В среду в Москве прошли похороны Нобелевского лауреата, автора запрещенных в советское время романов «Архипелаг ГУЛАГ», «Раковый корпус», «В круге первом»
Александр Солженицын всей своей жизнью заслужил право называться совестью народа. Он прошел всю войну, лагеря, болел раком, был изгнан из родной страны в 1974 году, а через 20 лет с триумфом вернулся в Россию. В 1970 году Александр Исаевич получил Нобелевскую премию с формулировкой: «За нравственную силу, с которой он следовал непреложным традициям русской литературы». Повести «Один день Ивана Денисовича» и «Матренин двор», романы «Раковый корпус» и «В круге первом» принесли Солженицыну мировую известность. Он не боялся говорить правду властям и никогда не шел на поводу ни у политической конъюнктуры, ни у общественного мнения.
Известный шахматный деятель, заслуженный тренер РСФСР и международный арбитр, четырехкратная чемпионка России Вера Тихомирова 10 лет проучилась с Александром Солженицыным в одном классе ростовской школы Ь 15 и поддерживала с ним дружеские отношения до самой кончины писателя.
После известия о смерти Солженицына Вера Николаевна, отметившая две недели назад в Москве свое 90-летие, почувствовала себя неважно. Пришлось даже «скорую» вызывать. И все же она нашла силы по телефону рассказать «ФАКТАМ» о знаменитом однокласснике.
— Наверное, это счастье — общаться с таким человеком, как Солженицын, и иметь возможность поделиться своими воспоминаниями о нем.
— А может, это для него было счастьем дружить со мной. Шучу, шучу… Конечно же, он был великим. Еще в школе все замечали: и дети, и их родители, и учителя, что Саня — необычный мальчик, не такой как все. Уже тогда у него была особая тяга к литературе, даже стихи писал. Александр завоевал уважение преподавателей своим старанием и настойчивостью. Во всем хотел докопаться до правды, дойти до истины обязательно своим умом. Выдержанным был, интеллигентным. Ведь спокойствие, невозмутимость — очень важные для мужчины качества. Даже не помню, чтобы Саня на кого-нибудь повышал голос.
— И никогда не дрался?
— Нет, классическим тихоней он не был. Рассудительным — да. Добрым, внимательным. До потасовок дело старался не доводить. Саня ко всем окружающим хорошо относился. Любил людей.
— Когда Александра Исаевича отправили в сталинские лагеря, а позже выслали из Союза, мнение одноклассников о нем изменилось?
— Даже когда власти считали Солженицына отщепенцем и в газетах писали о нем много гадостей, все те, кто с ним учился, отзывались о Сане очень тепло. Не верили мы тому, чем нас пичкали…
— Бывало, но не из-за учебы. Мы были детьми донских казаков и верили в Бога, а учителя нам этого не разрешали. Носить крестик считалось чем-то постыдным. Такое время было. А мы очень хотели верить, и до сих пор верим.
— В церковь ходили?
— Да. И Саня ходил. Так было заведено в его семье. Солженицыны жили довольно бедно. Отец Саши трагически погиб на охоте незадолго до его рождения. Помню, для Сани большим лакомством были картошка в мундирах и яичница. И вера во многом им помогала. Но мне всегда казалось, что не хватало ему какого-то семейного тепла, уюта. Может, поэтому и семью свою Саня создал рано — в 22 года. В 1936-м, сразу после окончания школы, он познакомился со своей первой женой, а через четыре года женился. Подробностями личной жизни Саня с одноклассниками не делился. А сама я в душу ему никогда не лезла, очень его уважала…
В школе мы все хорошо учились, много читали, хотели чего-то добиться в жизни. Тогда все было настоящее, не такое, как сейчас. Мы были серьезными. Дружили крепко, много общались. Черты характера некоторых наших общих школьных друзей мы позднее угадывали в героях Саниных произведений.
— А развлекались как?
— Дискотек тогда не было, но мы устраивали вечеринки, танцевали под «Рио-риту». В то время только-только появились большие патефоны с ручками, которые выпускал Ленинградский завод грампластинок. В шахматы, случалось, прямо на уроках играли. И нас с Саней преподаватели разок-другой ловили за этим занятием.
— И кто же чаще побеждал в ваших поединках?
— Я хоть и научилась играть довольно поздно — в 15 лет, у Сани частенько выигрывала. Он очень расстраивался. Знаете, мужчины ведь не любят, когда у них выигрывает женщина. В любом вопросе, — рассмеялась Вера Николаевна. — И Александр Исаевич здесь не был исключением.
— После окончания школы вы виделись?
— Встречались уже после возвращения Солженицына из Америки в новую Россию. Самое интересное, что он всю жизнь помнил, как проигрывал мне в шахматы. Меня же почти полвека мучил один вопрос, и я его об этом спросила: «Почему ты в школе все время говорил: «Мы с Тихомировой — полные противоположности»?» А он смеется: «А кто же еще! Ты же меня в шахматы обыгрывала!» Видите, каким он был самолюбивым…
Больно, что Саня ушел. Из наших уже почти никого нет в живых. Я всех пережила. Не пойму, как это могло случиться. Даже не верю, что мне уже 90 лет.