Уроженец Мариуполя и бывший воспитатель школы-интерната Кирилл Пузенко перебрался в Киев в июле 2014 года. Нужно было устраивать новую жизнь. Интересных вакансий в области прикладной психологии не подвернулось, и тогда Кирилл задумался над реализацией своей давнишней идеи. Он пополнил ассортимент киевских фастфудов таким «неудобным» блюдом, как суп. Для этого Кирилл придумал съедобные стаканы, для выпуска которых была разработана специальная пресс-печь. Вместе с Олегом Герасимовым Кирилл первые полгода делил крошечный МАФ на Крещатике, а по истечении срока аренды решили работать вместе. Спустя три года они запустили 15 точек уличной еды «Супкультура» в пяти странах Европы.
— До вас никто не додумался продавать суп в хлебном стакане, хотя идея довольно простая и, как выяснилось, успешная. Как она у вас появилась?
Кирилл: — Я вел вполне размеренную жизнь. Работал воспитателем, загорал на пляже, гулял по городу и пек торты. Готовить мне нравилось всегда. А супом решил заняться по очень простой причине — люблю суп. И гулять люблю. Расстраивался, что не могу заниматься двумя своими любимыми делами одновременно — есть суп во время прогулки (смеется). Это не совсем удобно, ведь нужны тарелка, ложка. Кусочек хлеба тоже не помешал бы. Вот и придумал съедобный хлебный стакан. Отвратительных пластиковых отходов, загрязняющих окружающую среду, такой фастфуд не имеет.
В то время над городом уже летали истребители, создавая много шума. Довольно неприятно. Большинство моих друзей перебрались в Киев. Один из них предложил мне тоже ехать в столицу и пожить в свободной комнате его съемной квартиры. Я планировал найти работу по специальности, но вакансий оказалось не слишком много. Поэтому решил временно поработать барменом. На собеседовании присутствовал владелец ресторана, и я не упустил возможности назначить ему личную встречу с целью презентации своей идеи. И он в нее поверил.
— Нужны были инвестиции?
Кирилл: — Да, на разработку специальной пресс-печи. Я пробовал выпекать стаканы в домашних условиях. Духовки у меня не было, поэтому ездил к подруге. Выпекать нужную форму у меня получалось, но для производства все-таки нужна машина. Я получил от инвестора две тысячи долларов. Волей случая у девушки, чью кухню я периодически оккупировал, оказались знакомые, которые по лекалам моего стакана разработали и собрали печь. Я ее сразу же запатентовал. Вообще, многое в этом бизнесе получилось благодаря знакомствам.
Сначала я продавал супы в одном популярном вегетарианском кафе. Случайно зашел туда во время прогулки, познакомился с собственниками. Стало понятно, что мы можем быть друг другу полезны — у них есть площадь, а у меня интересный продукт. Но это были очень маленькие объемы, несколько порций в день. Потому, когда познакомился с Олегом и он мне предложил вместе снять МАФ на Крещатике, сразу согласился. Я жил поблизости, все заготовки делал дома и каждый день носил на точку кастрюли с нарезанными овощами.
* Кирилл Пузенко, придумавший хлебный стакан, любит полакомиться такой тарой
Олег: — Я по образованию финансист. Полтора года учился в Лондоне. Работал маркетинговым аналитиком в аэропорту «Борисполь». Предприятие государственное, платили немного, и развития мне там не хватало. Хотелось заняться чем-то своим. Решили открыть с товарищем кофейню. Нашли МАФ на Крещатике, в котором летом продается мороженое, а вне сезона его сдают в аренду.
Чтобы не тянуть аренду на одном лишь кофе, скооперировались с Кириллом. Зима выдалась дождливая, а место в центре Киева не такое уж и выгодное. С трудом вышли в ноль. Я был в восторге от идеи супа в стакане, и через некоторое время мы уже вместе открыли первую удачную точку «Супкультуры» на Подоле, завоевали лояльных клиентов и продали первую франшизу в Польшу.
Кирилл: — Но до этого мы участвовали во всех возможных фестивалях уличной еды. Подобные мероприятия очень выгодны с финансовой стороны и как способ заявить о себе большому количеству людей.
К первому фестивалю мы оказались абсолютно не готовы. Выстроилась огромная очередь, и мы поняли, что пропускная способность нашей единственной машины должна быть больше. Мы совершенно не справлялись с количеством заказов. Я так перенервничал, что даже заболел из-за этого. Перед вторым фестивалем мы по ночам выпекали дополнительные стаканы дома.
— Когда вы сообщили близким, что увольняетесь с работы, чтобы продавать супчик в хлебном стакане, как они отреагировали?
Олег: — Жена спросила, насколько я в этом уверен. Но по моим горящим глазам все поняла. Какой «Борисполь», когда речь идет об инновационном фастфуде! Мне эта идея сразу показалась гениальной, и я знал, что она обязательно сработает.
Кирилл: — А мне почти все говорили, что я придумал чушь. Очень им благодарен.
* Жена Олега Герасимова Майя ходит с мужем на фестивали уличной еды
— Есть мнение, что мелкий бизнес начать не так уж легко. Чтобы спокойно работать, надо обязательно кому-то что-то заплатить или долго обивать пороги госучреждений, получая необходимые разрешения.
Олег: — Это заблуждение. В 2015 году, когда мы открывались, был наложен мораторий на проверку малого бизнеса. Учитывая, что мы вообще не используем мясо, нам не нужно было получать никаких специальных разрешений. В таком случае проверка санэпидстанции может произойти только при поступлении жалобы. Нам подсказали, что нужно написать уведомление в управление санэпидстанции Подольского района о размещении производства — и этой бумаги достаточно. Делается анализ слива воды на пестициды, который стоит тысячу гривен (официально), и производство может спокойно начинать свою работу. Мы ни разу не сталкивались с проявлением коррупции, взяток не давали.
— Бизнес уже мог сам себя обеспечивать или привлекали дополнительные инвестиции?
Олег: — Мы планировали открыть хотя бы пять собственных точек и позиционировать себя как сеть, прежде чем начать продавать франшизу. Разместили информацию о себе на специальном ресурсе для стартаперов. Нашлись люди, которые оплатили стоимость части оборудования. На их деньги мы заказали пять пресс-печей, но, разобравшись, что инвесторы претендуют на владение патентом (а это, по сути, все, что у нас было на тот момент), решили от дальнейших отношений с ними отказаться. Деньги, которых у нас уже не было, они потребовали вернуть безотлагательно, угрожая процентами. Пришлось взять кредит в банке на 40 тысяч гривен, чтобы поскорее решить этот вопрос. Кредит выплатили, а с финансированием проекта помог друг моего тестя.
— Через два месяца после запуска первого кафе вы открыли точку в Варшаве, сейчас «Супкультура» по франчайзингу работает в пяти странах. Как о вас узнали за пределами Украины?
Кирилл: — Наш первый франчайзи Евгений узнал о нас от своего брата, который конструировал нам печь. Евгений мой земляк, уехал из Мариуполя в Польшу. В 2015 году СМИ много внимания уделяли историям украинских эмигрантов, заново устраивающих свою жизнь. Открыв «Супкультуру» в Варшаве, Женя попал в поле зрения журналистов. Однажды за супом к нему зашел посол Украины. Это маленькое событие получило информационную огласку, после чего к нам активно стали поступать заявки на покупку франшизы. В основном это молодые супружеские пары, имеющие финансовую подушку (время выхода на окупаемость до полутора лет), которым надоело работать на «дядю». Сейчас у нас 15 точек в Украине, Польше, Словакии, Беларуси, Чехии и Австрии. Мы на связи с ними постоянно, любые вопросы адресуются нам. Вдвоем уже не справляемся, ищем партнера.
Первые франшизы в Украине продавали за две тысячи евро, сейчас за шесть. Для европейского рынка цена выше. А вот собственного кафе у нас больше нет. К сожалению, его демонтировали прошлым летом вместе с другими МАФами. Предупредили заранее, так что мы успели собраться. Унесли все, что могли, до последнего гвоздя.
* Суп в съедобном стаканчике пользуется у проголодавшихся людей огромным спросом. Фото из «Фейсбука»
— С каким рынком легче работать — нашим или европейским?
Олег: — На европейском рынке больше условий стандартизации качества. Хлопотнее. Зато европейцы никогда не торгуются.
— Какие сложности?
Кирилл: — Основное — вопрос ответственности других людей. Это фундаментальное качество, которое должно быть в каждом человеке, но почему-то оно очень часто нивелируется.
Олег: — Поначалу, кроме дохода с собственной точки, у нас не было никаких источников дополнительного заработка. Продавая франшизу, мы даем три месяца каникул, а вступительный взнос вкладываем в развитие бизнеса. Периодически наступают периоды, когда деньги заканчиваются, и тогда становится тревожно. Но в этот момент нас всегда находит новый франчайзи и делает вступительный взнос. Когда нам что-то необходимо, оно появляется в нужный момент, будто само собой.
В Украине есть сложности с производством оборудования. Никому не выгодно разрабатывать что-то новое, когда речь не идет о масштабном производстве. Даже если мы закажем сразу двадцать печей, заводам это не интересно. Приходится из кожи вон лезть, чтобы договориться. Сейчас мы свои печи изготовляем в Польше, где совсем другие стандарты качества.
Затевая бизнес, надо быть готовым к мелким неурядицам. Они возникают сплошь и рядом: то печь задержали на таможне, то на выездном мероприятии дождь пошел, а крыши нет. Или во время фестиваля сломался единственный блендер, и приходится бежать в магазин за новым. Неприятно, но это больше похоже на приключения, чем на проблемы.
— Поменяли бы сейчас свой образ жизни на прежний?
Олег: — Не представляю себя теперь наемным сотрудником. Быть предпринимателем — большая ответственность и постоянный головняк. Уже нельзя оставить работу на работе, она всегда с тобой. Но вместе с этим появилась свобода действий, которую я прежде не ощущал.