Ровно три года назад, 5 сентября 2014 года, в Минске представители Украины, России, ОБСЕ и «народных республик» подписали протокол о двустороннем прекращении огня на истерзанном войной Донбассе. О безальтернативности Минских договоренностей и о возможности введения миротворческой миссии ООН на оккупированные территории Донецкой и Луганской областей «ФАКТАМ» рассказал заместитель главы Администрации президента Украины.
Полное название документа, ставшего основой всех последующих переговоров, — «Протокол по итогам консультаций Трехсторонней контактной группы относительно совместных шагов, направленных на имплементацию Мирного плана президента Украины Порошенко и инициатив президента России Путина». Его тогда подписали чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Украине Михаил Зурабов, со стороны Украины — второй президент Леонид Кучма, имевший мандат от руководства страны, со стороны ОБСЕ — швейцарский дипломат Хайди Тальявини, со стороны фейковых «республик» — Плотницкий и Захарченко.
Спустя две недели, 19 сентября, эти же представители подписали в Минске меморандум, предусматривающий, помимо иных мер, отвод тяжелого вооружения (калибром свыше 100 мм) на расстояние не менее 15 километров от линии соприкосновения сторон по состоянию на дату подписания и формирование там зоны безопасности. Но, увы, боевики и террористы, которых щедро спонсирует Кремль, никаких договоренностей не соблюдали. Зимой 2014—2015 годов при обороне Донецкого аэропорта, выходе из Дебальцева и так далее погибли сотни украинских воинов.
Возникла необходимость во встрече на ином уровне. 11—12 февраля 2015 года в Минске прошел саммит руководителей Украины, Германии, Франции и России в формате «нормандской четверки». Итогом сложнейших 17-часовых переговоров стал «Комплекс мер по выполнению Минских соглашений». С тех пор и по сей день о необходимости их выполнения говорят лидеры США, Германии, Франции, Украины, России и даже представители фейковых «республик». Однако ежедневные сводки с фронта неутешительны: там по-прежнему гибнут и получают ранения наши защитники. Боевики постоянно нарушают «Минск», Россия продолжает поставлять им вооружение и живую силу, при этом все, начиная с Путина и заканчивая пропагандистами Кремля, иезуитски заверяют, что «их там нет».
В настоящее время процесс урегулирования конфликта на Донбассе вступил в новую фазу. Какой она будет, пока сказать сложно. Во время беседы (мы разговаривали 5 сентября) Константин Елисеев в своих высказываниях на эту тему был крайне осторожен. Его опасения понятны: предстоят непростые переговоры, поэтому главное на данном этапе — не навредить.
— Константин Петрович, на днях российский МИД передал в секретариат ООН проект резолюции Совета Безопасности Организации Объединенных Наций о введении миротворцев ООН на Донбасс, мол, «это пойдет на пользу разрешению конфликта на востоке Украины». Почему президент Путин вдруг «пошел ва-банк и сам пригласил миротворцев», как восторженно пишут российские СМИ? Руководство нашей страны ведь уже два года говорит о введении «голубых касок». Кремль затеял какую-то многоходовку?
— Мы считаем, что заявление президента России — это результат напряженной и многолетней, как вы сказали, работы украинской дипломатии и главы государства, ставящих одной из своих целей реализацию идеи размещения на Донбассе миротворческой миссии ООН. Мы убеждены, что без международного миротворческого компонента очень трудно добиться не только деэскалации ситуации, но и восстановления мира и стабильности на временно оккупированных территориях.
— Это ведь для нас задача номер один…
— Безусловно. Хотел бы в связи с этим напомнить, что президент Украины был последовательным сторонником введения на Донбасс миротворческой миссии под эгидой ООН. Еще в апреле 2015 года он обратился с письмом к Совету Безопасности ООН и к тогдашнему Генеральному секретарю ООН Пан Ги Муну, изложив свое видение этого вопроса. Письмо было распространено как официальный документ Совета Безопасности ООН. Если бы тогда наша инициатива была воспринята, думаю, сегодня на Донбассе был бы мир. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда.
Теперь наконец-то и российский президент заговорил об этом. Так что в ближайшее время нам предстоит очень много работать. Перед нашей встречей я провел видеоконференцию с постоянным представителем Украины при ООН Владимиром Ельченко и передал ему соответствующие поручения президента, в частности о консультациях с нашими партнерами с целью обсуждения украинского проекта соответствующей резолюции Совета Безопасности ООН. Кстати, этот проект передан нашим партнерам в Совете Безопасности еще год назад.
Единственное, что меня в этой ситуации огорчает, так это распространение истерических заявлений о том, что «все пропало», что украинская дипломатия пассивна и «пасет задних», что снова какая-то «зрада»… В чем «зрада», скажите?
— Понятия не имею.
— Поэтому я хотел бы призвать отечественные СМИ не цитировать псевдоэкспертов и некоторых наших политиков, которые абсолютно некомпетентны в области миротворчества и специфики деятельности ООН.
Сейчас сотрудники постоянного представительства Украины при ООН ведут активные консультации. Они уже переговорили с французскими и немецкими коллегами (это наши партнеры по «нормандскому формату»), а также с американской стороной. Надо обсудить множество конкретных деталей: мандат миссии и ее сроки, когда и где она будет размещена, какими будут ее состав, бюджет и так далее.
— При этом Украина жестко настаивает на том, чтобы миротворческая миссия располагалась на всей оккупированной территории. А Путин заявил, что она должна находиться лишь на линии разграничения «и ни на каких других территориях».
— Наше главное условие: в основе будущей операции лежат базовые принципы проведения миротворческих операций ООН. То есть состав ее участников — только из нейтральных государств. Также должен быть учтен принцип непредвзятости. А страна-агрессор и сторона конфликта, каковой является Российская Федерация, естественно, априори не может стать участником, иначе это будет противоречить базовым принципам. Не может быть и речи о привлечении боевиков к переговорам о будущей миротворческой миссии ООН на Донбассе.
Крайне важно, чтобы миротворцы были размещены (и об этом президент Украины неоднократно говорил) на всей оккупированной территории Донбасса, включая не контролируемый нами участок украинско-российской границы. И при этом соблюдено условие о выводе всех российских войск и техники с оккупированной территории.
— В какие сроки, учитывая множество формальностей, бесконечных согласований и прочее, все это может быть реализовано?
— Как человек, который более пяти лет занимался непосредственно проблематикой ООН, скажу, что есть определенная процедура формирования, направления и размещения такой миссии. Это прежде всего консультации со странами — членами Совета Безопасности (в первую очередь — с постоянными членами) и диалог с Генеральным секретарем ООН Антониу Гутерришем. После этого он должен подготовить соответствующий доклад — на основе заключений работы оценочной миссии ООН, которую направят в регион противостояния для определения основных параметров будущей операции. Понятно, что эти процессы займут не один месяц. Но, используя сегодняшний политический импульс и настрой, мы, конечно, могли бы их очень сильно ускорить.
Кстати, хочу напомнить, что вопрос о миротворческой операции президент Порошенко и Генеральный секретарь ООН детально обсудили во время его визита в Киев в июле этого года. Господин Гутерриш с большой заинтересованностью воспринял нашу логику такой операции и наше видение. Так что главное теперь — отработать все нюансы с членами Совета Безопасности.
— Все-таки возвращаюсь к совершенно необъяснимому поступку Путина. Он же явно хочет этот конфликт заморозить, ему в Украине очень нужна «контролируемая нестабильность», как вы это назвали. Нет ли тут какого-то умысла? Вот он предложил хорошее дело, а потом выдвинет совершенно неприемлемые условия и будет обвинять Украину, что та не идет на уступки.
— Возможно. Как известно, дьявол кроется в деталях… Думаю, что во время будущих дискуссий о мандате миссии мы сможем с большей определенностью сказать об этом. Если россияне захотят под ширмой квазимиротворческой операции ввести, например, войска ОДКБ (Организация Договора о коллективной безопасности, «Ташкентский договор». Образована в 1992 году. В нее входят Армения, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан, Беларусь. — Авт.) или так называемых миротворцев СНГ, то у них ничего не получится.
— В этом мы будем категоричны?
— Конечно. Еще раз подчеркну, что это явное противоречие базовым принципам миротворческой деятельности ООН.
Добавлю, что если Кремль попробует как-то смягчить санкции со стороны ЕС, мотивируя тем, что Россия выступила с такой инициативой, то это тоже не получится.
— Не хочет ли Путин таким образом посадить за стол переговоров с нами еще и боевиков, ведь в данной ситуации это может стать неизбежным?
— Не хочу комментировать домыслы. Наша позиция давно известна: мы с боевиками и террористами за стол переговоров не садимся. Тем более что их согласие на проведение миротворческой операции абсолютно не нужно. Поэтому давайте лучше акцентировать внимание на конструктиве. А он в том, что появились шансы введения международного компонента безопасности на Донбасс. И мы должны максимально ускорить этот процесс.
— Перейдем к Минским договоренностям. У них изначально было и есть сейчас довольно много оппонентов, выдвигающих свои аргументы и предлагающих разные иные варианты. Однако президент Украины и его партнеры по «нормандскому формату» неизменно заявляют, что это единственная возможность восстановить мир на Донбассе.
— Я считаю, что благодаря «Минску» мы сделали ряд важных вещей. Главное — удалось выиграть время, чтобы укрепить обороноспособность государства и остановить вторую по мощи армию в мире, а также провести необходимые внутренние реформы, способствующие укреплению экономической, финансовой, гуманитарной составляющих нашей страны. Мы смогли запустить механизм санкций против России, который дает результаты. Удалось сформировать сильную и надежную международную коалицию, поддерживающую суверенитет и территориальную целостность Украины.
Понимаю, что Минские соглашения не являются идеальными. Это правда. И это надо признать. Но в то же время я действительно пока не вижу им альтернативы. Более того, в основу других договоренностей (как бы они ни назывались), которые будут достигаться, лягут базовые принципы «Минска». Уверен, что соглашение начнется с тех же слов, что и «Минск»: «добиться полного и всеобъемлющего режима прекращения огня на Донбассе». Любая договоренность будет содержать пункт о выводе иностранных, то есть российских, войск и техники с территории Украины. Любая договоренность будет включать вопрос освобождения заложников и пленных. И так далее.
Единственный вопрос: какова последовательность шагов по выполнению «Минска»? Именно для того, чтобы определить ее, мы по инициативе президента в течение года в рамках «нормандского формата» обсуждаем так называемую дорожную карту имплементации Минских договоренностей. К сожалению, этот процесс идет не так быстро, как хотелось бы.
— Вы в июле нынешнего года сказали: «Некий период застоя в „минском процессе“ закончился, и, по сути, мы сегодня переходим, я надеюсь, в более активную, наступательную фазу», поскольку новоизбранный президент Франции Эммануэль Макрон и специальный представитель США по вопросам Украины Курт Волкер активизировали «Минск». Говорили также, что концепция «формулы Макрона» — путем маленьких, но конкретных шагов приблизиться к выполнению Минских договоренностей.
— На самом деле примерно с конца весны — начала лета этого года появилась определенная динамика. Эммануэль Макрон четко изложил свое отношение к позиции, которую ему навязывала российская сторона, и ясно высказался о санкциях: они должны оставаться. Курт Волкер тоже начал очень активно действовать. Благодаря своей «челночной дипломатии» заставил относиться с уважением и к себе, и к американской позиции. Большую роль сыграло усиление санкций США против Российской Федерации: законопроект об этом в конце июля поддержал Конгресс, а затем его подписал президент Трамп.
А в августе нам удалось в четырехстороннем формате на уровне лидеров «нормандской четверки» (впервые с февраля 2015 года) согласовать короткое совместное заявление о поддержке режима прекращения огня в зоне АТО в связи с началом учебного года. Придание устойчивого характера режиму прекращения огня должно способствовать новой динамике мирного процесса.
Что касается размещения миротворческих сил ООН на Донбассе, то для нас сейчас в определенной мере приоткрылось окно возможностей. И его тоже надо использовать по максимуму.
— Представитель Украины в политической подгруппе переговорщиков в Минске Евгений Марчук в одном из интервью эмоционально высказался о введении новых санкций США против России: «У меня волосы дыбом встали! Слушайте, это крутой поворот в глобальной мировой политике».
— Поддерживаю его слова. Уникальность ситуации в том, что едва ли не впервые в мировой истории против страны, которая является постоянным членом Совета Безопасности ООН, введены санкции со стороны ключевых международных партнеров: Европейского союза, США, Канады, Японии и других. Мы ощущаем их поддержку. Есть четкий сигнал: в вопросе оккупации Донбасса и Крыма позиция Украины поддерживается международным сообществом.
То же могу сказать и о «Большой семерке» (G7 объединяет Великобританию, Германию, Италию, Канаду, США, Францию и Японию. — Авт.). Во время последнего саммита, состоявшегося в конце мая в Италии, было заявлено, что они даже готовы усилить давление на российское руководство, если ситуация на Донбассе будет ухудшаться по вине российской стороны.
Мы считаем, что санкции, которые введены и в контексте Донбасса, и в контексте Крыма, эффективны, и очень благодарны нашим международным партнерам за поддержку.
Знаете, вода камень точит. Так что нам следует продолжать работу по объединению и укреплению международной коалиции и делать все возможное, чтобы цена за невыполнение «Минска» и оккупацию Крыма для России возрастала. «Минск» остается важным инструментом восстановления суверенитета и территориальной целостности Украины. Его надо выполнять. На чем мы настаиваем.
— Вы родились и выросли в Красноармейске (ныне Покровск) Донецкой области. Наверняка лучше других знаете, что там очень много проукраински настроенных людей…
— Это мои родные края. Там по-прежнему живут друзья и родственники. Объездил в детстве и Донецкую, и Луганскую области. Это украинские земли. И мы делаем и сделаем все возможное, чтобы ныне оккупированные районы вернулись в лоно Украины.
Те, кто там живет, — граждане нашей страны. Мы будем о них заботиться. О реинтеграции Донбасса неоднократно говорил президент Украины. В проекте соответствующего закона, который скоро будет рассматривать Верховная Рада, предусмотрены социально-экономические, гуманитарные, политические механизмы восстановления суверенитета и территориальной целостности страны.
Еще хотел бы сказать, что те люди, кому пришлось покинуть свои дома (я говорю о переселенцах), должны быть уверены в том, что их права будут защищены. В частности, права собственности на временно оккупированной территории. Конечно, мы бесконечно благодарны всем, кто, несмотря на трудности, продолжает верить в будущее единой страны и в то, что рано или поздно отдельные территории Донбасса вернутся в Украину. Мы все время протягиваем руку таким людям.
Ни для кого не секрет, что эта территория абсолютно не нужна России. Россияне хотят сделать из нее «серую зону». А Украине Донбасс необходим. Уверен, что мы сможем, в том числе с помощью международных партнеров, восстановить весь его богатый потенциал, сделать край процветающим, каким он был раньше. Верим в мирное украинское будущее Донбасса.
Знаете, очень приятно, приезжая в населенные пункты, расположенные рядом с линией разграничения, всегда видеть там большое количество украинских флагов. Это прекрасно.
Скажу еще об одном показательном, на мой взгляд, моменте. Недавно в Харькове прошел футбольный матч Украина — Турция. Когда перед поединком на стадионе делали перекличку областей (ведь приехали болельщики из всех уголков страны), диктор обратился с вопросом, есть ли среди них жители Донецкой и Луганской областей. Были, конечно. Реакция зрителей была потрясающей. Такая реакция — наилучшее подтверждение того, что украинский народ — един, что Украина — едина, и это отправная точка всех наших усилий.