Алексей Цымбалюк — последний из активных участников инсценированного убийства Аркадия Бабченко, который до сих пор не рассказал широкой общественности о своей версии событий в этом деле.
Найти его довольно трудно: бывший участник боевых действий на востоке Украины, которого, по версии следствия, киевский предприниматель Борис Герман нанял для ликвидации российского журналиста, сразу после имитации убийства съехал из своего дома и сейчас находится под охраной украинских спецслужб.
Встречу с журналистами Би-би-си он назначает в подвале одного из домов в центральной части Киева, а представляясь, говорит: «Меня зовут Алексей Цымбалюк. Я убийца Аркадия Бабченко». И заливается смехом.
Одну из самых противоречивых спецопераций в истории Службы безопасности Украины Цымбалюк называет безусловно успешной.
Он не сомневается, что заказчиками убийства Аркадия Бабченко были российские спецслужбы — хоть следствие до сих пор не продемонстрировало убедительных доказательств этого утверждения, а заявления Бориса Германа о том, что он сам сотрудничал с украинской контрразведкой, называет чушью.
Би-би-си подробно расспросила Алексея Цымбалюка о деталях инсценировки убийства Аркадия Бабченко.
Би-би-си: Кто вы? О вас пишут, что вы были или являетесь священником.
Алексей Цымбалюк: В 2006 году меня постригли в монахи и рукоположили в сан иеродиакона. Как я пришел в монастырь и вообще к покаянию, это, скорее, личная история, которую я не хотел бы выносить на всеобщее обозрение.
Люди идут в монастырь, когда испытывают потребность в покаянии. У меня такая потребность была и есть и сегодня.
Я нахожусь в запрете в священнослужении, но священного сана меня до сих пор не лишили.
Би-би-си: За что вас запретили в служении?
А.Ц.: За то, что я самовольно покинул монастырь.
Би-би-си: Чтобы пойти на войну?
А.Ц.: Со своего монастыря я ушел гораздо раньше. Я год прожил в миру, затем жил в ските на Закарпатье, определенную часть времени я проводил в одиночестве в горах. Служить я не мог, потому что был запрещен в служении. Скажем так, я жил монашеской жизнью.
Би-би-си: Вы до сих пор считаете себя монахом?
А.Ц.: Конечно. Перед богом я всегда буду отвечать как монах.
Би-би-си: Вы считаете себя человеком божьим?
А.Ц.: Человеком божьим — это слишком, я считаю себя человеком верующим, христианином.
В конце августа 2014 года я пошел на войну, потому что чувствовал необходимость проповеди, потому что вся жизнь христианина — это проповеди. Ты должен нести слово Божие людям. А слово Божие на войне людям очень нужно.
Ну, и конечно, защищать Родину — это обязанность каждого человека, тем более человека верующего.
Би-би-си: Почему вы пошли именно в «Правый сектор» (организация запрещена на территории РФ)?
А.Ц.: Потому что когда я обратился в военкомат и сказал, что хочу на войну, мне сказали, что наша армия полностью укомплектована иеродиаконами. Поэтому я присоединился к «Правому сектору».
Би-би-си: В соцсетях распространяются очень разные ваши снимки (на одном из снимков Цымбалюка в соцсетях он изображен с рукой, выброшенной в нацистском приветствии). Вас называют нацистом. Вы нацист?
А.Ц.: Нет. Вы понимаете, когда российские СМИ нас начали называть фашистами в 2014 году, в ответ появился определенный троллинг. Все эти «зиги» и все остальное — это просто троллинг, не более того.
Би-би-си: То есть крайне правые взгляды, нацистские взгляды — это не ваши взгляды?
А.Ц.: Господь создал всех людей. Как может одна нация быть лучше другой?
Би-би-си: Расскажите нам о своем участии в боевых действиях на востоке Украины. Вы были на линии фронта с оружием в руках?
А.Ц.: Свою войну я начинал в медицинском подразделении Добровольческого украинского корпуса «Правый сектор» «Госпитальеры». Начинал войну без оружия, но потом все менялось — я был в других подразделениях: разведка, контрразведка ДУК, мобильные группы по борьбе с контрабандой в зоне проведения боевых действий.
Эти группы состояли из волонтеров, представителей пограничной службы, фискальной службы и СБУ. Там я познакомился с сотрудником СБУ, к которому обратился, когда получил этот интересный заказ.
Би-би-си: То есть на фронте вы сблизились с СБУ?
А.Ц.: Нельзя говорить о какой-то близости к СБУ. У меня просто установились дружеские отношения с определенным сотрудником. В зоне боевых действий очень быстро понимаешь, кому можно верить и кому верить не стоит.
Би-би-си: Вы когда-нибудь убивали человека? Почему, вы считаете, именно вас выбрали убийцей?
А.Ц.: Убивать — это грех. Как я могу сказать, что я убийца? Сознательно идти на грех — для меня это недопустимо.
Но на войне отнять жизнь у врага — не грех и тем более не убийство.
Технически я мог бы сделать много вещей, и человек, обратившийся ко мне, знал об этом, Я проходил выучку, я тренировался. Поэтому мог ли бы я сделать это технически? Да, мог. Мог ли бы я сделать так, чтобы меня потом не нашли? Да, мог бы. Именно поэтому он ко мне обратился.
И его слова на суде о том, что он сознательно выбрал священника, который бы никого не обидел, и так далее… Человеку надо как-то себя оправдывать.
Кроме того, я являюсь представителем правой среды, а некоторые люди почему-то считают, что правыми очень легко манипулировать. Достаточно сказать, что надо убить русского, и, несмотря на то, кто этот русский, правый на это согласится. Но это большая ложь, потому что никто никогда не будет убивать мирных россиян, тем более настроенных антагонистически к режиму Путина.
Враги Украины — это не русские, а путинская Россия, имперская модель России. И она является врагом не только Украины, это враг всего мира, по большому счету.
Би-би-си: То есть вы убивали людей во время войны на востоке?
А.Ц.: Это неуместный вопрос.
Би-би-си: Расскажите нам о Борисе Германе. Как давно вы его знаете? Вы дружите?
А.Ц.: Дружбой эти отношения назвать сложно. Мы общались еще с 2015 года. Борис Герман связан с оружием, с его производством. А в добровольческих подразделениях, в частности, в тех, где был я, постоянно была нехватка этих вещей, поэтому нам приходилось общаться и с такими людьми.
Познакомились мы в Киеве. Я заказывал, кажется, прицелы для ребят на восток, и с этого пошло общение.
Какой-то большой дружбы у нас никогда не было. У него всегда можно было заказать и быстро получить всякие тюнинговые вещи на оружие — приклады и так далее. На этом наше общение и было завязано. Он — фанат оружия, я, честно говоря, тоже люблю оружие.
Би-би-си: Адвокат Германа называет его волонтером, демонстрирует благодарность от 8-го батальона ДУК. Можно ли назвать его волонтером?
А.Ц.: Волонтеры — это, наверно, люди, которые предоставляют свою помощь бесплатно, а не продают за деньги. Герман бесплатно не давал ничего.
Би-би-си: Он сам на передовой бывал?
А.Ц.: Нет.
Би-би-си: Как он впервые связался с вами по поводу убийства Аркадия Бабченко?
А.Ц.: Он пригласил меня пообедать, числа 4−5 апреля. Это, можно сказать, была первая попытка вербовки.
На этой встрече Герман рассказал, что есть определенная группа лиц — в основном это россияне. Они мешают Украине, мешают всем на свете, это враги, их надо убить, и на это определенной группой лиц выделен бюджет.
Меня это очень заинтересовало — не в том плане, чтобы поработать, а в том, что я понимал: такие вещи происходят с целью провокаций, а провокации никому в Украине не нужны, во время войны это может закончиться страшной бедой и страшным горем. Соответственно, я как мог проявил заинтересованность, чтобы выведать информацию, узнать больше.
Поэтому я ответил: да, конечно, я заинтересован. И уже 6-го числа поступило конкретное предложение по Бабченко.
В той первой беседе он сказал мне: есть список из 30 человек, которых нужно ликвидировать. Он сразу сказал, что работать нужно очень быстро, чтобы успеть к осени. Почему к осени — думаю, позже следствие расскажет.
Он спрашивал, есть ли возможность подключить других людей, потому что одному отработать такое количество людей — это, конечно, нереально. Я сказал: все есть, группы есть, давай. Началась игра.
Би-би-си: Когда Герман говорил с вами на эту тему, он вспоминал в каком-либо контексте о России или, скажем, о том, что заказчики происходят из-за границы?
А.Ц.: Нет.
Би-би-си: А вы спрашивали у него, кто за этим стоит?
А.Ц.: Нельзя такого спрашивать: этим можно насторожить человека. Тем более, никто никогда не ответит прямо на такой вопрос. Конечно, было бы хорошо, если бы Герман сказал: «Да, это ФСБ» (смеется).
Но я сильно сомневаюсь, что он бы так ответил.
Би-би-си: Итак, 6 апреля он прислал вам фотографию Бабченко?
А.Ц.: Да. В WhatsApp он переслал мне фотографии Бабченко — такое впечатление, что вытянутые из паспортного стола, — данные на него и спросил, интересно ли бы мне было отправить этого человека на встречу к пророку.
Через несколько часов мы встретились возле моего дома. Мы переговорили, он уточнил, что речь идет именно о Бабченко. Он, мол, журналист, он всем мешает, русский, враг и так далее.
На тот момент я уже был в контакте с СБУ и начал игру с ним. Я просил больше информации: надо было затягивать время. Больше информации он мне предоставить не мог: он сказал, что отследить киевские контакты Бабченко, установить место его жительства я должен сам.
Би-би-си: Досье на Бабченко, которое Герман вам прислал, размещено на сайте СБУ. Оно вам не показалось странным? Зачем вам могла понадобиться его фотография 25-летней давности? Как вам могли помочь цитаты из его «Фейсбука»?
А.Ц.: А что вы хотели, чтобы мне прислали? Что было бы не странным с вашей точки зрения?
Би-би-си: Но как вам могла помочь найти Бабченко в Киеве фотография его московской квартиры?
А.Ц.: Я, честно говоря, считаю это досье первым проколом Германа. Если бы он мне прислал что-то другое, возможно, у меня и возникли бы какие-то сомнения по поводу его связей с Россией. Думаю, он просто переслал мне то, что сбросили ему, даже не попытавшись зашифроваться.
Би-би-си: Вы говорили о деньгах на этом этапе?
А.Ц.: Он просил обдумать, какая сумма меня заинтересует.
Я сказал, что мне нужно подумать: это будет действительно резонансное дело, и нужны будут большие затраты — для конспирации и так далее. Я сказал, что это не будет дешево и взял три дня на размышление.
Мы долго советовались с сотрудниками СБУ, какую именно сумму озвучивать, чтобы и не напугать заказчика слишком большим запросом, но чтобы и не насторожить его недостаточной суммой. Сошлись во мнении, что 30 тысяч долларов именно за убийство Бабченко будет достаточной цифрой.
Би-би-си: Когда вы назвали ему цену?
А.Ц.: 9 или 10 апреля. Тогда я сказал, что мне нужно 50% аванса и начнем работать.
Би-би-си: На этом этапе вы уже докладывали обо всем СБУ, вы записывали ваши разговоры?
А.Ц.: Первую беседу с Германом я записывал на диктофон телефона. Профайл на Бабченко я сразу же перебросил оперативнику.
В дальнейшем я уже работал с техникой СБУ — наши встречи с Германом в основном были без телефонов, они оставались в машине. Техника была на мне. Я теперь точно знаю, что камеру можно поместить в пуговицу от рубашки (смеется).
Би-би-си: Такие камеры давала вам СБУ?
А.Ц.: Да.
Би-би-си: До того, как вам сообщили фамилию Аркадия Бабченко, вы знали, кто это такой? Пытались выяснить, кто он?
А.Ц.: Я совершенно не знал, кто он такой. Уже после этого посмотрел его «Фейсбук», и мне стало понятно, насколько этот человек настроен антипутински. Мне, честно говоря, было даже смешно от того, что он выбрал для этого убийства именно меня.
Би-би-си: А действительно, как вы думаете, почему он выбрал для этого убийства именно вас? Это странно.
А.Ц.: Человек считал, что может мной манипулировать. Что можно сыграть на моей нелюбви к России, чтобы я просто убил россиянина, любого.
Опять же, он прекрасно знал, насколько я — хоть я и не являюсь каким-то суперсверхкиборгом, — но что технически я могу это сделать, и это было бы выполнено очень хорошо.
Би-би-си: На следующей встрече с Германом он передал вам деньги?
А.Ц.: Да, мы встретились на парковке одного из торговых центров. Я сел в его автомобиль. Мы поехали, на ходу разговаривали. Разговор касался списка будущих жертв. Имена не назывались, но список, по его словам, на то время вырос с 30 до 60 целей. Для меня это, если честно, звучало как разговор какого-то маньяка.
Би-би-си: Что произошло дальше?
А.Ц.: Я получил аванс, это зафиксировано на видео, которое продемонстрировала СБУ. Мне было передано 14 тысяч долларов. Тысячу долларов он удержал для того, чтобы потом передать мне пистолет — я его у него должен был купить.
Би-би-си: То есть детали убийства Аркадия Бабченко отдали полностью на ваше усмотрение, это не обсуждалось вообще?
А.Ц.: Да. Я еще при первом разговоре спросил, есть ли какие-то особые пожелания: стрелять, взрывать? Сказали, что заказчику абсолютно все равно. Главное — чтобы он просто был мертв, и поскорее.
Би-би-си: У вас в течение всей этой игры ни разу не возникло мысли о том, что Герман на самом деле не хочет, чтобы вы убивали Бабченко, а просто работает с другим департаментом СБУ?
А.Ц.: Нет, абсолютно такого не было. Когда человека ставят на прослушку, этим занимается один отдел — технический. Телефоны Германа, конечно, слушались, и уже из этого было бы видно, что он работает с другим департаментом. В конце концов, когда он говорит, что работает с контрразведкой, то даже названия департаментов не знает. Он просто мелет какую-то чушь, вот и все.
Или вы думаете, у нас такие спецслужбы, которые не могут разобраться между своими департаментами? Это не так.
Наоборот, в переписке Герман постоянно подгонял меня: давай быстрее, «меня торопят».
Би-би-си: Был ли у вас разговор о том, когда это должно быть сделано? В СМИ говорили, что убийство должно было быть привязано к финалу Лиги чемпионов.
А.Ц.: Как раз в те дни был особый прессинг, он мне постоянно писал: давай быстрее, мне подгоняют, люди интересуются, почему так долго. Собственно, тогда появилась публикация в «Фейсбуке» Аркадия о том, что он подвернул ногу, не выходит из дома вообще.
Би-би-си: Что вы говорили Герману в ответ?
А.Ц.: Я как раз ссылался на эту публикацию Аркадия. Я говорил, что за домом слежу я, следят мои люди. Аркадий, мол, не выходит из квартиры, его знакомые с телеканала приносят ему еду домой.
Плюс при получении задатка я взял срок на выполнение минимум четыре недели, поэтому я говорил, что полностью укладываюсь в сроки. А если что-то кому-то не подходит, пусть идут в другой магазин.
Би-би-си: Вы в тот момент знали, что Аркадий Бабченко имитировал свою травму, чтобы оттянуть свое фейковое убийство?
А.Ц.: Конечно. Аркадию сообщили о том, что происходит, после того как я получил аванс. До получения аванса все было немного сомнительно, но после того, как я получил деньги, стало понятно, что намерения серьезные.
В конце концов, его тоже надо было убедить, что это все серьезно. А уж коль платятся такие далеко не маленькие деньги — насчет серьезности намерений все становится понятно.
Би-би-си: Общались ли вы с Аркадием Бабченко перед имитацией убийства?
А.Ц.: Да, за два-три дня до этого я приехал к его дому. Вся операция должна была произойти максимально достоверно: мне нужно было осмотреть маршрут, как я туда приеду, как буду отходить, чтобы не попасть ни на какие камеры. Нужно было сделать все, чтобы полицейские не нашли меня в первый же день, потому что все бы сразу рассыпалось, разломалось.
Мне же нужно было на следующий день передвигаться по городу: у нас была запланирована встреча с Германом для передачи второй части денег.
Тогда я ненадолго зашел в его квартиру. Мы встретились, нас представил друг другу оперативный сотрудник СБУ. Сказал: познакомьтесь, это человек, который должен был вас убить. Беседа прошла нормально (смеется).
Было видно, что Аркадий действительно очень напуган. Не каждый день ты узнаешь, что тебя хотят убить, и тем более не каждый день ты знакомишься со своим убийцей (смеется).
Би-би-си: Вас привлекали к планированию самой имитации убийства?
А.Ц.: Нет. Разве что я говорил, что лучше работать в квартире или подъезде. Но все готовила СБУ.
Би-би-си: Вы могли бы рассказать как можно подробнее о вечере убийства?
А.Ц.: Все просто на самом деле, особенно нечего рассказывать (смеется). Поел супчика, вызвал такси и поехал убивать Бабченко.
Я подъехал не на сам адрес, а остановился метров за 200 в соседнем дворе. После того, как получил сигнал, зашел в подъезд и поднялся на нужный этаж.
Би-би-си: Было запланировано, что все произойдет после того, как Аркадий вернется из магазина?
А.Ц.: Нет, поход в магазин тоже был фейковый. Процесс гримирования Аркадия был очень долгим, поэтому в магазин он не выходил. Когда я поднялся в его квартиру, он уже лежал загримированный. Возле него просто положили бутылки с водой, чтобы имитировать, что этот поход в магазин состоялся.
Би-би-си: Вы стреляли там из пистолета? Я не до конца понимаю, зачем вам там было физически присутствовать.
А.Ц.: Я должен был там появиться, потому что все возможно: меня мог кто-то дублировать, могли следить за мной. Поэтому все должно было выглядеть максимально правдоподобно.
Я не стрелял. Оружие не использовалось вообще: в этом не было смысла. Если работает пистолет с глушителем, то выстрелов никто и так бы не услышал.
Некоторое время мы думали, не использовать ли петарду, чтобы имитировать звук выстрела, но впоследствии сошлись во мнении, что это не нужно.
Би-би-си: Итак, вы поднялись к квартире Аркадия. Что вы там увидели?
А.Ц.: Аркадий лежал в луже крови, возле него стояли бутылки с водой — все было так, как потом все увидели на картинках. Все было готово к приезду скорой и ко всему остальному.
Никого, ни сотрудников СБУ, ни гримеров, там не было. Была только его жена, которая по легенде во время убийства была в душе. Она должна была услышать, как упало тело, выйти оттуда и вызвать скорую.
Я находился в квартире буквально 10−15 секунд, мне было не до того, чтобы осматриваться. Я больше следил за тем, что происходит за дверью, чтобы выйти без свидетелей.
Би-би-си: Вы зашли, Аркадий лежит на полу. Вы ему что-то сказали?
А.Ц.: Да, я сказал: «Доброго здоровьица». Он попросил, чтобы я его не смешил (смеется).
Би-би-си: Что вы делали дальше? Уехали оттуда и смотрели новости?
А.Ц.: Я отошел на безопасное расстояние, маршрут я определил за несколько дней до того. Оттуда поехал в безопасное место. Все.
Вечером новостей я не смотрел, немного следил за «Фейсбуком». Новости мне смотреть было абсолютно неинтересно — я знал финал истории.
Би-би-си: С кого сделали тот фоторобот, который распространили после инсценировки убийства Бабченко?
А.Ц.: Был свидетель, который сидел там, когда я заходил в подъезд и выходил оттуда. Он на меня посмотрел, но, слава богу, не очень внимательно, и все, что он запомнил — это мою бороду, потому что одежду он описал неверно.
Би-би-си: Итак, дальше вы сообщили Борису Герману, что работа выполнена?
А.Ц.: Да, через полчаса я написал ему, что работа выполнена. Герман часто называл Бабченко «глистом», поэтому я написал ему, что «глиста вытравил». Мы постоянно меняли мессенджеры, это сообщение я послал ему в «Сигнале».
Я не ставил его в известность, когда именно собираюсь работать: у нас была договоренность, что я просто сообщу о проделанной работе, а он пусть следит за новостями.
В тот день у Германа был какой-то личный праздник, и он мои сообщения довольно долго не читал. Я уже немножко начал нервничать — думал, что, возможно, он вообще уже скрылся, но потом узнал, что он просто спал.
Он мне ответил примерно в два часа ночи. Он был доволен, сказал, что заказчики довольны. Мы договорились, что на следующий день встретимся для передачи денег: он предупредил, что может немного задержаться, потому что денег у него нет, ему должны их передать.
Би-би-си: Что произошло на следующий день?
А.Ц.: Я ему написал: когда деньги? Он оттягивал встречу на после обеда. На тот момент нам было известно, что он собирается вылететь за границу (по версии правоохранителей, вечером 30 мая Борис Герман должен был вылететь за границу, а оттуда — в Россию, адвокат Германа утверждает, что его клиент собирался в короткую рабочую поездку в Италию — прим. Би-би-си).
Поэтому пришлось не рисковать, не ждать передачи второй части денег, а арестовывать его.
Би-би-си: Как вы думаете, почему его не задержали в аэропорту, а за несколько часов до его предполагаемого вылета?
А.Ц.: А зачем было оттягивать и создавать лишние риски? А вдруг он бы улетел? А вдруг не улетел бы, а сбросил телефон и уехал из страны через Беларусь?
Би-би-си: Просто сейчас много говорят, что если бы его взяли с поличным при передаче вам второй части денег…
А.Ц.: Да, это многое бы упростило. Но все пошло не так.
Би-би-си: То есть, в конце концов, вы с ним так и не встретились?
А.Ц.: Нет.
Би-би-си: И он так и не передал вам список людей, которых он хотел убить?
А.Ц.: Я знал две следующие жертвы. Всего списка я не видел, и показывать его мне сразу было бы нелогично. Людям нужно было сначала показать свою работу, а уже потом можно было бы говорить о списке.
На самом деле его отъезд за границу спутал нам все карты, поломал все окончание игры. Если бы не он, я думаю, мы бы еще несколько дней с ним поиграли, и список был бы у меня на руках — по крайней мере, ближайшие 10−15 жертв, чтобы я мог нормально стратегически спланировать, как это все делать.
Но нельзя было рисковать и давать ему вылететь из страны — учитывая резонанс и то, что с каждой минутой все больше людей знали о фейке. Были угрозы утечки информации, поэтому пришлось ее прекращать.
Би-би-си: Вы знаете, как СБУ получило «список 47»?
А.Ц.: Думаю, из переписки Германа с заказчиком.
Би-би-си: Эти две следующие жертвы из списка, о которых вы упомянули, — это Тодор Пановский и Илья Богданов (об активисте одесского Евромайдана Пановском и бывшем сотруднике ФСБ Богданове как фигурантах разговоров Германа с Цымбалюком сообщал адвокат Германа Евгений Солодко — прим. Би-би-си)?
А.Ц.: Да. Во время одной из наших встреч он показал мне их фотографии и сказал: эти следующие. Очередь — кто первый, а кто второй — я мог определять сам.
Би-би-си: Как вы думаете, почему Пановского нет в «списке 47»?
А.Ц.: Не знаю. В конце концов, не факт, что они действительно должны были быть следующими. После убийства Бабченко все могло переигрываться.
Би-би-си: Вы упомянули о том, что в списке было 60 человек.
А.Ц.: Да. Герман называл такую цифру целей.
Би-би-си: То есть можно предположить, что у него самого этот список менялся: сначала было 30, потом 47, потом 60?
А.Ц.: Вполне возможно.
Би-би-си: Вскоре после инсценированного убийства Бабченко вы разместили в «Фейсбуке» признание о том, что являетесь его «киллером». Чем вы руководствовались, когда писали об этом?
А.Ц.: На брифинге в СБУ мой голос обнародовали без всякого искажения, и как только этот брифинг закончился, очень много моих знакомых это заметили и мне об этом сообщили. Люди, которые знают меня близко, мой голос знают очень хорошо, узнать меня по голосу очень легко.
Кроме того, я знал, что мои имя и фамилию обнародуют во время суда. Я не был в этом деле каким-то зашифрованным агентом, все было открыто.
Би-би-си: Вы не просили об этом СБУ из соображений собственной безопасности?
А.Ц.: А какой смысл? В любом случае, меня знает Герман. Если убийство оказывается фейковым, значит, сдал исполнитель. А если меня знает Герман, то знают и адвокаты, и цепочка пошла дальше. Поэтому прятаться смысла нет. Из соображений личной безопасности наоборот лучше определенный уровень публичности и огласки.
Би-би-си: Как вы думаете, зачем нужно было заходить так далеко и имитировать убийство Бабченко?
А.Ц.: Это нужно было, чтобы собрать как можно больше доказательств причастности к этому России, отследить каналы получения денег.
Би-би-си: Но вы, вероятно, в курсе дискуссии о том, не была ли эта инсценировка большой ошибкой украинской спецслужбы.
А.Ц.: Ошибки в работе спецслужб я здесь не вижу абсолютно никакой. Просто не всегда все идет по плану. Это жизнь.
Би-би-си: То есть вы думаете, что эта операция была успешной?
А.Ц.: Да. Но операция не закончилась, она продолжается. Серьезная сеть, которая могла причинить очень много зла, упала, она нейтрализована. Поломаны очень серьезные планы. Это успех. Очень скоро следствие сообщит широкой общественности больше информации, и тогда все поймут, какую гидру мы задавили.
Би-би-си: Боитесь ли вы за свою безопасность сейчас? Очевидно, есть люди, которые хотели бы вас достать.
А.Ц.: Конечно, я переживаю, скажем так. Боюсь ли? Я не боюсь встречи с неотвратимым. Смерть — это логичное окончание жизни. Никому кроме Христа не удалось это преодолеть. Смерти я не боюсь. Но меры безопасности, конечно, нужно предпринимать, потому что подгонять встречу со смертью не стоит.
Би-би-си: Вы имеете в виду защиту со стороны спецслужбы?
А.Ц.: Да, конечно. Меня не бросили на произвол судьбы.
Конечно, я понимаю, что после этого могут хотеть убрать и меня. Но повторюсь: рано или поздно мы все умрем, это ни для кого не секрет. Главное — насколько дорого ты отдашь свою жизнь. Я считаю, что определенное свое предназначение я уже выполнил.
С другой стороны, можно же и под машину попасть, так что, не выходить на улицу? Жизнь рано или поздно заканчивается.
Би-би-си: Как вы думаете, кто платил вам за убийство Аркадия Бабченко?
А.Ц.: В принципе, Борис Герман сам озвучил имя заказчика на суде (Борис Герман заявил, что заказчиком убийства является сотрудник «личного фонда Путина» Вячеслав Пивоварник, в администрации президента России отвергли сам факт существования подобного фонда — прим. Би-би-си). Скорее всего, это правда, именно из этого фонда должны были финансироваться все эти убийства.
Би-би-си: А кто, вы думаете, был в конце цепочки, по которой должны были заплатить за убийство Аркадия Бабченко?
А.Ц.: Спецслужбы России, кто еще мог бы стоять за этим?
Би-би-си: Почему?
А.Ц.: Возвращаясь к списку и количеству жертв — если бы это реально сработало, внутриполитическая ситуация в стране была бы очень сильно расшатана. Это выгодно только путинской России.
Би-би-си: Те деньги, которые вам передал Герман, — вы их проверяли, они не фальшивые, не меченые?
А.Ц.: Нет, они не фальшивые и не меченые. Их отдали в банк на хранение по процедуре.
Би-би-си: После имитации убийства по Киеву ходил слух о том, что можно устроить интервью с «киллером Бабченко» за определенную сумму денег. Имели ли вы к этому какое-то отношение? Это правда?
А.Ц.: Мне бы хотелось монетизировать определенные моменты, это правда. Аркадий тоже заявлял, что готов дать интервью за 50 тысяч долларов. Мне предлагало деньги одно российское СМИ. Я предложил им перевести деньги на счет «Народного тыла» (волонтерское объединение, которое занимается помощью украинской армии — прим. Би-би-си), на помощь снайперам. И мне кажется, что они некоторое время даже всерьез рассматривали это предложение (смеется).
Би-би-си: Вы общались с Аркадием Бабченко после всех этих событий?
А.Ц.: Мы несколько раз переписывались в «Фейсбуке». Аркадий поблагодарил меня за то, что он остался жив. Сказал, что он мой должник на всю жизнь, а я пожелал ему долголетия.
Я думаю, мы еще встретимся, конечно, долги надо отдавать. Я люблю односолодовый (смеется).
Би-би-си: Каким вы видите свое будущее? Чем вы хотите заниматься оставшуюся жизнь?
А.Ц.: Сейчас я точно не уверен, каким будет мое будущее. Жить, работать дальше. Воплощать в жизнь свою мечту: иметь дом в селе и самогонный аппарат (смеется).
Би-би-си: Вам могут предложить место в каком-то списке на следующих парламентских выборах.
А.Ц.: Упаси Господь. Я буду хуже, чем Савченко (Надежда Савченко сейчас пребывает в СИЗО, ее обвиняют в подготовке масштабного теракта, в частности, расстреле Верховной Рады. — прим. Би-би-си). Буду «нести добро и причинять радость» (смеется).