Известный актер презентовал в Киеве новый сериал канала «1+1» «Кадеты» Владимир Стеклов, отметивший 3 января 59-летие, начал сниматься в кино довольно поздно. В 35 лет. Слава к коренастому рыжеволосому актеру пришла, когда он проявил себя на театральных подмостках. Говорят, протекцию в Москве Стеклову, который сначала играл в Петропавловском драматическом театре (на Камчатке), оказал его тесть — знаменитый Марк Захаров. Он взял зятя в «Ленком». Правда, сам Владимир это напрочь отрицает. Как и уход из театра из-за развода с Александрой Захаровой. Ко времени переезда в Москву у Стеклова уже была дочь Агриппина. В третьем браке (со стоматологом Ольгой) родилась вторая — Глафира. Владимир говорит, что имена детям давал по церковному календарю. Актер — большой оригинал, известен своими пристрастиями к народным традициям, домашней живности и… кукольному театру.
- Сорок серий вы снимались в роли воина-афганца, преподавателя Суворовского училища, в фильме «Кадеты». А сами в армии служили?
- Служил, но несерьезно. В ансамбле ВВС «Полет». В военном билете стоит специальность: «Музыкант». Хотя на самом деле я ни на чем не играл, писал сценарии к музыкально-литературным композициям и был ведущим.
- В общем, хорошо устроились.
- Неплохо, да. Только полтора месяца, в самом начале, когда был обязательный курс молодого бойца, пришлось испытать, что такое армия. И все. Остальное — гастрольно-концертная деятельность. Конечно, после возвращения было сложно. Оказалось, что все мои друзья по театральному училищу уже выступают на профессиональной сцене. А я… Но в конце концов благополучно их догнал.
- Многих даже перегнали! В России вы считаетесь одним из самых снимаемых сериальных актеров.
- Хотя никогда не гнался за количеством. Оно в качество не переходит, а наоборот, превращается в поток, размывающий истоки. Так что множество сериалов — это не всегда хорошо. Слава Богу, в последнее время у меня была довольно значимая работа в большом кино — в картине «Полонез Кречинского» по мотивам трех пьес Сухово-Кобылина. Сейчас она на стадии озвучания. Я играю сразу три роли, с разным гримом. Там собралась удивительная актерская компания: Игорь Ливанов, Александр Абдулов, Ольга Волкова, Владимир Ильин, Ирина Апексимова, Валерий Золотухин… Прошедший год у меня вообще был довольно интенсивным. Помимо съемок в «Полонезе Кречинского», я делал шесть театральных проектов! Снимался в сериалах, переезжая из Москвы в Питер, затем в Минск, Киев. Только и знал: из самолета — в поезд, а потом опять в самолет.
- Зато денег заработали…
- Давайте не будем об этом. Спросите лучше, когда я отдыхал в последний раз.
- Когда же?
- Не помню. Несмотря на то что прошли праздники. Вот к вам, в Киев, из Твери приехал. На даче под Москвой уже не помню, когда и был.
- Говорят, у вас там куры, гуси…
- Гусей нет, а куры есть. А еще индюки (мне их подарили на съемках в Твери), цесарки, коза, две собаки, три кошки. Пруд с рыбой. Есть люди, которые ухаживают за хозяйством. Мы с женой и младшей дочерью больше времени проводим в московской квартире. Глаша учится в четвертом классе. Недавно заявила, что хочет стать дизайнером, мол, театр ее не интересует.
- В отличие от вашей старшей дочери — Агриппины.
- Она уже ведущая актриса «Сатирикона» Константина Райкина! Кстати, мы с дочерью вместе играли в спектакле «Жак и его господин».
- Папа помог пробиться на столичные подмостки?
- Что вы! Сама. Она никогда не пользовалась моей помощью. Я своих девочек воспитываю достаточно строго. Да и по характеру Агриппина — сильный человечек. Не допускает проявлений слабости. Ни у кого. Даже меня иногда ругает.
- А есть за что?
- Например, за чрезмерное увлечение картами. Но для меня это своеобразная разрядка. Я азартный человек, люблю поиграть в преферанс. Конечно, на деньги. А вот в казино не хожу. Считаю, что там показуха, все на показ, как в очередном спектакле. Там только азарт, а для меня важно и удовольствие. Даже когда бегаю, думаю не о пользе тела, а о том, какое наслаждение получаю от процесса. И если в спортзале занимаюсь — то же самое.
- Таки недаром вас в космос хотели запустить.
- Хотели, да не вышло. Картина Юрия Кары должна была называться «Тавро Кассандры». Я прошел курс подготовки к полету на станцию «Мир». Шесть лет миновало с того времени. Не получилось не по вине режиссера, а в связи со сложностью организации полета. Зато все тренировки будущего космонавта я осилил. Даже пищу специальную из тюбиков ел.
- Ну и как ощущение?
- Да никак. Не сравнить со вкусом натурального свежепожаренного мяса. Хотя я не гурман, могу есть практически все и в любых условиях. Правда, готовить не умею. А вот вашу украинскую кухню обожаю. Особенно борщ. Ну и сало непременно из Украины везу домой. А вот в последний раз ничего не вез: командировка оказалась неудачной. На съемках сериала «Волчица» сильно повредил руку.
- Снимались без каскадера?
- Да, решил трюки делать сам. По сценарию, моего героя ловят сотрудники милиции. У меня нож в руках, его выбивают, я подлетаю в воздух и как грохнусь оземь! Аж в глазах потемнело. Так милиционеры отметелили, что третий месяц рука не сгибается! Врачи сказали, сильный ушиб. И бедро на съемках «Волчицы» я повредил. Всю жизнь снимался, делал трюки, и ничего. А тут… В общем, придется поберечься.
- Слышала, вы в куклы играете. Не мужское это занятие.
- А вот, представьте себе, играю. Начал заниматься этим еще в детском садике. В то время по городам Советского Союза часто ездили кукольные театры. Я очень любил ходить на их представления, вот и зацепило. Поначалу лепил из пластилина разных человечков, военных. Синюю и желтую армии. Сражения устраивал. Потом на кукол перешел.
- Где брали?
- Сам делал. Из всего, что находил дома. В основном из тряпок, лоскутков. Причем мастерил без маминой помощи. Просто у нее времени на мои увлечения не оставалось. Она была старшим бухгалтером в строительном тресте. Иногда брала работу на дом. Помню ее большие счеты, арифмометр… Сейчас, наверное, не все знают, что это такое. Но в качестве консультанта мама мне кое-что подсказывала. Например, как сделать голову кукле из папье-маше. Я набивал ее лоскутками, опилками или ватой. Потом рисовал рот, нос, глаза. Хотя больше, чем создание кукол, мне нравилась сценография. Конечно, тогда я такого слова не знал, но очень любил делать декорации. Деревенский колодец, плетень, избу… Эдакий среднерусский пейзаж.
- Ваши сказки хоть хорошо заканчивались?
- Обычно да. Из отрицательных персонажей были Баба-яга и Кащей Бессмертный. Хотел сделать Змея Горыныча, но уж больно сложная кукла. Над занавесом для спектакля, помню, трудился целых две недели! Это была тряпочка, которая открывалась и закрывалась. Я прошивал ее ниткой, а в начале представления раздвигал руками. Потрясающе! Кстати, музыкальное сопровождение тоже было мое.
- Так вы еще и поете?
- Ну, я бы так не горячился. Напеваю. Была мелодия, эдакая увертюра к спектаклю. Почему-то всегда: «Во поле береза стояла… » Мне казалось, что мелодия должна быть печальной. В середине постановки я страшным голосом выкрикивал: «Та-да-да-да-да!» И начиналось какое-то страшное действие.
- Значит, машинками вообще не интересовались?
- Интересовался, но мне с ними не везло. То обменивался ими с друзьями не очень выгодно (с тех пор знаю, что с коммерцией мне дела лучше не иметь), то ломал и сильно потом переживал. Время-то было другое, игрушек немного, каждая ценна. Самая любимая игрушка — броневик — хранится у меня до сих пор. Как и старая, зачитанная книга Беляева «Человек-амфибия». Помню, когда еще не купил ее, стоял в очереди в библиотеке, чтобы взять почитать. Потом еле добежал домой, хотел открыть первую страницу уже по дороге. Я мог читать где угодно. И сейчас так. Правда, теперь мое любимое место для чтения — ванная.
- В ванной с книгой?
- Попробуйте! Лечь в горячую ванну с любимой книгой — это невероятное наслаждение!
- И долго читаете?
- Пока вода не остынет… Я сумасшедший книголюб.
- Охотно верю. А вот в ваше балетное прошлое, честно говоря, с трудом.
- Но почему?! Я четыре года занимался в балетном кружке при Дворце пионеров. Конечно, больших надежд не подавал, но танцевал сносно. Кстати, это пригодилось в актерской профессии. Когда я закончил первый курс Астраханского театрального училища, летом к нам приехал на гастроли очередной театр оперы и балета. Я пошел подработать в массовку. Платили по три рубля за выход. Довольно приличные в те времена деньги! Помню, в опере «Аида» мне доверили нести опахало за фараоном под звуки марша. Но в самый ответственный момент я вдруг споткнулся и со всей силы ударил опахалом по фараоновскому колпаку. Он сразу же разорвался и сполз на плечи актеру. Я думал, фараон меня тут же и порешит! В свой адрес услышал ТАКИЕ выражения! В общем, из спектакля меня удалили. Больше с массовкой не экспериментировал.
- Говорят, в актеры вы пошли из-за большой любви к прекрасному полу.
- Чепуха! Просто за компанию с товарищем в девятом классе записался в драмкружок. Правда, тот, агитируя меня, сказал: «Там девчонок много… » Когда до меня дошла очередь на прослушивании, я страшно покраснел, стал лепетать заплетающимся языком строчки про любовь: «Вы помните, вы все, конечно, помните… » Собравшиеся стали смеяться: маленький рыжий перепуганный мальчик читает про любовь. Я кое-как закончил и с последней строчкой пулей выскочил из зала. Каково же было мое удивление, когда услышал раздающиеся из-за двери аплодисменты! Это и положило начало безумию, которое продолжается до сих пор.
- Никогда от него не уставали?
- Может, и уставал, но не жалел о выбранном пути. Грустить о содеянном вообще не в моем стиле. Да и совершенно не мужское это качество.