Микрохирурги Николаевской областной больницы пришили пациенту отрезанную конечность
- Редко приходится самому становиться к станку, — говорит мужчина. — Но тут так получилось, что вот-вот приедет за товаром заказчик, а мы еще даже профиль не резали. И я решил этим заняться, ведь начинал на предприятии сборщиком окон, работа знакомая. Включил автомат, но меня все время отвлекали: то телефон звонит, то кто-то за рукав дергает и задает вопросы… Одним словом, даже не понял, что случилось, но вдруг вижу — моя правая рука валяется на станке. Взял ее осторожно, несу и говорю нашим хлопцам: «Вот, посмотрите! Что делать?»
- Я хорошо знал, где находится ближайший травмпункт, но мы кружили на машине по микрорайону и никак не могли его найти, — рассказывает Геннадий Седенков. — Все были в таком шоке, что плохо соображали.
Когда друзья все же доставили окровавленного мастера в больницу, херсонские врачи моментально связались со своими николаевскими коллегами, которые уже давно и успешно проводят операции по реплантации кисти руки. Они дали добро: «Везите!»
- Но возникли какие-то проблемы с санавиацией, и нам пришлось гнать в соседний город на своей машине, — продолжает Геннадий. — Медики объяснили: спасти руку можно, но нужно поторопиться. На въезде в Николаев стоял патруль ГАИ. Инспектор, заглянув в салон, опешил: человек — сам по себе, а его рука — сама по себе. Мы воспользовались его растерянностью и тут же попросили помочь: чужой город, быстро найти областную больницу вряд ли удастся, а на счету каждая минута. Гаишник без лишних разговоров сел за руль служебной машины и велел следовать за ним. Когда запруженные транспортом улицы остались позади и мы въехали в тихий больничный дворик, лейтенант взял под козырек и пожелал нам удачи. «Вот, — невесело шутили друзья, — а ты анекдоты про ментов всю жизнь травишь! Если руку назад пришьют, первое рукопожатие — тому лейтенанту!»
Впрочем, Геннадию было не до шуток.
- Я все время спрашивал: «Где рука? Не забыли мою руку?» — вспоминает мужчина. — Без нее было как-то не по себе. Хотелось, чтобы целлофановый пакетик с рукой постоянно лежал рядом.
В отделении сосудистой хирургии Николаевской областной больницы Седенкова ждало новое огорчение.
- Из разговоров докторов я понял: что-то не так, — рассказывает Геннадий. — Оказалось, травматологи в Херсоне неправильно подготовили мою конечность к транспортировке. Не завернув кисть в салфетку, уложили ее на пузырь со льдом, а другим пузырем накрыли. За то время, пока мы были в пути, могло произойти обморожение тканей. А пришивать обмороженную руку — напрасный труд, она не приживется. Ну, думаю, блин, что за день такой! Сплошные неудачи! Только и повезло, что с гаишником!
- Как же так? — спрашиваю Евгения Троцюка, микрохирурга Николаевской областной больницы. — Почему ваши херсонские коллеги допустили такую оплошность?
- Сам не пойму, — пожимает плечами доктор. — Сейчас зима, руку можно было в багажнике вообще безо льда везти!
И все же решено было использовать хоть маленький шанс: а вдруг?!
- Кисть достали из целлофанового пакета и стали мыть мылом, тереть щеткой. На это страшно было смотреть! — грустно улыбается Геннадий. — Странное чувство: вот ты лежишь здесь, а часть тебя — в другом месте, но то — тоже ты…
- Пришить руку — не самая сложная, но очень кропотливая работа, — объясняет микрохирург Евгений Троцюк. — Часами занимаешься артериями, нервами, сухожилиями, венами — сшиваешь, сшиваешь… Причем нитью, которая в несколько раз тоньше человеческого волоса! Работают одновременно несколько хирургов. Наконец, запускаем кровоток. Рука розовеет, становится теплее. Только на третьи сутки мы убедились, что обморожения не было, а то многочасовая работа просто пошла бы насмарку. Такие случаи у нас, кстати, были.
- Просыпаюсь после наркоза, — вспоминает Геннадий, — рядом медсестра. «Рука уже на месте. Можете потрогать», — говорит она. Смотрю — и в самом деле на месте. Прямо как в кино! Даже не верится!
О том, что операция прошла успешно и пришитая конечность вновь будет служить Седенкову, «ФАКТАМ» стало известно 6 февраля. На следующий день я приехала проведать больного.
- Ой! — теряется Геннадий. — А я даже близким своим еще не сообщал о том, что произошло. Получается, из газет узнают. У меня 18-летняя дочь в Херсоне и родители в Западной Украине. Зачем, думаю, их волновать. Ну да когда-нибудь все равно надо признаться…
- Хотите потрогать руку? — вдруг спрашивает больной. — Не бойтесь, она только с виду страшная. Я даже одним пальцем уже могу шевелить. Разве что ногти жутковато выглядят — черные. Спрашиваю у сестрички: «Это так и останется?» Она смеется: «Я вам подарю лак перламутровый!» А вообще такого здесь насмотрелся! В прошлом я человек военный, служил в разных местах, хотя боевого пороху не нюхал. Но тут вроде госпиталь прифронтовой: люди без ног, без рук, и каждый день поступают все новые «бойцы». Кто дома покалечился, кто на работе. В мирное-то время! Просто в голове не укладывается! Но самое удивительное, что врачи все это быстро исправляют. Волшебники какие-то, ей-богу! Я даже представления не имел, что такое возможно.
- Вообще не знали? По телевизору ни разу не видели? Не читали? — удивляюсь я.
- Когда весь день на работе — с 9 утра и до 9 вечера, — мало времени остается, чтобы узнать что-то. Разве вы по-другому живете? Сейчас, по-моему, все так.
Геннадий знакомит меня с товарищем по несчастью — 38-летним Игорем Томашевским. Того привезли днем раньше из Врадиевского района Николаевской области.
- Вот, — показывает Игорь, — полюбуйтесь еще и моей рукой. Первого февраля коров дома кормил, сено не резке измельчал. Отгребал его в сторону и влез как-то под ножи. Захожу в хату с тремя отрубленными пальцами — жена чуть сознание не потеряла. Еще хорошо, что дети в школе были.
- В Николаев далеко ехать, поэтому решили добираться до Первомайска, но нам сказали, что там пальцы не пришивают, хотя помощь оказать могут, — продолжает Игорь. — А хотелось сохранить руку, это ведь правая, как без нее? Рана сильно кровоточила. Засунул ее в пакетик, так три раза по дороге пришлось останавливаться, кровь из пакета выливать. Литра полтора на дороге оставил! Уже тут, в отделении, потерял сознание. А пришел в себя и скорей выяснять, как будут лечить. Разговоры, слышу, тревожные. Я кости на пальцах, оказывается, порубил себе. «Что, — спрашиваю у докторов, — не пригодятся пальцы? Зря вез?» «Выкинуть можно было и в районной больнице, — отвечают, — а мы ничего не выкидываем». Ну и сделали мне руку, можете посмотреть. Два пальца еще на спицах, не двигаются, а остальными уже шевелю. Спасибо врачам!
- Мы свое дело сделали, — подытожил Евгений Троцюк. — Будет восстановлена функция конечности или она останется просто живым протезом — это уже зависит от самих больных. Реабилитация — многомесячный, а то и многолетний титанический труд. Через боль, через слезы.
- Нам рассказали тут про тракториста, которому оторвало руку до плеча, в Николаеве ее пришили, и сейчас сельчанин работает рукой, как ни в чем не бывало, — говорит Игорь. — А мы что, хуже тракториста? Думаю, и у нас получится, дайте время.
- Самое страшное, когда с такими тяжелыми травмами к нам в отделение поступают дети, — говорит Надежда Короткова, микрохирург отделения сосудистой хирургии. — В основном ребят привозят перед Новым годом, на Рождество. И этот год не стал исключением. У 15-летнего мальчишки прямо в руке взорвалась петарда стоимостью 30 копеек. Это даже не петарда, а простая хлопушка: чиркнул и бросил. От нее нет никакого светового эффекта, только звук. Школьник может запросто себе такую игрушку позволить, их даже в детский сад приносят. Вот Саша и чиркнул! Видели бы вы эту кисть! Даже привычным ко всему докторам было страшно смотреть. Чтобы от малюсенькой петарды размером с пальчиковую батарейку так сильно разорвало руку!.. Знаете, у нас по телевизору много страшилок разных показывают, но, может, стоит продемонстрировать, с какими «новогодними» травмами привозят в больницы детей? Это были бы шокирующие кадры. Все наши сотрудники, у кого есть дети, фотографии Сашиной руки взяли домой, чтобы показать сыновьям. И те обо всяких взрывоопасных штуках надолго забыли. Иногда родители сами дарят детям на праздники фейерверки, и потом от таких подарков беды получаются. Не щадите своих читателей, публикуйте снимки из хирургических отделений, пусть люди задумаются, пусть станут осторожней.
Между тем отделение сосудистой хирургии и микрохирургии Николаевской областной больницы в последнее время расширяется.
- Мы пытаемся создать тут многопрофильный хирургический центр, в котором были бы собраны врачи, работающие по всем направлениям, — говорит Виктор Видяпин, главный врач Николаевской областной больницы. — Это пока эксперимент, ни в одной региональной больнице такого нет. Сейчас насыщаем отделение современной техникой, а его заведующий Юрий Балаба уехал на учебу в институт Шалимова.
- Скоро будете не только руки-ноги больным пришивать, но и головы? — спрашиваю у Виктора Александровича.
- Почему нет? — улыбается он. — Наших врачей уже сейчас спасенные люди называют волшебниками.
И в том, что это вовсе не преувеличение, я убедилась воочию.