Эксперты и аналитики прогнозируют, что после 25 октября политический ландшафт страны заметно изменится. Ведь благодаря децентрализации местная власть получила серьезные ресурсы и полномочия. И именно за них везде — от столицы до самой глубинки — сейчас идет ожесточенная битва. Участники избирательной гонки прекрасно понимают, что на кон поставлено очень много, поэтому, как всегда, в ход пошел наш традиционный национальный набор: админресурс, подкуп избирателей, который нынче называют благотворительностью, расправы с неугодными, бои без правил, креативные идеи и договорняки. Словом, «все средства хороши» и «мы за ценой не постоим».
При этом у нынешней кампании есть две весьма существенные особенности. Во-первых, выборы пройдут по принципиально новой системе. Во-вторых, весь процесс (организация работы избирательных комиссий, встречи с избирателями, само голосование
Обо всех нюансах и трендах предстоящих местных выборов «ФАКТЫ» поговорили с главой правления «Гражданской сети «ОПОРА» Ольгой Айвазовской.
— Ольга, на протяжении тридцати лет каждый раз, едва начинается избирательная кампания, мы произносим одну и ту же сакраментальную фразу: «Таких выборов у нас еще не было». Но ведь эта избирательная гонка действительно очень отличается от предыдущих.
— Вы правы. Эта кампания реально совсем иная. Для этого есть определенные предпосылки. Во-первых, в стране завершена децентрализация, то есть изменилась территориально-административная система, поэтому кампания проходит не просто по новым правилам, но и в новых условиях — в пределах новых территориально-административных единиц.
Во-вторых, значительно возросло влияние местного самоуправления. То есть, поскольку повышена «стоимость» представительского мандата в совете, борьба за него идет намного жестче. В-третьих, за нарушение избирательного законодательства предусмотрены санкции и наказания, каких еще никогда не было.
При этом цель всех перемен — получить качественное местное самоуправление.
— В интервью «ФАКТАМ» политолог Игорь Рейтерович сказал, что «нынешняя избирательная кампания является одной из самых грязных за всю историю Украины». Согласны с его мнением?
— Мы никогда не используем таких определений, как наиболее недемократичная кампания, самая грязная или более честная, ведь это не отвечает действительности на 100 процентов.
Конечно, идет жесткая предвыборная борьба, которая связана со сменой условий функционирования местного самоуправления. Но утверждать, например, что выявленные сейчас нарушения отличаются от нарушений кампании 2015 года, не стала бы. Вспомните, как в 2010-м вовсю использовался силовой и административный ресурс, как кандидатов массово снимали с регистрации и разными методами «убеждали» их не участвовать в выборах. Сейчас, если вас зарегистрировали, а потом сняли с регистрации, то основания для этого исчерпывающие (фактически они касаются конституционного права быть избранным). Так что сравнивать выборы, которые проходят в новых условиях, с предыдущими, это словно сравнивать горячее с мягким.
— В сентябрьском отчете «ОПОРЫ» целый блок посвящен технологии двойников. Приведено несколько примеров. В Одессе на кресло мэра претендуют четверо Филимоновых (от партий «Слуга народа», «Зеленые», «Наша земля» и «Студенческой партии Украины»), в Ужгороде — трое Андреевых (действующий мэр и два самовыдвиженца, причем один из них до 24 сентября прошлого года носил фамилию Слободян), в Верхнеднепровске Днепропетровской области — две Ларисы Блохины (от «Слуги народа» и самовыдвиженка), в Херсоне — двое Колыхаевых, в Апостолово Днепропетровской области — двое Протеняков, в Борисполе — трое Федорчуков, в Старобельске Луганской области две Литвиновых. Такие же истории в Одесской, Черниговской, Закарпатской областях…
— Технология двойников является эффективной, ведь она вводит в заблуждение и расфокусирует внимание избирателя. Когда человек видит в бюллетене несколько одинаковых фамилий, имен и отчеств, ему сложно сориентироваться. Происходит ошибочное голосование: какое-то количество голосов перетекает к двойнику. Например, мы посчитали, что на парламентских выборах 2019 года в одномандатных мажоритарных округах за двойников были отданы 175 тысяч голосов. Самое большое количество двойников было зарегистрировано против кандидатов от партий «Слуга народа» и «Голос». Тогда именно из-за этого «Слуга народа» недополучила шесть мандатов по нашим подсчетам. Иногда достаточно 500−800−1000 голосов, чтобы вот так проиграть выборы.
Но, поскольку у нас нет практики привлечения к ответственности лиц, использующих такую технологию, на этих местных выборах появилось еще больше инициатив по ее применению. Человек пользуется конституционным правом быть избранным, точнее, злоупотребляет им. То есть любой гражданин с теми же данными (одинаковыми фамилией, именем и отчеством), что и у основного претендента на победу, может баллотироваться в конкретном округе. При этом очень сложно доказать факт его материальной выгоды (дали ли человеку деньги, чтобы он сменил фамилию, имя и отчество, или просто нашли такого, чьи данные совпадают с данными лидера гонки, и предложили ему участвовать в кампании за вознаграждение). Но парламентарии, когда вносили изменения в Уголовный кодекс, исключили из него наказание для кандидатов, продающих свое пассивное избирательное право.
Вот для всех участников процесса — наблюдателей, избирателей, членов комиссий — предусмотрена ответственность за принятое материальное предложение. Ответственность понесут и те, кто предоставил деньги двойнику, чтобы он участвовал в выборах. А сам двойник — нет.
— Еще одна тема — политическая реклама в соцсетях, без которых мы сегодня не представляем своей жизни. В моей ленте в Facebook постоянно появляются ролики самых различных кандидатов, что очень раздражает.
— Однако агитация в интернете часто эффективнее, чем, например, в печатных СМИ. Она более персонифицированная, потому что кандидат имеет возможность выбрать в Facebook аудиторию, то есть найти избирателя определенного возраста или проживающего в конкретном районе областного центра, например.
Те, кто использует более продвинутые (но часто недобросовестные) технологии, как это было в Соединенных Штатах или в Великобритании, еще исследует онлайн-активность юзеров того же Facebook: как они реагировали на те или иные посты, какие посты лайкали, какую информацию распространяли уже через свою аудиторию. Соответственно, фокус этой агитации намного четче персонифицирован, чем телевидение или печатные СМИ. В общем, очевидно, что агитационный контент будет активно перемещаться в Facebook и другие соцсети. И вы как избиратель увидите рекламу только тогда, когда она будет таргетирована именно на вас. Словом, если у штаба политической партии есть желание искать своего избирателя в соцсетях, он может это сделать.
В нашем последнем отчете мы показали, сколько заказано этой рекламы, на какие средства
— Что скажете о гонке за кресло киевского мэра?
— Ну, есть социология, которой стоит доверять. Лидеры определены. Но они не станут самодостаточными, если у них не будет полноценной большой фракции в Киевском городском совете. В парламенте давно идет дискуссия о разделении полномочий главы Киевской городской администрации и мэра. Так что пока идет борьба еще и за свое представительство в Киевсовете. По сути, такую же борьбу мы наблюдаем и во всех больших городах. Победить на мэрских выборах — мало. Чтобы реализовывать программы и идеи и распоряжаться бюджетом, нужно иметь достаточное количество голосов в местном совете. Мы уже видели, что делается в Николаеве, Черновцах и других областных центрах, когда у городского головы нет поддержки в совете.
— В последние годы пророссийские партии стали понемногу наращивать мускулы. Их позиции и на периферии, и в областных центрах, и в Киеве укрепляются, и это страшит. Насколько велики их шансы попасть органы местной власти?
— Особенность местных выборов в том, что это локальная политика. При этом есть и электоральные группы в пределах целых городов, регионов, областей, которые отдают преференции более прозападным или пророссийским политическим группам и силам. Так что есть шансы попасть в местную власть у сил, которые лояльно относятся к Российской Федерации и отказываются называть российско-украинский конфликт вооруженным, не говоря уже о том, чтобы назвать его войной, поскольку такая же позиция сейчас наблюдается в отдельных группах украинского общества.
Но я хочу подчеркнуть, что вопросы пророссийскости и антиукраинскости не являются дискурсом. Если, например, какая-то политическая группа нарушает Конституцию, то это вопрос не к ее избирателям, а непосредственно к правоохранительной системе, которая лояльно к ней относится и не замечает тех или иных ее выпадов. Ведь правоохранительная система не подменяет институт выборов, но она обязана реагировать на сепаратистские настроения и имеющие признаки государственной измены факты. Но такой реакции сейчас мало. Поэтому очевидно, что любой имеет шанс использовать в своих интересах наши демократические институты, как это делают Российская Федерация и другие страны. Демократия хорошо работает в идеальной системе, а когда идет речь о гибридной агрессии или любых внешних влияниях, она, в условиях неэффективности правоохранительной системы, очень уязвима.
— Просто реинкарнация таких персонажей, как бывший мэр Славянска Неля Штепа, ни в какие рамки не укладывается.
— Понимаю ваше возмущение, но ситуация следующая: если Украина — правовое государство, то лицо, которому не вынесен обвинительный приговор, имеет право баллотироваться и участвовать в выборах. Это не вопрос морали. Это вопрос правоохранительной системы и судебной ветви власти. Правоохранители должны качественно собирать доказательную базу, если есть подозрение в совершении любого преступления — ограбление, убийство, государственная измена или нарушение Конституции. Если правоохранители не могут собрать доказательную базу или судебная ветвь власти чересчур слепа и глуха к тем или иным аргументам, фактам, доказательствам, то никто не понесет наказание за совершение противозаконных действий.
По конкретному кейсу можно говорить долго, тем не менее исходя из того, что у нас верховенство права, ни одна территориальная комиссия, ни одна общественная организация не вправе препятствовать таким, как Штепа.
— У нас есть еще один бич — пресловутый админресурс. Его теперь используют реже? Или все по-прежнему?
— Если сравнить с 2015 годом, на местах его стали больше использовать. Это спровоцировано тем, что значительно выросла «стоимость» представительского мандата, о чем я говорила выше. То есть идет более ожесточенная борьба, в ней используются разные средства, в том числе и административный ресурс.
Сейчас баллотируются и действующие мэры, и депутаты действующих местных советов, и представители исполнительных органов местного самоуправления. Близость кандидатов к административному ресурсу и отсутствие какого-либо системного противодействия этому явлению побуждает их к злоупотреблениям. Иногда административный ресурс имеет достаточно завуалированный признак, так что нужно все-таки фокусироваться на норме права.
В идеальной системе это выглядело бы так: должностные лица идут в отпуск на время выборов и участвуют в кампании как обычные кандидаты. Тогда все в равных условиях и нет никаких проблем. Однако очень мало тех, кто ушел в отпуск.
Конечно, официальная деятельность мэров и их деятельность как кандидатов часто очень близки, а иногда и одинаковы. Да, в законодательстве о выборах есть запрет на осуществление такой агитации, есть обязательства разграничивать официальные сообщения о деятельности городских голов и агитационные материалы. Но на практике на сайтах мэров идет самая прямая агитация. Должностные лица манипулируют правом официального освещения своей деятельности.
Что касается использования админресурса конкретно президентом, тут другая проблема: президент, являясь, политическим лицом, на самом деле имеет право высказывать свои предпочтения. Но! Любые его действия в пределах агитационной кампании не могут финансироваться за счет государственного или местных бюджетов.
Много шуму наделало мероприятие, прошедшее в Национальном университете имени Шевченко (20 сентября во внутреннем дворе главного корпуса кандидат в мэры Киева от партии «Слуга народа» Ирина Верещук представила список кандидатов от партии на выборах в Киевсовет, потом выступил президент Зеленский, и это вызвало шквал критики. — Авт.). Одни представители этой партии назвали это презентацией кандидатов, другие (и руководство университета это подтвердило) — презентацией стратегии развития Киева. Такие презентации периодически проходят во всех регионах. Но в данном конкретном случае она прошла в воскресенье, не в учебный день, причем ее делали не студенты и не преподаватели учебного заведения. То есть было некое мероприятие с политическими предвыборными признаками. Причем киевская городская организация партии «Слуга народа» на тот момент не имела статуса субъекта избирательного процесса.
С другой стороны, если бы они этот статус имели и оплатили официально из избирательного фонда аренду университетского дворика, это было бы законным с точки зрения избирательного законодательства. При этом университет был бы обязан на таких же условиях и за такие же деньги предоставлять этот дворик любой иной политической силе, имеющей статус субъекта избирательного процесса. По нашей информации, в день проведения мероприятия партия «Слуга народа» таким субъектом не была.
К тому же в Законе «Об образовании» есть статья 31, где говорится, что в учебных заведениях нельзя вести партийную деятельность и распространять материалы с партийной символикой, причем речь идет обо всей территории, которая обслуживается за счет бюджетов этих высших учебных заведений.
Исследуя эту тему, мы столкнулись вот с чем. Первый момент. Высшее учебное заведение не дает качественного ответа на вопрос о собственности университетского дворика. Кому он принадлежит? Второй момент. Мы спросили, на каких условиях предоставлялся в аренду этот дворик. Тоже не получили содержательного ответа. К сожалению, университет просто перепечатал пост с официального сайта партии «Слуга народа» и с ее Facebook-страницы — совпадают целые предложения.
Теперь о визитах президента в регионы. Их было много, мы их все отслеживали, а потом обращались с запросами в областные государственные администрации, в Офис президента, в Государственное управление делами, потому что они финансируют поездки, и в партию «Слуга народа».
По состоянию на 5 октября от партии мы ответа не получили, хотя запрос был отправлен 28 августа, то есть уже прошли все сроки реакции на обращение, согласно Закону «Об информации». Областные государственные администрации ответили, что все, кто участвовал в презентациях кандидатов, были в отпусках, и это не оплачивалось за счет местных бюджетов, к тому же встречи проходили не в рабочее время.
А Офис президента переправил наш запрос в Государственное управление делами, которое ответило, что около 470 тысяч гривен было потрачено, в частности, на логистику перемещений президента и что охрана предоставляется на весь период визита, а не исключительно на то время, когда президент закончил официальное мероприятие и стал участвовать в партийном.
Тут на самом деле вина и законодателей, которые никак не могут нормировать вопрос использования административного ресурса в период выборов, чтобы все кандидаты и политические партии были в равных условиях.
Вы не запретите президенту участвовать в этих мероприятиях. Но мой ключевой посыл в том, что президент не имеет права использовать свое положение в интересах политической партии и финансировать каким-то образом мероприятия из любого бюджета.
Для любых выводов нужно иметь доказательную базу. Увы, пока она не дает нам возможности вынести окончательную оценку, является ли это административным ресурсом, то есть злоупотреблением.
— Нынешняя кампания проходит во время пандемии. Не все избиратели пойдут на участки из-за опасения заразиться. Могут заболеть члены комиссии. И что тогда? Как это отразится на общих итогах?
— Низкая явка всегда влияет на результат выборов. Мобилизуется какая-то часть избирателей, а другие не идут голосовать по определенным причинам. В данном случае это пандемия.
По моим оценкам, явка избирателей составит от 30 до 40 процентов. Вряд ли по всей Украине средний показатель будет ниже 30 процентов. Но, очевидно, будут населенные пункты, где явка составит треть избирателей максимум. И это проблема.
Ведь вопрос в том, какая электоральная группа придет голосовать. Это связанные между собой вещи. Агитация, пропаганда, дезинформация о COVID-19 может запускаться и через соцсети, и через медиа, чтобы демобилизовать часть избирателей и уменьшить явку. А при низкой явке любые нарушения намного больше влияют на конечный результат. То есть мы имеем прогнозированную низкую явку и определенные опасения насчет появления за два-три дня до выборов дезинформации о COVID-19.
Важно, чтобы были подготовлены, с правовой точки зрения, как члены комиссии, так и наблюдатели и медиа. Когда придет мало людей, а нужно обеспечить результат кандидату, интересы которого за материальную выгоду представляют определенные члены комиссии, есть большой риск и дорисовывания данных в протоколах, и вбрасывания бюллетеней, и других вещей.
Пока мы не можем утверждать, что у нас все чудесно отрегулировано, так как постановление Кабмина (22 сентября правительство утвердило постановление, регламентирующее организацию и проведение местных выборов в условиях карантина. — Авт.) никоим образом не является актом прямого действия, в отличие от Закона «О местных выборах». У нас есть Избирательный кодекс, который определяет все процедуры. Там в том числе сказано о требованиях к помещению для голосования. Но нет никаких ограничений по количеству избирателей в помещении и около стола, где выдают бюллетени, у членов комиссий нет никаких прав и полномочий измерять температуру избирателям, не допускать к голосованию граждан с признаками острых респираторных заболеваний
В постановлении Кабмина предложено тем, кто имеет признаки заболевания, голосовать отдельно. Еще нужно организовать мобильную группу от избирательной комиссии, которая отправится на дом к людям с COVID-19, написавшим заявление о том, что они не могут прийти проголосовать. Ее следует обеспечить средствами индивидуальной защиты. И эти бюллетени следовало бы подсчитывать в конце всего процесса отдельно от остальных, используя средства индивидуальной защиты.
Но таких рекомендаций в законодательстве нет. При этом Верховная Рада ушла на карантин. До 20 октября не будет пленарных заседаний, то есть нельзя внести изменения ни в один закон, в том числе и в Избирательный кодекс.
Так что сегодня мы имеем постановление правительства и базовый закон, в котором про пандемию и особые условия организации голосования нет ни слова. Поэтому все зависит от избирательных комиссий (насколько гибко они смогут реализовать нормы Избирательного кодекса и законодательства о выборах и обеспечить безопасное волеизъявление), от местного самоуправления (из местных бюджетов можно было бы выделить средства на средства индивидуальной защиты для членов комиссий), и от политических партий, делегировавших людей в избирательные комиссии (они должны бы как волонтеры обеспечить безопасную работу комиссий). Будет ли такое на всей территории Украины? Конечно, нет. А в отдельных регионах или громадах, вероятно, да.
У нас же сейчас не 20 партий, которые баллотировались на парламентских выборах, у которых был один бюджет и один центр принятия решений. 25 октября пройдут 1600 разных выборов, в каждых из которых 10−20−30 центров принятия решений. Поэтому единой картины мы до дня выборов не увидим. Ее не будет. Все зависит от эффективности управления в конкретных громадах и от заботы политических партий о собственных представителях.
— Еще одна особенность кампании в том, что подсчет голосов будет длиться намного дольше, чем обычно.
— Потому что он будет проходить по-другому. В бюллетене будут две опции — за партию и за кандидата в списке этой партии. То есть избиратель поставит галочку или крестик напротив партии и впишет номер кандидата из списка партии.
Время подсчета голосов увеличится во столько раз, сколько в территориальном округе будет кандидатов от разных партий, которые получат преференцию. Если раньше в бюллетене было 20 партий, то было и 20 стопок бюллетеней. А сейчас, например, если 20 партий баллотируется в громаде в конкретном территориальном округе, каждая выдвинула по 10 кандидатов, и те получат хотя бы по одному голосу, то будет 200 стопок бюллетеней (они должны раскладываться в отдельные стопки). Плюс голоса за эти 20 партий, то есть еще 20 стопок. Вот эти 220 стопок нужно сначала разложить, потом посчитать каждую и заполнить протокол. Но у нас же не один уровень выборов. В среднем избиратели получат четыре бюллетеня. Так что четыре раза предстоит повторить эту процедуру.
Будет лишь один привычный нам бюллетень — за поселкового или городского голову. Там все, как при голосовании за мажоритарщиков: имя, отчество, фамилия, субъект выдвижения, дата рождения, место работы. Все остальные бюллетени будут раскладываться на стопки.
Еще одна сложность в том, что у избирателей нет практики вписывания номеров кандидатов в бюллетени. Цифры могут быть похожи. Например, 1 и 7. Понятно, что возможны длительные дискуссии в комиссиях, за кого именно проголосовал избиратель. И это еще больше усложнит процедуру подсчета и увеличит ее продолжительность.
Уже есть примеры, когда отдельная территориальная комиссия 10 часов обсуждала решение о регистрации кандидатов.
— Главный редактор «Зеркала недели» Юлия Мостовая на днях написала: «Децентрализация и увеличение возможностей громад могут стать тактическим спасением для страны с беспомощным центром. При хороших раскладах мы имеем шанс навести порядок в наших городах: больших, малых и крохотных». Согласны с такой точкой зрения?
— Скажем так, местное самоуправление получило шанс управлять громадами. А как этот шанс будет реализован, зависит от качества представителей в органах местного самоуправления, соответственно, зависит от избирателей. Поэтому не могу утверждать, что после местных выборов все пойдет по более оптимистическому сценарию. В каждом регионе, в каждой громаде будет свое качество управленцев. Иногда оно будет кардинально отличаться. Измерение средней температуры по палате не дает нам возможности ни вылечить каждого, ни выписать того, кто абсолютно здоров. Поэтому такое обобщение является несколько гиперболизированным оптимизмом.
Но я уверена, что нужно все-таки надеяться на лучшее, но готовиться к худшему. Ведь кроме системы управления бюджетами и громадой, то есть базовыми нуждами граждан, есть вертикаль судебной ветви власти, есть правоохранительная система, которая не в юрисдикции местного самоуправления. Не будет ли местное самоуправление вступать в конфликт с государством? Ведь такое происходит уже сейчас, потому что местное самоуправление иногда не ощущает определенного отклика на свои запросы от центральной власти и начинает работать в контрах, что очень опасно для государства.
Выстоит ли Украина? Это зависит от того, будет ли государственная власть достаточно мудрой, чтобы дать управлять местному самоуправлению на уровне локальных громад и не влезать туда каким-то незаконным способом. Еще ей нужно обеспечить реформу судебной и правоохранительной системы. Ответы на эти вопросы очень неоднозначные. Поэтому нужно двигаться, как по мне, пошагово. Местное самоуправление сейчас получит ресурсы, чего не было никогда. Но если эти ресурсы будут распределяться неэффективно или незаконно, то система управления будет только разрушаться и ослаблять и местное самоуправление, и государственную вертикаль. Если государственная вертикаль поймет, где ее юрисдикция, а где не ее, и будет способствовать местному самоуправлению и в то же время не давать воровать, тогда мы имеем очень позитивный прогноз.
По моему мнению, есть рисковые регионы, где самоуправление не будет эффективно сотрудничать с центральной властью и где центральная власть не хочет эффективно выполнять свою функцию, а почему-то играет в большую политику там, где есть вопросы совсем иного порядка.
Читайте также: Политтехнолог Сергей Гайдай: «Результаты местных выборов страшно удивят Зеленского»
Фото со страницы Ольги Айвазовской в Facebook