Милиция не сразу приняла заявление 70-летней женщины с просьбой защитить ее от аферистов, а теперь затягивает следствие
О том, что Лидия Калистратовна Никитенко является жительницей Переяслава-Хмельницкого, нынче напоминает разве что восстановленная паспортным столом отметка о регистрации в паспорте. Квартиры нет. Все нажитое годами добро пришло в негодность после многодневного хранения под открытым небом в селе, куда его вывезли те, кто лишил больную одинокую старуху жилья. Слава Богу, женщину приютили добрые люди из Згуровки — семья бывшей невестки.
После двух инсультов Лидия Калистратовна передвигается с трудом. Трижды в год ее кладут в больницу, чтобы поддержать силы. У нее часто случаются обмороки.
Маленькой Лиде не было и пяти лет, когда она лишилась отца. Во время войны, в 1942-м, киевского подпольщика из Корчеватого Калистрата Никитенко живьем сожгли гестаповцы.
— Я помню папу, — говорит 70-летняя Лидия Калистратовна. — Когда к нам домой нагрянули фашисты, он взял меня на руки и заплакал. Больше мы его не видели. От вечного недоедания еще в детстве я начала болеть, мне дали вторую группу инвалидности. В трудные послевоенные годы мама вместе со мной и сестрой вернулась на родину — в Полесский район. До Чернобыльской аварии места у нас там были замечательные — лес, речка, грибы, ягоды, воздух чистый…
Работала сортировщицей на льнозаводе, вышла замуж, деток родила. Вроде жизнь начала налаживаться. И вдруг в 16 лет заболела и умерла дочь. В 27 лет попал в тюрьму и там погиб сын — осиротела моя маленькая внучка. От переживаний скончался муж.
А теперь и внучке не везет. Сейчас Наталочке 25 лет. Вышла замуж — пожили всего полгода, и муж, молодой парень, умер! Наташа окончила Переяслав-Хмельницкий университет, работала в Киеве и вынуждена была бросить работу, чтобы ухаживать за мной. На ее маме — частный дом, хозяйство. Наташин отчим Сергей — водитель автобуса и постоянно в рейсах.
— Так как же все произошло?
— Ой, я и сама теперь думаю. Ведь не раз слышала от людей, что с цыганами лучше не иметь дела, они могут так загипнотизировать, что человек последнюю рубашку отдаст.
В 1994 году нас, жителей Полесского района, эвакуировали кого в Переяславский район, кого в Згуровский, кого в другие чистые от радиации места. Мне дали однокомнатную квартиру со всеми удобствами и телефоном в Переяславе. Хорошее место — близко базар, аптека, больница, патронажная служба… Я ведь, как и многие другие эвакуированные, начала болеть.
Слава Богу, у меня жила, когда училась в Переяславе, моя внучка Наташа. Потом сюда же поступила ее младшая сестра Алена. Она получила общежитие. А я говорю: «Зачем тебе то общежитие, живи у меня!»
Прошлой зимой Алена сдала сессию и уехала на каникулы к родителям. И тут вдруг прямо в квартире я сломала ногу. Голова закружилась. У меня ведь уже два инсульта было.
Словом, лежу в гипсе. Вдруг звонок в дверь. Доковыляла на костылях, посмотрела в глазок и спросила, кто такие. «Мы помогаем старым людям», — ответили. Пустила. Я не думала, что те трое молодых мужчин — цыгане! Пришли с гостинцами, принесли красного сладкого вина, якобы церковного. Сказали, что они баптисты. И предложили мне приходить к ним в церковь. Сказали, что облагодетельствовали таким образом уже восьмерых старушек, и те счастливы, а я могу стать девятой. Но для этого надо съездить в Киев. Мне вдруг так захотелось увидеть столицу! А заодно и поглядеть, как те баптисты живут.
— Они носили мне продукты — яблоки, колбасу, бананы, апельсины, — продолжает Лидия Калистратовна. — Обещали, что, когда стану баптисткой, пенсия у меня будет полторы тысячи гривен. Сейчас моя пенсия вдвое меньше. А «чернобыльские» как пострадавшей второй категории — 130 гривен в месяц — почему-то вовсе перестали платить.
И вот эти хлопцы привезли меня в Киев. К машине подошла молодая женщина, протянула бумагу и ручку, показала, где подписать. Сказала, что это мое заявление для поступления в общину баптистов. Как потом выяснилось, то была доверенность на продажу моей квартиры, выписанная на имя женщины, которую я в глаза не видела. Позже узнала, что женщина, подходившая к машине, была нотариусом.
Паспорт и документы на квартиру цыгане у меня украли. И сами выписали меня из квартиры прямо в паспортном столе, а не в жэке, как это обычно делается. Мы потом регистрацию восстановили. Когда цыган задержала милиция (правда, позже их почему-то отпустили), паспорт оказался у них. Я его никому не давала! Сергей, второй муж моей бывшей невестки Светы, потом забрал паспорт в милиции.
Господи, да я никогда не собиралась продавать квартиру. Я завещала ее внучке!
— Эти люди вас чем-то поили?
— Налили сто граммов водки и заставили выпить. Пытались поить и красным вином. А мне ведь после инсультов нельзя спиртное! Когда отказывалась пить, они мне его за пазуху выливали. Утверждали, что так делают баптисты.
Из Киева цыгане отвезли меня домой в Переяслав. Вскоре из села Марьяновка Полесского района ко мне приехала племянница, дочь живущей там моей сестры: «Тетечка, все соскучились за вами, плачут, поехали». А я и согласилась. Позже выяснилось, что племянницу те же цыгане привезли.
— Откуда ваши новые знакомые узнали, что в тот момент вы жили одна в квартире?
— Оказалось, что цыгане живут в одном селе с моей сестрой и племянницей. Цыгане ходили к ним за самогонкой. Те, видать, и проболтались по пьянке. Любят, бедные, это дело.
— Почему это они, мы догадались при интересных обстоятельствах, — вступает в разговор Сергей, отчим внучки Наташи. — Однажды эта бабушкина племянница заявилась к нам в Згуровку и потребовала свою часть денег за проданную квартиру. Какую квартиру?! Оказывается, выведав, что им нужно было, цыгане наплели ей, якобы бабушка продала квартиру и решила перебраться в село. Мы были в шоке от этой новости. А потом родственница с этими цыганами приезжала и к нам в Згуровку. Значит, от нее пошла информация.
Вернувшись после каникул в Переяслав, Алена обнаружила, что в двери квартиры врезан новый замок. На звонки, в том числе телефонные, никто не отвечал. После занятий девушка увидела, как незнакомые люди грузят на машину бабушкины вещи, и узнала, что ее выписали из квартиры и вывезли в село. Буквально через неделю Сергей, второй муж бывшей невестки, и сама невестка Света забрали Лидию Калистратовну из Марьяновки и повезли в Переяславский горрайотдел. Это было в канун 8 Марта. В милиции перед праздником все суетились, готовились поздравлять женщин, заявление принимать отказывались: дескать, никакого криминала в афере нет, везите бабку в ее квартиру. Но там уже стоял новый замок, и супруги забрали бабушку к себе в Згуровку.
Уголовное дело возбудили только после вмешательства адвоката Ивана Педика, бесплатно взявшегося помогать пожилой женщине. И тогда бабушкины «благодетели» переполошились.
— Хорошо, что я был дома, — рассказывает Сергей. — Цыгане приехали к нам и потребовали, чтобы бабушка забрала свое заявление из милиции. Они предлагали: «Дайте нам пятнадцать тысяч долларов, мы доложим и купим бабе другое жилье».
Когда мы с женой послали их, они начали угрожать, что сожгут дом. Тогда я вызвал милицию. Одного из них задержал сам. Остальные, увидев милицейский бобик, умчались на иномарке.
Однажды к нам заявился новый хозяин, которому цыгане перепродали бабушкину квартиру: «Я даю тебе тридцать тысяч долларов — только забери заявление. У меня связи, все равно отобьюсь от ментов. А ты, если откажешься, пролетишь». — «Не нужны мне твои поганые деньги, — говорю. — Мне нужно, чтобы баба жила в своей квартире!»
— Цыгане приезжали и ко мне в офис, предлагали 15 тысяч долларов, чтобы я отказался от этого дела, — рассказывает адвокат Иван Педик. — Не знаю, откуда узнали номер моего мобильного, но звонили мне и угрожали.
Говорят, позже всех троих задерживала милиция и они несколько суток провели в КПЗ, но затем всех выпустили. Так ли это, не знаю. Но, когда я неожиданно встретил одного из них в Переяславе, он рассмеялся мне в лицо и сказал, что у них все правоохранители куплены.
— Когда к нам приезжали бабушкина сестра и племянница требовать «свою» часть за квартиру (видать, их цыгане настрополили), женщины в конце концов взмолились: дайте хоть сто гривен, не за что вернуться домой, — рассказывает Сергей. — Мы, конечно, не дали. И они признались, что цыгане сами возили женщин в РОВД, пользуясь их слабостью к спиртному, поили и диктовали, какие объяснения они должны давать по этому делу, чтобы сбить с толку следствие. Не потому ли следствие так подозрительно затягивается?
Следователя, почти завершившего дело, неожиданно отстранили. Его преемник не первый раз обещает «к концу месяца» передать дело в суд. А оно стоит на месте, злоумышленники гуляют на свободе.
После нескольких неудачных попыток «ФАКТОВ» взять комментарий у милиции Переяслава-Хмельницкого и получить ответ на вопрос, почему следствие затягивается, в Главном управлении МВД Украины в Киевской области нам сообщили, что областное следственное управление затребовало данное уголовное дело на проверку.