60-летняя Ольга Ляшко, оставшаяся после смерти дочери с шестью малыми сиротами и невыплаченным кредитом, благодаря читателям «ФАКТОВ» смогла спасти для внуков заложенный дом и даже провести в него газ
Пенсионерка Ольга Ляшко из маленького райцентра Великая Александровка (Херсонская область) давно вышла из возраста, когда верят в новогодние сказки.
- Во что только я на своем веку не верила! — разочарованно трет виски пенсионерка. — И в пятилетние планы, когда дояркой в колхозе работала, и в близкий коммунизм. А что толку? Закончилось нищенской старостью.
Семейную историю бабушки Оли, опубликованную в «ФАКТАХ» еще в мае, не назовешь чудесной. Но в наше кризисное время она заставляет даже самых закоренелых скептиков поверить, что в этом мире человек не одинок, а надеяться и мечтать не так уж глупо. Ольга Владимировна сама убедилась в этом. Уходящий год едва не добил ее: минувшей весной после почти трех лет борьбы умерла от рака дочь, оставив сиротами шестеро детей. Спасая свою Валечку, мама незадолго до ее смерти заложила дом и взяла кредит в банке на две хирургические операции. Они дочке не помогли, и на склоне лет пенсионерка осталась с целой оравой детей и невыплаченным долгом…
«Пять тысяч гривен, одолженные под залог нашего дома, банк требует погасить немедленно, иначе хату выставят на аукцион, — пожаловалась в своем письме в «ФАКТЫ» Ольга Владимировна. — А куда же мне с детьми? Обиваю пороги разных инстанций, за день удается добыть две-три подписи, чтобы затормозить выселение. Но нами уже занялись коллекторы, у них разговор один: или рассчитывайся, или в суд. Причем в последнем случае придется оплатить еще и работу оценочной группы, судебные издержки, адвоката — тысяч 12 наберется. Руки у банков, сами знаете, длинные, рано или поздно достанут. Пока могла, я погашала кредит, но то болезнь все до остатка сожрала, то похороны выпотрошили кошелек, теперь мы голые. А должны банку на сегодняшний день 3 тысячи 737 гривен. Одним словом, караул — с живого шкуру сдирают. Хоть выйди на площадь и кричи: «Лю-ю-юди! Спа-а-а-сите!» В доме и в душе — ужас перед завтрашним днем. Посоветуйте, что нам делать? А еще лучше — приезжайте».
Сельский дом, куда привел крик о помощи, оказался похож на временное пристанище — пустые комнаты, в гостиной лишь голый стол с тремя табуретами, бедность и отчаяние выглядывали из каждого угла. Унылую обстановку не смягчал даже неудержимо льющийся в окно поток солнечных лучей. Хозяйка, автор письма, оказалась похожа на все вокруг: блеклые седые волосы, устало опущенные плечи, потухший взгляд и полное непонимание, как в новых обстоятельствах приспособиться к жизни.
- Хочется закрыться на все замки, лечь и умереть, — призналась, обхватив руками голову, баба Оля. — Эта опустошенность в душе непереносима! Но дети…
У Ольги Владимировны маленькие, загрубевшие от каждодневной работы руки. Небрежно вытерев их о фартук, она достает из целлофанового пакета фотографию милой молодой женщины: «Это моя Валечка».
- У дочки уже было четверо старших детей-школьников, когда родились двойняшки Рома и Соня, — вздыхает хозяйка. — Как только она вернулась с ними из роддома, у нее появилась сильная утомляемость. Потом открылось кровотечение, вызвали «скорую». И пошло-поехало: неделю дома, две в больнице. Валю стали возить из района в область, потом еще и еще. Малютки, считай, все время были на моих руках.
Пенсионерка не скрывает, что семейная жизнь дочки складывалась несчастливо:
- После окончания школы я послала Валю в Херсон получать образование, а вместо диплома она привезла мне внучку. Отцом ребенка стал парень из соседней деревни. Помню, как поехали знакомиться с родителями будущего зятя. Я там едва инфаркт не получила: навстречу вышли закоренелые алкоголики, все их дети по тюрьмам. И Валин избранник вскоре отправился следом за братьями. Времена были нелегкие, как-то он поехал в лес за дровами, подрался с лесником и сел на четыре года. На зоне повздорил с другим зэком — ему еще столько же добавили. А Валя ждала — передачи возила, детей от него рожала. «Зачем тебе их столько?» — пыталась я остепенить дочку. — Да разве они нас, стариков, слушают? Выйдет зять на свободу ненадолго, из дома вынесет что только можно, пропьет и обратно на зону. И вновь всеми святыми клянется начать новую жизнь. Она, дурочка, верила. Дети для нее были всем! Говорила: «Мам, когда сжимаю их в своих объятиях, у меня такое чувство, будто я всего достигла в этой жизни». Не считала судьбу неудавшейся, обижалась, если кто-то говорил ей об этом.
В то, что умрет, Валя тоже не верила. «Господи! Разве Ты допустишь, чтобы малышня осталась без мамы?» — просила она себе здоровья, будто Бог был врачом. До последнего вздоха спала в одной кровати с младшими карапузами. В доме все понимали: не она несет на руках двойняшек, а они ведут ее по жизни, протянув маме хрупкие ручки.
На первую операцию Ольга Владимировна взяла небольшой кредит — две с половиной тысячи гривен. Но через год понадобилась еще одна. В том же банке оформили второй заем. Рак вроде бы отступил, жизнь начала входить в прежнее русло. Никто не догадывался, что это уже был бег против часовой стрелки…
- Подошел Новый 2009 год, — вспоминает 17-летняя Наташа, Валина дочка. - — Мы все вместе наряжали елочку. Это самый любимый мамин праздник! Достали с чердака коробку с шарами, все было как-то по-сказочному. Разве что подарков никто не получил. Мы погашали долг банку. Казалось, даже самые маленькие понимали это и ничего не требовали. Мама, посадив Рому и Соню к себе на колени, делала с ними гирлянды, вырезала снежинки. Тишина. Мир. Покой. Кто ж знал, что это последний наш Новый год вместе?.. «Все наладится», — обещала мама, подбадривая нас. Хотя сама нуждалась в ободрении больше, чем мы.
Через три месяца Вали не стало.
- Где-то за неделю до смерти у дочки пропал голос, — тихо говорит Ольга Владимировна. — Возьмет мою руку и смотрит в глаза. Так вот молча молила, чтобы я не разбросала детей по интернатам. Это прощание было душераздирающим… А умерла она с улыбкой на глазах, пытаясь успокоить всех нас.
В письме в редакцию женщина не просила, чтобы банк простил ей долги, а добивалась лишь отсрочки платежей на год-полтора. «Пока встанем на ноги», — уточняла она.
Как они будут вставать на ноги, пенсионерка подробно мне рассказала. Во-первых, старшая Валина дочка вместо поступления на юридический факультет, о котором мечтала, нанялась в соседнем поселке к фермеру на сезонные работы. Во-вторых, вместе с районной социальной службой бабушка хлопотала перед судом о лишении зятя отцовских прав. «Оформлю опекунство над внуками, буду получать государственную помощь на детей, — загибала пальцы на руке собеседница. — Можно оттуда какую-то копейку отстегнуть».
- Я в следующем году окончу школу и тоже буду зарабатывать деньги, — обещала Наташа.
Однако людям пенсионного возраста банки, как правило, отказывают в предоставлении кредитных каникул. Готовя статью, мы связались с финансовым учреждением и узнали, что Ольга Ляшко осталась должна не 3 тысячи 737 гривен, как она считала, а все 5 тысяч, потому что каждый месяц ей начисляли проценты и пеню. Долг рос как снежный ком. Когда мы огорчили пожилую женщину такими новостями, та чуть инсульт не получила. «Дай черту палец — отхватит всю руку», — горько заметила женщина. 15 мая мы рассказали на страницах газеты о бедственном положении семьи. Пока редакция готовила письмо руководству банка с просьбой войти в положение, десятки читателей предложили Ольге Ляшко свою помощь. «Куда эти копейки переслать? — интересовался киевский предприниматель Александр. — Срочно дайте мне адрес бабули!»
- Роме с Соней, которым три годика исполнилось уже после маминой смерти, люди со всей страны наприсылали столько подарков! — радостно сообщала бабушка Оля. — А больше всего обуви — на несколько детских садиков хватило бы. Обувная фабрика в Хмельницком и вовсе взяла над нами шефство. Дети теперь даже спать ложатся в сандаликах — сегодня в одних, завтра в других. Из Киевской области получили бандероли с игрушками и одеждой, сладости шлют из Крыма, Ужгорода, Волыни. Я и подумать не могла, что стольких людей тронет наше горе.
Сладости и сандалики были, конечно, очень кстати, но не решали главную проблему Ольги Ляшко. И тут вдруг связь с женщиной оборвалась. Оказалось, Соня с Ромой заболели, и Наташе пришлось лечь с детками в больницу, а бабушка не умела пользоваться мобильным телефоном. Читатели все звонили и звонили, но трубку никто не брал. Наконец, ребят вылечили. Наташа тут же связалась с редакцией: «Долг весь(!) погашен, с кредитом покончено! Бабушка ездила в Киев, ее пригласил в столицу Виктор Иванович, предприниматель. Он не хочет, чтобы о нем рассказывали в газете. Помог и помог, зачем об этом кричать?»
- Да, не хочет, — подтвердила бабушка Оля. — Даже не сказал мне, кто он. Может, думаю, депутат? Нет, просто человек. И фамилии не назвал. Правда, пообещал провести газ в наш дом, а то печкой греемся. Не знаю, получится ли. Еще при Советском Союзе мы с мужем работали на ферме, получали неплохие деньги и то не смогли газифицировать дом. А теперь вообще мало кому такая роскошь доступна. Так что вряд ли…
Перед Новым годом я решила сама побеспокоить пенсионерку и поинтересоваться, как сейчас живется семье.
- Так мы уже давно печку выбросили! У нас теперь газ! Как это забыли вам сказать?! — удивляется Наташа. — Виктор Иванович, как и обещал, не оставил нас с бабушкой, до сих пор помогает. Дал три тысячи долларов, вы представляете?! «БУДТО НЕ В ГАЗЕТУ ОБРАТИЛАСЬ, А К ДЕДУ МОРОЗУ. ДОЛГ ВЕСЬ(!) ПОГАШЕН, С КРЕДИТОМ ПОКОНЧЕНО!»
«ФАКТАМ» удалось по телефону связаться с Егором, херсонским другом столичного мецената:
- У детей нет мамы, которая могла бы оградить их от бед, но есть мы с вами. Вот и давайте помогать. Чем меньше будет несчастных людей, тем скорее закончится кризис.
Кризис у бабы Оли и, правда, закончился. Она оформила опеку над внуками и ежемесячно получает 4 тысячи гривен государственной помощи на детей. Проблем, конечно, много, но исчезла безысходность. Ее сменила благодарность людям. Чего стоит одно только письмо от жительницы Житомира Маргариты Говорун! «Пока стояла в очереди в сберкассу, чтобы заплатить за коммунальные услуги, — написала женщина, — читала «ФАКТЫ». Господи, ну и горе у людей! Эти кредиты всех замучили, но чтобы остаться с детьми на улице? Такого я еще не слышала. Все думают, что поможет государство, но государство — это же мы с вами. Не стала я платить за квартиру, пересылаю 140 гривен вам, Ольга Владимировна, коммунальные услуги в другой раз оплачу. Извините, что так мало».
На эту поддержку и удалось опереться бабушке Оле.
- Прежде чем написать в «ФАКТЫ», я всюду обращалась, но везде отвечали одно и то же: работы нет, зарплат нет, кризис, — говорит пенсионерка. — И тут! Будто не в газету обратилась, а к Деду Морозу. Одного не коснулся, по- моему, кризис — человеческой души. Я где-то читала, что в США накануне Рождества проводятся опросы: «Кому вы хотели бы пожать руку?» Если бы спросили у меня, то я бы назвала имена всех, кто не позволил банку выставить нас с детьми на улицу, сохранил нам дом, обогрел его, а главное — помог не отчаяться в тяжкую минуту. Мне весной было так тяжело, а теперь вновь хочется жить. Жить для моих шестерых ангелочков, как и обещала дочке. А читателям газеты хочу сказать: «ВЕРЬТЕ В ЧУДЕСА! НЕ ОТЧАИВАЙТЕСЬ НИКОГДА». Спасибо вам всем, люди!»