Накануне открытия Олимпиады-2008 в Пекине заслуженный работник физической культуры и спорта Украины Иван Клопов вспоминает о сенсационных победах украинских спортсменов на предыдущих Играх и наиболее ярких событиях олимпийских будней
Первую спортивную делегацию независимой Украины на летние Игры 1996 года напутствовал премьер-министр Павел Лазаренко. После удачного выступления в Атланте он же и встречал украинскую команду в аэропорту «Борисполь». Правда, за дальнюю дорогу (из Атланты в Киев летели 11 часов) олимпийцы немного подустали. Да и в самолете их так обильно кормили-поили, что на импровизированном приеме в зале правительственных делегаций на втором этаже аэровокзала никто уже не мог ни есть, ни пить.
— В 1996 году некоторые члены нашей группы, чтобы скоротать время в полете до Атланты, взяли с собой в самолет трехлитровую банку самогонки, — улыбается Иван Клопов, в 1962-1972 и 1980-2000 годах возглавлявший спортивное общество «Авангард» (после 1991 года «Украина». — Авт. ). В составе специальной группы Госкомспорта Украины (а ранее и Госкомспорта СССР) он побывал на девяти Олимпиадах. — Только взлетели: «Давай выпьем! Стаканы есть?» Нашлась и посуда. Выпили. Кто-то достал колбасу, хлеб. Выпили еще. Тут стюардесса выкатила в салон тележку, полную напитков, которые только можно себе вообразить: водка «Смирнофф», дорогие коньяки… А мы уже напились родной самогонки…
— Именно в Атланте абсолютной чемпионкой Олимпийских игр стала наша Лилия Подкопаева.
— Лиля боролась с очень сильной американкой. И только в последнем виде состязаний вырвалась вперед. Мы были сами не свои от радости. Вдруг смотрю: к Лиле подошли два человека в гражданской одежде и куда-то увели ее. А через несколько минут на мониторах появилось изображение — олимпийская чемпионка Лилия Подкопаева сидит в президентской ложе вместе с Биллом Клинтоном, его супругой и дочкой.
На этой Олимпиаде американцы внедрили самую современную пропускную систему: все проходившие аккредитацию на вход в Олимпийскую деревню прикасались раскрытой ладонью к специальной поверхности, на которой сканировались биотоки. Потом на любом входе достаточно было сунуть руку в подобное углубление, как загорался зеленый свет. Так вот, когда президент США с женой и дочкой хотел посмотреть соревнования, он наравне со всеми проходил такую же процедуру. Никто ради президента общих правил не отменял. Что для нас было довольно необычно.
Упорная борьба между нашей и американской спортсменками за олимпийское «золото» была и на зимних Играх в Лиллехаммере в 1994 году. Фигуристка-одиночница Оксана Баюл до последнего боролась с Нэнси Кэрриган. Американка выиграла обязательную программу, и Америка уже готовилась праздновать победу. Но спортсменкам еще предстояло откатать произвольную программу. За два дня до этого выступления на тренировке одна из спортсменок случайно коньком разрезала Оксане ногу… Выступление нашей фигуристки оказалось под вопросом. Врачи обработали Оксане рану, наложили повязку, и в произвольной программе фигуристка выступала с перевязанной ногой.
До последнего момента не было ясно, кто же побеждает — украинка или американка. Поэтому весь зал с напряжением ожидал церемонию награждения. А она все не начиналась и не начиналась. Телеоператоры лишь показывали, как волнуется наша Оксана, как ее успокаивает тренер Галина Змиевская. И только спустя час на льду наконец-то появился пьедестал почета и мы узнали о победе Оксаны Баюл — она выиграла какие-то десятые балла.
Потом стало известно, что организаторы соревнований затеряли гимн Украины. Министру спорта Валерию Борзову даже предлагали на награждении украинской фигуристки сыграть гимн… России, и Борзов категорически отказался. Выручила всех президент Федерации фигурного катания Украины Людмила Михайловская, которая раньше лично сдавала организаторам пленку с записью нашего гимна. К счастью, у нее в гостиничном номере оказалась вторая кассета с гимном нашей страны. Ее-то Михайловская и привезла организаторам — вот тогда началось награждение. Всех этих перипетий Оксана не знала. А когда ее пригласили на высшую ступень пьедестала почета, она не смогла сдержать слез счастья.
Вечером Валерий Борзов пригласил нас к себе в резиденцию — это уже был последний день Олимпийских игр. Запасы спиртного у всех уже исчерпались — а у Валерия все было! Так что мы традиционно, по-украински, отметили победу, доставшуюся команде с большим трудом.
— В 1960 году накануне отлета из Москвы в Рим в районе Киева разбился Ил-18 с йеменской делегацией на борту. Поэтому глава СССР Никита Хрущев запретил вылет Ил-18. Нас посадили в Ту-104 и отправили в Вену. Видимо, аэропорт Рима не мог принять реактивный Ту-104. В Вене мы кое-как переночевали, затем нас пересадили в поезд с сидячими местами и через Альпы повезли в Рим. Жара стояла невероятная, 40 градусов! Помню, и женщины, и мужчины разделись до трусов.
Конечно, в Риме мы рассчитывали на победу мирового рекордсмена по прыжкам в высоту Валерия Брумеля (воспитанника украинской школы легкой атлетики). Но в составе делегации СССР был и второй прыгун Роберт Шавлакадзе. Оба спортсмена прыгнули на 2 метра 16 сантиметров, установив тем самым олимпийский рекорд. Между тем по количеству попыток победил Шавлакадзе. Таким образом в копилке сборной СССР оказались еще две медали.
Вообще в Риме был настоящий триумф украинского спорта. Не успели мы порадоваться «серебру» и олимпийскому рекорду Валерия Брумеля, как следом финишировал с олимпийским рекордом сумчанин Владимир Голубничий. Не успел Голубничий подняться на пьедестал почета, как киевлянин Виктор Цыбуленко выиграл копье. Причем опередил серебряного призера на целых пять метров (это в то время, когда счет шел буквально на сантиметры)! Следом за ним выиграла Олимпийские игры киевлянка Вера Крепкина, прыгнув в длину на 6 метров 37 сантиметров — и опять с олимпийским рекордом.
— Самыми экзотическими Играми, наверное, были соревнования в Японии в 1964 году. Ведь до этого Олимпиады в странах Азии не проводились.
— Да, это экзотическая страна, и Олимпиада была экзотическая. Токио есть Токио. Уже в то время это был 10-миллионный город, один из крупнейших в мире.
В рамках культурной программы нас свозили в Никко. В Японии говорят: «Не говори «кикко», не побывав в Никко». Дословно: «Не говори, что видел самое прекрасное, не побывав в Никко». Это небольшой городок с 20 тысячами жителей в 60 километрах от Токио. Я бы назвал его город-церковь. Мы посетили необычайно красивые храмы Никко, которых в городе очень много. В Никко установлен памятник национальному герою Токугава Иэяссу — знаменитому феодалу XVII века, завершившему объединение Японии. И японцы приезжают в Никко, чтобы ему поклониться.
На Олимпиаде в Токио мы очень рассчитывали на нашего тяжелоатлета Леню Жаботинского. Он тоже был членом общества «Авангард», харьковчанин. В свое время я перевел его в Запорожье. На Олимпиаде Леонид боролся за «золото» с русским супертяжеловесом Юрием Власовым. Предполагали, что у СССР в этом виде спорта будет «золото» и «серебро», но никто не рассчитывал, что олимпийским чемпионом станет украинец Леонид Жаботинский. Тогда во всем мире гремело имя Юрия Власова!
Идет борьба. Власов впереди. И перед последним упражнением — толчком — Власов на 5 килограммов впереди. Для победы Жаботинскому необходимо было отыграть 5 килограммов плюс еще два с половиной. То есть поднять вес на семь с половиной килограммов больше. В последнем упражнении Власов толкает 210 килограммов и становится лидером соревнований, которого обыграть практически нереально. На свой первый подход Жаботинский тоже заказал 210 килограммов, подошел к штанге и, едва приподняв, бросил. Тяжело. Но на вторую попытку все же заказал 217,5. Никто не верил, что спортсмен поднимет такой вес!
Жаботинский вышел — зал затих. Слышно, как муха летит. Жаботинский взял этот вес, установив таким образом мировой и олимпийский рекорды. Власов побледнел и… поздравил соперника, как и полагается по этикету. Но переживал он проигрыш очень сильно. Потом этот драматический эпизод Юрий Власов описал в своей книге воспоминаний.
Когда Жаботинский прилетел в Москву, прямо в аэропорту «Домодедово» олимпийского чемпиона встретили два офицера из штаба Вооруженных Сил СССР и тут же вручили ему погоны офицера Советской Армии. Позже его принял министр обороны СССР маршал Родион Малиновский и подарил ружье. Леонид Жаботинский стал членом спортивного общества ЦСКА, впоследствии получил звание полковника. Но начинал он в «Авангарде», причем как легкоатлет — толкал ядро.
— Летние Игры в Токио проходили в октябре 1964 года. Вы уезжали в Японию, когда Советским Союзом руководил Никита Хрущев, а возвратились уже при Леониде Брежневе.
— Неожиданно вечером в нашей каюте раздался звонок: «Утром следует явиться в советское посольство!» Наутро подошли машины и нас отвезли к послу. Посол (если мне не изменяет память, это был Виноградов) проинформировал нас о смене власти в стране. Мол, по состоянию здоровья Никита Сергеевич подал в отставку, и ЦК КПСС счел возможным его освободить. Первым секретарем избран Леонид Ильич Брежнев. Посол просил нас не поддаваться на провокации.
— А что, были какие-то провокации?
— Да нет, обошлось без них. Правда, помню, как в тот же день местные газеты вышли с тремя портретами на первых страницах — Брежнева, Косыгина и Подгорного. Японцы еще не знали, чье фото следует ставить…
А вот в Монреале в 1976 году нас предупреждали, что снайпер будет стрелять в нашего спринтера, двукратного олимпийского чемпиона Валерия Борзова, когда он выйдет на беговую дорожку. От этой информации было не по себе, но спортсмен все же вышел на старт.
— В какой стране было самое доброжелательное отношение к представителям СССР?
— Мне особенно запомнилось отношение простых японцев. Перед Олимпийскими играми мэр Токио обратился к согражданам с просьбой помогать приехавшим в столицу гостям. Наша группа специалистов жила на теплоходе «Хабаровск», который пришвартовался в порту Токио. Центральная улица японской столицы Гинза упирается прямо в морской порт. Оттуда приличное расстояние до олимпийского стадиона. И вот однажды мы спешили на соревнования по легкой атлетике и, чтобы не опаздывать, решили остановить частника.
Мы показали водителю билеты на стадион. Японец кивнул: «О'кей!», усадил нас в машину, любезно закрыл дверцу и привез на стадион. Причем совершенно бесплатно. Мы лишь подарили ему значки и вышли из машины. Как видим: он тоже вышел за нами, закрыл машину и продолжает идти рядом. Думаем: куда это он? А японец довел нас до мест, указанных в билетах, раскланялся и только потом ушел. Это было очень приятно. И такую доброжелательность мы встречали повсюду.
Интересный случай произошел в Монреале в 1976 году. Нашу спецгруппу поселили в кемпинге за рекой Святого Лаврентия. Мы спешили на соревнования, и пришлось остановить автомобиль. Канадец любезно подвез нас к спортивной арене, мы вышли, забыв на заднем сиденье «дипломат» с фотоаппаратом и бутербродами (специалистов не кормили, мы питались за свой счет). Хватились пропажи, когда машины и след простыл. Погоревали, но что поделаешь… Вечером сидим в своей комнате, смотрим телевизор, как вдруг по всему кемпингу объявляют: «Кто забыл чемодан в машине, просим зайти в офис». Приходим и видим наш портфель!
— В том же Монреале нас собрал руководитель группы и показал консервную банку: «Подобные банки нашли в одном из наших номеров. Но это же консервы для котов! Предупреждаю, что такие консервы покупать не надо!» Баночка этих консервов стоила 50 центов, а на более дорогое питание денег не хватало.
— Уже известны премиальные украинским олимпийцам за «золото», «серебро» и «бронзу» Пекина-2008 — 500 тысяч гривен, 350 и 200 тысяч соответственно. А что раньше полагалось спортсмену?
— Очень незначительные деньги, практически ничего. К тому же информация была засекречена. Да и всю сумму, полученную за рубежом, спортсмены вносили в Госкомспорт СССР.
— Расскажите подробности дисквалификации украинца Бориса Онищенко. Правда ли, что шпагу спортсмена модернизировал какой-то «умелец»?
— Для Советского Союза выступление в Монреале-76 украинского пятиборца Бориса Онищенко закончилось драмой. На фехтовальной дорожке соперник Онищенко кинулся к судейской коллегии и сказал, что укола не было, а красная лампочка загорелась! Потребовали на осмотр шпагу нашего спортсмена и разоблачили: в оружие было вмонтировано устройство, зажигавшее красный свет за спиной соперника простым нажатием кнопки…
В этот же вечер по всем канадским телеканалам транслировали портрет генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева, а на его фоне большой палец, который нажимает кнопку. Так что к спортивным соревнованиям привлекли политику. Следом показали схему устройства шпаги. Позор был на весь мир!
После возвращения в Киев в ЦК Компартии Украины мне (в 1972-1980 годах я заведовал сектором физкультуры и спорта отдела пропаганды и агитации ЦК) было поручено разобраться с этим ЧП. Онищенко дисквалифицировали, лишили звания заслуженного мастера спорта, забрали ордена и медали…
Я выяснил, что в подмосковных Мытищах была контора, в которой занимались наладкой электросистем. Инженер Карпов, представлявший эту организацию, был знаком с Онищенко. Я пригласил инженера к себе, в ЦК Компартии Украины. На все мои расспросы Карпов отвечал сдержанно, не раскрывая секрета, мол, я у вас в Украине на партучете не состою.
Тогда я пошел другим путем. Позвонил первому секретарю Мытищинского горкома партии и рассказал о ситуации: дескать, у нас есть просьба разобраться с вашим коммунистом.
Через пару недель ко мне в ЦК позвонил Карпов: «Закажите мне пропуск!» На этот раз он пришел по своей инициативе. «Я уже не коммунист», — сообщил он мне. Еще бы! На звонок из ЦК Компартии Украины секретарь горкома среагировал мгновенно. И вот тут-то инженер раскрыл все карты.
— Как провожали спортсменов на Олимпиаду в Москву?
— Перед отъездом первый секретарь ЦК Компартии Украины Владимир Щербицкий и секретарь ЦК КПУ Яков Погребняк попросили пригласить в ЦК спортсменов. Мы отобрали человек 40. Во время встречи в ЦК Щербицкий поинтересовался у тяжелоатлета Султана Рахманова: «Султан, а «золото» будет?» Спортсмен не растерялся: «Будет сало, будет и «золото»!» Все легли со смеху. Владимир Васильевич хохотал громче всех: «Сало будет. За тобой «золото». Султан слово свое сдержал — стал олимпийским чемпионом по тяжелой атлетике в той же весовой категории, что и Леонид Жаботинский.
— Это правда, что Владимир Щербицкий помог звездным супругам Валерию Борзову и Людмиле Турищевой с квартирой в Киеве?
— Дело было так. Никто не сомневался, что Борзов и Турищева устроят себе шикарную свадьбу в Киеве. Между тем молодые выбрали для торжества Ростов. Владимир Васильевич Щербицкий был удивлен и позвонил мне: «Не можете объяснить, почему свадьба была в Ростове, когда полагается праздновать по месту жительства жениха? И что вы сделали, чтобы мы смогли увидеть эту свадьбу в Киеве?» — «Так молодые захотели, — стал объяснять я. — К тому же у Люды в Ростове хорошая четырехкомнатная квартира, а здесь у Валерия только однокомнатная. По распоряжению председателя Комитета по радио и телевидению УССР Скачко в Ростове работает съемочная бригада». (Позже фрагменты этой свадьбы показали по украинскому телевидению. ) Владимир Васильевич еще раз уточнил, сколько комнат у Людмилы Турищевой, и сказал: «Так дайте и Борзову аналогичное жилье!»
Я позвонил управляющему делами Совмина Константину Бойко: «Есть такое предложение… » Тот сразу же бросился в атаку: «Ты развращаешь спортсменов, вместо того чтобы их воспитывать!» — «Ну так позвоните ВВ!» — «А, так ты еще и сталкиваешь меня лбами со Щербицким!» — кипятился управделами… Поругался, пошумел, но делать-то нечего: «Пусть смотрят квартиру на Суворова!» По-моему, в ней семья Борзовых живет и по сей день.