В Беларуси продолжаются протестные акции против фальсификации результатов президентских выборов. Вечером 13 августа из СИЗО разных городов Беларуси стали выпускать некоторых задержанных. Люди выходят из изоляторов избитые, все в синяках и гематомах, и рассказывают страшные вещи: как силовики их пытали, не давали возможности сходить в туалет, избивали и женщин, и подростков. За последние четыре дня многие участники протестных акций пропали — и их местонахождение до сих пор неизвестно. Жительница Минска Евгения Ткачева рассказала «ФАКТАМ», что искала своего брата Андрея три дня. В списках задержанных его не было. Андрея нашли в следственном изоляторе тюрьмы № 8 в городе Жодино Минской области. Вечером 13 августа его освободили.
- Я весь день провела под зданием тюрьмы в Жодино, но до последнего не имела точной информации о том, где именно находится брат, — рассказала «ФАКТАМ» Евгения Ткачева. — Ни в одних списках его не было. Он просто пропал — как здесь сейчас пропадают многие активисты. О том, что он в следственном изоляторе тюрьмы в Жодино, я узнала от ребят, которых освободили немного раньше — они там его увидели.
Андрей избит, одна рука сильно пострадала, и он с трудом может ею шевелить. Он вышел из изолятора вечером 13 августа. Я осталась в Жодино, потому что другим людям здесь нужна моя помощь. Пока разыскивала брата, мне написали десятки человек, у которых точно также пропали родственники. Находясь в Жодино, пыталась выяснить информацию об этих людях — возможно, они тоже находились здесь, в этой же тюрьме. Когда вижу, в каком состоянии люди выходят из изолятора, становится страшно. Они все в синяках, гематомах. У одного человека не было половины лица… Все рассказывают, что били их не в Жодино, а еще при задержании. Пытки были в райотделах милиции и в автозаках. Брат рассказывал, что в автозаке его уже не просто били, а убивали. Говорит, это был настоящий ад.
— На вашего брата составляли админпротокол?
- Нет. Никаких протоколов и официальных документов о задержании. По сути, это похищение. Человека похитили, пытали и через три дня отпустили. Как здесь выражаются силовики, они задерживают человека, «чинят его» и отпускают. Свои пытки они называют «починкой». Задерживают тысячи, а составляют от силы сто протоколов. Задержанных развозят по разным городам. Например, Андрея задержали в Минске, а отвезли в Жодино.
Читайте также: «Били и заставляли подписать протокол»: появилось видео с задержанным в Беларуси украинским волонтером
По словам Евгении, ее брата задержали в тот момент, когда он вместе с друзьями был в центре Минска.
- Андрей всегда был политически активным человеком. Еще с 2010 года (тогда в Беларуси тоже были президентские выборы и акции протеста. — Авт.) он не молчал, — говорит Евгения. — Брат выходил на акции, во время которых его тоже задерживали. В этот раз они с друзьями были в центре Минска, когда к ним подъехал бус. Оттуда выскочили силовики, приставили их всех к этой машине. Четверых отпустили, а четверых забрали без каких-либо объяснений. Здесь так происходит со всеми — никто ничего не объясняет. К человеку подъезжает машина, его хватают и увозят в неизвестном направлении. Это происходит и с женщинами, и с подростками. Я сама видела в Жодино избитых силовиками школьников — этим ребятам максимум по 16 лет. Уже известно много случаев, когда задерживали и пожилых. И не только участников протестных акций, а просто прохожих. На днях возвращалась домой, как вдруг на моих глазах из автозака выскочили силовики (их было двенадцать человек) и стали хватать людей. Я остановилась, подняла руки вверх… Услышала, как один из них крикнул, что это у них «охота на оленей». Многих они одним ударом бросают на землю и начинают бить ногами. В Минске сейчас опасно выходить на улицу. А по вечерам слышны взрывы, за окном зарево (мы живем в центре города). Людей разгоняют светошумовыми гранатами. По утрам на улице видишь последствия: на асфальте кровь, клочья женских волос… И понимаешь, что здесь ночью кого-то избивали, а может даже убили.
— Это происходит в центре Минска?
— Не только. Каменная горка, Серебрянка — это спальные районы, и там то же самое. Силовики перекрывают центр и начинают рейды по другим районам. Уже известно много случаев, когда задерживали человека, который шел по своим делам или просто вышел в магазин. Силовики зачищают улицы. И, выходя из дома, ты не знаешь наверняка, вернешься назад или нет. Во время этих зачисток не выясняют, кто ты — протестующий или просто прохожий. Например, мама погибшего во время протестов парня на выборах голосовала за Лукашенко. Но для силовиков уже не имеет значения, кто и за кого голосовал.
Читайте также: «Мой брат ехал домой с работы, мы до сих пор не знаем, что с ним»: рассказ участницы протестов в Минске
Каждый день мы узнаем о новых пропавших. Исчезают наши друзья, знакомые, их родственники… В центре города к деревьям и столбам пристегнуты сотни велосипедов. Это велосипеды людей, которые приехали на акции протеста и пропали. В другое время эти велосипеды, возможно, уже бы украли, но сейчас их никто не трогает. Это как символ того ужаса, который происходит в стране.
— После пережитого брат готов и дальше участвовать в протестных акциях?
— Однозначно да. Точно также, как готовы бороться сотни других задержанных, их родственники. Лично я до 10 августа была абсолютно аполитичным человеком. Но сейчас все изменилось. Происходящее людей только обозлило.
— Отъезд Светланы Тихоновской в Литву повлиял на настроения протестующих?
- Кто-то относится к этому с пониманием — дескать, очевидно, что ее запугали. А кто-то говорит, что нас просто бросили. Нет того, кто нас вывел на улицы, мы одни. Мы мирные люди, у нас нет оружия, и мы не понимаем, как нам защищаться. Раньше могли попросить защиты у милиции. А теперь эта милиция нас и убивает. Но мы точно знаем, что нельзя оставлять все так, как есть. Нельзя мириться с тем, что людей похищают, пытают. Вчера на Окрестина (переулок в Минске, где находится следственный изолятор) силовики с автоматами уже были на крышах. Мы понимаем, что нас могут убить. Но не можем не выходить. Ведь тогда точно ничего не изменится.
Читайте также: У Тихановской рассказали, когда она вернется в Беларусь
Тем временем люди, освобожденные из вышеупомянутого изолятора на Окрестина, рассказали журналистам страшные подробности того, что с ними происходило. «Это не Окрестина, это Освенцим, — рассказала белорусскому Радио Свобода преподаватель Минского университета Яна. — Нам не давали есть, дышать было нечем. Когда женщины попросили предметы гигиены, им сказали „подтереться футболками“. Когда девочки попросили открыть дверь-„кормушку“, оттуда вылили ведро воды».
Некоторые задержанные рассказали, что в изоляторе на Окрестина им три дня не давали еду. Изможденные истекающие кровью люди теряли сознание, но им никто не оказывал помощь.
«В ночь с 10 на 11 августа на улице нечеловеческий ор стоял. Именно ор — смесь мата ОМОНа и криков людей, которых избивали. Омоновцы вымещали свою злость за то, что они не могут пойти домой, поесть нормально, поспать. Они не спят толком, они не едят толком — их кормят из пищеблока Окрестина. Внутри самого Окрестина сказали не давать три дня еду. Никому. Даже если тебя осудили уже на вторые сутки. Ты просишь — они такие: „Ха-ха-ха“, и все. Если ты сильно выколебывался, то приходили в камеру и били человека внутри этой камеры. Показывали, что будет с вами, если вы тоже будете это делать» — рассказал изданию «Медиазона» задержанный белорусский врач Марат.
Ранее «ФАКТЫ» публиковали страшный рассказ польских студентов, которых похитили в центре Минска