28-летняя Ольга Сорокина еще в детстве из-за тяжелой болезни лишилась ноги. Несмотря на инвалидность, девушка поднялась на Говерлу, стала победительницей конкурса красоты и встретила свою любовь…
Согласитесь, не часто увидишь победительницу конкурса красоты, пусть даже местного уровня, которая завоевала бы столь престижный титул, с улыбкой отработав всю программу… на протезе вместо одной ноги. Тогда, во время конкурса, ни сами участницы, ни члены жюри не заметили, что победительницей стала девушка-инвалид.
С Ольгой мы договорились встретиться в одном из городских кафе Сум. Подъезжая к месту беседы, я обратила внимание на девушку, которая выделялась из субботнего потока отдыхающих: красивый ровный загар, стройная фигура и оригинальная модная одежда выгодно отличали незнакомку от остальных сумских красавиц. «Может, это и есть моя сегодняшняя собеседница?» И не ошиблась — это была она!
Ольга Сорокина приехала в отпуск из Чехии, где она работает вместе с любимым человеком.
— Олечка, давайте вспомним о том самом неприятном моменте в вашей жизни. Как и когда это случилось?
— Я училась тогда во втором классе сумской средней школы и на уроке физкультуры неудачно упала, — вздохнув, начала свой рассказ Ольга Сорокина. — Ушибленная нога стала очень сильно болеть, наши сумские врачи ничего не могли определить. Меня направили в Алушту, в санаторий. Как оказалось впоследствии, местные врачи, не поставив правильный диагноз, сделали мне операцию и на пять месяцев уложили на больничную койку. Мама уехала домой, и я осталась одна.
Самое ужасное воспоминание: врачи не разрешали мне вставать, а чтобы не ходила, даже… привязывали к кровати. За те пять месяцев я почти разучилась ходить, но улучшения все равно не наступало. Потом медики вызвали маму и сказали: «Забирайте вашу дочь, мы не знаем, что с ней дальше делать». Мы поехали в московскую клинику, а там сразу же поставили диагноз: саркома нижней конечности. И предложили ампутацию. Сначала родители не соглашались, отвезли меня лечить в Обнинск. Химиотерапия, облучение — ничего не помогало. Началась гангрена, пришлось ампутировать ногу по колено. Помню, к тому времени она уже болела так, что я кричала: «Мамочка, пусть мне ножку быстрей отрезают, очень больно!»
Вот так и кончилось мое счастливое детство — в десять лет. В школу я больше не ходила, учителя занимались со мной на дому. Закончила 9 классов, а потом пошла учиться на швею — так захотела мама.
— Как же ты все это пережила?
— Хорошо, что я была тогда еще ребенком, очень жизнерадостной девочкой. Одно из воспоминаний детства: бегаю в косыночке после химиотерапии и радуюсь — смешно! Но лет в 13-14 уже начала очень сильно переживать, да тут еще возникли проблемы с протезом. Ведь в те годы протезы были такие тяжелые, такие неудобные! Почти всегда растирала ногу до крови, два дня могла поносить протез — и все, потом невозможно. Плакала от боли каждый день.
Доктора направили меня в Харьков, в Институт ортопедии. Там предложили сделать новый протез и еще одну операцию, ведь культя была уже вся в рубцах и шрамах от предыдущих протезов… Я согласилась, а во время операции мне занесли инфекцию. И снова пять месяцев неподвижности. Сейчас у меня протез с силиконовым вкладышем. Больно, конечно, ходить, но терпимо.
— Как же ты тогда решилась подняться на Говерлу, если больно ходить? (»ФАКТЫ» писали подробно об этом восхождении, когда в мае прошлого года группа из 13 человек, среди которых были инвалиды 1-й, 2-й и 3-й групп, поднялась на Говерлу. )
— Ой, не знаю, рискнула, как обычно (улыбается). Я дружу с ребятами из городского клуба инвалидов «Феникс», и когда их руководитель Саша Гринка предложил вместе с ними подняться на вершину, согласилась. Хотя сразу после восхождения поехала в Харьков — снова менять протез. Вы знаете, я привыкла, что во время ходьбы у меня всегда болит и натирается нога. Не знаю, как это — жить без боли, поэтому уже, наверное, не обращаю на нее внимания.
— А правда, что ни один из членов жюри на конкурсе красоты так и не заметил, что у победительницы вместо ноги — протез?
— Ну конечно, я же не рассказываю почти никому о своей проблеме. Зачем посторонним знать об этом? Считаю, не нужно лишний раз шокировать окружающих. Именно поэтому испытываю дискомфорт, когда на пляже перед купанием вынуждена отстегивать протез.
Так вот, о конкурсе. Я к тому времени уже работала швеей на одном из крупнейших предприятий области — заводе имени Фрунзе, шила спецодежду. Как-то прибежали девчата из цеха и кричат: «У нас скоро на заводе будет конкурс красоты, иди в нем участвуй». Я им: «А что ж сами-то не идете?» «Да нет, — говорят, — ты у нас самая лучшая и обязательно станешь победительницей». Я подумала немного и согласилась.
— Девочки в цехе знали, что у тебя протез?
— Да нет, конечно, не люблю об этом говорить. Пришла в организационный комитет конкурса выяснять: надо ли будет выступать в купальниках? Отказалась бы сразу — там уж протез никак не замаскируешь. Но конкурса в купальниках не было.
Почти полторы недели ежедневно по три часа репетировала. Причем дома — специально договорилась. Подготовила танец, знакомый мужчина написал мне стихотворение, которое я на конкурсе прочитала вместо приветствия… И еще до начала соревнований знала, что стану победительницей.
— Почему?
— Но я же видела, кто на что способен, смотрела номера девчонок на репетициях. А моего танцевального номера не знал никто. И еще была просто уверена: я — лучшая! Так и получилось. Правда, во время выступления пришлось больше концентрироваться на больной ноге и осторожней на нее наступать. Я ведь научилась, если очень нужно, ходить так, чтобы никто не заметил, что хромаю. Вела себя так уверенно, что среди 14 участниц победительницей выбрали меня. И никто ничего не заметил!
Правда, через неделю мой друг журналист Саша Гринка написал в заводской газете статью и о моей победе, и о моей болезни. Вот тогда все вокруг и стали шептаться: мол, победу ей присудили из жалости. Но я никого не слушаю — сама знаю, чего достойна в жизни! Потом, через год, был следующий конкурс, и я снова в нем участвовала, правда, заняла только второе место. Но я же прекрасно понимала, что два раза подряд мне победу не дадут. Да и вообще просто физически чувствую, что мне завидуют. Даже вот сейчас — из-за того, что в моей жизни появился любимый мужчина.
— А как зовут любимого мужчину, и как вы познакомились?
— Его зовут Геннадий, и вместе мы уже три с половиной года. А познакомились у меня дома. Знаете, как в народе говорят: своего суженого и на коне не объедешь. Помню, собиралась к подружке на свадьбу. Вся такая накрашенная, нарядная… Вдруг раздается звонок в дверь — и на пороге стоит ОН. Я тогда, конечно, даже не подумала, что это моя судьба. Знала, что друга моего отчима попросили выбрать нам телевизор. Вот они оба как раз с покупкой в квартиру и заходили…
Я тогда сразу решила: только не влюбляться! Ничего же про него не знаю, а вдруг несвободен? А вдруг я ему не понравлюсь? Но… Молниеносная любовь с первого взгляда! Гена ведь тоже меня как увидел — все, сразу пропал. В тот вечер мы только выпили шампанского — обмыли покупку, и я сразу же убежала на свадьбу к подруге. А он, оказывается, все про меня выспросил, разузнал (улыбается). И принял решение: брать штурмом!
— Когда я с ним еще только начинала встречаться, — вспоминает Ольга, — то вышло так, что мы с ребятами из «Феникса» должны были ехать в Венгрию. Я Гене ничего не сказала, он узнал от знакомых и пришел с сумкой на вокзал: «Я тоже еду с вами». От неожиданности я даже растерялась.
Во время поездки один случай помог понять, что этот мужчина будет любить меня, несмотря ни на что. В Венгрии великолепные термальные источники, а я очень люблю плавать. Но стеснялась — вокруг столько людей! Наконец решилась снять протез, Гена меня как подхватит на плечи — и вперед! Мы плавали и дурачились в тех источниках часа полтора, так что потом еле нашли место, где я оставила протез. В общем, вернулись мы из Венгрии уже вместе.
В нашей истории любви не обошлось без боли, ведь когда мы познакомились, то оба были несвободны. У меня ситуация была проще — жила с мужчиной, которому честно сказала, что не люблю его. И он знал: если я встречу своего суженого, то сразу уйду к нему. А у Геннадия была семья, маленький ребенок. Правда, он мне говорил, что отношения с женой к тому времени уже совсем не складывались, и он все равно рано или поздно ушел бы. Понимаю, что сделала его жене очень больно, но мы просто не могли поступить иначе.
За эти три с половиной года наши чувства только стали глубже, каждый день открываем друг в друге что-то новое. Знаете, не можем ни часа жить в разлуке. Если я, например, еду в город по своим делам, то Гена тоже обязательно едет, ходит где-то рядом, чтобы не мешать, ждет.
— Так он и сейчас где-то близко?
— Конечно! Он просто не хочет мешать нашему разговору, стесняется. А хотите, я ему позвоню и вы познакомитесь?
Геннадий подошел буквально через несколько минут. Был немного скован и смущен, но согласился ответить на мои вопросы.
— Гена, вы можете сказать, что для вас в жизни значит Оля?
— Все! Она для меня значит буквально все. Больше слов не подберу, их просто нет.
— А кто у вас в семье лидер?
— Я, конечно. — Увидев, как мы с Ольгой переглянулись, рассмеялся. — Ну, Оля, однозначно она! У нее такой характер, что я иногда просто поражаюсь. В своей жизни не встречал ни женщину, ни мужчину с такой силой воли. Уж если что задумает, обязательно будет добиваться. И где только энергия берется? Вот мы приехали из Чехии в отпуск всего только на полтора месяца, чтобы сделать ей новый протез в Харькове, а она уже успела за это время и новую коллекцию вязаных изделий создать, и фотографии своих моделей отправить Валентину Юдашкину.
— Оля, вы еще и вяжете?
— Создаю модели, рисую эскизы, а вяжет мне одна женщина, здесь, в Сумах. Вот эта кофточка на мне — тоже мое произведение. Нравится? У меня таких задумок много. Пока отдыхали у мамы, успела сделать целый фотоальбом своих изделий, отослала фотографии в Москву. А вдруг получится пробиться? Вы знаете, после того, что случилось со мной в детстве, после всех испытаний я поняла одну вещь: ничего в жизни не боюсь!
Теперь вот еще хочу прыгнуть с парашютом, но пока мне никто внятно не может объяснить, какой силы удар в момент приземления? И как от него страдают колени? Вот если бы мне расстелили что-нибудь мягкое, обязательно бы прыгнула!
А еще какие мечты? Первая, самая главная, уже сбылась — у меня есть любимый человек. А вторая — я все-таки хочу сделать себе такой протез, чтобы хоть иногда не чувствовать боли. Говорят, такие делают в Германии. Вот мы с Геной еще немного подзаработаем денег в Чехии и, надеюсь, поедем за протезом. Ведь нам еще детей рожать…