«Представляете, мама писала картины до 89 лет! — говорит Наталья Волобуева (кстати, она известна как талантливый иконописец). — 28 августа маме исполнилось девяносто. К сожалению, здоровье уже не позволяет ей работать. Даже на открытие своей юбилейной выставки она приехать не смогла. От излишнего внимания маму тоже оберегаем: стоит недолго пообщаться с незнакомыми людьми, как ей становится плохо. Приходится вызывать «скорую». На выставке мы решили показать то, что было создано в последние годы, — великолепные пейзажи и натюрморты».
Напомним, что родная сестра Елены Ниловны — всемирно известная художница Татьяна Яблонская (она умерла три года назад) — тоже работала в преклонном возрасте. Даже после того, как перенесла инсульт. Правая рука слушалась плохо, и Татьяна Ниловна стала писать левой.
— Еще в детстве сестры Яблонские учились рисованию у своего отца Нила Александровича, — рассказывает Наталья Волобуева. — С ним они гуляли по городу (семья жила в Каменец-Подольском), а дома по памяти переносили на бумагу то, что запомнилось: красивые здания, людей. Для школы рисовали портреты лучших учеников — «ударников учебы». Тогда (в конце 1920-х — начале 1930-х годов) в семье считали Лену более способной к изобразительному искусству. Но в институте Таня стала опережать сестру благодаря большей настойчивости, целеустремленности. Татьяна даже получала Сталинскую стипендию. Будучи студентками, они зарабатывали, оформляя наглядную агитацию для советских праздников 1 мая и 7 ноября. Мама изредка покупала модные, красивые вещи. Татьяна была более практичной и зачастую бранила сестру за лишние, с ее точки зрения, траты. Перед самой войной сестры вышли замуж: моя мама — за Евгения Волобуева, а Татьяна — за Сергея Отрощенко. Оба парня учились на художников.
Когда грянула война, Таня была беременна. Благодаря этому удалось добиться направления ее в эвакуацию в восточные регионы. Возможности вывезти весь Киев не было. В первую очередь отправляли предприятия: рабочих, инженеров, оборудование. Ну и беременных тоже. Для Лены направления в эвакуацию не достали, и она решила ехать с сестрой так, спрятавшись перед самым отходом поезда под полку в вагоне. Вскоре после приезда в Саратов, где жила их тетя Варвара, работавшая врачом, Таня родила.
На поселение сестер отправили в Норки. Это село поволжских немцев, которых Сталин выселил в Казахстан в самом начале войны. В освободившихся домах начали размещать беженцев из западных регионов СССР. Так что Тане и Лене достался добротный дом с мебелью, засаженный огород, корова. Лену определили учетчицей в тракторную бригаду, а Татьяну (когда дочку Леночку уже можно было отдать в ясли) направили работать овощеводом. О мольберте, кистях, красках пришлось на время забыть. Даже нормальную женскую одежду они тогда не носили — ходили в выданных спецовках и телогрейках.
Ну а когда вернулись в Киев, занялись работой по специальности. Слава Богу, мужья выжили в той страшной войне, и в 1946 году у сестер появились малыши. Таня тогда трудилась над ставшей знаменитой картиной «Весна», работала так много, что даже не всегда находила время покормить грудью маленькую Олечку. Поэтому моя мама кормила и своего первенца Женю, и племянницу. Вот и вышло, что Женя и Оля не только двоюродные, но и молочные брат и сестра.
Эта история наглядно демонстрирует разницу в характерах: мама более домашняя, а тетя была человеком, для которого творчество — на первом месте. Сталинская премия за блестящую картину «Хлеб» (хранится в Третьяковской галерее. — Авт. ) — действительно заслуженная награда, полученная Татьяной в 32 года. Впоследствии она стала народным художником Украинской ССР, была депутатом Верховного Совета УССР, награждена двумя орденами.
Моя мама ничего подобного не имела. При этом она до сих пор не любит, когда ее сравнивают с сестрой, ведь у Елены Ниловны своя неповторимая живопись. Мама в связи с этим всегда цитирует одного коллегу, который высказался о ее работах так: «Думок немах, фчлософчщ немах, але х гарний настрчй. Спасибч вам за це».
— Я помню, что она купила сразу пять ситцевых платьев — целое богатство по тем временам. А лодка — деревянная, с крытой кабиной и мотором — действительно была. Ею занимался брат Татьяны и Елены — Дмитрий. На лодке каталась вся наша родня, причем крышей в кабине служила картина, на которой мой отец хотел изобразить… Сталина в цветущем саду. Папа написал ее — не понравилось. Зарисовал и переписал заново — снова не то, что хотел. После нескольких попыток образовался слой краски толщиной едва ли не в палец. Тогда отец махнул рукой на эту работу, вновь зарисовал изображение и сделал из картины крышу для кабины.
— Какими были взаимоотношения сестер после впечатляющего признания творчества Татьяны?
— Они очень любили друг друга. Могли часами разговаривать на различные темы, однако собственные работы обсуждали мало. В творчестве были, пожалуй, соперницами. Конечно, обменивались комплиментами по поводу своих картин, но при этом живого участия не чувствовалось. Мама никогда не завидовала Татьяне. Говорила, что у нее два «звания»: жена Евгения Волобуева и сестра Татьяны Яблонской.
— Где тогда жили Яблонские?
— На улице Ленина (ныне Богдана Хмельницкого), 58. Это здание снесли в конце 1950-х. Татьяна переехала в дом, где находится кинотеатр «Дружба» — напротив Центрального универмага. А наша семья — в построенный специально для художников дом по улице Филатова.
— А куда ездили отдыхать?
— На берег речки Снов, в Дом творчества в Седневе. Это в Черниговской области. Места там живописнейшие. Татьяна часто брала меня с собой. Запомнилось, как она учила художественному видению. Стоим на пляже, перед нами — великолепный пейзаж. «Только живописцу следует на него смотреть не так, как все, а, например, вот так», — заявляет мне Татьяна и при этом сильно наклоняется вперед и смотрит на пейзаж вниз головой. «Пойми, что художник должен видеть по-своему», — пояснила свою мысль тетя. А как она плавала! На Снове в те годы стояла плотина, поэтому течение было очень медленным, и Татьяна могла часа по полтора(!) плыть против течения, любуясь природой, наблюдая, как опускается на речку туман, как садится солнце. Всегда искала новые неожиданные ракурсы, глядя на мир из воды. Еще она обожала общаться с крестьянками. Хорошо говорила по-украински. С местными женщинами всегда находила темы для обсуждения. Она любила этих людей, и они любили ее. Думаю, благодаря такому общению Татьяне прекрасно удавалось передавать открытый, незлобивый характер тружеников украинского села. Моя мама тоже любила поговорить с простыми людьми, но писала в основном природу: пейзажи, цветы.
— Татьяна часто бывала за границей?
— Да, она вообще любила путешествовать. Ее общественное положение позволяло ей в советские годы бывать за рубежом. Это были особые командировки: Татьяна ездила смотреть места, изображенные на картинах известных живописцев. Например, увидеть дорогу, лес, поляну, бульвары, изображенные на полотнах Клода Моне. Посещала крупнейшие европейские художественные галереи. Привозила альбомы с репродукциями. У нас в те времена это было большой редкостью.
— И подарки привозила тоже?
— Конечно! Одно из ярких впечатлений моего детства — игрушка из Италии, сказочно красивая карета с лошадьми. Там был и кучер, и пассажиры. Я относилась к этой игрушке как к своего рода сокровищу. Моим родителям Татьяна тоже привозила какие-то презенты. После каждой загранкомандировки она собирала всю родню. В комнате выключали свет, и по нескольку часов кряду Татьяна показывала фотослайды, красочно рассказывая о местах, запечатленных на этих снимках. Правда, не обходилось и без курьезов. Помню, в конце второго или третьего часа Дмитрий, родной брат Татьяны и Елены, стал громогласно… храпеть.
— Цены на картины Татьяны Яблонской ныне в пределах 20-30 тысяч долларов. А ее работа «В мастерской» продана на аукционе «Сотбис» за 79 тысяч долларов…
— Судя по многочисленным обращениям к нам коллекционеров с просьбами продать те или иные картины моей мамы, ее работы также ценятся. Их даже подделывают. Нам известно о том, как в каталоге одного аукциона была представлена картина, которую якобы написала моя мама. Но на самом деле это просто чужая работа.
Мы раньше воздерживались от продажи картин Елены Яблонской, которые и без того имеются во многих музейных и частных коллекциях. Но после нынешней выставки в Национальном художественном музее Украины часть маминых работ предложим на продажу. Для этого открыли сайт в интернете (www. v-studio. biz), на котором можно ознакомиться с предлагаемой живописью. Цены — от 29 до 60 тысяч гривен.