансовой системе республики, — хорошо прописано.
— Все готовили заранее?
— Не месяц и даже не год. То есть «верхи» делали выверенные шаги, а вот «низы» — метались.
21 марта — дата вступления в силу закона. Но! Он прямо ссылается на договор о присоединении, который вступил в силу… 1 апреля. Я говорю: «Вы вообще-то разберитесь, что у вас и куда раньше вступило».
Дальше они пишут, что с 18 марта (типа после «референдума») государственные органы украинской АР Крым стали госорганами АР Крым Российской Федерации. Спрашиваю: «А три дня — с 18-го по 21-е — что было с юрисдикцией? Чей был контроль над Крымом»
Сначала я их просто троллил, но потом понял, что на самом деле такие факты очень важны. Они показывают, во-первых, общий цинизм и, во-вторых, то, что вся юридическая шелуха (понимаю, что из уст юриста это звучит странно) пыталась каким-то образом узаконить уже существующую ситуацию. То есть вся макулатура, которой они забрасывают Европейский суд, не имеет никакого значения с точки зрения реальных обстоятельств дела.
— Судя по всему, вы развалите россиян «до основанья».
— Первые 30 страниц нашего текста -- анализ их юридической позиции. Честно скажу: перечитываю и сам себе нравлюсь. Разнес каждый их пункт, просто размазал по стенке все, что они написали.
— Давайте перейдем к деталям.
— Эпизодов много. Есть график ввода российских войск (свидетельские показания, материалы СБУ и военной прокуратуры), начиная с января 2014 года. Четко — когда, где, какая часть разгружалась, что и чем завозила и куда потом двинулась.
Российские военнослужащие сначала прятались: часть сидела на больших десантных кораблях, а часть — в казармах. Опять же славянская организация (смеется): завезти людей завезли, но не выдали ни кровати, ни зубные щетки, ни еду. Поэтому российские военнослужащие переодевались в «гражданку», выходили и обносили все магазины в округе.
Наши агенты видели, что ходят толпами какие-то парни спортивной наружности: «Вы кто?» — «45-й полк спецназа ВДВ. Еды не дали. Приходится покупать».
Вот еще классный момент. Вспомните, как в Кремле заверяли, что российской армии на полуострове и близко не было. Мол, это местные жители, купившие форму и оружие в «военторге». Однако позже в фильме «Крым. Путь на Родину» появилось интервью Путина, где он заявил, что российские военные все же участвовали в событиях.
Что делать российской стороне? Они взяли и процитировали Путина, только перевели на английский язык. Первый раз в своей жизни я услышал в качестве юридического аргумента цитату политика. Причем такую дурацкую и проигрышную для россиян.
Они говорят: «Наши солдаты там ведь ничего не делали». А с какой радости вы там появились в марте?
МИД предоставил документы (украинские дипломаты нормально отработали тогда — каждая информация о вводе дополнительных войск тут же сопровождалась нотой россиянам: «Вы не имеете права»). Россияне на половину нот вообще не ответили, а если отвечали, то гениально: «Ну и что? Это же не превышает общее количество контингента». То есть признавали, что факт есть.
Когда я прочел фразу: «Наши военные просто стояли и не позволяли украинским войскам вмешиваться в волеизъявление народа», то просто оторвался.
interstate.minjust@gmail.com.