В Макеевке начался суд над врачом, пациентка которого умерла от последствий занесенной ей в больнице инфекции
Мой собеседник Вячеслав Николаевич Пастухов — почетный гражданин города Макеевка (Донецкая область), руководитель крупного предприятия, кандидат технических наук, депутат горсовета. Перечисляя свои должности и звания, он замечает: «Моя карьера потому и сложилась столь успешно, что рядом со мной 47 лет была Нина Николаевна, моя жена. Мы вместе со студенческой скамьи. Нас считали идеальной парой. Так оно и было». Вячеслав Николаевич не отрывает взгляда от портрета любимой и единственной спутницы всей свой жизни.
Врачам нашей больницы, которые не желали замечать признаки инфекции, появившиеся у Нины, и тем самым упустили шанс на ее спасение, я позже задал вопрос: «Зачем вы все воевали против одной беспомощной женщины?» В ответ медики, с которыми я знаком многие годы, молча опускали глаза. А независимые специалисты, к которым я обращался за консультацией и во время лечения Нины, и после ее смерти, единодушно пришли к выводу: мою супругу можно было спасти. Лечившим ее врачам достаточно было бы, увидев симптомы инфекционного заболевания, вовремя признать наличие инфекции и сразу же начать бороться с ней. Почему этого не сделали, не знаю. Возможно, все дружно хотели скрыть факт заражения пациентки золотистым стафилококком в стенах стационара?
После смерти жены Вячеслав Николаевич перечитал горы специальной медицинской литературы, переговорил со многими специалистами. В частности, общался с руководителем Запорожского межобластного центра трансплантации, доктором медицинских наук Александром Никоненко. В результате муж пациентки пришел к выводу, что с тем хроническим заболеванием, которым болела его супруга, она могла еще лет 15 прожить. А вот от золотистого стафилококка, которым Нина Пастухова была инфицирована в больнице, даже вполне здоровый человек может за считанные дни сойти в могилу, если вовремя не «атаковать» заразу антибиотиками.
Нина Пастухова, умершая в возрасте 65 лет, четыре последних года своей жизни болела циррозом печени. На фоне этого хронического заболевания у больной наблюдалось варикозное расширение вен пищевода, периодически сопровождавшееся кровотечением. Однако пациентка тщательно следила за своим здоровьем: при обострениях заболевания всегда своевременно обращалась в больницу, где ее успешно подлечивали.
Очередное проявление кровотечения из вен пищевода застало Нину Пастухову в Ялте, где она отдыхала вместе с супругом в санатории. Муж Нины Николаевны немедленно позвонил в макеевскую больницу, решив, что лучше госпитализировать жену по месту жительства, где она наблюдалась и по необходимости лечилась. Перед транспортировкой (на карете скорой помощи) врачи ялтинского санатория установили Пастуховой катетер в подключичную вену справа, чтобы сопровождавший пациентку медработник мог подключить ее к капельнице прямо в пути. Хотя этого не потребовалось: Нина Николаевна хорошо перенесла дорогу и второго августа уже находилась в «привычной» ей больнице.
В первый же день лечения заведующий хирургическим отделением, куда поместили Пастухову, принял решение заменить ей катетер. Новый катетер был введен в подключичную вену слева. Это рядовое микрохирургическое вмешательство оказалось для пациентки роковым.
Спустя шесть дней симптомы обострения хронических заболеваний у Пастуховой исчезли. Но внезапно у пациентки, готовившейся к выписке, поднялась температура, и она стала терять сознание. Двое суток, будучи уже без сознания, женщина все еще находилась в хирургии, и лишь на третьи сутки ее перевели в реанимацию, подключив к аппарату искусственного дыхания. А спустя еще два дня у пациентки на месте введения нового катетера появился инфильтрат — гнойный нарыв под кожей.
- Заметив у Нины под ключицей уплотнение, я предположил, что под ним может быть гной, и неоднократно предлагал врачам вскрыть этот инфильтрат, — вспоминает Вячеслав Николаевич. — Но медики убеждали меня в том, что нарыв, образовавшийся под ключицей у моей жены, — «мышечная масса». Один мой знакомый врач даже привез в палату аппарат УЗИ и прямо при мне провел ультразвуковое исследование в области инфильтрата. Мне как неспециалисту сложно разобраться в компьютерном изображении на УЗИ, а доктор, указывая на монитор, настаивал на «концентрации мышечной массы». Я с ним согласился, и зря…
Спустя еще три дня «мышечная масса» стала желтеть. Тогда обеспокоенный Вячеслав Пастухов все же уговорил хирурга вскрыть гнойник и взять выделившуюся оттуда жидкость на анализ. Однако с исследованием этих выделений врачи не торопились: то медсестра забывала отнести мазок в лабораторию, то тара для анализа оказывалась неподходящей, то в нее попадало инородное вещество. Лишь на шестой(!) день этих мытарств, когда измотанный муж пациентки заявил в горздрав о том, что выражает недоверие этой больнице, и отвез анализы в другое медучреждение, ему удалось сразу получить ответ. У Пастуховой обнаружили золотистый стафилококк.
- Когда Нине внезапно стало плохо, независимые специалисты, которых я для консультации привозил из Донецка и даже из Киева, с самого начала говорили мне, что видят у нее все симптомы инфицирования организма — высокая температура, озноб, — продолжает Вячеслав Пастухов. — Врачи же этой больницы, где в конце концов умерла моя Ниночка, упорно не желали замечать присутствие инфекции. Они убеждали меня в том, что стремительное ухудшение состояния жены вызвано ее хроническим заболеванием. Мол, у Нины одновременно практически перестали работать поджелудочная железа, печень, почки. При этом, например, нефролог, осматривавший мою жену вечером, заявил мне: «Почки у вашей жены, как у девочки». А на утреннем врачебном консилиуме, в присутствии главврача, который осуществлял общее руководство лечением, тот же нефролог уже утверждал, что почки у Нины, считай, отказали! Я был в недоумении: все, словно сговорившись, упорно заверяли меня, что «проблема — не в инфекции»…
Но в конце концов врачи, лечившие Пастухову, вынуждены были признать, что больную стремительно «убивает» стафилококк.
- И нам ничего не оставалось, как снова довериться этим же докторам, — вспоминает Вячеслав Пастухов. — Я приобретал все, что они рекомендовали. Так, одно из лекарств я заказывал в Париже, затем его передавали в Варшаву, а наш сын Олег ездил за этим препаратом уже под Ивано-Франковск. Мы с Олегом сутками не спали! Я также беспрекословно приобрел три упаковки импортного препарата по цене 2 тысячи 250 гривен за упаковку. Но, как я позже выяснил, это лекарство было неэффективно для лечения Нины в тот момент. Оказалось, спасти мою жену мог недорогой антибиотик отечественного производства, целенаправленно уничтожающий стафилококк. Его затем и назначили. Но было уже слишком поздно…
27 августа Нина Николаевна умерла. И, как показала первая же судмедэкспертиза, умерла не от обострения своих хронических заболеваний, а от последствий заражения золотистым стафилококком, который ей занесли в макеевской больнице.
Вячеслав Николаевич не скрывал от врачей, лечивших его супругу, что собирается выяснить вопрос, была ли у них возможность спасти его жену. И если выяснится, что такая возможность была, но врачи ее упустили, то он добьется привлечения виновных к ответственности. Пастухов написал заявление в прокуратуру и три года терпеливо ждал результатов расследования. Проведенные судмедэкспертизы подтвердили: характер и тяжесть основного заболевания, которым страдала Пастухова, не являются причиной возникновения тяжких осложнений, приведших к ее смерти. «Смерть наступила в результате генерализации инфекции — золотистого стафилококка», — цитата из медицинского заключения. По делу были проведены три судмедэкспертизы, прежде чем следствие смогло определить, кто несет ответственность за смерть пациентки, которую, как выяснилось, можно было спасти.
- Когда это уголовное дело поступило ко мне в производство, мне пришлось перечитать немало медицинской литературы и даже изучить… генезис (происхождение. — Авт. ) стафилококка, — признается старший следователь следственного отделения Макеевского горуправления милиции Ринат Арифулин. — Золотистый стафилококк, который еще именуют «больничным», особо устойчив к антибиотикам. Поэтому и выживает даже в больнице, где, казалось бы, все пропитано дезрастворами и медикаментами.
По информации следователя, выводы судмедэкспертизы свидетельствуют о том, что инфицирование Пастуховой стафилококком произошло именно в больнице Макеевки. Входными воротами для проникновения инфекции в организм стал катетер, установленный пациентке в хирургическом отделении. На месте его введения затем и образовался инфильтрат.
- Само по себе инфицирование произошло неумышленно, — рассуждает следователь. — Значит, если бы эту инфекцию у больной вовремя заметили и вылечили, то и уголовного дела не было бы. Но Нину Николаевну не вылечили…
Как показало расследование, не спасли Пастухову потому, что врач, контролировавший ход ее лечения, ненадлежащим образом исполнял свои обязанности. Доктор должен был следить, в частности, и за установкой и эксплуатацией катетера — чтобы не допустить занесения инфекции в организм пациентки. Кроме того, саму установку злополучного катетера врач почему-то не описал в истории болезни, хотя обязан был — данная манипуляция является микрохирургическим вмешательством.
Но даже развивающийся у больной сепсис (воспалительный процесс) все еще можно было остановить. Однако, несмотря на явные признаки ухудшения здоровья Пастуховой, завотделением, фактически осуществлявший лечение этой пациентки, несвоевременно провел исследование крови на чувствительность к антибиотикам, не вовремя отдал анализы бактериологического посева (для выявления возбудителя инфекции) для экстренного исследования. Вышеперечисленные меры позволили бы раньше начать антибактериальную терапию и подобрать наиболее эффективный антибиотик.
- Диагностировать у пациентки сепсис врачи могли предварительно — даже еще не имея результатов анализов, — говорит следователь Арифулин. — Тяжелое состояние больной свидетельствовало о развитии у нее инфекции. Врачи должны были заметить, что симптомы явно отличаются от обычных проявлений хронического заболевания Нины Пастуховой.
Как объяснил следователь, упомянутый анализ крови на стерильность производится тогда, когда еще не ясен конкретный возбудитель инфекции, симптомы которой появились у пациента. Такой анализ дает врачу возможность начать лечение антибиотиками широкого спектра действия, которые останавливают воспалительный процесс в целом. А уже по результатам анализа бактериологического посева врач корректирует лечение, выбирая антибиотик, убивающий именно выявленный возбудитель инфекции.
- Но анализы назначались Пастуховой с опозданием, потому и лечение не поспевало за развитием сепсиса, — продолжает Ринат Арифулин. — Так, уже «расцветший» стафилококк начали лечить дорогими антибиотиками общего действия, к которым «окрепшая» бактерия была нечувствительна. Эти препараты следовало бы применять сразу — учитывая стремительно ухудшающееся состояние больной.
Следствие пришло к выводу: шанс на спасение Пастуховой упустили, прежде всего, в хирургическом отделении, где больной был занесен стафилококк. Фактически лечащим врачом этой пациентки являлся заведующий хирургическим отделением. Он непосредственно курировал весь процесс: назначал обследования, определял тактику и направление лечения. Медику предъявлено обвинение по статье «Ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей вследствие недобросовестного к ним отношения, повлекшее тяжкие последствия для больного».
Общаться с собкором «ФАКТОВ» обвиняемый не пожелал, лишь пренебрежительно отмахнулся: «Об этом даже говорить не хочу». Узнав о моей столь краткой беседе с доктором, Вячеслав Пастухов возмутился: «Предприятие, которым я руководил много лет, систематически оказывало материальную помощь данному лечебному учреждению, а сотрудник этой больницы теперь при упоминании моей фамилии отмахивается?!»