Україна

Учитывая повышенный интерес к «Украинагейту» и предстоящим слушаниям по импичменту в Сенате США, «ФАКТЫ» подготовили перевод полного текста интервью Льва Парнаса MSNBC. С бизнесменом беседовала известная американская журналистка и телеведущая Рэйчел Мэддоу. В разговоре также принимал участие адвокат Парнаса Джозеф Бонди.

— Мистер Парнас, мистер Бонди, спасибо вам, что согласились дать это интервью. Я знаю, что вы впервые публично говорите на эту тему, и это вопрос доверия. Я ценю то, что вы выбрали наш канал и мою программу.

Лев Парнас: — Спасибо, что предоставили мне такую возможность.

Джозеф Бонди: — Спасибо.

— Лев, сразу хочу спросить вас, вы знали, что материалы, которые вы передали комитету по разведке Палаты представителей будут преданы огласке? Это произошло и произвело большой эффект. Это весьма провокационные материалы. Вы знали, что их опубликуют?

— Нет, не знал. Это замечательный день. Хочу сказать, что это был как дар божий. То, что мы успели договориться с помощью Джозефа. Еще в два часа ночи ничего не было известно, передаем мы материалы или нет.

— Был ли какой конечный срок, дедлайн? Вы испытывали цейтнот?

Парнас: — Э-э, Джо?

Бонди: — Дедлайн был. Нужно было успеть предоставить материалы комитету по разведке до того, как все дело уйдет из Палаты представителей в Сенат.

— Ого!

Бонди: — Поэтому мы не думали в тот момент, что из наших материалов станет известно общественности, а что нет. Мы вообще об этом не думали. Мы хотели быть уверены в том, что успеем.

— Хочу теперь поговорить о том, что мы уже увидели из ваших документов. Не все было предано огласке. Но то, что опубликовано, никто не менял, не вносил изменений? Опубликованные документы аутентичны?

Парнас: — Да.

Бонди: — Абсолютно.

— Вы можете еще добавить какие-то материалы для рассмотрения их в Конгрессе, или конечный срок уже минул?

Бонди: — Нет, мы намерены продолжать. Это не запрещено. Какие-то материалы должна передать прокуратура, какие-то мы сами можем еще обнаружить. Например, в облачном хранилище или где-то еще.

— Ого!

Бонди: — Мы продолжаем. Пока никто не сказал нам: все, конец.

— Лев, почему вы выразили желание дать показания в рамках расследования по импичменту?

— Я хочу, чтобы все узнали правду. Понимаю, что это очень важно для нашей страны. Это важно лично для меня. Весь мир должен знать, что в точности произошло. Многое говорится вокруг этого дела такого, что не соответствует действительности. Мир должен знать.

— Это результат чьей-то небрежности или большой лжи, которую намеренно распространяют? Как вы считаете?

— Ложь то, что президент якобы не знал, что происходит. Президент Трамп знал в точности, что мы делаем. Он был осведомлен о всех моих действиях. Я не стал бы делать ничего без одобрения Руди Джулиани или президента. У меня не было ни причин, ни намерения разговаривать со всеми этими официальными лицами в Украине. А точнее — у них не было причин разговаривать со мной. С какой стати кто-то из ближайшего окружения президента Зеленского или министр Аваков, или все эти люди, или президент Порошенко встречались бы со мной? Кто я такой? Им велели встретиться со мной. И это секрет, который они теперь пытаются сохранить. А я просто выполнял задание.

— Однако американский президент, Дональд Трамп, утверждает, что он не знает ни вас, ни Игоря Фрумана. Он так и сказал: «Я не знаю этих джентльменов!». Он не знаком с вами и не знает, чем вы занимались. Президент говорит неправду?

— Он лжет. Мы с ним, конечно, не друзья. Не смотрим вместе футбол, не едим хот-доги. Но он точно знает нас, знает, кто мы такие. Он знает меня, мы встречались с ним множество раз.

— Ого!

— И мы не разговаривали с ним с глазу на глаз. Проводили совещания в узком кругу, когда за столом присутствовали не больше шести человек. Таких совещаний было несколько. Что касается Руди, то с ним я находился в постоянном контакте. Бывало, четыре-пять дней в неделю. Я частенько находился рядом с ним, когда он говорил с президентом по телефону. Все эти заявления президента о том, что он нас не знает, просто смешны.

— Вы присутствовали при телефонных разговорах Джулиани с президентом?

— Абсолютно точно.

— Как вы это знали? Что Джулиани говорит с президентом? Он включал громкую связь? Или вы просто слышали, с кем он говорит?

— Несколько раз это было по громкой связи. Разговор начинался, потом Джулиани мог отключить громкую связь и продолжать говорить. Но чаще эти разговоры происходили, когда президент играл в гольф. Поэтому он говорил очень громко. Особенно часто это было во время расследования Мюллера. Джулиани не нравилось иногда, что говорил президент или писал в Twitter. И он звонил ему, кричал на него. Когда я смотрел по телевизору открытые слушания в Конгрессе, я сразу вспомнил эти разговоры, потому что Сондланд (посол США в ЕС Гордон Сондланд. — Ред.) упоминал, как он позвонил президенту из Киева и сказал: «Зеленский любит вашу задницу!». Я слышал подобные выражения не раз в разговорах между Руди и президентом.

— Трамп громко говорит по телефону?

— Очень громко, да.

— Когда вы утверждаете, что президент был в курсе всех ваших действий, знал, чем вы занимаетесь, я просто хочу уточнить, вы имеете в виду, что президент знал, что вы и Джулиани добиваетесь от Украины нанести удар по политической карьере Байдена? Он знал об этом?

— Безусловно. Да, знал все о Джо Байдене, Хантере Байдене. Более того, у Руди был личный интерес в том, чем занимался Манафорт, я имею в виду черную кассу.

— Ого!

— И это еще одна вещь, которой мы очень интересовались в Украине. Их коррупция никогда не волновала нас. Какая там Burisma?! Это было интересно только из-за Джо и Хантера Байдена.

— Ваш адвокат заявил в федеральном суде Нью-Йорка, что вы и Фруман оба были клиентами Руди Джулиани и что вы работали на Джулиани как на личного адвоката президента.

— Совершенно верно.

— Получается, что вы работали на президента США как представители его юридической защиты.

— Именно так. Именно.

— Кто-нибудь из администрации президента США или Джулиани на самом деле убеждал чиновников в Украине, что вы являетесь представителями президента Трампа?

— Безусловно. Каждого из чиновников. Разговаривая с ними, я звонил Джулиани, и он делал это. Так было несколько раз с министром Аваковым, Иваном Бакановым, Юрием Луценко, когда он занимал пост генерального прокурора. Я сам всегда начинал беседу, подчеркивая всякий раз, что нахожусь здесь по поручению Руди Джулиани и президента Соединенных Штатов, и что я хотел бы включить громкую связь, чтобы доказать, что говорю с вами. И я делал это. Руди подключался. И обычно подтверждал, что мы действуем по поручению и от имени президента США.

— То есть от имени президента Трампа?

— Точно, именно так.

— Вы встречались с Сергеем Шефиром?

— Да, встречался.

— Сергей Шефир — один из ближайших помощников президента Зеленского.

— Совершенно верно.

— Из открытых источников известно, во всяком случае, так сообщалось, что вы убеждали мистера Шефира в необходимости заключения сделки по принципу Quid pro quo. Вы настаивали на том, что Зеленский должен объявить о расследовании в отношении Джо Байдена, в противном случае американская военная помощь не будет предоставлена Украине. Это так?

— Даже более того. На самом деле, мое послание Сергею Шефиру было более жестким. Мне поручили передать то, что вы сказали, в самой неприятной манере.

— И как вы это сделали?

— Так, как велел мне Джулиани. Руди встретился в Белом доме с президентом. Позвонил мне. Послание было следующим. Речь идет не только о военной помощи, а о помощи вообще. Отношения будут испорчены. Мы прекратим оказывать им любую помощь…

— Если?

— Если они не сделают публичное заявление по нескольким пунктам. Требований на том этапе было несколько. Конечно, самым главным было заявление о расследовании по Байдену.

— Вы сказали Шефиру, что администрация президента США прекратит оказывать поддержку мистеру Зеленскому, что никто не приедет на его инаугурацию? Или что-то другое?

— Это самое главное. Нужно понимать, что происходило в Украине в то время. Для президента Зеленского, который выиграл выборы, который молод и не имеет никакого опыта, чья страна находится в состоянии войны с Россией, для него важнейшее значение имела даже не наша военная помощь, как бы безумно это ни звучало, а именно поддержка нашего президента.

— Согласна.

— Ее могли продемонстрировать приглашение в Белый дом, представительная делегация на инаугурации, прочие почести. Это ключевой момент. В тот момент они в Киеве уже знали, думаю, от посольства, что на инаугурацию может приехать вице-президент Пенс. Это обсуждалось. И они планировали это. Готовились принять его как можно лучше.

— Ого!

— На нашей встрече я очень жестко вел себя. Это была с моей стороны беседа с ним на повышенных тонах. Я буквально указывал, что они должны сделать. И я сказал, что если этого не будет, то Пенс не появится на инаугурации. Никто на ней не появится.

— Если они не объявят о начале расследования по Байдену, никто из американских официальных лиц, особенно вице-президент Пенс, не приедет…

— Особенно вице-президент Пенс.

— И на следующий день после вашей встречи с мистером Шефиром…

— Это было в воскресенье, 12 мая.

— Мне кажется, что на следующий день было объявлено об отмене визита вице-президента Пенса в Киев.

— Они объявили об этом после моего звонка. Я отчитался о разговоре с мистером Шефиром, который вел в строгом соответствии с инструкциями, полученными от Джулиани и президента. Мистер Шефир сказал мне после нашего разговора, что свяжется со мной позже. Я сообщил им об этом, сказал, что мы должны позже встретиться с Шефиром. Часов в восемь или девять вечера я отправил ему текстовое сообщение по WhatsApp. Хотел выяснить, принято ли решение, какова ситуация? Он отключился.

— То есть заблокировал вас в WhatsApp?

— Да, заблокировал меня. Я понял, что ответ «нет». Я позвонил Джулиани и сказал, что они отказались. Руди буркнул: «Ок, пусть пеняют на себя». На следующий день, насколько я помню, Трамп заявил, что Пенс не поедет. Поэтому я считаю, что визит вице-президента не состоялся, потому что они не договорились…

— Вернее, Киев не согласился.

— Да, так точнее.

— Не согласился объявить о расследовании в отношении Байдена?

— Да, там была целая череда событий, которые привели нас к сегодняшней ситуации. В Киеве вдруг поняли, что все, что я им говорил — правда. Они отказались, и Пенс не приедет.

— Как вы думаете, вице-президент Пенс был в курсе этой сделки quid pro quo, знал, что ведется торг, понимал истинную причину отмены своего визита на инаугурацию?

— Отвечу словами мистера Сондланда: все были в деле.

— Уточню еще раз. Вы уверены, что вице-президент Пенс знал, что его визит на инаугурацию был прямо связан с этой сделкой по объявлению о начале расследования в отношении Байдена?

— А я снова скажу, что он не мог не знать. Я знаю, что он отправился в Польшу, чтобы там обсудить этот вопрос по поручению Трампа.

— Стоп! Хочу выяснить. Уже после инаугурации, на которую Пенс не поехал, он отправляется в Польшу, и это было 1 сентября, и там встречается с президентом Украины Зеленским. И там говорит президенту Зеленскому о том, что военная помощь заморожена. Это очень важно, потому что мы знаем из опубликованных документов, что из Министерства финансов, из департамента, отвечающего за финансирование оборонных нужд, отправили по электронной почте запрос в Пентагон. Они волновались по поводу заморозки военной помощи Украине. И в Министерстве обороны им ответили, мол, не волнуйтесь, проблема с помощью будет решена сразу после встречи вице-президента Пенса и президента Зеленского. Я это хочу прояснить.

— Совершенно верно.

— Вы понимаете, почему в Пентагоне с такой уверенностью ответили, почему они были так уверены в исходе встречи в Польше?

— Да, я понимаю, что происходило. На каждой встрече с украинскими представителями, которую я потом проводил, или которую проводил Джулиани, они все время соглашались, давали понять, что заявление о расследовании в отношении Байдена будет сделано, что они над этим работают, что они участвуют в сделке.

На самом деле, в Польше с Зеленским должен был встретиться сам Трамп. Но он не полетел из-за урагана. Здесь, в США, произошел ураган. Стихийное бедствие. Но не это было главное. Ураган стал официальным извинением за отказ от встречи в Польше. Истинная причина заключалась в том, что Трамп был зол на Зеленского, потому что тот так и не сделал свое заявление, а хотел встретиться с Трампом в Польше.

— Откуда вы все это знаете?

— От Руди. Я же с ним постоянно разговаривал. Каждый день. Он сам звонил мне. Мы тогда были одной командой.

— Итак, президент Трамп собирался лететь, но решил не лететь. Вместо него в Польшу отправился вице-президент Пенс…

— Трамп отправил его вместо себя. Хотя лично хотел получить от Зеленского заверение, что заявление по расследованию будет сделано. Думаю, там большую роль сыграл Болтон, советник Болтон (Джон Болтон занимал пост советника президента Трампа по вопросам национальной безопасности. — Ред.). Он 10 сентября ушел в отставку. Думаю, ему есть что рассказать. Он — ключевой свидетель разговора с Зеленским. И он уволился, или его уволили, как вам больше нравится.

— Подведу итог тому, что вы только что рассказали. 1 сентября вице-президент Пенс вместо президента Трампа прибывает в Польшу с поручением провести встречу с президентом Зеленским и заставить его объявить о расследовании в отношении Джо Байдена. Так?

— Да.

— И сказать ему, что если он этого не сделает, то не получит никакой помощи…

— Я не могу точно утверждать, что он должен был сказать, но речь шла о помощи.

— Которую можно было получить только в обмен на расследование.

— Как я уже говорил, президент Трамп сам принял такое решение — о помощи Украине. Но, думаю, такова была его реакция на то, что, несмотря на обещания, заявление о расследовании до сих пор не было сделано.

— То есть заморозка военной помощи — это была импровизация президента…

— Мне так кажется.

— Чтобы добавить давления, которое вы и такие люди, как вы, и Джулиани, и вице-президент уже оказывали…

— Да.

— Оказывали на Украину. Многие в этом участвовали.

— Совершенно верно.

— Когда вы сказали, что у мистера Болтона есть что рассказать обо все этом, вы имели в виду, что Болтон знал о том, какую сделку Пенс должен был заключить с Зеленским?

— Я не знаю точно, что знает мистер Болтон, но я знаю, что мистер Болтон был в деле. Он участвовал в увольнении Мари Йованович (бывший посол США в Украине. — Ред.). И он постоянно общался с Джулиани. Вернее, спорил с ним. Они сталкивались лбами по любому вопросу — от Венесуэлы до Украины. Болтон вообще был против участия Джулиани в этих вопросах. Между ними были напряженные отношения.

— Но вы полагаете, что он знал о давлении, которое администрация президента оказывала на Украину?

— Кто, Болтон?

— Да.

— На все сто процентов! Он знал, что происходит.

— Среди материалов, которые вы передали комитету по разведке и которые были обнародованы, есть несколько записок, сделанных от руки. Мы можем поговорить о них?

— Конечно.

— Там есть, например, вот эта записка. Это ваш почерк?

— Да.

— Она была написана, судя по листку, в отеле Ritz Carlton в Вене.

— Да.

— Вы писали ее во время встречи с другими людьми? Или во время телефонного разговора с кем-то?

— Во время телефонного разговора с Джулиани. Он давал мне инструкции перед моей встречей с одним из представителей команды Зеленского. Я отмечал важные вещи для себя, чтобы не забыть.

— Вы были в Вене в тот момент?

— Совершенно верно.

— Вот первая фраза: заставить Зеленского сделать заявление о расследовании дела Байдена. Это указание дал вам Джулиани?

— Да. Он постоянно его повторял.

— Как вы думаете, частью кампании по увольнению посла Йованович был тот факт, что она была против усилий, предпринимаемых для оказания давления на правительство Украины?

— Это была единственная мотивация ее отставки.

— Единственная?

— Других причин не было.

— Кто такой Роберт Хайд?

— Он… он… не знаю, как вам объяснить. Он…

— Лев, можете говорить все, что хотите. Если вам нужно использовать грубое выражение, говоря об этом человеке, вперед! Мы просто «запикаем» ваши слова.

— Это очень странный человек, тот еще тип.

— Где вы с ним познакомились?

— Думаю, в Trump Hotel. Да, именно там. Он постоянно зависал там в баре.

— У нас теперь есть ваша переписка с мистером Хайдом. Вы сами ее предоставили. Там, где речь идет о после Йованович, мы попадаем на очень темную, опасную территорию.

— Это так.

— Из этой переписки следует, что его интересовала информация, которая могла навредить Йованович.

— Совершенно верно.

— Почему вы отправили ему это сообщение?

— Дайте посмотрю. А, это. Это только начало нашей переписки в WhatsApp. Послушайте, Роберт Хайд все время крутился рядом. Он не знаком с президентом, не знаком с Джулиани, но он знает многих, кто работает на них. Он знает всех, кто бывает в Trump Hotel. Завсегдатаев. Мы туда часто приходили, чтобы обсудить наши дела. Там бывают конгрессмены, чиновники, прочие политики. Только те, кто поддерживает Трампа. И Хайд постоянно был на виду. И он часто был пьян.

— И вы настолько сблизились с этим человеком, что стали регулярно переписываться?

— Да. Но с ним больше общался Игорь, Игорь Фруман. А когда у Хайда не получалось связаться с Игорем, он писал мне. Я не пью. А они выпивали частенько. Стали приятелями.

— Вернемся к переписке. К тому месту, где сказано, что посол Йованович мешает.

— Звучит мрачно.

— Это буквальный смысл? Создается впечатление, что он передавал вам конкретную информацию о передвижениях посла, ее местонахождении, о ее охране. Он постоянно использует B-word (так в американских СМИ маскируют слово «bitch», что означает «сука». — Ред.). Его отношение к послу крайне враждебное.

— Совершенно верно.

— Так что он все время сообщал вам?

— Честно, я не верил, что он пишет правду. Мне казалось, он был пьян или пытался выглядеть крутым, более важным, чем на самом деле. Поэтому я не принимал всерьез его информацию. Вы можете убедиться в этом, читая мои ответы в переписке. Я обычно реагировал так: LOL, OK, супер. Или что-то в этом роде. Сначала меня это даже развлекало. Но потом надоело, и я оборвал все контакты с ним.

Я связался с Джо Ахерном, он работает в фонде PAC America First, который собирает пожертвования на избирательную кампанию Трампа. Я знал, что Хайд делал такие пожертвования, а Ахерн знает всех спонсоров. Я спросил его, этот парень псих? И Ахерн сказал мне, держись от него подальше. Он только что вляпался в историю с Грегом Пенсом, братом Майка Пенса. Ахерн сказал, что Хайдом заинтересовалась Секретная служба США. Мол, его даже хотят убить. Я не знаю, что там произошло на самом деле, но для меня этого было достаточно, чтобы заблокировать этого человека и прекратить с ним любые контакты.

— И все же часть переписки, в которой фигурируют перемещения посла Йованович, не выглядит как обмен сообщениями во время или после пьянки. Вы получали эти сообщения на протяжении семи дней. Хайд не мог пить все это время.

— О, он пил постоянно. Он просыпался утром пьяным. И тут же продолжал. Я ни разу не видел его трезвым.

— Вы ему не верили. Вы не верили, что за послом Йованович установлена слежка?

— Нет, не верил.

— А в то, что существует физическая угроза в отношении посла Йованович?

— Никаких угроз с моей стороны или со стороны тех, кого я знаю.

— Значит, вы не боялись, что она может находиться в опасности?

— Нет, никогда.

— Только потому, что вы не верили Хайду?

— Я ему не верил, это так.

— Руди Джулиани когда-нибудь говорил вам, что он беседовал с генеральным прокурором США об Украине?

— Не только Джулиани. Уильям Барр, генпрокурор, дружен со многими в этой команде. Он является ее частью.

— А что вы делали в Вене?

— Поступила информация от команды Фирташа. Важная информация. Об этом сообщил, по-моему, Ленни Дэвис. Что Эндрю Вайссман согласился предложить сделку Фирташу…

— Позвольте прервать вас буквально на секунду. Эндрю Вайссман — это прокурор из команды спецпрокурора Роберта Мюллера. Так?

— Правильно.

— Дмитрий Фирташ — украинский бизнесмен, который, как и вы, находится под следствием. Мы, США, добиваемся его выдачи. А он под домашним арестом в Вене…

— Все правильно. И вот Джон Соломон…

— Политический комментатор, которого часто цитирует Fox News?

— Да, он. Соломон предположил, что эта история может дискредитировать расследование Мюллера. Нам велели установить контакт с командой Фирташа и…

— Получить от него информацию, которая дискредитирует расследование Мюллера?

— Именно так. Мы отправились в Вену. Джон Соломон дал мне некоторые документы, которые должны были показать Дмитрию Фирташу, что я являюсь членом команды и знаю, что происходит. Вы должны понимать, что мистер Фирташ — это джентльмен, который просто так ни с кем не встречается. Организовать встречу с ним практически невозможно. Чтобы получить от него информацию, мы должны были что-то ему пообещать.

— Ого!

— Нам велели сказать Фирташу, что мы знаем, что его дело пустое, что его преследует без каких-либо оснований, что о нем могут позаботиться…

— Вот такое предложение для мистера Фирташа?!

— Совершенно верно.

— То есть мы, американцы, можем прекратить преследовать его?

— Да, больше не требовать его экстрадиции. Такая вот в общем ситуация.

— И он должен за все это обеспечить вас информацией, которая подорвет веру общественности в расследование Мюллера?

— Да, именно так все и начиналось.

— Кто еще знал о вашей миссии?

— Виктория Тенсинг и Джо Ди Дженова.

— Юристы, работающие с Fox News?

— Да.

— Они должны были обеспечить юридическую базу для сделки с Фирташем?

— Правильно.

— А вы были кем-то вроде брокера в этой сделке. Так?

— Правильно.

— В ваших записках из Вены фигурирует сумма 100 тысяч долларов. Что это за деньги?

— Я должен был их предложить посредникам за встречу с Фирташом.

— А вам за эти переговоры что-то полагалось?

— Мое вознаграждение в эту сумму не входило. На самом деле им полагался миллион долларов плюс эти 100 тысяч на расходы. Ежемесячные расходы. Мое вознаграждение — 200 тысяч долларов.

— Понятно. А вот это что за следующая запись. Это основатель компании Burisma?

— Злочевский (читает записку), Украина, украинская касса, да. Злочевский и Burisma…

— Так что, вы должны были узнать у Фирташа о черной кассе и о Burisma?

— Ну Джон Соломон предположил, что у Фирташа есть информация об этом.

— Ага. Именно об этом вы говорили по телефону с Джулиани, сидя в венском отеле?

— Да.

— Выходит, заявление о расследовании в отношении Байдена и прекращение преследования Фирташа нашими органами юстиции связаны друг с другом?

— Все было связано. На повестке дня стоял всего один вопрос: убедиться, что украинцы объявят о расследовании по Байдену.

— Вернемся к генпрокурору Барру. Вы когда-нибудь с ним встречались или разговаривали?

— Лично я с ним не разговаривал. Но я участвовал во многих разговорах. Присутствовал, когда с ним по телефону беседовал Джулиани, или Джо Ди Дженова. Все разговоры велись относительно встреч с командой Фирташа.

— Вы утверждаете, что Руди Джулиани обсуждал с мистером Барром то, что он пытается заставить Украину объявить о расследовании в отношении Джо Байдена?

— Да, именно так.

— Мистер Барр знал обо всем этом?

— Мистеру Барру приходилось быть в курсе всего. Он, Руди, Виктория, Джо — все они друзья.

— Из расшифровки телефонного разговора, который состоялся в июле между президентом Трампом и президентом Зеленским, мы знаем, что президент Трамп сказал мистеру Зеленскому, что ему следует связаться с Уильямом Барром относительно этого расследования…

— Правильно.

— Тогда эти слова вызвали у многих недоумение. Сам генпрокурор Барр, как говорят, был расстроен тем, что его имя прозвучало в таком контексте. Казалось, он не понимал, почему. Но после того, что вы сейчас рассказали, все выглядит логично.

— Думаю, мистер Барр не хотел светиться. Поэтому слова президента его расстроили. Но генпрокурор занимался тем, что расследовал деятельность расследователей, то есть членов команды Мюллера. И мы об этом знали.

— Вы знали. Разговаривал ли генпрокурор Барр по этому делу с кем-то из украинских официальных лиц?

— Не могу припомнить. Мне нужно просмотреть мои записи и текстовые сообщения.

— Вы знакомы с конгрессменом Девином Нунесом?

— Да, знаком.

— Каковы ваши отношения?

— Это нельзя назвать отношениями. Мы встречались несколько раз в Trump hotel. Но я с ним почти не общался. Мне сказали, что Девин Нунес состоит в комитете Конгресса по этике, поэтому он не может светиться. Я общался с его помощником Дереком Харви. Но Нунес был замешан в этом украинском деле, хотя ему это не нравилось. Поэтому я все дела вел с Харви.

— Вы сказали мистеру Харви, что вы и Джулиани работаете над тем, чтобы заставить Украину сделать заявление о расследовании?

— Он и без меня знал это. Он все знал.

— До вашего первого разговора с ним?

— У него была вся информация.

— Как вы думаете, он получил ее от Джулиани?

— Нет. Думаю, были и другие люди, которые собирали всю информацию по украинскому делу. Они работали по поручению оппозиции.

— Расследование оппозиции?

— Я не знаю, как это правильно назвать. Но информация поступала со всех сторон.

— Учитывая все, что вы сейчас сказали о мистере Нунесе и мистере Харви, не кажется ли вам неприемлемым тот факт, что теперь Девин Нунес — один из главных в комиссии, которая расследует этот скандал? Он же главный республиканец в комитете по разведке?

— Я испытал шок, когда смотрел прямые телерепортажи о слушаниях в Конгрессе. И Девин Нунес сидел там. А на некоторых снимках со слушаний видно, что за его спиной стоит Дерек Харви. Я даже написал сообщение моему адвокату, что не могу в это поверить.

— Почему?

— Потому что они оба были замешаны во всей этой истории с получением компромата на Байдена. Дерек Харви общался по Skype с несколькими прокурорами из Украины. Холодницким, Константином Куликом. Поэтому мне было даже страшно смотреть, как они сидят там в Конгрессе и делают всякие лживые заявления. Говорят, что ничего не знали, хотя были очень хорошо осведомлены об всем. И Нунес знает, кто я такой

— Это вы подняли перед президентом Трампом вопрос о после Йованович? Вы предложили избавиться от нее?

— Да, хотя я не помню, чтобы я употребил слово «избавиться». Не помню точно, как я все это сформулировал. Я сказал президенту, что она плохо говорит о нем.

— Вы действительно так думали, или это была часть компании по дезинформации президента, чтобы посол выглядела плохо в его глазах?

— Я не верил в это. Поэтому хочу принести ей свои извинения. Понимаете, в тот момент я сначала поверил, однако затем понял, что это не так. Сейчас полностью убежден, что это не так.

Напомним, на обложке последнего в 2019 году выпуска еженедельника The Week разместил карикатуру на ключевых фигур в мировой политике. Вместе с Путиным и Трампом там оказался и Зеленский.

Ранее «ФАКТЫ» сообщали, что в итоговом отчете по расследованию в рамках процедуры импичмента президенту Дональду Трампу выдвинули девять обвинений.

Перевод Игоря КОЗЛОВА, «ФАКТЫ»

© 1997—2024 «Факти та коментарі®»

Усі права на матеріали сайту охороняються у відповідності до законодавства України.

Материалы под рубриками «Официально», «Новости компаний», «На заметку потребителю», «Инициатива», «Реклама», «Пресс-релиз», «Новости отрасли» а также помеченные значком (P) публікуються у якості реклами та мають інформаційно-комерційний характер.

Умови обмеженого використання матеріалів