В интервью «ФАКТАМ» народный депутат от Партии регионов признался, что о возможном союзе с БЮТ догадывался уже давно
С недавних пор рабочий кабинет народного депутата-«регионала» Тараса Чорновола украшает небольшая картина, написанная маслом, на которой изображены лидер Партии регионов Виктор Янукович и премьер-министр Юлия Тимошенко, одетые в национальные украинские вышиванки. Взявшись за руки, политики дружно прыгают через костер. Казалось бы, со 2 сентября, когда в парламенте Партия регионов и БЮТ начали голосовать в едином ключе, прошло всего ничего, а картина уже написана. Оперативно, однако…
— Весьма актуальный сюжет. Как говорится, на злобу дня…
— Хоть картина и символизирует то, что на днях произошло в парламенте, куплена она была в августе. Когда еще никто ничего не знал, я немножко догадывался о том, что должно произойти. Так что для меня эта картина символизирует то, чего хотелось. Я бы не сказал, что с особым восторгом воспринял наш возможный союз с БЮТ, но надоело биться головой о стенку, с умным видом пытаясь о чем-нибудь договориться с «Нашей Украиной», руководство которой, в том числе и ее почетный глава, ведут себя неадекватно. Всем хочется стабильности. Нынешний политический вариант — надежда на длительную стабильность. Будет это — дай Бог. А если не будет, то и терять нечего…
— Недавно в СМИ появилась фраза Юлии Тимошенко двухлетней давности: она говорила, что ее политическая сила пойдет в коалицию с Партией регионов только в том случае, если ее похитят инопланетяне…
— С Юлией Владимировной мы познакомились в 2001 году. Помню, ее как раз снимали с должности (вице-премьер-министра. — Авт.). Я тогда продемонстрировал солидарность с ней. Она мне перезвонила, сказала, что хотела поблагодарить… Я приехал к ней в гости, мы сели возле камина и под чашечку чая с домашним яблочным пирогом придумали создать Фронт национального спасения. Потом он превратился в Форум национального спасения и через полгода рассыпался. Жаль, хороша была идея… Было время, когда мы часто общались и даже были на «ты», а во время прошлых президентских выборов часто встречались на дебатах в прямых телеэфирах. Тогда она тоже говорила, что ни при каких условиях не пойдет на союз с «регионалами». А я ей в ответ: «Никогда не говори «никогда». Ведь, не исключено, что позицию придется менять.
Помню, один киевский политик утверждал: «Только последний идиот не меняет свои убеждения. А я, кстати, и не менял!» (Смеется.) Меняют! Но чем громче заявление, тем сложнее объяснять смену своей позиции. Знаю, что бывают моменты, когда просто необходимо делать какие-то безапелляционные заявления. Сам таким был. Но жизнь побила, и я стал менее радикальным. В свое время я достаточно отрицательно высказывался по поводу политических элит с востока. И где я теперь? В Партии регионов. Так что нынче в полной мере могу воспринимать обвинения, которыми разбрасывался в свое время, и на свой счет в том числе. Что, согласитесь, весьма неприятно. Может быть, каждому человеку нужно несколько раз получить «в лоб», наступив в очередной раз на те же грабли? Я думаю, что Юлия Владимировна получила настолько сильный удар, что в будущем будет менее категорична в заявлениях. Что ей делать сейчас? Просто объяснить своим избирателям, что другого пути не было… Я думаю, что она это сумеет сделать, и ее электорат к подобному развитию событий более-менее готов.
— Так все-таки скажите, где вы столь удачно приобрели картину, Тарас Вячеславович?
— На благотворительном аукционе. Там продавали картины с шуточным изображением украинских политиков. Я приобрел три картины. На второй изображены мультипликационные герои — медвежонок Пух и Кролик. Медвежонок летит на шариках, на которых написано «НАТО — НI», а Кролик целится в него из-за кустов из игрушечного ружья. Эта картина сейчас висит в комнате моего сына Маркияна. Третья работа посвящена акции «Великие украинцы»: перед портретами известных в Украине людей, среди которых изображен и мой отец, стоит Савик Шустер. Может, как-нибудь ему ее и подарю. Зная, что деньги от аукциона пойдут в пользу школы, где учатся дети с дефектами слуха, я не сомневался, что картины будут активно раскупаться. Но особого ажиотажа я не увидел. Буржуазия у нас оказалась жадной…
— Сами картины не пишете?
— Талантом Бог обделил! А еще я не умею ни петь, ни танцевать. Если вы захотите кому-нибудь сильно отомстить, то уговорите меня спеть. Гарантирую: настроение на любой вечеринке будет испорчено! У меня нет ни голоса, ни слуха, а петь я люблю. Правда, однажды, помню, творческая жилка прорезалась. Я одно время увлекался гаварецкой керамикой. Есть такое село во Львовской области — Гавареччина, где, как и восемьсот лет назад, делают горшки. И технология изготовления та же, и орнаменты. Очень интересные вещи! Кстати, о керамике трипольского периода мы как-то общались с Виктором Ющенко. Я тогда только стал народным депутатом, а он был премьер-министром. После этого один знакомый депутат мне как-то сказал: «Тарас, какой же ты глупый! Имел такую возможность сразу стать вице-премьер-министром по гуманитарным вопросам! Прозевал ты свою судьбу… «
Так вот, в Гавареччине я познакомился с художниками и подумал, что неплохо было бы попробовать и мне что-нибудь создать. Купил кусок глины, приехал домой, стал лепить. И — о чудо! У меня получилось! Мой хороший знакомый, художник-керамист из Львова, сказал, что вышло неплохо. Он помог мне обжечь работу. Я сделал несколько картинок из керамики, которые потом раздарил знакомым. Но это увлечение закончилось так же внезапно, как и началось. Как отрезало! Так до сих пор дома лежит незаконченная работа «Козак Мамай». Хотя, кто знает, может, вдохновение еще появится… Знаете, если бы не спецслужбы, я мог бы стать искусствоведом. Говорят, что тот, у кого нет талантов, охотно закапывает в землю таланты других (смеется). Я когда-то собрался поступать в Ленинградскую академию искусств на факультет искусствоведения. Был уверен, что хорошо знаю мировое искусство. Думаю, что если бы я этим занялся, то был бы неплохим специалистом. Но «доблестное» КГБ мне объяснило, что дети диссидентов могут получать высшее образование только в отдаленных районах Сибири. Туда мне отправляться не хотелось.
— То-то вас теперь в теплые края тянет — недавно из Италии вернулись. Бороду в отпуске отпускать начали? Почему решили сменить имидж?
— У меня на этот счет есть официальная и неофициальная версии. Официальная такова. Тарас Чорновил носил бороду до 2000 года — до того, как пошел в большую политику. Тогда руководитель моей избирательной кампании Игорь Грынив мне культурно объяснил, что усатых в Украине любят, а вот бородатых не воспринимают. И я сбрил бороду. Сейчас я ее вновь отпустил. Напрашивается вывод: наверное, я хочу уйти из политики. В принципе, хочу. Правда-правда. Но, думаю, что никуда я от нее не денусь (смеется).
Неофициальная версия, она же настоящая, выглядит так. Вторую часть отпуска я с семьей провел в Италии. Несмотря на то что на отдыхе можно себе позволить немножко расслабиться, я все-таки слежу за своим внешним видом. К примеру, бреюсь каждый день, ношу не футболки, а тенниски или рубашки. Все-таки постоянное пребывание в стенах Верховной Рады делает свое дело. Но как-то я по ошибке выбросил новое лезвие, а старое, уже затупившееся, оставил. Попытался побриться, но ощущение было такое, что наждачной бумагой по зубам провел. Решил отложить эту процедуру до покупки нового лезвия. Поехал в магазин, и первое, что мне бросилось в глаза — огромные полки отличного и недорогого итальянского вина. Я купил продукты, вино, а про лезвие забыл. Через день опять поехал в магазин и… снова забыл про бритву. К этому времени я уже изрядно «зарос». Посмотрел на себя в зеркало и решил не бриться до конца отпуска. А когда приехал в Киев, знакомые в один голос заявили: «Тебе так хорошо!» Тут еще и супруга подключилась. Говорит, походи так, ты с бородой более солидно выглядишь. И я сдался. Так что имидж тут ни при чем. Когда надоест ухаживать за бородой, я ее тут же сбрею.
— Традиционные восхождения в горы совершали?
— К сожалению, отпуск сложился не совсем так, как я планировал. Хотел поехать на Корсику, на Сардинию… Но август — время массовых отпусков. Так что пришлось, к великому сожалению, поехать туда, где еще были свободные места. Мы жили в небольшом двухзвездочном отеле. Я не люблю пафосные гостиницы, где отдыхают многие коллеги-политики. Хорошо, когда вокруг нет никого, кто бы тебя узнавал. Впрочем, была у меня одна история. В майские праздники мы с семьей поехали в Словению. Остановились в крохотном частном пансионе. Я даю администратору паспорт. А он то на меня посмотрит, то на фотографию. И вдруг начинает мне что-то говорить по поводу Евросоюза, НАТО… Думаю: откуда он меня знает? Оказалось, за неделю до нашего приезда по их телевидению показывали программу про Украину, где я что-то комментировал. После этого я решился на эксперимент. Приехав во Львов после Италии, в День независимости я надел большие темные очки, какую-то футболку с кадром из фильма «Крестный отец», модную кепку и пошел гулять. Слушайте, меня никто не узнал!!!
А в Италии мы отдыхали в отеле, что возле города Римини. Я его называю украинским — там работают выходцы из Украины, легально проживающие в Италии. Съездили в Рим, поколесили по южной Тоскане, проехали массу маленьких городков со старинными замками… Получил колоссальное удовольствие. Даже у моря мало сидел. А вот в горы сходить не удалось. И поэтому я зол на весь белый свет — без похода в горы год пропал! Разве что по горным серпантинам поездил на машине. Замучил только свою семью. Ведь когда сам сидишь, вцепившись в руль и контролируя дорогу, не так остро чувствуются все эти виражи, а вот твоих пассажиров укачивает.
— А первую часть отпуска где проводили?
— В Южной Корее. Но это была командировка в составе парламентско-правительственной делегации. По стране поездили, на крупных предприятиях побывали…
— Собаку съели…
— Если вы хотите попробовать собаку, вам не нужно ехать в Корею! Зайдите в какую-нибудь нашу захолустную шашлычную, и вам продадут традиционное корейское блюдо. А в Корее собачатину попробовать непросто. Животных выращивают на специальных фермах, а разрешение на приготовление блюд из них имеет совсем небольшое количество ресторанов. Цены в них достаточно высоки, да и найти эти заведения сложно. Нам не довелось. А что больше всего поразило? Да сама страна! Когда смотришь на восемнадцатикилометровый мост, идущий через море, и узнаешь, что его стоимость немногим больше, чем цена нашего моста Кирпы через Днепр… Сразу понимаешь, что воруют у нас не 30 процентов, как я думал раньше, а все 98! А знаете, кто в Корее ездит на дорогих иномарках? Сомнительного вида жены отдельных бизнесменов! А сам бизнесмен не может позволить себе сесть не на корейскую машину.
— Что-то вы в последнее время зачастили в командировки. Сына хоть в школу
1 сентября отвести удалось?
— В этом году я отвел Маркияна в новую школу. Он учится в четвертом классе. А вобще-то, честно говоря, я никудышный отец. Воспитанием сына полностью занимается супруга. А на мой командирский тон Марко, как правило, реагирует с юмором (смеется).
— Обычную школу сменили на элитную?
— На обычную общеобразовательную, но с более усиленным изучением иностранного языка. В старой школе с преподаванием было все в порядке, но моему сыну не нравились… суета, шум и гам! Мы перевели его в учебное заведение с более строгими порядками. Во-первых, родители не имеют права заходить в школу. Во-вторых, ученикам запрещено приносить с собой мобильные телефоны.
— Но вы-то в школе спокойно не сидели…
— Я больше, как говорится, учителей «добивал». Например, однажды вместо того, чтобы пойти на субботник, я отправился в… юридическую консультацию. Там я взял справку о том, что принуждение детей к труду является уголовным преступлением. Вы представляете, каким нужно было быть занудой, чтобы в семидесятые годы прошлого столетия добыть у адвоката такую справку? Потом я сфотографировал эту справку, размножил и разбросал листочки в школе.
— Сын вам серьезные вопросы еще задавать не начал?
— Таких, которые загнали бы меня в тупик, пока нет. Но всякое бывает. Мне нравятся некоторые его выводы. Помню, мы в воскресенье пошли в церковь. Вышли после службы, и ко мне со своими проблемами подошло человек десять. Марко посмотрел на это и сказал: «Папа, я никогда не буду депутатом. Не может быть так, чтобы все хотели чего-то от одного человека».