Как оказалось позже, пираты даже не догадывались о том, что на борту яхты были женщины
Всю неделю с 4-го по 11 апреля, пока французский военный катер у берегов Сомали освобождал захваченный пиратами экипаж элитной яхты «Le Ponant» (»ФАКТЫ» подробно писали о захвате и освобождении заложников), в небольшом городке Ахтырка родители единственной оказавшейся на борту яхты украинки Ольги Бездрабко молились о спасении своей дочери и круглосуточно сидели возле телевизора. Небольшой городок Ахтырка Сумской области в последние дни неожиданно оказался буквально в эпицентре событий. Во-первых, никогда прежде тихий и спокойный городок не подвергался такому нашествию агрессивно настроенной молодежи, которая прибыла на футбольный матч «Нефтяник» (Ахтырка) — «Динамо» (Киев). А во-вторых, неделю назад единственная оказавшаяся на борту захваченной пиратами яхты и спасенная французами
11 апреля украинка приехала сюда, в город, где живут ее родители.
— Анатолий Александрович, расскажите, пожалуйста, как ваша дочь оказалась на французской яхте
«Le Ponant»? Это ее первое плавание?
— Нет, Оля плавает уже третий год. Она закончила наш Сумской педагогический университет, факультет иностранных языков. В совершенстве владеет английским и французским. Но устроиться на работу в Украине ей не удалось. К тому же у Оли с детства была мечта — она хотела плавать на корабле. Поэтому уехала за границу, окончила там курсы и устроилась плавать на судно.
— Используя интернет, на одном из сайтов нашла предложения о найме на работу на круизных кораблях, — рассказывает Ольга Бездрабко. — Я знаю иностранные языки, поэтому работа меня заинтересовала. После собеседования, спустя какое-то время мне предложили работу на яхте «Le Ponant».
— Как получилось, что корабль был захвачен пиратами?
— О том, что входим в небезопасный для плавания район, мы были предупреждены. На яхте даже имелся план действий на случай приближения пиратов, а с командой провели инструктаж. Но все произошло так быстро, как в кино. К яхте приблизились две скоростные лодки с вооруженными людьми, которые легко проникли на борт. У нее такая конструкция, что сделать это не составляет труда. Когда мы поняли, что нас захватили пираты, капитан яхты дал указание, чтобы все женщины команды спустились с верхней палубы в одно из отделений трюма. Конечно, нам всем, я имею в виду женщин, было страшно. Не боится только дурак. Тем более что мы знали о пиратах только из боевиков.
— В вашем случае все было иначе?
— После того как мы спустились в трюм, мы оказались изолированными от информации. Не знали, что происходит на яхте и куда она направляется. Ясно было только, что яхта куда-то плывет, мы догадывались об этом по шуму двигателей. В трюме мы находились 28 часов — не имея ни воды, ни запасов продовольствия. Потом пришлось выйти из трюмного помещения. До того как мы вышли, пираты вообще не знали о нашем существовании на судне. Поэтому когда они нас увидели, возникла немая сцена. Нас поместили в одну из кают яхты и, как ни странно, накормили. И вообще, все то время пираты обращались с нами корректно. Наверное, у них тоже есть какие-то правила обращения с заложниками. Во всяком случае, никакого насилия по отношению к членам экипажа не было.
— Где находился весь экипаж яхты после захвата? Чем вы питались? Какие возникали проблемы?
— Мужская часть экипажа первые сутки находилась на верхней палубе под охраной. А после того как мы вышли из трюма, всю команду в полном составе разместили в одном из салонов яхты. Запасов продовольствия и воды на яхте было вполне достаточно, и никаких проблем с питанием не возникало. Всю неделю, проведенную в заложниках, мы старались не думать о плохом, очень надеялись, что нас скоро освободят.
Страшней всего мне было, когда мы находились в трюме, не зная ситуации на яхте и не имея никаких контактов с остальными членами экипажа. После того как нас объединили, стало немного легче и спокойнее. Правда, по большей части мы молчали. Каждый думал о своем. Хотя корректное отношение пиратов ко всей команде и лично ко мне не давало особого повода к волнению, одна мысль не давала нам покоя: как скоро нас смогут освободить?
— Как вас освобождали? Страшно было?
— Нет. Чувствовали только радость. Страшно было, когда нас перевозили на скоростных лодках. На море в тот день было сильное волнение. Зато потом, когда я поняла, что нас освободили, так обрадовалась… В первую очередь, конечно, позвонила домой.
— А откуда вы узнали о захвате судна? — спросила я отца Ольги.
— Из выпуска новостей по телевизору. Для нас это было страшным ударом. Больше всего пугала неизвестность. Думаете, каково нам было смотреть, когда президент Франции Николя Саркози, собрав всех родственников захваченных пиратами членов экипажа, пообещал, что ни один волос не упадет с головы членов экипажа яхты, а также, что для оказания помощи в район выслали корабли военно-морского флота Франции.
— А вам никто не позвонил?
— Я сам звонил. Дважды — в посольство Украины во Франции и в Министерство иностранных дел. И понял, что мы никому не нужны. Нам обещали перезвонить, но ни одного звонка мы так и не дождались. А ведь я был готов продать свою машину, чтобы, получив деньги, хоть как-то помочь своей дочери…
— Как же вы продержались всю эту неделю? Откуда узнавали новости?
— У соседа из квартиры этажом ниже телевизор принимает канал французских новостей, у него есть и интернет. Так вот, его телевизор работал круглосуточно, а если в интернете появлялись новые подробности, то Борисович их распечатывал и сразу же приносил нам. Спасибо ему — он целую неделю был на связи, и все новости мы узнавали первыми.
А потом, снова же из теленовостей и интернета, мы узнали о спасении экипажа. После этого было сообщение МИД Украины о том, что дочь в составе команды яхты приземлилась в Париже. И по телевизору смотрели, как их в аэропорту встречают президент Франции и родственники. Я буду писать письмо благодарности президенту Франции за спасение моей дочери. Вот Оля переведет мне его на французский язык, и я отправлю письмо Николя Саркози.
— Вы надеялись, что заложников освободят так быстро?
— Мы с женой настраивались на то, что минимальный срок — месяц. Из интернета узнали о случаях захватов кораблей. Примерный срок освобождения заложников в тех случаях — месяц. Нам «повезло», что обошлось неделей. Но какой.
— А что говорила Ольга, когда прилетела?
— Да ничего особенного. «Привет, у меня все нормально».