Пятнадцать лет назад начался грузинско-абхазский кризис, и в Украине появились первые беженцы с Кавказа. Гражданка Абхазии, которая на родине была заслуженным работником культуры, создала в Киеве кукольный театр
Ровно шесть лет назад Украина присоединилась к Конвенции ООН «О статусе беженцев» и обязалась принимать под свою защиту иностранцев, которых преследуют на родине. Но людям, попросившим убежище в нашей стране, и здесь приходится нелегко. Они уже не могут уехать в другое государство, где бы им предоставили и жилье, и пособие. Для этого нужно доказать, что и в Украине их преследуют.
Тамара живет с дочкой в Украине уже 14 лет. После того как летом 1992 года началась грузинско-абхазская война, она вынуждена была уехать из родного Сухуми. У Тамары нет паспорта, документов, которые позволят устроиться на работу. Процедура получения статуса беженца иногда затягивается на годы, только вместе с ним им дают разовую помощь в размере 17 гривен. Тамаре помогают снимать жилье добрые люди, а до этого она ютилась с маленькой дочкой во времянке. Слава Богу, в Украине не стреляют. Самое ценное, что есть у Тамары, — дочь. И сейчас именно она удерживает женщину на этом свете.
- Если со мной что-то случится, дочка окажется в приюте, ведь у нас нет дома, родственников, муж и мои родители погибли, — говорит Тамара. — По собственной инициативе я веду студию изобразительного искусства в приюте для детей улиц, вижу, какие у этих ребят тяжелые судьбы. Иногда я за них молюсь: закрываю глаза, кладу по очереди руку на голову каждому и вслух прошу Бога найти для них хороших приемных родителей. А головы все не заканчиваются — ребята перебегают со своего места и снова садятся с краю. Дети верят, что Бог услышит меня. Однажды я прочитала свою молитву над двумя братьями, а через некоторое время их в приюте разыскал родной отец. Он оказался гражданином Индии и очень богатым человеком, увез ребят на родину. Я всю жизнь работала с детьми, вела в доме культуры Сухуми театральную студию и кружок изобразительного искусства. Когда в 1992 году началась грузинско-абхазская война, я была беременна.
В энциклопедическом словаре об этой войне сказано одним предложением: «В 1992-1994 годах на территории Абхазии происходил вооруженный конфликт по поводу ее статуса». За два года война изломала судьбы далеких от политики мирных жителей, и даже спустя 15 лет их жизнь не вошла в прежнее русло. Воспоминания о дне, когда начался вооруженный конфликт, у Тамары такие яркие, словно это было вчера. Стоял очень жаркий июльский день. В кабинет к женщине вбежал ученик, скороговоркой сказал: «Война. Танки. Гибнут люди» и выскочил за дверь.
- Я подумала, что ребенок перегрелся на солнце, — рассказывает Тамара. — Но вслед за учеником забежал мой муж, на нем лица не было. Ничего не объясняя, он схватил меня за руку, и мы выскочили на улицу. Люди кричали, бежали в разные стороны, а через толпу ехала самоходка, которая поливала всех огненным пламенем. Водитель проезжавшего мимо автобуса, увидев мой живот, на ходу открыл двери, и пассажиры втащили нас в салон. Благодаря этому человеку мы добрались до дома. Неделю мы смотрели из окна, как боевики убивали абхазцев, будто животных. Видели, как из гаража вывезли нашу машину. К счастью, боевики не заходили в дома. Это было единственное место, где мы чувствовали себя в безопасности.
Когда закончились все запасы съестного, я вышла с мужем в город. Была уверена, что беременную женщину и ее мужа не посмеют тронуть даже боевики. Это был уже совсем другой город: дороги перерыты гусеницами танков, сломаны пальмы, реликтовые деревья. В Сухуми разбомбили всемирно известный обезьяний питомник, и голодные животные бегали по улицам в поисках еды. Магазины разграблены, на рынке — ни души. У нас были деньги, но мы ничего на них не могли купить. Я встретила подругу, которая рассказала, что в море плавают трупы. Нужно было уезжать из страны, но мама наотрез отказывалась, а мы не решались оставить ее одну.
Недалеко от нашего дома был хлебозавод. Чтобы купить хлеб, люди занимали очередь с рассвета, но доставался он не всем. Когда покупатели начинали возмущаться, боевики стреляли по стене. Пули рикошетили, ранили и убивали людей из очереди. Мама не разрешала мне ходить туда, а я не отпускала мужа одного. Но запах печеного хлеба сводил меня с ума. И в один день я не выдержала и незаметно вышла из дому. Подошла к боевикам, которые наблюдали за порядком, протянула деньги и попросила дать мне хлеб без очереди. Когда мне передали буханку, толпа стала шуметь. Раздалась пулеметная очередь. Я так испугалась, что зажмурилась и во все горло заорала. Хлеб и деньги выпали у меня из рук. На мой крик прибежал муж, подхватил меня на руки и унес домой…
- Когда роддом разбомбили, а в водопроводе пропала вода, я решила уезжать, — вспоминает Тамара. — Нам удалось договориться с капитаном быстроходного катера, на котором уезжали семьи военных. Взяли с собой только документы и деньги. Мы попали в Сочи, где по красивой набережной спокойно прогуливались нарядно одетые люди. На лотках лежали пирожные, ароматные булочки, я покупала и ела все подряд. Затем мы отправились в Киев — здесь у мужа жили знакомые. Добравшись туда, сняли квартиру, супруг устроился на работу, у нас родилась Катя. А меня тянуло домой — хотелось увидеть маму. Я узнала, что Сухуми абхазцы освободили от грузинских военных, и через два года мы вернулись туда. Война изменила людей. Чтобы как-то выживать, на любом кусочке земли, на городских клумбах разбили огороды. Каждый завел курицу. В городе оставались только старики, которые не хотели покидать дома. Жить там с маленьким ребенком было невозможно, но уехать оказалось непросто.
Мы договорились с водителем автобуса, который вывозил из военного санатория отдыхающих. Сошлись на том, что, проезжая мимо нашего дома, он откроет двери, а мы на ходу запрыгнем. Чтобы никто не заподозрил, что мы собираемся бежать, я вышла на улицу в халате и тапочках, держа на руках Катю. Мама приготовила нам сумку с едой, одеждой, но не успела добежать до автобуса. По сей день корю себя, что не оглянулась. Я вскочила в автобус, муж вслед за мной. Он обернулся, а у мамы лились слезы. Больше мы не виделись. Через полгода подруга разыскала меня через Красный Крест, передала короткое письмо, в котором написала, что мама умерла…
В 1995 году мужу Тамары на киевском заводе, где он работал, перестали платить зарплату. Выдавали ее заводской продукцией — инструментами. А обменять их на деньги удавалось редко. Жить семье было не на что. И муж решил поехать домой. Он хотел привезти спрятанное семьей золото, но не вернулся — пропал без вести.
- Я была уже на грани отчаяния, но, к счастью, встретила людей из Христианской миссии, которые мне сняли квартиру, — продолжает Тамара. — Стала помогать в приюте детям улиц. Кормила их, вела уроки рисования, ставила спектакли. Там моя Катя научилась молиться.
Четыре года назад Тамара узнала об интеграционном центре для беженцев и предложила вести для детей студию эстетического воспитания. Управление Верховного Комиссара ООН по делам беженцев выплачивает ей зарплату.
- Хоть ставка и небольшая, для Тамары это единственная возможность работать официально, ведь у нее нет документов, — говорит администратор интеграционного центра для беженцев Наталья Гуржий. — Тамара на родине была заслуженным работником культуры Грузии. Среди беженцев много талантливых людей. Но почти все они устраиваются работать на базар. Заработанные деньги идут на то, чтобы оплатить съем квартиры, пропитание. В Украине есть единственный приют для беженцев в Одессе, здесь может поселиться 150 человек. А в нашей стране сейчас находится около двух тысяч людей, которые попросили убежище.
Нас поддерживает Международный женский клуб. Пять лет назад он оплатил нашим детям отдых в санатории, мы снова подали заявку. Сначала думали попросить для детей билеты в цирк — они никогда не были на представлении. Но все же решили, что им важнее оздоровиться. Надеемся, в будущем году получим грант. На благотворительной ярмарке мы продавали эксклюзивные украшения из бисера, которые делают наши женщины, и вырученные деньги передали в общую кассу.
Представительницы женского клуба делают нашим женщинам заказы: кому-то нужно пальто расшить бисером, кому-то покрывало или косметичку. В прошлом году певица Астрая в расшитом нами платье представляла Украину на международной туристической выставке в Праге. На белом платье был венок из маков, васильков и колосков — символ Украины. Чтобы выполнить заказ, над ним две недели без выходных трудились восемь женщин. Работа удалась на славу. В нашей творческой мастерской трудятся беженки из Афганистана, Эритреи, Ирана, Грузии, Армении. У восточных женщин в крови тяга к блеску, роскоши, так что получаются очень красивые изделия. Работы мы попробовали показать на выставках авторского рукоделия. Так у нас появились первые клиенты. Сейчас мы сотрудничаем с украинскими дизайнерами. Выполняем самые разные причуды клиентов, шили одежку для домашних питомцев, делали игрушки для кукольного театра. В общем, выкручиваемся как можем.