«Так называемая медицинская реформа, которую сейчас проводит команда исполняющей обязанности министра здравоохранения Ульяны Супрун, — это опасная, если не сказать вредная имитация реформы, которая может привести не к росту продолжительности жизни украинцев, а к росту «теневой» экономики и усилению оттока квалифицированного медицинского персонала за рубеж. Чтобы по-настоящему реформировать медицину во благо людей, нужно значительно увеличить ее финансирование из госбюджета и ввести обязательное государственное медицинское страхование — то есть выполнить требования, зафиксированные и в нашей Конституции, и в коалиционном соглашении «Европейская Украина», — об этом в интервью газете «ФАКТЫ» рассказала народный депутат Украины, председатель Комитета Верховной Рады Украины по вопросам здравоохранения Ольга Богомолец.
— Ольга Вадимовна, вы регулярно критикуете медицинскую реформу, которую проводит исполняющая обязанности министра здравоохранения Ульяна Супрун. Недавно ваш комитет даже проголосовал обращение к Кабинету министров с просьбой ее уволить. В чем причина такой непримиримой позиции?
— Моя позиция, когда дело касается здоровья и жизни людей, всегда непримирима. И имена тут не имеют никакого значения. Я однозначно выступаю за реформу — за введение обязательного медицинского страхования и категорически против планируемого Минздравом введения платных услуг, которые будут доступны только тем, у кого есть на это деньги. В 2014 году было подписано коалиционное соглашение «Европейская Украина», которое и по сей день является главным программным документом в работе парламентского большинства. Я была автором всех ключевых пунктов этого соглашения по реформе медицинского направления и охраны здоровья людей. И именно я была автором первого реформаторского закона № 2002-VIII, который внедряет автономизацию медицинских учреждений и запускает принцип «деньги идут за пациентом», то есть оплату за медицинскую услугу. Второй закон должен был дать настоящей реформе второе крыло и пояснить, кто же за эту медуслугу платит — государство, страховая компания или сам пациент. Увы, через руководство Министерства здравоохранения были пролоббированы интересы частных страховых компаний, поскольку предложенный Минздравом проект закона позволил снять ответственность с государства и переложить оплату на плечи людей. В результате те, у кого нет денег на сооплату или оплату медуслуг, будут умирать дома. Супрун совершенно осознанно утвердила расходы на медицину в бюджете на 2018 год в размере 3,5 процента от ВВП, четко понимая, что как минимум половину населения Украины ее подпись оставила без медицинской помощи. В результате деньги «пойдут» только за небольшим процентом пациентов — за 27% онкобольных и за 30% пациентов с сердечно-сосудистыми заболеваниями — инфарктами и инсультами. Остальным придется лечиться за свой счет или умирать. Хотя и я, и Комитет ВР по вопросам здравоохранения настаивали минимум на пяти процентах, а реально необходимо тратить на медицину не меньше семи процентов ВВП. Также Минздрав фактически сорвал госзакупки медикаментов — по инициативе главы министерства Кабмин разрешил международным организациям поставлять жизненно важные лекарства в Украину в течение 18 месяцев после оплаты — вроде бы как с целью экономии средств.
В 2016 и 2017 годах парламентом для закупки лекарств в больницы было выделено соответственно 4,4 и 5,9 миллиарда гривен, которые Минздрав перечислил вышеупомянутым организациям.
На начало 2018 года за деньги, перечисленные в 2016 году, было поставлено медикаментов на 3,34 миллиарда гривен, за средства 2017 года — ноль. Пациенты в больницах за два года недополучили лекарств на семь миллиардов гривен и вынуждены были покупать их за свой счет.
Получается так, что в семье тяжело заболел и умирает ребенок — и тетя решила купить для него лекарства, но не сейчас, когда они могут спасти жизнь, а через год, потому что лекарства к тому времени подешевеют.
— Как бы вы назвали действия такой тети?
— Это как минимум полная безответственность. Выигрывают от таких миллиардных махинаций распорядители бюджета, международные организации (которые за эту работу получают пять процентов от общей суммы) и многие благотворительные фонды. При отсутствии медикаментов, за которые государство уже заплатило, они собирают с сограждан деньги на лечение тяжелобольных, но при этом до 20 процентов тратят на свои нужды и зарплаты.
К не менее трагичным последствиям приведет бездарная кадровая политика Минздрава. Только грамотные врачи могут спасать жизни людей. Но из-за позиции исполняющей обязанности министра в Украине самая низкая в мире зарплата у медиков, которая составляет порядка 100 евро. И Минздрав не планирует, на мой взгляд, ничего менять: на мое очередное депутатское обращение Ульяна Супрун ответила, что медикам могут доплачивать органы местной власти.
Врачи массово уезжают за границу и решают кадровые проблемы Евросоюза. По данным медицинских профсоюзов, за последние годы эмигрировали около 66 тысяч медиков, а в ближайшие несколько лет нашу страну могут покинуть еще 50 тысяч медработников.
Румыния, Польша, Эстония и Литва с радостью предлагают нашим специалистам зарплату от 800 евро. Если врач не будет получать хотя бы эквивалент 400—500 евро, через несколько лет нас вообще будет некому лечить.
То, что сейчас происходит, — это не реформа здравоохранения, а ее ужасная имитация, направленная на экономию бюджетных средств за счет жизни и здоровья людей. Такая позиция, как мне представляется, устраивает власть.
Два года у нас нет легитимного министра — очень удобно большим игрокам пользоваться ширмой, которую нельзя наказать и привлечь к ответственности — за отсутствие лекарств, за смерти людей, за массовый отъезд медиков.
За этой ширмой безответственности и безнаказанности сейчас проходит множество грязных процессов, в том числе попытки легализации наркотиков. Мы узнаем об этом и многом другом после смены элит, но многие люди не доживут до этого момента. Только за прошлый год украинцев стало меньше на 200 тысяч. За пять лет нас будет меньше еще на целый миллион (не считая эмиграции). Я же выступаю за настоящую, социальную медицинскую реформу — с понятным критерием.
— И что это за критерий?
— Рост продолжительности жизни граждан и снижение смертности. И я реально могу этого достичь, как только власть перестанет ставить палки в колеса своими псевдореформами и безответственностью.
В 2014 году, баллотируясь в президенты Украины, я представила платформу «80+» — программу повышения длительности жизни наших граждан до 80 лет и дольше за счет снижения смертности от инфарктов, инсультов, онкологических и других опасных заболеваний. Сегодня, напомню, средняя продолжительность жизни у нас — 71 год, при том, что в Европе — выше 80 лет. Моя платформа актуальна сегодня как никогда.
— Каким же образом можно добиться увеличения продолжительности жизни?
— Это не короткий разговор. Хотелось бы об этом поговорить отдельно, но постараюсь сжато ответить. Во-первых, увеличение финансирования здравоохранения как минимум на 100 миллиардов гривен в год и введение обязательного медицинского страхования. Именно эти действия должны гарантировать людям доступ к своевременному лечению. Реформы в МВД и армии не начинались, пока не было выделено достаточных средств. Оказалось, что жизнь и здоровье людей не настолько важны власти. Во-вторых, диагностика. Доступная и своевременная. В каждый самый отдаленный населенный пункт Украины ежегодно должен приезжать мобильный диагностический центр и проверять здоровье местных жителей. Технологии телемедицины, которой я занималась более 15 лет, позволят в самом отдаленном селе больному, не выходя из дома, получить консультацию профессора.
Своевременная диагностика спасает тысячи жизней — это доказано нашей программой «День меланомы», которая работает с 2009 года. Благодаря своевременному выявлению этого онкозаболевания кожи мы снизили смертность от него на 15 процентов! И если бы уже было введено обязательное медицинское страхование, если бы лечение онкологических заболеваний стало доступно всем людям, а не 27 процентам онкобольных, то уровень смертности удалось бы значительно снизить.
— А как работает медицинское страхование?
— Всеобщее обязательное государственное медицинское страхование — это когда создается отдельный государственный фонд, в который предприниматели платят сами за себя, работодатели — за своих сотрудников, а за малоимущих платит государство. 200—300 гривен в месяц — это колоссальный ресурс для развития медицинской сферы, лечения и спасения жизней. Все онкобольные, больные с инфарктами, инсультами, диабетом, гипертонией и многими другими заболеваниями при таком подходе будут полностью обеспечены необходимым лечением. Эта модель успешно работает в Австрии, Японии, Польше и многих других странах. И я призываю строить именно такое государство, которое будет беречь и защищать своих людей.
— Но вроде бы вопрос медстрахования обсуждается?
— Его надо не обсуждать, а принимать. Он тормозится в парламенте лоббистами частного бизнеса, для которых предложенная Минздравом реформа — чудесное время для решения всех своих бизнес-вопросов.
— Вы говорили, что данная реформа Минздрава может привести к росту «теневой» экономики. Почему?
— Потому что без обязательного медицинского страхования люди вынуждены будут искать дополнительные — легальные или нелегальные — заработки, чтобы спасти жизнь и оплатить своим родным и близким лечение стоимостью в десятки, а то и сотни тысяч гривен, и им будет даже лучше получать зарплату в конверте, что, собственно, и приводит к тенизации экономики.
Именно я в свое время начинала медицинскую реформу. И вместе с группами экспертов мы прописали и стратегию, и тактику реформы, чтобы она была максимально безболезненной и эффективной. А в предложенной Минздравом, на мой взгляд, антинародной модели деньги «пойдут» не за пациентом, а за избранными. И вместо «Феофании» для каждого украинца, чего добивается вся наша команда, мы получим страну без доступных больниц для простых граждан.
— Вы говорили об этом с Супрун?
— Поначалу да. Но впоследствии я поняла, что самостоятельных решений она не принимает и ответственности не несет. Я предлагала ей (и письменно, и устно) выйти на открытый брифинг, в прямой эфир на любом телеканале и поговорить о плюсах и минусах проводимых реформ. Но в ответ тишина.
При этом мы с вами еще не поговорили о самом главном — о качестве лечения и его оценке, врачебных ошибках, клинических протоколах и стандартах, уничтоженных командой Минздрава, а также о национальном перечне лекарств, в котором нет важнейших препаратов для спасения жизней.
Нынешнее руководство Минздрава создает такие условия, при которых своевременное и качественное лечение будет доступно очень немногим. И печально то, что происходит это в духе тоталитарных государств — под полный «одобрямс» масштабной и хорошо обеспеченной пропаганды с устранением инакомыслящих.
На Супрун работает большая команда хорошо оплачиваемых пиарщиков. Среди них есть и ответственные люди, которые рассказывают и предупреждают о многих ухищрениях, сборе несуществующего компромата, подготовке акций, статей, ТВ-программ, структуре и атаках «ботов» Минздрава в «Фейсбуке». Пиар — это единственное, что Министерство здравоохранения действительно делает высокопрофессионально, но люди все равно видят правду.
— Недавно вы стали инициатором внесения изменений в нормативные акты Минздрава, связанные с законом о деоккупации. Вы говорили, что из-за бездействия медицинских чиновников у гражданских врачей на прифронтовой линии возникли проблемы. Можете рассказать подробнее?
— Это еще одна показательная история — Минздрав саботировал внесение изменений в приказ № 1254
Комитет Верховной Рады по вопросам здравоохранения дважды давал указание внести изменения. И лишь после того, как я подготовила коллективное депутатское обращение к премьер-министру и начала готовить обращения к средствам массовой информации, Минздрав все же внес необходимые изменения. Так мы не позволили отстранить медиков-добровольцев от работы в зоне АТО и полностью исключить медицинское волонтерское движение из процесса.
— Еще хотела вас спросить о вашей медицинской карьере и различных средствах, которые вы рекламируете в Интернете. Все это действительно правда?
— Все это — наглые фейки. Я ничего не рекламирую в Интернете. Мошенники цинично зарабатывают деньги, прикрываясь моим именем. Я не продаю и не выпускаю никакую косметику, кремы, пасты, которые по всей Украине предлагают людям опять-таки под моим именем.
Как только начинаешь бороться за правду, против коррупции — тут же вокруг появляется немало мошенников и любителей легкой наживы. Поэтому очень важно для всех нас построить правовое государство и неустанно бороться с обманом, коррупцией и враньем.
— Вы не боитесь за свою жизнь? Ведь, критикуя Минздрав, его гипотетических спонсоров и лоббистов, вы явно наступаете на мозоль очень влиятельным людям.
— Нет, не боюсь. Я не боялась на первом Майдане (Революция на граните. — Авт.), на «Помаранчевом» Майдане, я не боялась на Майдане Достоинства. Мне, наверное, от предков, которые служили Украине 600 лет, досталось это важное качество — стоять за правду до победы, несмотря ни на что.
Я — за Украину, за людей, за наше общее будущее. Я — за реформу, настоящую народную реформу. Со мной — простые люди и медики страны. Чего мне бояться? Мы все под Богом ходим, и только ему ведомо, что и когда произойдет.
Еще в Древнем Риме было крылатое выражение: «Делай, что должен, и будь, что будет». Я делаю то, что должна: борюсь за наш народ, сильный и талантливый, достойный хорошей жизни. И я никому не позволю загнать украинцев в резервации и отстойники, как это сейчас пытаются сделать, прикрывшись временно исполняющей обязанности ширмой. Поверьте, мы победим! Мы добьемся реформы, мы добьемся остальных народных реформ — во благо каждого, а не избранных непонятно кем псевдоэлит.
Я верю в перемены к лучшему. И прилагаю к этому максимум усилий. И верю, что мы, украинцы, станем нацией долгожителей — здоровых, радостных и успешных.