По мнению многих экспертов, Украина пока проигрывает в информационной войне с Россией. И тому есть много причин. Спикер разведывательного сообщества InformNapalm Михаил Макарук знает об информационных войнах практически все. По его сведениям, Россия тратит огромные деньги на такие войны по всему миру. В Украине же неравнодушным людям приходится противостоять информационной агрессии на чистом энтузиазме.
О том, что такое InformNapalm, какие новые виды вооружения используют россияне на Донбассе, примут ли когда-нибудь в Украине закон о коллаборантах и еще о многом другом, «ФАКТЫ» поговорили со спикером и единственным публичным лицом разведывательного сообщества InformNapalm Михаилом Макаруком, против которого в России возбудили не одно уголовное дело.
— Михаил, для чего создали InformNapalm? И какая у вашего сообщества задача-максимум и задача-минимум?
— Сообщество создали в 2014 году. Наша задача-минимум — это противостояние в информационной войне. Сегодня это очень непросто. Россия ежегодно тратит на информационную войну, по самым скромным подсчетам, от 3,5 до 4 миллиардов долларов. Для этого Кремль создал колоссальную пропагандистскую машину. Противостоять ей должны государственные органы, которые у нас отвечают за эту сферу. Но они, мягко говоря, малоэффективны.
Согласно доктрине информационной безопасности, противодействовать информационным атакам, в том числе со стороны Кремля, должно в первую очередь Министерство информационной политики, к которому я отношусь очень критически и скептически. Далее в доктрине значатся: СБУ, все силовые органы, а также Министерство иностранных дел.
Но эту работу приходится выполнять нам, волонтерам. InformNapalm распространяет информацию на более чем 20 языках мира, публикуя факты о российской агрессии, доказательства присутствия российских войск на Донбассе.
А если говорить о задаче-максимум… У нас в сообществе много ребят из Крыма, из оккупированного Донбасса. Им пришлось покинуть родные дома… Есть такая мечта: вернуться в город Севастополь и на руинах памятника Нахимову выпить чашку львовского кофе.
— Вы сказали, что вы — волонтеры. Значит за свою работу в InformNapalm денег не получаете?
— Нет, конечно. Нас никто не финансирует. Хотя в свое время мы искали спонсоров, обращались к структурам, которым помогаем, в том числе силовым. Пытались подаваться на гранты, но тщетно. В общем, получается, что наш труд нужен государству, а мы на фиг никому не нужны.
В нашей большой команде есть как расследователи, так и высокопрофессиональные переводчики. Свою работу финансируем сами. Вкладываем в проект средства, какие можем. Для меня до сей поры загадка: почему наши материалы упоминают высокопоставленные чиновники, используют миссия ОБСЕ, ПАСЕ, но никто не хочет нас поддержать? Единственные, кто действительно оказывает нам помощь, — это наши читатели, простые люди.
У нас сложилась такая ситуация: тяжело заболел наш админ Вова Колесников, у него диагностировали рак. Мы обратились к читателям с просьбой собрать деньги ему на лечение. И люди помогли, за что мы очень благодарны нашим подписчикам.
— Получается, что каждый из вас помимо участия в InformNapalm работает где-то еще?
— У нас работают ветераны АТО, профессиональные редакторы, врачи, преподаватели, переводчики, мелкие предприниматели, ребята из сферы IT. Я по образованию биотехнолог.
— Для большинства членов вашего сообщества то, чем вы занимаетесь, — это же совсем новое дело?
— Сначала это было как хобби, а потом стало образом жизни. Многие из наших ребят вынуждены сохранять инкогнито. Они ходят на работу, но никто из их коллег не знает, что они — участники InformNapalm. Даже после нашей победы над РФ никто не узнает настоящих имен наших авторов, которые известны как Роман Бурко, Михаил Кузнецов. Из соображений безопасности все авторы используют псевдонимы. В InformNapalm есть только одна публичная персона — это я.
— Как вы проводите свои расследования? У вас есть шпионское оборудование?
— Да нет, есть мозги и… В начале 1950-х годов один из руководителей ЦРУ сказал, что 80 процентов разведывательной информации, которую кладут на стол политикам, находят в открытых источниках. В советской системе разведки при каждом посольстве работала легальная резидентура. Они собирали сплетни, слухи, записи телеканалов, газет, научные публикации и формировали ежедневный отчет, который отправляли в Москву для обработки. Это была их главная деятельность… Прикол в том, что в 50-х годах не было интернета.
Сейчас разведка работает как раз преимущественно с открытыми источниками. Порой больше информации мы узнаем от тех же россиян. Когда россияне бомбили Сирию, то говорили, что используют супер-высокоточные ракеты. Мы посмотрели: а там у них висят старые советские ФАБы — неуправляемые бомбы, которые совсем не из суперновых. Они их бросали куда придется: на военные базы, на мирные города.
— Вам удалось даже снять военный парад в Донецке… У вас там есть свои люди?
— У нас есть своя резидентура на оккупированных территориях, которая передает нам информацию. Некоторые данные нам сообщают непосредственно через наши каналы связи жители временно оккупированных территорий, поскольку они нам доверяют и хотят, чтобы Украина скорее вернула под свой контроль те земли, которые сейчас заняты бандитами и террористами.
Кроме видео парада у нас были другие материалы, которые наши ребята передавали оттуда.
— В одном из интервью вы говорили, что насчитали на временно оккупированных территориях 44 вида новейшего российского вооружения?
— И это не старая советская рухлядь — это новые разработки в сфере модификации новейших танков. Например, это те же самые танки Т-72 или Т-80, которые просто были модифицированы, но это считается новой разработкой. Мы идентифицировали новые беспилотные летательные аппараты, системы радиоэлектронной борьбы, радиоэлектронной разведки. Это были и новые комплексы ПВО, включая «Панцирь С-1», и новые машины разминирования, как «Ртуть БМ».
Кроме того, мы задокументировали на Донбассе 108 воинских формирований, причем именно российских. Это военные части, бригады, которые были идентифицированы нами. Сюда входят войска абсолютно всех военных округов России, а также военные бригады из Таджикистана, Приднестровья, так называемая 7-я миротворческая бригада оккупированной Абхазии, бригады из Крыма. Потом Росгвардия, силы специальных операций, Главное разведуправление Российской Федерации, подразделения МВД.
У нас есть все доказательства их присутствия на временно оккупированных территориях: например, мы находим путевые листы, когда они отправляют бригады на Донбасс. Мы устанавливаем цепочку: каким образом этот военнослужащий относится к тому или иному российскому военному формированию.
Читайте также: «Меняют тактику: Полторак спрогнозировал вероятность нового вторжения России в Украину»
— А чем они занимаются на Донбассе? Принимают участие в боевых действиях?
— Конечно. Поймите, у россиян есть одна очень интересная особенность. В 1995 году у них были так называемые ельцинские солдаты в Чечне, потом — путинские солдаты. В Грузии были миротворцы в 2008-м, на Донбассе — «вежливые люди» и «зеленые человечки». Что их объединяет? Безликость. А когда мы публикуем имя, фамилию, отчество, звание, должность, где и когда служил, — это уже преступник, который имеет четкую классификацию и доказательную базу, который совершил преступления против человечности. Они не имеют срока давности.
— Скажите, эти российские солдаты — они, как правило, находятся на территории Украины против своей воли?
— Вы поймите, это миф, что их бросают на Донбасс по приказу. Это вранье! В 99% случаев они сами к нам рвутся.
Читайте также: «Ваш муж — наемник. Он согласился убивать мирных людей за 150 тысяч в месяц»
— Им платят?
— Естественно, платят. Но они могут подзаработать, могут награбить, могут намародерничать.
— Получается, что у вас есть материалы фактически для Гааги. Как вы думаете, а реально, чтобы состоялся военный трибунал и чтобы Украина в этом трибунале победила?
— Все зависит от нас: будет ли Украина?
— Будем надеяться на лучшее…
— В свете последних событий… Понимаете, если придет власть, которая начнет «дружбу — жвачку» с Россией, все эти преступления забудутся. Мы со своей стороны, как волонтеры, сделали все, чтобы показать, что российские войска на Донбассе есть. Мы передали эти факты профессионалам, которые могут это юридически задокументировать и подать в Гаагу.
— Насколько я знаю, вы имеете отношение к проекту закона о коллаборантах, который лежит сейчас в Верховной Раде. Скажите, что это за закон и какие у него перспективы?
— Мы выходим из простой логики, что между тварями, которые стреляют в наших солдат, и подонками, которые им всячески помогают, нет никакой разницы — и те и другие должны быть наказаны. Но в украинском законодательстве есть коллизии: если человек не брал в руки оружие, то ты не можешь привлечь его по статье «Незаконное вооруженное формирование».
Поэтому мы обратились к группе депутатов, которая начала разрабатывать этот законопроект, с той целью, что мы готовы помочь. Вопрос в том, готовы ли вообще мы все к этому? Это вопрос, скорее всего, к тем товарищам, которые сидят на Грушевского, 5, и лично к спикеру парламента.
— Что предлагает проект закона о коллаборантах? Какие основные положения?
— Поражение в ряде прав, а именно: нельзя занимать государственную должность, если суд доказал, что ты сотрудничал с оккупантами. Кроме того, я выступал за более жесткую позицию, за то, чтобы лишать сепаров права голоса. Но, понятно, это антиконституционно, нельзя утвердить такое, увы. Если у любой сволочи есть паспорт гражданина Украины, он — гражданин Украины.
То есть согласно этому законопроекту им будет запрещено служить в армии, в полиции, работать в госорганах. Потому что некоторые у нас быстро перекрасились и опять сидят в райгосадминистрациях. Сначала они Гиркина поддерживали, а теперь они за Украину, потому что пришла новая власть. «Свадьба в Малиновке» дубль два! Это ненормально. Готовящийся законопроект должен как-то урегулировать эту ситуацию.
Вот мы и пытаемся донести, что нужна законодательная база. Я понимаю, что будет колоссальное сопротивление всяких пророссийских сил, но пусть сидят тихо и не хрюкают. Почему-то в Латвии есть паспорт негражданина. Я думаю, это интересный для нас опыт. Такой документ стоило бы ввести в Украине.
— Жестко…
— Я за время войны потерял более двух десятков друзей, которые были моими подшефными. Я их никому не прощу. Не прощу того, что я не смог в свое время приехать в Крым, когда мне это очень было надо: похоронить близкого человека. Не прощу того, что наши ребята потеряли свои родные дома. И я вам больше скажу: я буду воспитывать своих детей и внуков в том же самом духе. Россияне — это враги до последнего… И абсолютную правду говорил командующий Украинской повстанческой армией, что разговоры с оккупантом не могут быть длиннее, чем автоматная очередь. Все. Это моя жесткая позиция, и я всячески ее буду поддерживать в этом направлении.
— Этот закон коснется всех жителей оккупированных территорий?
— И не только оккупированных территорий. У нас есть коллаборанты, которые работают с Венгрией, Румынией… Их это тоже коснется.
— Меня сейчас интересуют именно жители Донецка, Луганска. Есть люди, которые там просто живут, потому что им некуда переехать…
— Кто сотрудничал с оккупационной властью, тот и будет наказан. Невиновных никто трогать не будет.
— Приведу один пример: полтора года назад девушка на спор украла в «Ашане» товар на 900 гривен. Это было в апреле. А осудили ее только в конце сентября. Вроде бы мелкое дело, а так долго шел суд. А каждого жителя Донбасса перепроверить, каждого провести через Уголовный кодекс… Это ж сколько времени понадобится?
— А вы что думаете, этим сейчас не занимаются наши спецслужбы, не формируются списки, никто ничего не делает? Это давно делается.
— Но это может затянуться на долгие годы.
— Ну да…
— Кроме того, очень многие виновные в гибели наших ребят просто успеют сбежать, граница там открыта.
— Это один момент. Но есть тот же самый «Миротворец», у которого шикарная база. Для начала ее хватит, там уже больше 50 тысяч человек. Плюс и у нас есть определенные наработки, которые мы никому пока не показываем. Плюс, поверьте мне, те же самые местные жители, которые сейчас ждут Украину. Они прекрасно помнят всех, и не нужно будет такой колоссальный пласт работы делать. Будем спрашивать у них, кто сотрудничал.
— Скажите, насколько сильно влияют на информационную войну тролли и боты? В России целая индустрия работает против нас. У вас есть хотя бы приблизительные данные о количестве фейковых аккаунтов, с которыхе пишут всякие гадости про Украину?
— Методы информационной войны против Украины довольно разнообразные. Мы живем в такое время, когда надо это понимать. Я перечислю: поселок Ольгино, город Санкт-Петербург, поселок Яблунивский (республика Адыгея), Перекатный (республика Адыгея), поселок Зеленый город в Нижегородской области, город Белгород, город Рязань, город Хабаровск, город Калининград — это крупнейшие центры российских интернет-троллей, которые работают с ФСБ. Это только те, которые мы уже идентифицировали.
— Они на государственном уровне этим занимаются?
— Это, по сути, закрытые военные части.
— А сколько их там примерно?
— Более двух тысяч человек. Почти каждый из них имеет большое количество фейковых аккаунтов.
— Их работа эффективна?
— Как мы видим, они работают: оказывают влияние на украинский сегмент Facebook, проводят грамотные информационно-психологические операции в Европе. Давайте вспомним «изнасилованную русскоговорящую девочку в Германии», которой на самом деле не было. Они работают. Нельзя недооценивать нашего противника.
Главная задача российских троллей сейчас — это дискредитация власти в Украине и Вооруженных Сил нашей страны. Для чего? Для того чтобы на фронтах все затихло — надо раскачать тут, чтобы создать легитимный повод для полномасштабной войны.
Они создают псеводпатриотические группы в социальных сетях. Методы работы: 90 процентов правдивого контента, а 10 — вранья. И люди начинают им доверять. А потом они начинают публиковать фейки, которые моментально расходятся по всем социальным сетям.
— А мы можем использовать эти же технологии и работать как контрпропаганда? Мы же сейчас, на мой взгляд, немножко в информационной войне проигрываем россиянам.
— На мой тоже. В принципе можем, но кто это будет финансировать? Кому это надо?
— То есть там на государственном уровне это финансируется, а у нас — «кто бы мог финансировать»?
— А у нас написана доктрина информационной безопасности, где никто ни за что фактически не отвечает. Вот нельзя взять за жабры кого-либо и спросить: а почему это не сделано? Поэтому и возникают такие сообщества, как InformNapalm.
— Вы обладаете очень ценной информацией. СБУ хоть раз к вам обращалась за помощью?
— Я могу сказать с гордостью, что и не раз, и были качественные отработки по нашим материалам. Мы принципиально отказались от работы с Министерством обороны Украины, по причине того, что его руководитель не держит свое слово. Я это говорю официально. И пусть они и дальше живут в своем совке и дебилизме. Мы активно работаем с Генеральным штабом, поскольку там истинные офицеры, которые держат свое слово.
— Вам угрожали расправой?
— Постоянно угрожают.
— Кто?
— Например, наши пламенные националисты, когда им не нравится что-либо из того, что я говорю.
— Это где-то в социальных сетях?
— В большинстве своем это социальные сети. Я на звонки с незнакомых номеров не отвечаю принципиально. Ребята, которых я знаю, звонят мне по защищенным каналам связи. Угрозы — это обычно в Facebook, других социальных сетях и письма по интернету.
Но кто сказал, что я не могу себя защитить? Свободные люди должны иметь оружие. А я —свободный человек. Но есть еще одна вещь: на себя надейся, но есть друзья проверенные уже за эти пять лет, которые в случае чего помогут.
— Скажите честно: вы кого-то собираетесь поддерживать на предстоящих выборах?
— Никого не поддерживаем и не будем поддерживать по одной простой причине: это все грязь, большая грязь. Все: теперешняя власть, прошлая. Я впервые зауважал Арсения Петровича Яценюка, который просто в это г*вно не начал лезть. Красавец мужчина.
— А в России против вас уголовное дело не открывали?
— Их (уголовных дел. — Авт.) выше крыши.
— Гордитесь?
— Ну я считаю себя порядочным украинцем в этом случае. Я на всех их сепарских расстрельных сайтах нахожусь. Я порядочный человек, патриот своей Отчизны в этом случае.
Ранее «ФАКТЫ» писали о том, что российские хакеры пытались заполучить доступ к базам данных украинских избирателей.
А украинские военные уничтожили на Донбассе зенитно-ракетный комплекс Оса-АКМ и станции радиоэлектронной борьбы (РЭБ) 330Ж «Житель».