Фарида Досаева до сих пор узнают на улицах. Еще бы! Он первым на украинском телевидении провел прямой спортивный репортаж, а потом еще более четырех десятков лет комментировал различные турниры и соревнования. Досаев был ведущим одного из первых ток-шоу, когда в киевскую студию пришли безумно популярные в то время столичные динамовцы и не менее известные московские актеры.
- Узнают, узнают, — смеется Фарид Досаев, угощая нас чаем с медом и круасанами с клубничным джемом. — Вот недавно в маршрутке уступил место женщинам. А одна другой шепчет: «Ты узнала?» — «Конечно. Это же наш Фарид!» «Ага», — кивает первая. И добавляет: «Сейфульмулюков». (Известный в советское время политический обозреватель. — Авт. ) Я еще потом долго смеялся. А было, конечно, время, что и проходу не давали. Телевидение ведь тогда было в диковинку, только крылья начало расправлять. Был только один канал, это позже появилось УТ-2, московские программы стали транслировать. Первый раз мы «включили» Москву, когда «Спартак» играл с «Динамо» в чемпионате СССР.
Меня, как и других дикторов, всюду узнавали. Но у популярности, должен вам сказать, есть и обратная сторона. Куда бы мы на съемку ни приезжали, везде нам «поляну» накрывали. Не обходилось и без ста грамм, конечно. И настал момент, когда это стало мешать работе. Нет, к специалистам я не обращался, не «подшивался». Просто решил, что все — хватит пить. Больше 20 лет в рот спиртного не беру. На свадьбе сына 50 грамм шампанского выпил. И все! Даже не тянет.
- А приходилось «под мухой» в эфир выходить?
- Что вы! Такого я себе никогда не позволял! Но вспоминаю один случай. Работал я тогда на Центральном телевидении в Москве. Какой скандал разразился, когда в таком состоянии в эфир вышел Юрий Николаев. Он просто лыка не вязал! Не уволили только потому, что он был безумно популярным.
А еще помню, как от комсомола мы поехали на фестиваль в Софию. ЦК ВЛКСМ зафрахтовал целый поезд. Представьте, несколько суток напролет молодые журналисты, художники и артисты пили. Я расположился на нижней полке, а надо мной устроился на ночлег один известный советский фотокорреспондент. Не буду называть его фамилию, скажу только, что он сделал снимок, прославивший его на весь мир: нефтяник в ладонях держит нефть, в которой отражается буровая вышка. Проснулся я посреди ночи от глухого стука. Открываю глаза, а пьяный лауреат международных конкурсов сидит на полу, и его лицо в 20 сантиметрах от моего. Он ничего не может понять, но тем не менее меня узнает: «Фарид! Куда мы едем?» «В основном вперед!» — отвечаю…
Таких поездок в советские времена было много. Очень популярными были встречи дикторов телевидения с народом. Бригада Центрального телевидения — я, Игорь Кириллов, Виктор Балашов, Анна Шилова, Нона Кондратьева, Игорь Суслов ездили даже в Заполярье, выступали там во дворцах культуры. Народу на такие встречи собиралось очень много.
- А как вы попали на телевидение?
- Я серьезно занимался плаванием, был чемпионом Украины, СССР, выступал за советскую олимпийскую сборную. Через год после Олимпиады в Мельбурне я практически завершил спортивную карьеру, хотя еще в 1959-м плавал на Спартакиаде народов СССР. Еще со школьной скамьи увлекался самодеятельностью, конферансом. У меня от природы очень хорошо поставлен голос. Мы с другом случайно узнали, что на только что открывшееся украинское телевидение требуются ведущие армейской программы. Но нас забраковали, и мы, огорченные тем, что не прорвались в звезды телевидения, уже собирались покинуть студию. В коридоре нас остановил кто-то из спортивной редакции и спросил, не можем ли мы провести репортаж по плаванию. Мой друг по-украински не говорил, а вот меня взяли.
Никто меня этому не учил: ни как нужно вести репортажи, ни как комментировать соревнования, ни как проводить студийные записи. Однажды снимали в павильоне показательные выступления киевского института физкультуры, и я объявлял номера. Почему-то решил, что это надо делать ну очень громко. И я просто орал! И только потом мне объяснили, что нужно было говорить обычным голосом. К счастью, серьезных проколов или провалов в моей профессиональной деятельности не было.
Помню, как проводили в прямом эфире встречу динамовских звезд и московских актеров. Многие футболисты увлекались театром, а актеры — футболом. Это было своеобразное ток-шоу, звонили телезрители. Был я инициатором и первых спортивных телемостов. Когда установили релейную связь между студиями, провел телемосты Львов- Киев по плаванию и Киев-Москва по художественной гимнастике.
На украинском телевидении и радио я организовал первые уроки ритмической гимнастики, «Утреннюю гимнастику», «Уроки плавания». Получал мешки писем после этих передач.
- Платили на телевидении хорошо?
- В Киеве зарплата была маленькой. Это уже позже, в Москве, на Центральном телевидении, платили прилично. За 11 лет работы в Москве я получил бесценный опыт, который пригодился здесь. Но там я не пришелся ко двору тогдашнему председателю Гостелерадио Сергею Лапину. Меня вынудили вернуться в Киев — перестали выпускать в эфир. Его «жертвами» тогда стали несколько талантливых журналистов — Виктор Балашов, Аркадий Галинский. Аркадий в 1979 году написал статью в поддержку оставшихся на Западе фигуристов — Олега Протопопова и Людмилы Белоусовой. Его уволили из журнала с формулировкой «не соответствие занимаемой должности по идеологическим соображениям». Он подал в суд, но, естественно, проиграл его.
- Вы выступали за советскую сборную на Олимпиаде-56…
- Да, накануне Игр-56 я выиграл Спартакиаду народов СССР, должен был показать хорошие результаты и на Олимпиаде. К огромному сожалению, в Мельбурне я занял только десятое место. Но от Австралии у меня остались самые хорошие впечатления. Там я познакомился с девушкой моей мечты! Но наша любовь оборвалась, едва начавшись. В Австралии мы провели целый месяц. Времени было предостаточно и на тренировки, и на отдых. По вечерам в олимпийской деревне устраивались танцы. Там я познакомился с очаровательной южноамериканкой — блондинкой с голубыми глазами! Натали Майбар тоже была пловчихой. Ее отец на родине владел алмазными рудниками. После танцев я ее всегда провожал, в одном автобусе мы ездили на тренировки. Она мне очень нравилась, я был влюблен! В день закрытия Игр мы пообещали друг другу обменяться адресами. Но руководство советской делегации не разрешило ни одному спортсмену спуститься в этот день на берег (мы жили на теплоходе «Грузия»). Дело в том, что накануне сошла на берег официантка Нина Баранюк, да так и не вернулась. Чтобы подобный инцидент, не дай Бог, не повторился, нам в последний день запретили покидать каюты. Но воспоминания о Натали я храню вот уже полвека!
Кстати, в Мельбурне спортсменам заплатили очень хорошие командировочные — 600 австралийских фунтов. И все деньги я потратил на пластинки! С пятнадцати лет увлекался их коллекционированием. Только не спрашивайте меня, сколько пластинок в моей коллекции. Никогда не считал! У меня есть очень редкие экземпляры. В основном коллекционировал классическую музыку, записи мировых теноров. Самая старая пластинка в моей коллекции выпущена в 20-х годах прошлого столетия — это Джильи с неправильно напечатанной на обложке фамилией. Большая редкость!
Так вот, из Мельбурна в огромном чемодане я вез 39 пластинок! Мне очень нравился фильм «Молодой Карузо», в котором за кадром пел один из выдающихся певцов XX века Марио Дель Монако. Я долго искал в его исполнении арию из «Андре Шенье» — итальянской оперы Умберто Джордано. В Союзе таких записей было просто не найти. Случайно набрел в Мельбурне на оптовый склад пластинок. Наверное, меня вела судьба. Я называю это удачей коллекционера. Спрашиваю у хозяина: «Есть ли у вас импровизация из «Шенье»?» «Эта ария есть только в концерте Марио Дель Монако», — отвечает. И выносит мне пластинку. Вот, смотрите — эта пластинка 1956 года! Я купил у него еще несколько пластинок. Потом нашел парочку других магазинов и приобрел остальные.
С какой осторожностью я вез свой драгоценный груз! Туда спортсмены прилетели на самолете, а назад возвращались на теплоходе «Грузия». До Владивостока плыли 19 суток!
- На теплоходе удалось послушать любимую арию?
- Да! Я не утерпел, подошел к радисту: «Хочу послушать пластинки, которые купил». Он отправил меня за разрешением к парторгу судна. Посредине Тихого океана тоже действовала советская власть! Диалог с парторгом был потрясающим. «Вы разрешите мне послушать пластинки?» — «А что за пластинки?» — «Оперные арии». — «А слова там есть?» — «Да. Но слова уже проверены временем!» Я забрался на верхнюю палубу, был пасмурный день, спокойный океан, и посреди всего этого, представьте, звучит голос Марио Дель Монако! Память на всю жизнь.
С тех пор отовсюду стал привозить пластинки. Вот одно из последних моих приобретений — выпущенная в Америке пластинка Марио Ланца, известного итальянского певца и актера. Случайно купил на одном из киевских рынков за 120 гривен. Раньше на эти деньги много всего можно было приобрести…
- Скажите, какая телепередача вам особенно дорога?
- Это не передача, а фильм. О нашем соотечественнике Викторе Чукарине, двукратном олимпийском чемпионе по спортивной гимнастике. Мы оба родились во Львове, учились в одном институте — львовском инфизе. Он избегал общения с прессой. А так как мы с Виктором были знакомы, он согласился на интервью. Это был 1979 год. Мы сняли его на работе, дома с внучкой. Оказалось, что на сегодня это интервью Чукарина — единственное в телевизионных архивах. Московский канал «НТВ» предложил мне сделать фильм о нем для цикла «Атлеты века». Чукарин во время войны попал в плен, был в концлагере, потом батрачил в немецкой семье. Мы разыскали эту семью и дом. В живых была только дочь хозяев Ленни Брюнс. Во время войны ей было 19, Чукарину — 20. Когда мы приехали, Ленни, совсем уже старенькая, лежала в больнице. Мы еле уговорили врачей пустить нас к ней всего на несколько минут. Я зашел в палату, и Ленни, протянув к камере руки, воскликнула: «Либе Виктор!» Она знала, конечно, что Чукарин в 1984 году умер. Через несколько дней не стало и ее..
В этой немецкой семье до сих пор хранят сувенир, который в 1942 году подарил им Чукарин. Ну что он тогда мог подарить? Сплел из соломы в форме сердца шкатулку. Хранят там и переписку с Чукариным. Когда он стал олимпийским чемпионом, семья Брюнс написала письмо, указав такой адрес: «Львов, Чукарину». И, представляете, письмо нашло адресата! Завязалась переписка. Чукарин хотел поехать к ним в гости, но его не выпустили из страны. Еще одна попытка была предпринята им во время Олимпиады-72. Ленни, она проживала на территории ФРГ, сама приехала в Мюнхен, куда с олимпийской делегацией прибыл и Чукарин. Но в эти дни арабы расстреляли группу израильских спортсменов, и в олимпийской деревне были введены особые меры безопасности. Виктору снова не удалось с ней встретиться. Вот такая история…
- Но с начала 2007 года я больше не работаю на Первом Национальном, — продолжает после небольшой паузы с грустью в голосе Фарид Абдулович. — Не было проводов на пенсию, слов благодарности за столько лет, что я отдал отечественному телевидению… Не подумайте только, что жалуюсь. Мой опыт по-прежнему востребован: российский канал «НТВ» вновь предлагает взяться за работу над фильмом. Так что в ближайшие дни начинаю съемки!
«ФАКТЫ» желают Фариду Абдуловичу в день его рождения здоровья, творческих успехов и оптимизма!