59-летний киевлянин — один из трех уникальных пациентов, живущих в Украине, которым провели практически все виды современных операций на кровеносных сосудах
Владимир Николаевич приехал в Центральную городскую клиническую больницу, где действует Киевский городской центр хирургии, на очередное обследование. Глядя на энергичного мужчину, которому в этом году исполнится 60 лет, трудно поверить, что он пять раз был на грани смерти.
- Непоправимое могло случиться со мной еще 14 лет назад, когда возник первый инфаркт, — говорит Владимир Николаевич. — «Скорая» увезла меня в районную больницу. Но и через месяц мне не стало лучше. Перевели в кардиологическое отделение Центральной городской больницы. И профессор Екатерина Амосова посоветовала оперироваться. Я попал к хирургу Владимиру Мишалову, который в то время работал в институте Шалимова.
- У пациента три коронарных сосуда сердца больше чем наполовину были сужены из-за образовавшихся на стенках атеросклеротических бляшек, — вспоминает руководитель Киевского городского центра хирургии, заведующий кафедрой госпитальной хирургии Ь 2 Национального медуниверситета им. А. А. Богомольца доктор медицинских наук профессор Владимир Мишалов. — В таком состоянии человеку постоянно грозит инфаркт, потому что сердце голодает из-за недостатка крови. Необходимо было восстановить кровоток. Мы взяли около 18 сантиметров наружной вены ноги и вшили ее отрезки в сосуды. Такую операцию называют аорто-коронарным шунтированием. Но при атеросклерозе со временем поражаются все артерии организма. Вопрос только в том, где заболевание раньше проявится. Поэтому позже нам пришлось повторить операцию по установке шунтов. Затем спасали нашего пациента от инсульта — очистили от бляшек артерии на шее. Еще были операции на брюшной аорте и сосудах ног…
- Каждый раз, когда медики обнаруживали очередное узкое место в моих сосудах, я понимал: опять нахожусь на грани, — вспоминает Владимир Николаевич. — Побывав в больницах, видел, как умирают крепкие мужчины 40-45 лет — кто от инфаркта, кто от инсульта. Это было страшно, я стал цепляться за любую возможность выжить. Шрамы на шее, груди, животе, ногах приводят в замешательство даже врачей. Но зато я жив, чувствую себя хорошо и надеюсь, что все плохое позади.
Владимир Николаевич впервые стал пациентом хирургов более тридцати лет назад.
- Меня, выпускника Института гражданской авиации, направили работать в небольшой аэропорт в Сибири, — вспоминает Владимир Николаевич. — Наш вертолет попал в пургу и разбился. С переломом позвоночника месяца четыре я пролежал в сельской больнице, пока меня перевезли в Новосибирск. После операции ноги «ожили», но при переливании крови мне занесли гепатит. Пришлось долго лечиться…
Примерно через месяц после сорок пятого дня рождения у Владимира Николаевича случился инфаркт.
- Он возник буквально на ровном месте, — удивляется мужчина. — Правда, перед этим я стал замечать: если раньше легко взбирался по лестнице на любой этаж Института кибернетики, где работал, то теперь очень быстро уставал. Приступ начался на работе. Я дотерпел до конца рабочего дня, сел в машину и сам доехал до дома. Решил, что отлежусь. И только когда боль стала невыносимой, вызвал «скорую». Дочь добилась, чтобы меня из районной больницы перевели в кардиологию Центральной городской. Человек я не мнительный, но когда посоветовали провести операцию на сердце, некоторый мандраж ощутил.
- Аорто-коронарное шунтирование выполняют с применением аппарата искусственного кровообращения, — говорит заведующий отделением сердечно-сосудистой хирургии Центральной городской клинической больницы, доцент кафедры госпитальной хирургии Ь 2 Национального медуниверситета им. А. А. Богомольца Александр Осадчий. — Сложность была в том, что пациенту требовалось одновременно вшить три шунта-мостика, чтобы восстановить поток крови в обход пораженных участков. Материал для шунтов (отрезок вены) взяли в ноге больного.
- После операции я чувствовал себя так хорошо, что через пару месяцев перестал принимать назначенные препараты, — признается Владимир Николаевич. — Летом поехал в село к теще, косил траву, копал огород… Через год получил второй инфаркт. В этот раз обошлось без операции, но вывод я сделал: если бы не мое легкомыслие, второго инфаркта не было бы. С тех пор я принимаю лекарства строго по часам и периодически прохожу обследование.
- Через восемь лет у пациента сузились участки коронарных сосудов, расположенные ниже того места, где мы оперировали, — продолжает Александр Осадчий. — Ухудшилась и проходимость шунтов. Взяв вены из другой ноги, мы заменили шунты. Одновременно пришлось прооперировать левый желудочек сердца, стенки которого стали такими тонкими, что он мог в любую минуту разорваться. Операция была сложной. Позже мы проверяли на велоэргометре, какую физическую нагрузку выдерживает наш пациент. Оказалось, не намного меньше, чем обычный мужчина его возраста. Владимир Николаевич может долго ходить, по мере сил трудиться. Сердечные проблемы были решены. Но появились другие. Однажды он пожаловался, что его шатает при ходьбе, а когда резко поднимает голову, все плывет перед глазами… Это говорило о том, что атеросклероз добрался до сосудов, снабжающих кровью мозг, мужчине грозил инсульт.
Бляшка в сонной артерии оказалась очень большой. На место разреза сосуда мы поставили «латочку», чтобы он не сужался. Через год такую же операцию провели на второй сонной артерии. Но не успел пациент порадоваться, что стало легче голове, как начали слабеть ноги. Причину нашли: кровь плохо поступала к мышцам конечностей из-за того, что злополучные бляшки забили просвет брюшной аорты. Под напором крови она угрожающе расширилась. В таких случаях операцию рекомендуют проводить немедленно: при разрыве сосуда возникает смертельно опасное кровотечение. Мы заменили поврежденный участок аорты протезом из инертного материала — дакрона. В ходе операции пришлось также заменить синтетической трубочкой еще 40 сантиметров пораженной артерии, ведущей в левую ногу…
- Но на этом мои беды еще не закончились, — снова вступает в разговор Владимир Николаевич. — Пару лет назад, возвращаясь с рыбалки, я вдруг заметил: один глаз стал видеть, будто через щелочку. Цвет пропал — только белое и черное. Прямо с удочкой и рюкзаком я приехал в больницу. Мне ввели специальный препарат, растворяющий тромбы, и объяснили, что я мог ослепнуть, ведь кровяной сгусток закупорил сосуд в мозге у зрительного центра. Через четыре-пять часов уже ничего нельзя было бы сделать. Вскоре зрение восстановилось, хотя не полностью.
Я перечитал гору литературы, расспрашивал хирургов об операциях и теперь спокойно обсуждаю с профессором, что может быть дальше. Чтобы не запустить болезнь, периодически проверяю сосуды. Когда обращаюсь в районную поликлинику, врачи, прочитав историю болезни, робеют, не зная, где меня можно трогать, какие исследования проводить. Такого пациента — без вен на обеих ногах, с тремя шунтами на сердце, двумя «латками» на сонных артериях, вставкой-протезом в брюшной аорте, куском синтетической трубки в ноге вместо артерии — они еще не встречали.
- Перед каждой операцией, страх конечно, возникал, — продолжает Владимир Николаевич. — Я старался его побороть… и запланировать, что буду делать, выйдя из больницы. Стал так поступать после одного случая. В палате, где ожидал повторной операции на сердце, со мной находились еще пятеро пациентов. Рядом лежал крепкий мужчина, младше меня. Перед операцией он расписал, кому останется квартира, дача, машина, счет в банке, и… не проснулся от наркоза. Я сделал вывод: если ты не все дела здесь закончил — значит, выживешь. Мне есть для кого жить. Имею заботливую жену, отца, дочерей — они уже взрослые, но я считаю, что моя поддержка им нужна.
Старшая дочь живет с семьей в Италии. Приглашает меня к себе. Недавно ездил. Занимался внуком: гулял с ним, в школу водил. Но и дома у меня много работы. Хочу реализовать что-нибудь из моих 15 изобретений. Люблю посидеть над схемами с паяльничком, что-то смакетировать. Хожу на рыбалку. А еще есть у меня мечта: дождаться внука или внучку у младшей дочери.
- Очень хотелось узнать: ограничивает ли себя в чем-то человек после всех перенесенных операций?
- Ну да. Если раньше позволял себе в день пять чашек кофе — черного, крепенького, то теперь только одну. Особой диеты не придерживаюсь. Строгость — только в приеме лекарств.
- Практически нет людей, у которых в течение жизни не произошло патологических изменений в сосудах, — говорит профессор Владимир Мишалов. — Атеросклеротические бляшки, образующиеся на их стенках, мешают нормальному течению крови. Атеросклероз многолик. Если он поразил коронарные сосуды сердца, то не исключено, что следующей мишенью станет сонная артерия, питающая мозг. К сожалению, так повелось, что сердечников обычно лечат кардиологи, с инсультом попадают к невропатологам, а сосудами ног занимаются сосудистые хирурги. И эти «пазлы» редко складываются вместе. А ведь известно, что инсульт у пациентов, имеющих больные сосуды в ногах, возникает в четыре-шесть раз, а инфаркт — в восемь-десять раз чаще. Это означает, что люди живут на 10-12 лет меньше. Что толку от успешной операции на ногах, если через полгода человек может погибнуть от инфаркта или инсульта. Лечить нужно не ноги, голову или сердце, а спасать больного от атеросклероза, тогда сосудистые катастрофы можно предупредить. В Киевском центре хирургии выполняют все виды операций на сосудах. При этом пользуются высокоточной диагностической аппаратурой для проведения ангиографии, коронарографии, трехмерного дуплексного сканирования ультразвуком, спиральной компьютерной томографии. Каждый вид операций давно отработан. Но впервые их провели в таком количестве. Владимир Николаевич перенес шесть вмешательств на сосудах, да еще и тромболизис (растворение внезапно возникших сгустков). В Украине живут уже три уникальных пациента, которые перенесли практически все виды современных операций на сосудах.