Почти не имея пальцев, Галина Астафурова из Черновцов исполняет на пианино любимые пьесы и создает маленькие сказочные домики из спичечных коробков
Говорят, таланты нужно развивать с детства и усовершенствовать в юности. А вот Галина Астафурова из Черновцов доказала всем: освоить любимое дело и превратить заветную мечту в реальность не поздно никогда, даже если тебе за 50. Галина Петровна научилась играть на фортепьяно, когда вышла на пенсию. Взяла в рассрочку инструмент, купила самоучитель и через год уже играла свой любимый «Полонез». Стать пианисткой Галя хотела еще в детстве, но куда ей, детдомовке, было заниматься искусством. А потом, во время Второй мировой войны, девочка обморозила себе пальцы, стала инвалидом. Казалось, про музыку нужно забыть навсегда.
В квартире у Галины Петровны всего одна комната, но здесь нашлось место и для рояля, и для творений пенсионерки. Искусственная елка из зеленых пластмассовых бутылок, красивые сказочные домики из спичечных коробков, вышитые салфетки. Все это Галина Астафурова сделала сама, невзирая на то, что пальцы правой руки у нее скрюченные, а на левой их вообще нет.
- Все удивляются, как меня слушаются мои руки-инвалиды, — говорит
76-летняя Галина Астафурова. — Пришлось всему учиться, ведь родных у меня не было, надеяться не на кого. Я ж до сих пор так и не знаю, где я родилась, кто мои родители, какое у меня было имя при рождении и сколько мне на самом деле лет. Всегда с интересом смотрю передачи, где люди находят друг друга. Но мне-то искать некого… В 1933 году военные принесли меня в детский дом города Золотоноша Черкасской области. Наверное, родители умерли от голода, а солдаты подобрали меня на улице. Воспитатели на глаз определили возраст, выдумали дату рождения и назвали Галей Невидомой. Больше я ничего о себе не знаю!..
Галей Невидомой я была до 16 лет. А когда мы, детдомовцы, получали паспорта, могли взять любую фамилию. Я записала себя Астафуровой — в честь любимой нянечки. Она умерла у меня на глазах от сердечного приступа, получив в первые годы войны «похоронку» на мужа.
В 1941 году, когда началась война, детский дом Золотоноши отправили в эвакуацию — на Урал. Государство выделило десять подвод, на которых деток везли в Полтаву, откуда они должны были отправиться в Сибирь. В дороге с маленькой Галей и случилось несчастье, в результате чего девочка обморозила себе почти все тело. Она неудачно спрыгнула с подводы и сломала ногу, но это было только полбеды. Потерявшую сознание девочку воспитатели не сразу заметили, опомнились, что одной воспитанницы не хватает, когда уже отъехали далеко. Пришлось возвращаться за Галей, везти ее в больницу, чтобы наложить гипс. Но самое худшее, вспоминает Галина Петровна, случилось потом:
- Нас посадили в поезд на Урал, но предупредили: когда будут объявлять военную тревогу, все должны выбегать из вагонов и ложиться на землю. Меня нужно было выносить и заносить, а никто не хотел… И вот на одной из остановок меня вынесли и… забыли забрать. А на дворе — лютый мороз, ведь мы уже находились на территории Урала. Сколько пролежала без сознания — не помню. В госпиталь меня привезли наши солдаты. Медики думали, что не выживу, ведь было обморожено все тело. Когда я очнулась на больничной койке, врач подошел и сказал: «Мы сохранили пальцы на правой руке — она человеку нужнее, а вот на левой… » И у меня покатились слезы — я же была левшой.
О своем тайном желании научиться играть на фортепьяно Галя никому не говорила. Да и кому было рассказывать, что она чувствует в себе музыкальные способности. А теперь этому уже не суждено сбыться… Девочке было больно и обидно, что взрослые преподаватели забыли ее на улице, искалечив и без того не сладкую сиротскую жизнь.
Галя нашла на Урале родной Золотоношский детский дом. Детдомовцы с весны до осени работали в колхозах. А после четвертого класса всех направили в фабрично-заводское училище. Но Галину медицинская комиссия забраковала из-за ее рук. И, закончив семь классов, она пошла учиться в педучилище. К какой только работе ни привлекали девушек — валить в лесу деревья, косить сено… А поскольку Галя не могла держать пилу или косу, ее назначили поваром. За трудом детдомовцев был строжайший надзор: не сделал норму — не получишь еду.
- Мы работали как проклятые, — вспоминает Галина Астафурова. — Но сегодня у меня нет даже удостоверения участника войны. После педучилища, в 17 лет, я приехала работать в Украину, в свой родной детдом. Но директриса, увидев меня, даже не предложила поесть с дороги. «Иди туда, откуда приехала», — отрезала она. Я тихонько повернулась и пошла со своим маленьким чемоданчиком на улицу. А на дворе — темно, от голода, холода и безысходности я так громко зарыдала… Как вдруг, слышу, идет компания ребят — оказалось наши, детдомовские. Парни и девушки меня тоже узнали. «Так это же Галя без пальцев», — так меня все называли.
Ребята нашли своей подружке ночлег, а утром Галина решила идти в райком партии…
- Второй секретарь принял меня очень хорошо, а когда спросил, что у меня случилось, я начала плакать, — говорит собеседница. — Рассказываю ему свою историю, и тут в дверь врывается директриса детдома, да такой спектакль разыграла. Мол, Галочка, я всю ночь не спала, думала, куда же ты пошла на ночь. Словом, ей пришлось взять меня на работу воспитателем. Но как она надо мной издевалась! Ведь дети меня очень любили, и это ее злило. В конце концов я, поняв, что работать дальше здесь не могу, собрала вещи и пошла на вокзал. Поезда ходят туда-сюда, а я сижу и думаю: куда ж мне ехать? Ведь на всем белом свете у меня нет ни одной родной души. И тут вспомнила, что в Черновцах учится дочь одной нашей воспитательницы.
В Черновцах Галя отправилась в областное управление образования. Область нуждалась в педагогах, и 20-летнюю девушку послали работать в интернат села Бояны. Галина Петровна готовила с детками вечера, шила им из марли костюмы. «У меня так всю жизнь: за что ни возьмусь — все получается, — не может скрыть гордости женщина. — Я и шила, и вышивала, и вязала, невзирая на то, что делаю все без пальцев». А вскоре Астафурову назначили директором детского дома в одном из райцентров. Но на руководящей должности ей не понравилось.
- Тогда как раз призывали комсомольцев работать на ударных стройках, — вспоминает Галина Петровна. — И я поехала на Донбасс. Строили мы там Ясиноватский коксо-химический завод.
Здесь, на Донбассе, в Галину влюбился парень, тоже работавший на стройках. Но его мама была против избранницы сына: детдомовка, да еще и инвалид. «Вашей свадьбы не будет никогда!» — сказала она. Галина Петровна считает, что этими словами мать и накликала беду на собственного сына. Во время строительных работ на него обрушился тяжелый груз, и он погиб.
- В это время Ясиноватая превратилась уже в поселок, повсюду стояли вагончики, в которых жили люди, приехавшие работать на завод, — рассказывает собеседница. — И у меня впервые в жизни, представляете, появилось собственное жилье! Но после той трагедии я не могла оставаться здесь. Бросила все и поехала в Киев. Работала на заводе, параллельно закончила вечернюю школу, потом — экономический институт. Получила комнату в коммунальной квартире.
Со временем Галина Петровна по обмену уехала жить в Черновцы. И вот уже 42 года этот город для нее родной.
- Поначалу было очень тяжело, — вздыхает пенсионерка. — Меня не брали ни уборщицей, ни дворником, а про должность учителя даже речь не шла — мест не было. А потом подыскала работу на Главпочтамте. Познакомилась с будущим мужем, поженились, я родила дочь. А вот счастливой семьи не получилось, и Наташу я воспитывала одна.
Выйдя на пенсию, Галина Астафурова совершила поистине неординарный поступок. В 55 лет она научилась играть на фортепьяно! Никому ничего не говоря, взяла в рассрочку инструмент, начала искать специальные курсы. Но все учителя пенсионерке отказывали: «Пальцы у пианистов должны быть длинными, а у вас — одни обрубки».
- Но я не унывала, — рассказывает женщина. — Решила всем доказать, что играть я таки буду! Ноты учила по самоучителю и каждый день постепенно шла к своей цели. Меньше чем за год освоила нотную грамоту. И так хорошо получались у меня известные классические произведения — сама удивлялась.
Ныне Галина Петровна заново привыкает к клавишам, поскольку больше десятка лет не притрагивалась к фортепьяно. Как только она усовершенствовала игру, ослепла из-за глаукомы. Собрала денег на операцию и постепенно вернула зрение, правда, только одного глаза. Но это не мешает ей каждый день садиться за инструмент и наслаждаться «Вальсом Бостон», «Полонезом» или «Танцем маленьких лебедей» в собственном исполнении.
- Моя мама — уникальная женщина, — говорит дочь Галины Астафуровой Наталья. — Она каждый день учится чему-нибудь новому. Не скажу, что она виртуоз в музыке, но играет хорошо. Причем отменно читает ноты. Помню, я уехала в Германию, где несколько лет жила с мужем, а тут мама объявляет, что… научилась играть на фортепьяно. Я не поверила. Хотя чему тут удивляться: мама настолько терпелива, что обязательно добивается цели.