75 лет назад шахтер-новатор Никита Изотов создал на Донбассе школу мастерства для молодых забойщиков
Шахтер-ударник, депутат Верховного Совета СССР Никита Изотов первым в родной Горловке получил служебный телефон и личный автомобиль. Однако герой труда не зазнался — он не пропустил ни одного коммунистического субботника. Старожилы до сих пор вспоминают, как Изотов вместе с рядовыми горожанами в свой выходной прокладывал трамвайную колею на родной улице.
Дочь знатного донбасского горняка Тамара Никитична Изотова, которой в этом году исполнится 77 лет, по-прежнему живет в Горловке Донецкой области в доме на двоих хозяев, построенном еще в 1927 году, на улице с плохонькой грунтовой дорогой. Фамилией отца, по ее словам, она «козырнула» только один раз в жизни — совсем недавно, когда просила о трудоустройстве внучки, которая по окончании техникума несколько лет не могла найти себе работу по вполне востребованной специальности.
— Девичью фамилию я оставила по просьбе отца, — рассказывает Тамара Изотова. — Когда я и мой нынешний муж, Георгий Романович, решили расписаться, папа (он тогда работал начальником шахтоуправления Ь 2 треста «Орджоникидзеуголь») уже сильно болел. Помню, сидел, грелся у приоткрытой грубки угольной печки, с грустью глядя в окошко. Обернувшись ко мне, он вздохнул: «Только девки у меня. Умру, и фамилии моей не останется. Оставь хоть ты, дочка, себе мою фамилию». По дороге в загс мне удалось уговорить будущего супруга выполнить просьбу отца. А через две недели папы не стало. Ему было всего 49 лет. Я думаю, убил его даже не адский труд в шахте, где он работал с 12 лет, принимая на грудь (в буквальном смысле этого слова) до трех тысяч ударов отдачи отбойного молотка, который весил тогда 17(!) килограммов. У отца болели почки, которые он застудил себе еще в деревне.
Бабушка не раз рассказывала маленькой Тамаре, как в детстве ее сын Никифор (именно так при рождении назвали легендарного шахтера) чуть ли не до первого снега бегал босиком: стеснялся носить крестьянские лапти, а на другую обувку в семье денег не было. Отправляясь из российского села Малые Драгунки (Орловской губернии) на шахты в Донбасс, отец и сын Изотовы мечтали заработать денег, чтобы купить лошадей и землицы. Все крестьяне «лезли» в шахты именно с этой целью. Потому-то до сих пор шахтеры называют смены «упряжками».
Только Алексея Изотова, который был уже немолод и без одного глаза, на работу не взяли. А его 12-летнего сына, приписав ему за бутылочку горилки пару лет в метрике, приняли подсобным рабочим на брикетную фабрику, где обогащали уголь (отделяли от породы), а потом и кочегаром на «Корсунской копи Ь 1» — будущей шахты «Кочегарка». Потом эту шахту Никита Изотов восстанавливал после гражданской войны, здесь же он устанавливает в 30-х годах свои рекорды.
— Никто точно не знает дату рождения отца, — рассказывает Тамара Изотова. — В паспорте год рождения ему указали правильный, а вот дату, 9 февраля, написали наугад — его мама помнила только, что «родился сын зимой, в пост». Зная об этом, отец предпочитал отмечать свои именины 23 февраля, так как день создания Красной армии рабочих и крестьян считал самым главным праздником в году. И звали отца вообще-то Никифор. Его «переименовал» журналист Борис Горбатов, который написал статью, когда отец установил свой первый рекорд. Общались они по телефону, а связь в то время была плохая. Наверное, корреспонденту послышалось, что мой отец представился Никитой. Когда подготовили приказ о награждении отца, там уже было указано: Никите Изотову. Пришлось менять имя в паспорте, чтобы получить награду.
Молодой забойщик Изотов, по свидетельству его дочери и сотрудников Горловского исторического музея, за славой вовсе не гнался. Он, работая обушком, а не отбойным молотком, уже несколько лет давал в смену 400-500 процентов нормы! И при ставке забойщика от 70 до 130 рублей получал 615-840! Изотов предпочитал обух отбойному молотку из-за того, что техника зависела от подачи сжатого воздуха, постоянно случались перебои. Горняк же считал своим долгом достойно содержать старенькую маму, дочерей (увы, две старшие дочки умерли в младенчестве) и супругу, а также платить зарплату домработнице — свою болезненную жену, Надежду забойщик очень любил и жалел. Когда мужа не стало, Надежда Изотова даже самым завидным кандидатам на роль нового главы семьи отвечала: «После таких замуж больше не выходят».
Участником социалистического соревнования Изотов стал после того, как начальник шахты «Кочегарка» Ь 1 Иван Юхман обратил внимание на ведомость о зарплате горняков. «Это кто же у нас такие деньжищи получает?!» — воскликнул руководитель и вызвал Изотова к себе.
— Дело было в 1931 году, отец, перед тем как идти «на ковер», сбегал в парикмахерскую подстричься и купил новую рубашку, — вспоминает дочь горняка. — А оказалось, что Иван Артемович заинтересовался опытом отца. Они, кстати, были почти одного возраста и с одинаковыми «дипломами» — три класса сельской школы. Потом папа и Юхман подружились, вместе окончили рабфак и поехали учиться во Всесоюзную промышленную академию в Москву.
Беседа с начальником шахты и стала прологом к тому, что в 1932 году в газете «Правда» появилась статья, где Изотов делится «секретами» высокой производительности труда: о подготовке рабочего места, о том, как «лучше взять» уголь. Эта статья положила начало «Изотовскому движению» — за высокопроизводительный труд во всех отраслях народного хозяйства. Первого января 1933 года Изотов возглавил на шахте участок-школу мастерства для повышения квалификации молодых забойщиков. Такие школы стали создаваться повсеместно. Этим Изотов прославился даже больше, чем рекордами.
После того как мировой рекорд добычи угля (в ночь с 30 на 31 августа 1935 года) установил на шахте «Центральная-Ирмино» Алексей Стаханов, вырубив за шестичасовую смену отбойным молотком 102 тонны угля (1400 процентов нормы), 11 сентября 1935 года Изотов добыл за смену 240 тонн угля, побив рекорд Стаханова. Затем Никита Алексеевич уехал учиться в Пром-академию в Москву. А в 1936 году на родной шахте «Кочегарка» Изотов снова поставил мировой рекорд: 1 февраля 1936 года он добыл 607 тонн угля за шесть часов работы!
Этот рекорд продержался аж до 23 февраля 1948 года — пока Герой Социалистического Труда забойщик шахты имени Калинина (тоже в Горловке) Александр Тюренков не добыл 669 тонн угля за смену. Понятно, что за забойщиками-рекордсменами шли и крепильщики (укреплявшие кровлю шахты), и горнорабочие, убиравшие уголь в вагонетки.
Увы, доучиться в Промышленной академии Изотову так и не дали: Лазарь Каганович отозвал его руководить трестом в городе Шахты Ростовской области. С конца 1937 года Изотов, депутат Верховного Совета СССР первого созыва, работал на руководящих постах в угольной промышленности Донбасса и России. Во время войны его даже отозвали с оборонительных рубежей, направив в Челябинскую область — опять же руководить угольным трестом.
— Вот так и родилась байка о репрессиях и ссылке Изотова в Сибирь, — вспоминает Тамара Никитична. — Пишут сейчас такое! Что отец якобы спал на мерзлой земле вместе с горняками. Те, кто был в Сибири, знают, что там спать на улице, на земле, просто невозможно! Мы жили в добротной теплой избе. Отца не коснулись репрессии. А вот под завалом он действительно пробыл несколько дней. После чего у него появилась привычка пить «каву з молоком» — через шланг, подающий сжатый воздух под землю в отбойный молоток, его поили этим напитком, пока пробивались к нише, где укрылся отец. Потом папе дали путевку в санаторий, там он познакомился с летчиком-испытателем Валерием Чкаловым.
Жили мы, конечно, не бедно. Когда отец учился в Москве, нам предоставили трехкомнатную квартиру в здании, где теперь находится гостиница «Урал», неподалеку от Кремля. Позже, бывая на съездах в Москве, он привозил из кремлевских магазинов маме и нам с сестрой Зиной каракулевые шубки и прекрасные ткани для платьев. Первые личная машина (газик, позже эмка и ЗИС) и домашний телефон появились в Горловке в 1934 году тоже у нас. Купить такое тогда было нельзя, только дарили или выделяли — за заслуги. Отец встречался с такими известными людьми, как Молотов, Горький, Долорес Ибаррури, Михаил Калинин, стоял в почетном карауле у гроба Сергея Куйбышева. Но ни он сам, ни мы этим никогда не кичились. Он продолжал спускаться в шахту, если того требовало производство, и на субботниках вместе со всеми укладывал рельсы трамвайных путей на нашей улице!
До сих пор Тамара Никитична хранит массивные золотые серьги и серебряную ложечку в серебряной коробочке — подарок отца жене в день рождения. Тамара — младшая дочь Изотовых, и только она дала родителям внуков. Старшая сестра, красавица Зина, почему-то так и не вышла замуж и в результате тяжелой болезни умерла в 1993 году.
— А байка о том, что отец якобы коллекционировал хрусталь, ковры и оружие, родилась так, — поведала Тамара Никитична. — Пару ковров отцу выделили как депутату через спецмагазин. А один, невероятно огромный, выткали ему узбекские мастерицы — как прославленному рабочему. Немного хрусталя и хорошей посуды отец купил. Остальным имуществом, в том числе мебелью, руководящих работников обеспечивала шахта. И эти вещи были на балансе предприятия. Единственное, что отец решился выкупить (за баснословную тогда сумму шесть тысяч рублей), — спальный гарнитур из карельской березы, некогда принадлежавший князю Голицину.
Лазарь Каганович, приехавший в гости к Никите Изотову на дачу в село Мелеховку Ростовской области в бывшее имение князей Голицыных, восхитился этим гарнитуром и подал идею выкупить его у шахты. Изотов много лет выплачивал сумму, даже после войны он все еще должен был за гарнитур тысячу 600 рублей!
— К счастью, этот долг списали за заслуги отца, — вспоминает Тамара Никитична. — Две кровати из голицинского гарнитура сейчас находятся в квартире у моей дочери. Остальное растащили соседи, когда началась Великая Отечественная война и нашу семью эвакуировали. Шкаф, набитый оружием, мама, покидая дом, закрыла на ключ. Позже мы нашли его распиленным на свалке. Но отцу и потом продолжали дарить охотничьи ружья. После его смерти мой муж отнес их в прокуратуру (тогда как раз объявили кампанию по сдаче незарегистрированного оружия). Помню, сотрудница прокуратуры еще возмущалась: «Откуда у них столько ружей?» Пришлось объяснять, что их тогда было принято дарить руководителям-мужчинам на дни рождения — ведь мобилок и магнитофонов еще не существовало!
С 1945 года Изотов работал на руководящих должностях. В 1945-1946 годах — управляющим Хацапетовским (ныне Углегорским) шахтоуправлением комбината «Артемуголь». С 1946 года по 1948-й был начальником шахтоуправления Ь 2 треста «Орджоникидзеуголь» в городе Енакиево. 14 января 1951 года Никита Изотов умер. Младшая дочь Тамара позже перезахоронила отца и старшую сестру в Горловке.
— Отец получил за свою жизнь немало наград: орден Трудового Красного Знамени, орден «Знак Почета» и два ордена Ленина, — вспоминает дочь Изотова. — Однако первый орден Ленина среди горняков СССР получил ученик отца Александр Степаненко — его именем теперь названы улицы в Горловке и Кемерово (шахтерском городе России, где он позже руководил обкомом партии). Отец тогда еще матери пожаловался: «Надя, как это так, мой ученик уже получил орден Ленина, а я, учитель, — нет?» Эту «тактическую ошибку» быстро исправили. А на самом деле отец очень гордился тем, что ученики переросли его. Кстати, сведения о том, что Изотов — настоящий богатырь, тоже не совсем верны. Я, помню, была выше своего отца. У меня рост метр 80 сантиметров. Хотя сейчас пишут, что якобы в медкарте отца значилось: рост — 186 сантиметров и объем груди — 91 сантиметр. Думаю, что секрет его ударной работы был не в физической силе, а в творческом подходе к труду — методах повышения производительности за счет экономии рабочего времени, которые он использовал и передавал ученикам.
Увы, шахту, где трудился Никита Изотов, в 1997 году закрыли как нерентабельную, а в 2002 году от нее оставили буквально пустое место, взорвав копры, которые были видны с любой точки Горловки.