15 лет назад знаменитый музыкант создал ансамбль «Солисты Москвы», с которым дал за это время около тысячи концертов
Созданный в мае 1992 года камерный ансамбль «Солисты Москвы» под управлением маэстро Юрия Башмета успел за полтора десятилетия дать около тысячи концертов в 50 странах мира, но нынешний тур сознательно решил ограничить рамками России. До конца мая музыканты планируют 43 раза подняться на сцену в 39 городах страны — от Южно-Сахалинска и Владивостока до Нарьян-Мара и Североморска…
- А у вас ведь еще один юбилей на носу, Юрий Абрамович. Тридцать пять лет, как держите в руках альт, сработанный в 1758 году итальянцем Паоло Антонио Тесторе.
- Точно! А я и забыл. Замотался, хотя собирался отметить дату. Пятнадцатилетие «Солистов Москвы» заслонило все остальное. Гастроли ведь намечены масштабные. Начали мы в феврале на юге России, сейчас сделали небольшую паузу и скоро продолжим тур. Даже на подводной лодке концерт запланирован.
- Уйдете в плавание?
- Надеюсь, останемся в надводном положении. Впрочем, пока не выяснял. В любом случае любопытно попробовать. Посмотрим, что получится.
- В летящем самолете еще не играли? На высоте метров этак тысяч в десять?
- Не ставим целью покорить все стихии, хотя стараемся добраться туда, где живут и работают наши слушатели. Поэтому так много ездим. Недавно посчитали: оказывается, мы тридцать четыре раза обогнули земной шарик по экватору. Гастролируем, по сути, с первого дня возникновения ансамбля. Точнее, со второго его рождения. В 1991 году я расстался со старым составом «Солистов Москвы», с которым проработал семь лет, и набрал новый. В ранние 90-е многие уезжали на Запад — Лиана Исакадзе с Грузинским камерным оркестром, Владимир Спиваков с «Виртуозами»… И я нашел в Монпелье контракт для ансамбля, но оставаться во Франции не собирался. В отличие от музыкантов, которые здесь, на «берегу», клялись, что не думают об эмиграции, но там вмиг запамятовали сказанное, пожелав стать французами. Был очень тяжелый развод, мне через суд удалось отстоять имя коллектива и начать практически с нуля.
- Простили «отщепенцев»?
- Был забавный эпизод. Один из решивших уйти позвонил мне ночью и со слезами умолял простить предательство, которое намеревался совершить на следующее утро.
- Благословили?
- Ответил, что не Господь Бог. Словом, я в одночасье лишился оркестра и вряд ли взялся бы за его возрождение, если бы не жена обожаемого мною Святослава Рихтера. Нина Дорлиак сказала: «Юрочка, не отрекайтесь. В стране много талантливой молодежи, и вы ей нужны». Через месяц я собрал новый коллектив из студентов Московской консерватории.
- Предвижу ответ, но все же спрошу: эти музыканты лучше прежних?
- Скажу иначе: кто-то женится раз и навсегда, а другой находит счастье во втором браке или в третьем. В нашем деле, как в любви: чувства должны быть взаимны. Пятнадцать лет — достаточный срок для притирки характеров и проверки серьезности намерений.
- Из старого состава никого не вернули назад?
- Они боялись обращаться ко мне с просьбами. К тому же большинство по-прежнему живет на Западе, хотя коллектив быстро распался, каждый устраивался самостоятельно. Кто-то преуспел, другие прозябают. Собственно, по заслугам. Профессионалы не потерялись. Одного, правда, жизнь жестоко наказала: у него во Франции украли инструмент. Очень хороший, дорогой. Так до сих пор и не нашли.
- А сколько, к примеру, ваш «итальянец» стоит?
- Не Страдивари, конечно, но вполне приличный альт. К слову, на его старшем брате играл Моцарт. Тесторе сделал этот инструмент в 1755 году, а мой изготовил тремя годами позже.
- То, что альт держал в руках гений, добавляет ему цены?
- Как исторический факт. Собственно, поэтому инструмент Паоло Антонио и выставлен в музее Вольфганга Амадея в Зальцбурге. Для исполнителя это особого значения не имеет.
- Биографию своего альта знаете?
- Лишь то, что он достался кому-то из советских солдат в качестве трофея в годы Великой Отечественной войны и долго находился в Одессе без дела. Потом его владельцы решили эмигрировать в Израиль, инструмент вывезти не разрешили, пришлось срочно продавать. Из-за спешки цену назвали низкую — полторы тысячи рублей, можно было смело просить втрое больше. Но у меня и этой суммы не имелось. Откуда такие деньги у первокурсника? Помогли дедушка и отец, я добавил то, что успел заработать гитарой.
- В ресторанах лабали?
- Иногда халтурил на свадьбах и выпускных вечерах, но было и постоянное дело — два раза в неделю играл на танцах. Это еще во Львове, до поступления в Московскую консерваторию. Здесь, правда, тоже однажды подвернулась работенка. Сокурсник позвал поучаствовать в студийной записи какого-то эстрадного ансамбля, сказав, что заплатят тридцать рублей — хорошие деньги по тем временам. Я пришел с альтом, сыграл, что требовалось, но не получил ни копейки. Кинули меня, говоря по-современному. Песню ту запомнил на всю жизнь — «Звездочка моя ясная».
- Группа «Цветы»?
- Абсолютно точно! Запись вошла в пластинку-сорокапятку, правда, имя мое на ней не указали. Много лет спустя летел из Парижа в Москву и в самолете столкнулся со Стасом Наминым. Точнее, он подсел. Выпили по рюмочке, Стас начал описывать какой-то новый проект, зазывать меня. Я внимательно выслушал, а потом сказал: «Вот отдашь гонорар, тогда и поговорим». Намин долго отказывался поверить в мою историю.
- Но вас, Юрий Абрамович, ведь и совсем недавно в ресторан на работу звали.
- Ваша правда, было дело. Я долго гастролировал с квартетом Бородина по Европе, и на Канарских островах мы решили отметить успешное окончание тура. Выбрали потрясающий ресторан, вырубленный в скале ниже уровня океана: рыбы вокруг плавали, черепахи, сразу даже не понять — то ли в аквариумах, то ли в естественных условиях. Пожилой пианист-англичанин, услаждавший слух посетителей, узнав, что среди гостей есть русские, взялся исполнить «Катюшу», «Подмосковные вечера». Когда закончил, виолончелист Валентин Берлинский спросил: «Юра, сыграешь алаверды?» Я попросил разрешения сесть к инструменту и выдал попурри из мелодий «Битлз». После пятнадцати минут игры ко мне подошел владелец ресторана и… предложил работу. Я вежливо отказался. Хозяин не уступал, сказав, что платить будет вдвое больше, чем прежнему музыканту. Англичанин стоял рядом. Белый как мел. Чтобы не усугублять ситуацию, устроитель наших гастролей раскрыл карты, объяснив, что Башмет дорого обойдется ресторану.
- Значит, если закончатся произведения, написанные специально для вашего альта, всегда сможете сменить музыкальную специализацию?
- Сыграть бы уже созданное, а ведь и новое предлагают! Недавно прошла премьера концерта Таривердиева. На душе долго лежал камень, поскольку я не исполнил произведение при жизни автора, полагая, что это его неудача. Микаэл в свое время прислал аудиокассету с компьютерной записью, я послушал и не вдохновился. Потом ко мне обратилась вдова композитора, я внимательнее взглянул на партитуру. Начал играть и понял, какую трагическую ошибку едва не совершил. Очень красивый концерт, обязательно включу его в репертуар! Отличную музыку прислали два армянских автора, сыграл премьеру японца. Ждет очереди произведение Слонимского… Словом, работы хватает. Более того, избалован жизнью: могу выбирать лишь то, что сочинено персонально для меня.
- Сколько концертов даете в год?
- Давайте вместе прикинем. Девяносто выступлений с «Солистами Москвы», двадцать — с «Новой Россией». Плюс сольные программы и игра с другими коллективами. Думаю, до ста пятидесяти набегает.
- Частные приглашения принимаете?
- Российская сотовая компания праздновала десятилетие в Нью-Йорке. Летал туда на один день. И такое бывает. К счастью, сейчас почти не играю перед пьющими и жующими. Сначала музыка, а потом фуршеты и банкеты. И на саммите G-8 в Питере, где выступал в качестве солиста с оркестром Юрия Темирканова, концерт предшествовал обеду лидеров «восьмерки», а не сопровождал его.
Но, знаете, есть более серьезные темы, чем обсуждение особенностей выступлений перед сильными мира сего. Скажем, меня волнует ситуация, сложившаяся вокруг Государственной коллекции уникальных музыкальных инструментов. Молодой исполнитель, будь он трижды лауреат и стипендиат, при всем желании не сможет ничего оттуда получить.
- Почему?
- Денег не хватит, чтобы оплатить страховку и аренду. При этом музыканты, много лет назад выехавшие на Запад, до сих пор продолжают пользоваться инструментами из госколлекции, хотя ежу понятно, что они уже не вернутся в Россию. Наша талантливая молодежь играет не пойми на чем, а первоклассные инструменты, принадлежащие государству, растащены по частным закордонным квартирам. На мой взгляд, это безобразие!
- Рассуждаете, Юрий Абрамович, как настоящий патриот.
- Никогда не стыдился этого звания, хотя был момент, русских на Западе стали воспринимать, словно представителей третьего мира. Это больно било по самолюбию. При всех минусах Советский Союз имел и несомненные плюсы. Лозунг «Культуру — в массы» выглядел несколько примитивно, тем не менее имел конкретное наполнение. А свободной России долго было ни до культуры, ни до масс. Знаете, почему в стране сотнями закрываются музыкальные школы? Кто-то решил, что их надо передать народному образованию. В итоге может разрушиться создававшаяся поколениями система подготовки высокопрофессиональных музыкантов, считавшаяся одной из лучших в мире. Как говорится, ломать — не строить. Потребуется время, чтобы вернуться на исходную позицию. Кстати, в Новокуйбышевске недавно дали мое имя музыкальной школе. Вообще не знал, что такой город есть, пока не приехал туда с концертом.
- Помогаете подшефным?
- Мастер-класс провел, хотел подарить струны, волос для смычков, но отказались. Скромничают. Есть двое ребят — мальчик и девочка, которых хоть сегодня бери в Московскую консерваторию. Главное — правильно их огранить и передать в хорошие руки, не опоздать. Все надо делать вовремя. Слава Богу, государство поворачивается лицом к культуре. Президентские гранты помогли удержаться на плаву ведущим театрам, оркестрам, олигархи с большими деньгами потихоньку подтягиваются. Они еще не меценаты, но уже спонсоры.
Впрочем, если бы спросили мое мнение, в первую очередь повысил бы зарплату не в столичных коллективах, а учителям музыкальных школ из провинции. Вот где истинные подвижники! Уверен, половину денег они все равно отдавали бы ученикам. Кстати, в Новокуйбышевске преподает мой однокурсник по консерватории. В музыке очень важны традиции, преемственность. Если говорить о родном альте, тут ситуация выправилась. Появилась талантливая молодежь, ее уровень гораздо выше, чем у скрипачей. На недавнем международном конкурсе увидел очень сильных ребят. Иные даже мою манеру игры копируют.
- Понятное дело: альтистов много, а громких имен всего два — Башмет да… Кто второй, как думаете, Юрий Абрамович?
- Наверное, я. Первых-то как раз пруд пруди.
- Не согласен. Вы и «Альтист Данилов» (роман российского писателя Владимира Орлова. — Авт. ) — вот наша гвардия.
- Да, мне давно предлагали объединиться, чуть ли не через дефис фамилию писать.
- А в кино не звали? Сейчас в очередной раз собираются запускаться с фильмом по роману.
- Рискнул бы. Предложения поступали, идея-то хорошая, развернуться есть где, только времени на реализацию пока нет. Давно жизнь меряю не по календарю, датам и числам, а по событиям, которые должны случиться либо уже произошли. Сегодня самое главное для меня — тур с «Солистами». Россия ждет.