Вчера прославленному киевскому динамовцу исполнилось 55 лет
Легендарный Леонид Буряк — мастер филигранного паса и неотразимого удара. Обладатель Кубка кубков, Суперкубка Европы, пятикратный чемпион Советского Союза и шестикратный обладатель Кубка СССР. В 70-80-х годах он был любимцем киевской публики, его игрой восхищались во всех уголках огромной страны и уважали за рубежом. В свои 55 он по-прежнему неотразим: статен, элегантен, в отличной спортивной форме. Наш разговор за чашкой кофе в одном из уютных столичных ресторанчиков начался с футбола. Обсудили итоги только завершившегося чемпионата Европы. Все-таки не так много тренеров, которые, как Буряк, добивались положительных результатов в играх с испанцами. Но все же большую часть времени отвели воспоминаниям…
— Вы производите впечатление успешного и счастливого человека. Но может ли быть абсолютно счастлив футболист от Бога и авторитетный тренер Леонид Буряк, находясь в стороне от любимого дела?
— Вы правы, сидеть без любимой работы не в радость. Конечно, не хотелось бы менять обстановку, уезжать из Киева, из Украины. Но что поделаешь? Вот только что вернулся из Москвы, где вел переговоры по поводу трудоустройства. Скоро полечу в Грецию, куда меня приглашают. Буду думать.
— Как вам испанцы, с которыми вы еще совсем недавно соперничали как главный тренер сборной Украины?
— Мне кажется, что в том отборочном цикле их состав был даже сильнее, чем сейчас. Как вы помните, на своем поле мы сыграли вничью — 2:2, а в гостях уступили — 1:2. Думаю, мало кто возразит, что в обоих матчах мои подопечные имели много голевых моментов и отличные шансы на победу. Но футбол есть футбол. Не всегда побеждает тот, кто больше этого заслуживает.
— А испанцы заслужили «золото» Евро-2008?
— Несомненно. Перед началом первенства я предполагал, что чемпионами станут или голландцы, или итальянцы. У Испании во все времена была очень сильная национальная команда, вот только добиться результата в последние десятилетия она никак не могла. На этот раз испанцы убедили Фортуну повернуться к ним лицом. Но по-настоящему им повезло лишь раз — в поединке с итальянцами. Во всех остальных встречах испанцы были явно сильнее своих оппонентов.
— Давайте вернемся на сорок лет назад. Когда вы, худенький одесский мальчишка, поняли, что можете стать футболистом?
— Мне тогда не было еще и пятнадцати. В тот день команда, за которую я выступал, в рамках чемпионата города играла с юношами «Черноморца». Я забил два мяча, и мы победили. После игры меня пригласили в дубль «моряков». Моей радости не было предела. Я словно на крыльях прилетел домой. Но, переступив порог нашей квартиры, увидел рыдающих мать и сестер — Любу и Свету. «Ленечка, папа умер», — дрожащим голосом произнесла мама. В тот миг мне казалось, что земля уходит из-под ног. Я выскочил на улицу и побрел к морю. В голове крутилась лишь одна мысль: «Опоздал, папа теперь никогда не узнает о моем успехе». Я знал, что отец серьезно болен. Как-то на его заводе случилась авария, и он целую ночь работал по пояс в холодной воде. Отец заболел воспалением легких, потом пошли осложнения. Но никто и подумать не мог, что он не выздоровеет. Я долго сидел на берегу. Смотрел на волны и плакал. В тот момент я понял, что детство закончилось, что нужно изо всех сил пытаться чего-то достичь, что надо помочь своей семье.
Вскоре в «Черноморце» мне начали выплачивать деньги. Ставка была небольшая: на двоих с таким же, как я, юниором мы получали 60 рублей. Но и эти деньги были нам очень кстати. Ведь вся наша семья жила на одну мамину зарплату в 60 рублей. Что говорить, жили очень бедно. Даже на более-менее нормальное питание средств не хватало.
— Это правда, что из-за худобы вас одно время тренер не пускал на тренировки?
— Было дело. Когда мне исполнилось пятнадцать лет, старший тренер «Черноморца» Сергей Шапошников взял меня на сборы основной команды. Мы отправились в Болгарию. Жили в Варне, причем в каютах теплохода «Адмирал Нахимов» (через 18 лет этот корабль затонул у берегов Новороссийска. — Авт. ). Перед первой тренировкой наставник скомандовал мне: «А ну-ка, иди взвешиваться!» Стрелочка весов едва дотянула до отметки 47. «Значит, так, — сказал тренер. — Пока не будет 53, к мячу не подходи. Сиди и ешь!» Представьте себе картину: команда отправляется на стадион, а я сижу в столовой и дожевываю вторую порцию. Мне тогда казалось, что надо мной смеется весь мир. Конечно, я не только ел. Тягал штангу, гантели, бегал кроссы. Только к концу сборов тренер еще раз поставил меня на весы и, убедившись, что парочку килограммов я таки прибавил, разрешил присоединиться к общей группе.
— Уже в 17 лет вы стали игроком основного состава «Черноморца» и сразу попали на карандаш селекционеров киевского «Динамо»…
— К тому времени я уже был игроком юношеской сборной СССР. Однажды вернулся домой и застал в гостях… лучшего футболиста Советского Союза 1966 года Андрея Бибу. «Собирайся! — сказал Андрей Андреевич. — Тебя ждут в «Динамо». Признаюсь, слова знаменитого футболиста в тот момент не произвели на меня никакого впечатления. Я и представить себе не мог, как смогу покинуть свою команду, родной город, маму, сестер. «Подумаю над вашим предложением», — говорю в ответ. «Как это «подумаю»?! — вскипел Биба. — Да ты представить себе не можешь, сколько хороших футболистов мечтают попасть в «Динамо». А ты мне: «Поду-у-маю»…
Утром я подошел к Шапошникову и рассказал о своем знакомстве с Бибой. Тренер очень расстроился, но когда я заявил ему, что не собираюсь уезжать из Одессы, заметно повеселел. «Пойми, рано тебе идти в «Динамо», — сказал Сергей Иосифович. — Ты только погляди, кто там в полузащите играет — Колотов, Мунтян, Веремеев… Кого из них ты собираешься вытеснить из состава? А поиграть в киевском дубле всегда успеешь».
Через год, летом 1972-го, Андрей Биба снова приехал за мной в Одессу. И снова возвратился в Киев ни с чем. Я очень надеялся, что «Черноморец» вернется в высшую лигу, что смогу попасть в элитный дивизион советского футбола со своей родной командой. Но, увы, мои надежды не оправдались. И когда осенью Биба приехал за мной в третий раз, я сдался. Да и куда мне было деваться? Пришло время служить в армии. И если бы я не поехал в Киев, то наверняка оказался бы в Москве — в ЦСКА или «Динамо». А киевский клуб мне нравился значительно больше.
— А что это за истории с вашими побегами из «Динамо»?
— Поначалу никак не мог привыкнуть к киевской жизни. Меня поселили в гостинице «Москва». Вокруг ни одного знакомого человека. Я сидел и думал о родных, друзьях, любимом районе, море, даже о собаках, которые как-то покусали меня во время одной из многочисленных пробежек вдоль берега. Чувства нахлынули с такой силой, что я взял сумку и поехал домой. Потом мне позвонили, и я вернулся. Но через некоторое время снова сбежал. На этот раз за мной приехала милиция. Мне быстро объяснили, что, если я срочно не вернусь в Киев, меня посадят в тюрьму как дезертира.
Хорошо, что буквально на следующий день после моего возвращения динамовцы отправлялись на тренировочный сбор. За месяц, проведенный в Гагре, я освоился в новом коллективе, раззнакомился с ребятами. Особенно сдружился с Олегом Блохиным, с которым играл еще в юношеских сборных Украины и СССР. Когда вернулись в Киев, стал часто бывать у него дома. Его родители — Екатерина Захаровна и Владимир Иванович — относились ко мне, как к сыну.
Продолжение интервью с Леонидом Буряком читайте в еженедельнике «СОБЫТИЯ» (»ФАКТЫ» по понедельникам), который появится в продаже 14 июля