Ни для кого не секрет, что в экономической и финансовой сферах у нас масса проблем. Причем с каждым месяцем их становится все больше, а решений мы видим все меньше. Это и пандемия коронавируса, борьба с которой больно бьет по отечественном бизнесу, и провал программы сотрудничества с Международным валютным фондом из-за приостановки экономических и антикоррупционных реформ, и нарастающие протестные настроения в среде предпринимателей, недовольных непоследовательной политикой властей. Но простых людей в первую очередь интересует, чего им ожидать в ближайшее время? Что будет с курсом гривни? Будут ли вовремя платить зарплаты учителям и медикам? Какие новые налоги готовит для людей государство? О нынешнем экономическом состоянии страны и перспективах на будущее «ФАКТЫ» побеседовали с известным инвестиционным банкиром Сергеем Фурсой.
— Насколько велика угроза экономического и финансового кризиса в Украине в связи с пандемией и всеми этими происходящими процессами?
— Пандемия, как показал опыт первого локдауна, — это временное явление, и после того, как вы снимаете локдаун, экономика быстро восстанавливается. Поэтому в связи с пандемией нет вероятности большого кризиса. Но она есть в связи с тем, что мы саботируем сотрудничество с Международным валютным фондом. Это фундамент нашей макроэкономической стабильности, а сейчас этот фундамент мы сами у себя выбили, что создает предпосылки для действительно большого, масштабного экономического кризиса.
— Какие перспективы все-таки получить транш от МВФ в ближайшее время?
— В ближайшее время шансов на это нет.
— А когда теоретически это возможно? Что нужно сделать государству для того, чтобы получить помощь от МВФ?
— Все зависит исключительно от Украины, потому что МВФ готов кредитовать Украину, просто нужно, чтобы Украина выполняла взятые на себя обязательства. К сожалению, мы, только получив деньги в этом году от МВФ, сразу же «кинули» наших партнеров. И теперь надо не только выполнять программу, которая сейчас есть, которую мы не успеваем выполнять в срок, но и исправить то, что «поломали».
Прежде всего это касается возвращения доверия к Национальному банку и восстановления антикоррупционной инфраструктуры. Со всеми этими решениями Конституционного суда и парламента, которые были приняты, нужно теперь что-то сделать, принять какие-то новые решения, чтобы, собственно говоря, вернуть все в точку А, которая была до того, как началось разрушение. Как это будет сделано, когда это будет сделано, представить сейчас крайне трудно.
— Если МВФ приостановит финансовую помощь Украине, сможет ли финансовая система страны обойтись без денег международных партнеров?
— МВФ — залог нашей макрофинансовой стабильности. Что значит обойтись? Умрем ли мы без МФВ? Ну, может быть, и не умрем. Будет ли у нас кризис без МВФ? Будет кризис. Мы сейчас идем по сценарию, по которому шел Янукович в 2012—2013 годах, что называется «пропетлять». Но этот сценарий все равно не долгосрочный. Он в краткосрочной перспективе позволяет «пропетлять», поскрести по сусекам, где-то там самое-самое последнее отжать.
Плюс нам сейчас сильно везет с внешними рынками. Внешний фон на мировых рынках прекрасный, там очень много денег, эти деньги некуда девать, они готовы давать средства Украине. Но, опять же, это все ситуативная история. Поэтому краткосрочно — мы не умрем, а кризис в среднесрочной, долгосрочной перспективе практически гарантирован без помощи от МВФ.
— Насколько экономика Украины сейчас зависима от процессов, происходящих на мировых финансовых рынках?
— Мировые финансовые рынки находятся на историческом максимуме, там нет никакого спада. Они пухнут от денег, денег там очень много. При этом любая страна мира зависит от ситуации на внешних финансовых рынках. Поэтому Украина точно так же зависит.
— То есть мы сейчас эту ситуацию можем использовать в свою пользу или упустить такую возможность?
— Если бы мы сами не разрушили сотрудничество с МВФ, сейчас без проблем занимали бы деньги и на внутреннем рынке в гривне, за счет прихода иностранцев, и очень дешево на внешнем рынке, и вообще без осложнений проходили этот непростой год. Но нынешняя ситуация, когда протестуют предприниматели, потому что на помощь им в бюджете денег нет, стала результатом, единственно, проблем с МВФ. Было бы сотрудничество с фондом, такая ситуация не сложилась бы, денег было бы достаточно и никто не говорил бы ни о каких проблемах с бюджетом.
— Как вы считаете, эффективен ли сейчас введенный правительством «карантин выходного дня»?
— Я не эпидемиолог, но мне кажется, что этот карантин можно сравнить с тем, когда вы падаете с небоскреба и начинаете махать руками, чтобы замедлить свое падение. Теоретически вы замедляете свое падение. Но поможет ли это вам? Как показывает моделирование Киевской школы экономики, «карантин выходного дня» не способен остановить эпидемию. Ну, и здравый смысл на самом деле тоже говорит, что это невозможно. Поэтому такой шаг скорее имитация бурной деятельности, нежели реальный способ борьбы с эпидемией.
Но в то же время это довольно серьезный удар по бизнесу, который страдает ни за что. Рано или поздно власти введут полноценный локдаун, длительный, на три-четыре недели. И он окажется еще более болезненным для бизнеса. Но хотя бы будет понятно, ради чего это происходит, потому что полноценный локдаун способен остановить эпидемию. А два дня из семи — нет.
— Если введут полноценный локдаун, наш бизнес выдержит удар?
— Бизнес выдержал первый локдаун, и потом экономика очень быстро восстанавливалась после него. Вся текущая ситуация — это очень больно для бюджета, но не для бизнеса. Пока бизнес пребывает в хорошей форме. Поэтому я думаю, что локдаун это, безусловно, чрезвычайно болезненно для бизнеса и бизнесу нужно помогать, но можно ли сказать, что это катастрофа и мы все умрем, — не думаю.
— Тем не менее предприниматели сейчас выходят на протесты.
— Потому что бизнес теряет деньги, это логично. Сейчас мы видим два вида протестов. Первый — против карантина выходного дня. Абсолютно логичный протест, потому что бизнес ни за что теряет большой кусок выручки, теряет доходы, может получить убытки в определенный период. И совершенно естественно протестовать против такого решения.
Бизнес вообще эгоистичен. Он и против локдауна будет протестовать, потому что у него есть эгоистичный интерес — зарабатывать деньги.
Есть и второй вид протеста — контрабандисты, которые протестуют против фискализации. Вот это уже другая история. Это протест против правил игры, против транспарентности, публичности, открытости. Да, это протест коррупционеров.
— Сейчас очень много шума из-за внедрения кассовых аппаратов для физлиц-предпринимателей, так называемых ФОПов. Действительно ли предприниматели понесут такие большие финансовые затраты в связи с введением регистраторов расчетных операций (РРО) и почему правительство и парламент все-таки не смогли или не захотели отсрочить этот процесс?
— Сегодня у предпринимателей нет никаких затрат в связи с фискализацией. Во-первых, первого уровня ФОПов это вообще не касается. Условно говоря, бабушки, которая вырастила свой буряк и продает его на рынке, это не коснется.
А во-вторых, никаких затрат тоже нет. Раньше, лет пять-семь назад, когда мы говорили о кассовых аппаратах, мы понимали, что это будет большой аппарат, который надо покупать и обслуживать. И плюс тогда была одна фирма, поставлявшая эти аппараты, существовала явная коррупционная схема.
Сейчас же, когда мы говорим о фискализации, о кассовых аппаратах, речь идет о простой программке, бесплатной, которую нужно скачать на смартфон. Тут нет никаких затрат для бизнеса, нет олигархов, которые могут на этом нажиться. То есть максимально упрощенная схема, где нет какой-то «зрады». Поэтому идет протест исключительно контрабандистов, желающих продолжать продажу не очень легальной продукции без учета.
— Но протестующие предприниматели заявляют, что им для использования даже программного РРО нужно будет изменить систему учета своего товара?
— Не надо, в том-то и дело, что не надо. Это тоже миф. И распространяют его люди, которые сейчас выходят на протесты.
— В Госбюджете на следующий год заложено существенное повышение минимальной зарплаты. Но сможет ли государство обеспечить рост зарплат бюджетникам? И не станет ли такое повышение «минималки» дополнительной нагрузкой для бизнеса, который должен будет платить большие суммы налогов за своих сотрудников?
— Рост «минималки» — это чистый популизм, который вообще ничем не обоснован.
Повышение минимальной зарплаты в течение года, с учетом недавних изменений, составит 36%. Подчеркиваю, за один год! Возникает вопрос к правительству: у вас что, экономика растет такими бешеными темпами? Нет. Поэтому это чистый популизм. И давление на бизнес. Кроме того, у государства резко вырастет дефицит бюджета, ведь это повышение зарплат надо финансировать.
— А за счет чего дефицит бюджета будет покрываться?
— Дефицит покрывается всегда только за счет одного источника — долга.
— Ну, есть еще один источник — напечатать побольше денег. Как вы относитесь к возможности эмиссии гривни?
— К счастью, пока что Национальный банк всех «посылает» и отказывается это делать. Эмиссия гривни, запуск печатного станка — это очень плохо. Мы такое проходили в 90-х годах прошлого века. Результат всегда один и тот же — сильная девальвация и инфляция. Существенное финансирование бюджета с помощью печатного станка Нацбанка в последний раз было в 2015 году. Мы прекрасно помним, чем это закончилось. Тогда это была вынужденная мера, абсолютно безальтернативная в условиях экономического падения и активной фазы войны. Но сейчас нет ни одной причины для запуска печатного станка, кроме нежелания делать реформы, чтобы сохранять сотрудничество с МВФ.
— То есть вы считаете, что эмиссии не будет?
— Полагаю, есть риск, что Национальный банк как-то «нагнут» и заставят это сделать. Но пока что мы видим твердую позицию НБУ, который отказывается печатать деньги. Не исключено, что в определенных условиях просто другого варианта не останется.
— А что тогда будет с курсом гривни?
— Он полетит вниз.
— До какого уровня?
— А тут уровень вы не посчитаете: сколько напечатаете, на столько и полетит. И раз сейчас мы о цифрах не можем говорить, то не можем говорить и о том, до какой отметки девальвирует гривня. Но если мы уже войдем в зону свободного падения, то там нет ограничений, долетит туда, куда долетит.
— Кстати, в проекте госбюджета на следующий год заложен курс чуть больше 29 гривен за доллар. Это реальный показатель курса гривни на 2021-й?
— Сейчас слишком много неопределенности относительно курса гривни. Если будет запущен печатный станок, то нет, нереальный. Если мы вдруг сможем вернуться к сотрудничеству с МВФ, предположим, в конце первого квартала следующего года, — то реальный.
Если будет введен локдаун, то, как ни странно, он поможет гривне удержаться, потому что импорт резко сократится. Но мы не знаем, когда будет локдаун и на какой период. И вообще, слишком много неопределенности, поэтому сейчас об этом очень сложно говорить. Однозначно отсутствие сотрудничества с МВФ будет оказывать негативное давление на курс гривни.
— Кстати, на днях Пенсионный фонд Украины утвердил показатель средней заработной платы за сентябрь 2020 года, который учитывается для расчета пенсии. Так, средняя зарплата в сентябре составила 10 570,56 грн, что на 961,89 грн выше, чем в августе 2020 года. С чем связан рост средней зарплаты в условиях экономического спада и увеличения безработицы?
— У нас реально экономика летом быстро восстанавливалась и росла. Спад же был вызван весенним локдауном. Это — как рубильник: включили и выключили. Причем это касалось только некоторых отраслей, а большая часть бизнеса продолжала работать в условиях карантина. Поэтому мы вошли в кризис с хорошим запасом прочности: был постоянный рост доходов и он просто продолжился.
— То есть можно сказать, что это показатель, отображающий реальную ситуацию в стране?
— Да, это абсолютно реальный показатель доходов украинцев.
— Сейчас государство ищет новые источники наполнения бюджета, в частности, готовится законопроект, предлагающий изменить механизм начисления налога на недвижимость и сделать его зависимым не от площади квартиры, а от ее оценочной стоимости. Насколько такой механизм справедлив?
— Думаю, он несправедлив, потому что это фактически налог на роскошь, а роскошь — это именно площади. Но на самом деле вопрос спорный. Потому что, когда мы говорим, например, про автомобили, мы же привязываемся к их стоимости. И если пенсионер живет в центре города, значит, он может себе это позволить.
— Но, может, у него маленькая квартира, которую ему государство дало еще давно?
— Прекрасно. Но представьте, что такой разговор ведется в Англии. Кто-то бы говорил с вами? Нет, пускай этот пенсионер продает свою дорогую квартиру в центре, если не может платить за не налоги, и переезжает в ту, которая ему по карману, а на разницу еще и живет припеваючи.
К сожалению, в Украине традиционно очень много неэффективности. Вот бедный пенсионер, живущий в центре города, — это неэффективность страшная. А смысл? Гораздо эффективнее ему жить где-то в другом месте и получать еще большой доход от реализации этой квартиры тем, кто готов платить высокий налог.
Поэтому я бы не говорил, что мы должны защищать бедных пенсионеров, живущих в дорогих квартирах. Это неправильно. К сожалению, «совковое» мышление часто не дает это понять. Тут нужны такие стимулы от государства, как изменение системы налогообложения. Потому я не готов говорить, хорошо это или плохо, но в таком решении я вижу логику.
— Есть еще один маленький, но очень важный нюанс — оценочная стоимость недвижимости.
— Это другое дело. Вопрос, как и кем будет оцениваться недвижимость, для налогообложения очень важен. С другой стороны, сейчас рынок недвижимости относительно прозрачен и цены хорошо известны. При должном профессиональном подходе не составляет проблемы честная оценка стоимости квадратного метра в любом районе города. Так что в целом идея изменения механизма налогообложения недвижимости имеет право на жизнь.
Стоить отметить, что в следующем году в Украине предусмотрен рост как минимальной, так и средней зарплат, что может повысить спрос на иностранную валюту. В частности, принятый в первом чтении госбюджет на 2021 год предусматривает повышение средней зарплаты с нынешних 11,9 тыс. грн до 13,6 тыс. грн в течение следующего года. Также запланирован рост минимальной зарплаты до 6 тыс. грн с начала 2021 года, а с июля — до 6,5 тыс. грн.
Фото Сергея ТУШИНСКОГО, «ФАКТЫ»