Двадцать второго декабря в Днепропетровском областном апелляционном суде будет вынесен приговор по делу серийного насильника и убийцы
В Днепропетровском областном апелляционном суде завершился процесс по делу «пологовского маньяка» Сергея Ткача, на счету которого, по его собственным признаниям, жизни более 100 девочек, девушек и женщин. Впрочем, суд рассмотрел около 40 эпизодов убийств и изнасилований, совершенных на территории Днепропетровской и Запорожской областей, — те, которые были полностью доказаны следствием. Приговор будет вынесен 22 декабря.
— Если бы этого человека судили, к примеру, по американским законам, его приговорили бы более чем к 150 годам лишения свободы, — подчеркнула государственный обвинитель Татьяна Барнашевская. — Мы же просим у суда пожизненного заключения. Впрочем, даже тот срок, который ему осталось провести в тюрьме, неадекватен вине — чтобы ее искупить, надо по меньшей мере две жизни.
В подобной ситуации невозможно, по сути, учесть и отягчающие обстоятельства, на которые ставило акцент обвинение: несовершеннолетний возраст многих жертв, состояние алкогольного опьянения, в котором Ткач совершал все свои преступления. Однако украинские законы гуманны, и убийца прекрасно это знает.
«По нему не видно, чтобы он раскаивался», — возмущалась мама Оли Топаловой, на которую Ткач напал в 2005 году в Пологах. Девочка, к счастью, осталась жива и опознала насильника, который был уверен, что задушил ее. Оля с мамой Марией Петровной присутствовали практически на всех заседаниях суда, где шел процесс под председательством судьи Сергея Волошко. Они были шокированы той невозмутимостью, с которой маньяк произнес последнее слово.
Действительно, на лице серийного убийцы и насильника не было заметно особого раскаяния. «Единственное, о чем я прошу, — сказал Сергей Ткач, — быть в этом вопросе объективными не только ко мне, но и к тем лицам в системе МВД, которые являлись вольными участниками моих преступлений на протяжении десятков лет». О себе же отозвался коротко: «Для зверя и клетка достойная». Однако прощения у пострадавших, у родителей убитых им девочек так и не попросил, сказав только: «Нет у меня слов, люди таких слов не придумали... »