рассказывает 44-летняя жительница Николаева, которой с помощью Интерпола удалось вернуться на родину из Германии, где она находилась в сексуальном рабстве. Сейчас женщина обрела семью и устроилась на работу
Мы встречаемся в комьюнити-центре благотворительного фонда Николаева «Юнитус», где последние годы Юля Лиманова занимается социальной работой. О пережитом рассказывает без утайки.
— Тогда, десять лет назад, все было по-другому, — грустно улыбается Юля. — Я жила с мамой и сыном Колечкой, работала воспитательницей в детсаду. Кроме того, увлекалась бальными и латиноамериканскими танцами. Денег постоянно не хватало. Когда знакомые предложили поехать в Германию танцевать в клубе и озвучили гонорар, я была счастлива. Ни о чем плохом даже не помышляла. Единственной целью было помочь сыну и матери. Первые две недели в городке Люкенвальд, за тридцать километров от Берлина, были потрясающими. Каждый вечер я проводила в клубе, за четыре танцевальных номера мне платили 150 марок! (Одна немецкая марка равнялась трем с половиной долларам. — Авт. ). А потом сказка закончилась. Я узнала, что наш хозяин Франк — безработный немец — состоит в фиктивном браке с украинкой. У «супругов» был уговор: «жена» поставляет «мужу» девочек в бордели, а он за это оплачивает учебу ее дочери в вузе. Когда у нас отобрали паспорта, мы поняли, что попали в западню…
Вот тут и началась настоящая каторга. Мы работали по объявлению в газете: «Очаровательная девушка сделает массаж с чувством». Платили нам копейки. Если немка на трассе стоила 180 марок за 30 минут, то за меня давали 100, а то и 75. Клиенты, правда, не били, но противные попадались. В основном, импотенты. Разденутся и командуют: «Тебе заплатили — давай работай, старайся! Иначе бабки будешь возвращать». Большего унижения трудно было даже представить. Все, что зарабатывала, откладывала, отказывая себе в элементарном. Отсылала домой деньги, коробки с одеждой для мамы и сладостями для сына… Когда отправила первую тысячу, мама была рада, благодарила. А я старалась по телефону не выдать своей боли, врала, что у меня все хорошо, работаю танцовщицей. За спиной в это время стояли помощники хозяина. Выходить нам разрешали тоже только в их присутствии. В нерабочее время закрывали в квартире, как в тюрьме. Я думала, что этот ад никогда не кончится.
— Как же вам удалось выбраться из плена?
— Через семь месяцев я сорвалась. Мне было все равно, побьют меня, убьют или выбросят на улицу. Я стала непослушной, начала пить. А потом помог случай. От одного из клиентов мне удалось втайне от надзирателей позвонить домой. (Кстати, 100 марок за звонок он все же взял. ) Я связалась со знакомым николаевским милиционером, сотрудником отдела по борьбе с торговлей людьми Николаем Трушниковым, продиктовала адрес нашего притона, номер машины хозяина… Особо ни во что не верила. Но чудо произошло! Через два часа после звонка меня разыскал Интерпол. Франк, перетрусив, пытался спрятать нас с девочками и от всего откреститься. Женщина-полицейский, огромная, толстая, трясла меня, как сливку, и кричала что-то по-немецки. Я пыталась по-русски объяснить ей, что не виновата, что я не сутенерша, а жертва, что это я звонила в полицию… Был суд, четверых людей, в частности нашего хозяина с его так называемой женой, осудили. Мы оказались спасены и возвращены на родину.
— Как отреагировали ваши родные, узнав, как вы жили последние полгода?
— Лучше не спрашивайте. Когда я приехала, обо мне и других девочках сняли документальный сериал «Жертвы молчания». В одной из серий показали мою мать, которая заявила: «Я знаю, кем стала моя дочь. Теперь моя любовь к ней прошла, осталась только жалость». Мама отреклась от меня. Кроме того, обходными путями она добилась, чтобы меня лишили родительских прав, и запретила видеться с сыном. Но Коля всегда тянулся ко мне, ему не хватало ласки, тепла. Мы виделись тайком, а потом дома ему устраивали разгром: «Как тебе не стыдно общаться с этой проституткой?» Сын болезненно все воспринимал, но оставался на моей стороне. Потом мать перестала пускать меня мыться. Я живу в квартире без удобств: без газа, отопления, воды, с туалетом во дворе. Раньше могла прийти к матери, чтобы принять душ. А потом она перестала пускать меня на порог. Кричала, что я их СПИДом заражаю! Три года назад врачи обнаружили у меня вирус иммунодефицита. Это помимо хронического гепатита и злокачественной опухоли матки… И то, что в такой ситуации я осталась без поддержки близких, совершенно одна, означало, что жизнь кончена.
— Свести счеты с жизнью не пытались?
— И это было. От отчаяния и отвращения к себе я стала выпивать. Поставив на своей жизни крест, пошла на панель. От водки становилось легче, воспоминания отступали. Когда трезвела, отвращение было еще хуже. Жить с этим чувством было невозможно. И я заливала горе новой порцией спиртного. В конце концов решила закодироваться. И как-то раз вышла на трассу трезвая… Рассказывать о своих ощущениях не буду. Скажу, что все закончилось тем, что я хлебнула водки, сцепила зубы и полоснула лезвием по венам. А потом в исступлении резала и резала себя дальше, — Юля показывает мне правую руку, исполосованную огромными шрамами. — Моя подруга, тоже жертва секс-трафика, решила меня проведать. Когда она зашла, я уже много часов истекала кровью. Она увидела меня, побелела как полотно и кинулась вызывать «скорую». Меня спасли. Сейчас я хожу в церковь, каюсь, прошу у Бога простить мне мой грех. Становится легче.
— Стихи тоже стали писать, чтобы облегчить страдания?
— Это вообще получилось само собой. Я тогда жила с мужчиной. Он талантливый поэт и художник, мастер на все руки. Но… запойный алкоголик. Как-то в приступе гнева и мертвецки пьяный он бросился на меня и стал бить. Сломал мне два ребра, которые пробили мне легкое… Полтора месяца я пролежала в больнице, потеряла работу. Без копейки денег, брошенная родными, испытывая дикую боль, я написала такие строчки:
«Я вам решила рассказать,
Как это все со мной происходило.
С постели не могла без дозы встать,
Из дома вещь за вещью уходила.
Устали от меня родные и друзья,
И вот потеряна работа.
Тогда я стала продавать себя.
Жизнь — за наркотиком охота.
Не видя неба, мучаясь, страдая,
По коридору истощенья шла.
Я не надеялась увидеть врата рая,
Ширь прямо в ад меня вела…
… Хотела к людям.
Мне никто не верил.
Училась заново ходить,
дышать и жить.
Трудом и болью дни свои измерив,
Сумею снова прежней быть».
— Я писала и не думала, что это может быть кому-то интересно, — продолжает Юля. — Потом показала стихи знакомым, а они только отмахнулись: «Кто? Ты? Да не ври! Списала… » Для меня это был лучший комплимент. Теперь меня печатают в журнале «Подорожник» — издании, направленном на помощь людям, которые оступились, жертвам секс-трафика, наркозависимым. Мои стихи читают женщины с судьбой, похожей на мою. Говорят, что они укрепляют их дух и дают силы жить и исправляться.
Сама я начала жизнь с чистого листа. Бросила наркотики и сигареты. А вот алкоголь — не сразу. «Добрые» люди помогали. Издевки сыпались со всех сторон. Например, если я чего-то не знала или недопонимала значения какого-то слова, не стеснялась переспросить. А в ответ: «Что, проститутка, совсем мозги от водки отшибло?» Или начинали с ухмылкой спрашивать меня о специальных упражнениях для максимального удовольствия во время секса. Ты ж у нас, мол, опытная! Как-то раз сорвалась. Выпила. Три дня лежала без памяти. У меня отнялась речь. Чувствовала, что умираю, и хотела напоследок увидеть сына. Через три дня передо мной возникло Колино лицо. Он зашел ко мне и спросил: «Мама, ты меня звала?» Представляете, сын услышал, почувствовал! Подошел, обнял меня, а я в ответ только плачу. Руки, как плети висят, встать не могу. Оказывается, Коля ко мне все эти три дня рвался, а бабушка его не пускала. «Ну и что, что она заболела? Пусть бы эта тварь издохла уже!» Вот так с Колиной помощью я начала справляться с собой и с алкогольной зависимостью.
— Что в вашей жизни происходит сейчас?
— Пытаюсь не сдаваться. Занимаюсь социальной работой. Пишу стихи. С Коленькой мы вместе гуляем по скверу, слушаем нашу любимую группу «Queen»… Подрабатываю парикмахером. Помогаю другим девчонкам, таким же, как я. Надеюсь, сын женится, и я буду воспитывать внуков. В общем, несмотря ни на что, жизнь продолжается!