Впервые в мировой практике в забастовке горняков под землей участвовали женщины — работницы шахты «Краснопольевская» в Луганской области 25 дней — со 2 февраля нынешнего года — длилась забастовка под землей горняков шахты «Краснопольевская» (Брянка Луганской области), требовавших погашения долгов по заработной плате за год. 12 февраля троих бастующих шахтеров с гипертоническим кризом подняли на поверхность. И, возможно, акция постепенно сошла бы на нет, а горняков в очередной раз «накормили» обещаниями, если бы в дело не вмешались женщины. Поддержать мужчин, бастующих в забое, вызвались 25 работниц шахты. Все написали заявления, в которых сообщили, что идут на это добровольно. Утром 21 февраля четыре работницы пробились через милицейский заслон и спустились в забой. Нести подземную вахту решили поочередно. Подобный прецедент, когда женщины бастуют под землей, произошел впервые в мире.
50-летняя Любовь Шевченко — ветеран этого предприятия. За несколько дней до выхода на пенсию Любовь Михайловна на работе сломала ногу. И вот уже полгода не может получить ни зарплаты, ни оплаты больничного листа, не говоря уже об оформлении пенсии…
- Так получилось, что на шахте нет грузчиков железнодорожных вагонов, — рассказывает Любовь Шевченко. — Но кому-то работать надо! Вот я и отправилась туда по распоряжению директора. Это было незадолго до моего выхода на пенсию. За месяц у меня было 37 «упряжек» (смен. — Авт. ) — по 16 часов в сутки голодная и без сна работала! При нормальном-то графике должно быть всего 20 смен. А получала я 450 гривен в месяц… И в каждый вагон залезть надо, проверить, как все закрыто. Иногда, чтобы уголь не высыпался, приходилось закрывать щели своей одеждой. Жалко ведь труда мужиков! Они добывают уголь, а он, пока доедет до места назначения, может остаться на железнодорожных путях.
На работе получила травму. Пока лечилась, меня из ведомостей по зарплате вычеркнули. По решению суда мне должны вернуть более трех тысяч гривен. Но выполнять это решение никто не спешит…
У Любови Михайловны оба сына работали на шахте. Старшему Андрею — 32 года, а младшему Алексею — 26 лет. С августа прошлого года, когда стало понятно, что денег на «Краснопольевской» не дождаться, они переквалифицировались из угольщиков в «мусорщики» — ведут раскопки на свалках в поисках металла.
- Старший сын отдельно с семьей живет, а я сейчас с младшим и его женой, — рассказывает Любовь Михайловна. — У молодых скоро должен родиться ребенок… За долг в 148 гривен нам отрезали электричество, за подключение теперь надо заплатить еще 90. Пока временно жили у знакомых, кто-то залез к нам в дом и разобрал паровой котел, видно, сдал на металлолом. Теперь живем в одной из четырех комнат, занавесили ее теплыми одеялами. Сын восстановил старую кирпичную печь, ее и топим. Вы спрашиваете, чем? Дров у меня нет, угля тоже. С 2004 года сарай, где хранился уголь, предназначенный для топки домашней печи, пустой. Приходилось воровать. Да-да. В сумку положишь и несешь со смены домой. И пряталась, и от охраны убегала. Иного выхода не было. Хотелось хоть дома в тепле побыть! По этой же причине пришлось вырубить сад на дрова. А были ведь хорошие деревья: яблони, вишни, черешни, орех… Все ушло в топку. Иногда беременной невестке вместе с мужем доводится идти на свалку. Пока сын металл ищет, она собирает дрова, привязывает их к велосипеду, едет домой и протапливает хату. Хорошо, хоть зима была более-менее теплая…
- Я по профессии повар-кондитер, но работы сейчас нет, — говорит невестка Любови Шевченко Оксана. — Алексею в удачные дни удается заработать до тридцати гривен в день, а бывали случаи, когда и вовсе пустой приходил, лишь дров для печи приносил.
- Для нас сейчас главное — не умереть от голода, — вздыхает Любовь Шевченко. — Что я сегодня ела? Вот когда утром на шахте была, попросила кипятку и с конфеткой попила. И в обед то же самое. Вечером буду есть постный суп, который вчера приготовила: картошка, лук, морковка… Вот и все питание. Иногда можем позволить себе куриный окорочок из недорогих. Хотя его кинешь в кастрюлю, начинаешь варить, а там одна пена. Но ничего, мы-то потерпим, а вот каково ему (показывает на живот невестки. — Авт. ). Еще не родился, а уже голодает…
- Люди здесь больше года не получают заработную плату, — говорит первый заместитель министра угольной промышленности Юрий Зюков. — И то, что они рассказывают, — это правда. Все 90 работников шахты с 26 февраля зачислены в компанию «Лугаснкуглереструктуризация» (структура, занимающаяся закрытием шахт. — Авт. ). В таком статусе люди будут защищены, и с этого дня они станут получать заработную плату. Шахта сейчас не отвечает элементарным требованиям техники безопасности. Тут вообще нельзя опускать шахтеров под землю. Даже для откачки воды.
По словам первого заместителя председателя Луганской облгосадминистрации Юрия Арефьева, хозяйственный суд принял решение о разрыве ранее действовавшего договора о продаже шахты частной компании. А правоохранители рассматривают вопрос о привлечении к уголовной ответственности директора и соучредителей фирмы.
Тем временем руководству области удалось частично решить вопрос возврата долгов. Деньги на это пришлось искать не на самом предприятии, а на стороне. Поскольку бывший собственник шахты фактически банкрот, средства выделит инвестор. Подробности переговоров и механизмы возвращения вложенных денег пока не разглашаются. Известно лишь, что одно предприятие согласилось инвестировать 400 тысяч на погашение задолженности по зарплате с последующим возмещением вложения за счет активов имущества частного владельца шахты.
Так или иначе, но конфликт можно считать практически исчерпанным. Хотя остается вопрос: неужели нельзя было все столь оперативно решить еще тогда, когда конфликт только-только разгорался? Ведь чиновники смогли уложиться в пять дней, установленных ультиматумом активисток «женского бунта»…